Характеристика международных принципов урегулирования ближневосточной проблемы

Реферат: Характеристика международных принципов урегулирования ближневосточного проблемы

Бескомпромиссная во многих случаях ситуация, которая сложилась на сегодняшний день в ряде конфликтных зон Ближнего Востока, фактически не оставляет шансов для оптимистичного прогноза. Однако, чем острее кризисные отношения, тем ощутимее становится необходимость поиска эффективных средств их преодоления. Актуальность решения этой задачи подчеркивает целый ряд факторов, один из которых — тесная взаимосвязь региональных процессов с системой отношений в мире. Тем более, что участие международных сил в судьбе Ближнего Востока не вызывает сомнения¹.

Исторически так сложилось, что проблемы Ближнего Востока постоянно находились и продолжают находиться в центре внимания как международных организаций и геополитических лидеров, так и отдельных государств. Степень этого внимания и последствия, которые возникают после вмешательства международных структур в решение региональных проблем, сегодня могут быть оценены неоднозначно. Причины возможных разногласий во взглядах на роль мирового сообщества в судьбе региона определяются сложностью исторически сложившихся правил и характером взаимоотношений стран. Особенно важно это учитывать при анализе принципов урегулирования конфликтов.

Формирование миротворческой политики в регионе происходило поэтапно на протяжении почти всего XX в. Главным критерием этого процесса стала трансформация колониальных принципов решения проблем в систему правил, получивших в современном международном законодательстве название «миротворчество».

Вопросу о миротворчестве, а точнее, о миротворческих подходах к урегулированию международных конфликтов и обеспечению безопасности в региональной и мировой политике, посвящено значительное количество как научной, так и публицистической отечественной литературы. Особое место в этом ряду занимают работы О. Богданова², В.Н.Федорова³, Р.А.Тузмухамедова⁴, В.С.Бруза⁵, Г. И.Морозова⁶ и т. д. В них данная проблема рассматривается с достаточно широких исследовательских позиций. Причем, как при оценке деятельности крупных международных организаций (таких как ООН или Движение неприсоединения), так и при анализе теоретических аспектов самого явления «миротворчество» в международных отношениях.

Ближневосточная проблематика в контексте ее урегулирования также достаточно широко разрабатывается. Интерес к ней в равной степени нашел отражение и в исследованиях зарубежных авторов (А.Тарох⁷, Ф. Гергес⁸, В. Лаквер⁹ и др.), и отечественных (О.Э.Туганова¹⁰, Е.Д.Пырлин¹¹, Е.М.Примаков¹², С.О.Шохин¹³, А.М.Хазанов¹⁴ и др.). Однако весь комплекс исследований пока не дал исчерпывающего ответа на вопрос о миротворческом потенциале международных структур в решении региональных проблем на Ближнем Востоке. Исследованию этого аспекта урегулирования ближневосточного конфликта (международным принципам) в период второй половины XX в. и посвящена данная статья.

Покровительственная во всех отношениях политика мировых лидеров предусматривала изначально некоторые правила политического и экономического ограничения не только международной активности региональных субъектов, но и их внутреннего развития. Такая система поддержания мира в международных отношениях, созданная еще в конце первой мировой войны, не оправдала себя. Требовались новые, более совершенные, принципы миротворчества, а, следовательно, и новые формы обеспечения мира и стабильности в регионе. Главным критерием этих перемен становится не одностороннее «оказание помощи», а стремление к рациональному использованию внутренних и внешних потенциалов урегулирования конфликтов. В связи с этим, в рамках сложившихся после второй мировой войны геополитических условий процесс миротворчества на Ближнем Востоке развивается сразу в дух направлениях: первое, основывается на принципах международного сотрудничества, а, второе, — на условиях регионального самоопределения.

Оба направления имеют достаточно разнообразные уровни реализации. Как показывает исторический опыт, принципиальным условием их существования является степень доверия участников конфликта к миротворцу и занимаемых им в том или ином конфликте позиций.

Основной же особенностью участников ближневосточного урегулирования является диапазон масштабов вмешательства: от разного уровня международных организаций¹⁵ до отдельных государств.

Таким образом, в зависимости от уровня занимаемых позиций весь круг участников миротворческого процесса в регионе можно условно разделить на три части (см. табл. в приложении):

— высший (международные организации);

— средний (третейские нерегиональные лица-посредники и региональные межправительственные организации);

— локальный (посредничество государств местного регионального уровня).

Учитывая то обстоятельство, что попытки мирного инициирования делались многими представителями мирового сообщества, попытаемся рассмотреть позиции основных застрельщиков миротворческого процесса в регионе в соответствии с их уровнем вмешательства. При этом в рамках исследовательской цели акцентируем внимание на внешних (нерегиональных) участниках.

В соответствии с условиями международного права гарантом мира и безопасности после окончания второй мировой войны во всем мире выступает Организации Объединенных Наций. Основные принципы ее деятельности, выработанные в ходе Ялтинской и Потсдамской конференций¹⁶, легли в основу правил современной мировой политики. Кроме того, значительная часть положений, провозглашенных в Уставе ООН и вошедших в систему международного права¹⁷, приобрела свое реальное очертание в развитии условий мирного существования большинства конфликтных зон второй половины XX в.¹⁸ В последнее десятилетие XX в., как было отмечено в Декларации тысячелетия¹⁹, деятельность ООН неоднократно подвергалась критике²⁰. Тем не менее, положительный опыт организации по строительству мирных отношений между государствами и народами в различных регионах мира является уникальным.

Во многом благодаря созданию разветвленной структуры поддержания безопасности и оказания гуманитарной помощи жертвам военных действий, а также использованию совещательных органов с целью легитимации принимаемых решений большей частью субъектов мировой политики, значение деятельности ООН для истории Ближнего Востока всегда было велико²¹.

Структура этой организации, как об этом говорят ее уставные документы, изначально направлена на выполнение миротворческих функций, включая оказание гуманитарной помощи и содействия в развитии мирных международных отношений²². И для этого используется очень разветвленный и сложный механизм²³, важнейшая характеристика которого, как отметил Х. Николас, «…заключается в… способности приспосабливаться к изменяющимся международным условиям²⁴».

Фактически с первых дней своего существования ООН принимает активное участие и в развитии региональных процессов на Ближнем Востоке. Уже со второй половины 40-х годов XX в. ООН, основываясь на положении своего Устава²⁵, развернула широкомасштабную деятельность по формированию и развитию мирных отношений, став тем самым, глобальным защитником безопасности в регионе. Под эгидой ООН на Ближнем Востоке действуют сразу несколько миротворческих организаций, каждая из которых выполняет конкретные задачи. Для региона имеет значение осуществление ими миротворческих операций. С момента официального утверждения Генеральной Ассамблеей этой формы работы²⁶ она приобретает все более широкое применение²⁷.

Весь комплекс проводимых ООН работ в регионе можно свести к нескольким направлениям: контроль над выполнением принимаемых ООН резолюций; наблюдение за развитием гуманитарной, социально-экономической и политической ситуациями; выработка рекомендаций по урегулированию конфликта; силовое вмешательство в улаживание конфликта.

Обращая внимание на ближневосточный круг проблем, следует отметить то обстоятельство, что значительный объем миротворческой деятельности изначально был затрачен на разрешение конфликтных ситуаций, доставшихся новому гаранту мира по наследству от Лиги Нации²⁸.

Подобно своей предшественнице, основой принятия тех или иных решений для ООН служат результаты наблюдений международных комиссий и коллективное обсуждение как форм мирных отношений, так и методов их достижения. Однако, в отличие от Лиги, в которой преобладали интересы Франции и Великобритании, стран традиционно занимавших колониальные позиции, новый международный порядок определялся в основном международной стратегией СССР и США, имевших противоположные представления об экономической и идеологической сущности мирового порядка. Эти обстоятельства в целом и определяли характер подготавливаемых наблюдательными комиссиями отчетов и проектов принимаемых резолюций. Причем, после распада Советского Союза ситуация в ООН не изменилась. Модифицировалось лишь содержание процесса обеспечения мира. Что не замедлило отразиться на ситуации вокруг ближневосточных противоречий и путей их урегулирования.

Поляризация мира вокруг двух сверхдержав (США и СССР) в период «холодной войны» позволила сгруппировать международные приоритеты организации миротворчества на Ближнем Востоке в два политических лагеря, каждый из которых отражал интересы «мировых противников», и постепенно вытеснить из ближневосточной политики традиционно-консервативные представления о мире в регионе европейских лидеров²⁹.

Сущность политических лагерей не имела ничего общего с деятельностью военно-политических блоков и представляла собой некий позиционный театр, в котором главными действующими лицами, в конечном итоге, стали Израиль и своеобразный союз арабских государств, передвинув на второстепенные роли других участников ближневосточного конфликта (таких как, например, Иран и Ирак или Йемен). Соединенные Штаты и Советский Союз здесь выступали в качестве сторонников этих лагерей, периодически меняясь местами, а иногда принимая на себя обязательства третейских арбитров, осуждая или приветствуя действия той или иной стороны. При этом не следует воспринимать позиции США и СССР как позиции сторонних наблюдателей. Именно в ходе развертывания основных событий ближневосточного кризиса, как указывает на это в своем исследовании В. Лаквьер, наиболее сильно проявилась конфронтация сверхдержав³⁰. Причем, состояние конфронтации в мировой политике и на Ближнем Востоке определено Лаквьером, как состояние «утраченного доверия и нереализованного статуса»³¹. Что, в свою очередь, приводило к еще большей дестабилизации региона и невозможности найти оптимальное решение проблем в ходе международных встреч.

Характер занимаемых позиций США и СССР в отношении миротворчества во многом определялся и сущностью происходивших в регионе конфликтов. Не вызывает сомнения тот факт, что стратегическая значимость Азии в целом и Ближнего Востока, в частности, для сверхдержав зависит в равной степени как от экономического фактора³², так и от военно-политического. Последний особенно четко проявился именно в годы «холодной войны», хотя сформировался еще в период второй мировой.

Тенденции в развитии их отношения к событиям начали формироваться еще в первой половине XX в.³³, постоянно подвергаясь воздействию меняющегося политического фона. В рассматриваемый период они также претерпели значительную трансформацию. Уход с геополитической арены Великобритании, образование Израиля, а также периодически возникающие межэтнические и межконфессиональные конфликты внутри региона в комплексе создавали условия для выработки новых вариантов ближневосточного курса как США, так и СССР³⁴.

Давая оценку внешнеполитической линии США в процессе ближневосточного урегулирования, необходимо учитывать их стратегические планы. Если в начале XX в. претензии США на участие в ближневосточных процессах определялись стремлением вытеснить из региональной политики Великобританию и Францию путем установления протектората над бывшими владениями Османской империи, то вторая половина века поэтапно демонстрирует отход от конфронтации с Англией в сторону противостояния с СССР³⁵. При этом их стратегические интересы неизменно сосредоточивались на двух основных направлениях: средиземноморское направление (Палестина и Турция)³⁶ и зоне Персидского залива (Саудовская Аравия и Иран)³⁷. Соединенные штаты принимали участи практически во всех мирных переговорах по Ближнему Востоку и выступали инициаторами большинства планов урегулирования конфликтов. На сегодня позиция США продолжает развиваться, но уже с учетом преемственности внешнеполитических интересов современной России.

В отличие от США с их активностью в деле организации и проведения международных миротворческих операций под эгидой ООН³⁸, деятельность СССР на этом направлении миротворческой работы характеризуется некоторой пассивностью. Такое отношение Советского Союза к международным возможностям поддержания мира, по мнению Г. Морозова, вызвано, прежде всего, его слабыми позициями в самой Организации Объединенных Наций³⁹.

Позиция же советской стороны по отдельным конфликтам, в частности арабо-израильского, отмечена большей стабильностью в отношениях с арабскими государствами⁴⁰, чем при рассмотрении интересов Израиля, в ходе выработки рекомендаций по урегулированию конфликта между ними. По другим направления ближневосточной политики Советский Союз исходил из принципа необходимости «…обеспечить безопасность и суверенитет всех государств этого региона, в том числе Израиля⁴¹».

Распад Советского Союза и фактическое окончание «холодной войны», по мнению А. М. Хазанова, привело к тому, что «…в этом регионе возникла новая расстановка региональных и внерегиональных сил⁴²». Подобные изменения, коснувшиеся и политической позиции России на Ближнем Востоке, во многом неблагоприятно сказались на ситуации в регионе⁴³. Фактическое вытеснение российских интересов в конце 80-х и в 90-х годах из ближневосточной политики привело к резкому перекосу в сторону американского присутствия и их геополитических интересов⁴⁴.

Современная позиция Российской Федерации по целому ряду спорных вопросов ближневосточного урегулирования имеет двухстороннее значение: с одной стороны, жесткая позиция российского руководства в отношении терроризма, а, с другой стороны, продолжающаяся конкуренция в военно-политических и экономических сферах с США и НАТО. Все это в комплексе определяет основные критерии участия России в миротворческих процессах на Ближнем Востоке в конце XX в.

Ближневосточный регион привлекал и продолжает привлекать внимание не только крупных мировых лидеров, но и ряд иных государств нерегионального уровня, заявлявших о своем стремлении выступить в качестве посредников-миротворцев. Учитывая высокое положение Китайской Народной Республики в Совете Безопасности ООН, приобретает значение ее внешнеполитический курс в отношении стран Ближнего Востока. Следует отметить, что взаимоотношения Китая с регионом не всегда были основаны на сотрудничестве и взаимопонимании⁴⁵. Крайняя сложность и разнообразие социально-экономического и политического развития арабского мира создавали препятствие для формирования в этом регионе стабильных позиций китайских интересов⁴⁶. Поддержка же этой части мира Китаю была крайне необходима, особенно в свете серьезных противоречий с СССР и далеко недружественных отношений с США. В результате, китайское правительство вынуждено было проводить достаточно гибкую политику в контексте ближневосточного урегулирования. Фактически, будучи единственной страной в Совете Безопасности, которая придерживается принципов неприсоединения⁴⁷, Китай по вполне объективным причинам традиционно занимал позиции радикального движения, направленные в сторону разрушения «биполярности мира» и снижения роли двух сверхдержав в развитии мирных процессов в регионе⁴⁸. Влияние Китая на ситуацию в азиатском регионе стало стремительно возрастать после распада Советского Союза, что не замедлило сказаться и на его геополитической заинтересованности в участии в качестве миротворца на Ближнем Востоке. Однако китайская миротворческая инициатива до сих пор не приобрела ожидаемого политического веса в мировой политике.

Что же касается миротворческих инициатив других нерегиональных представителей, то здесь наибольший исторический интерес представляет позиция стран Северной Африки (Туниса, Марокко и т. д.). Их деятельность в процессе урегулирования ближневосточного конфликта хоть и не столь значительна, но заслуживает внимания, благодаря неординарности выдвигавшихся ими идей⁴⁹. Политическая самостоятельность принимаемых североафриканскими странами решений относительно перспектив строительства мира в регионе говорит об их стремлении занять независимые позиции в арабском мире. После урегулирования израильско-египетских территориальных претензий и налаживания Египтом мирных отношений с Израилем, миротворчество североафриканских государств получило дополнительный вес в ближневосточной политике.

Несмотря на политическое и юридическое доминирование в международных отношениях после второй мировой войны миротворческой роли ООН, достигнуть ей каких-нибудь значительных успехов в деле упрочения мира в самом центре Евразии без учета континентальных интересов европейских государств, как показывает опыт, практически не удалось. Значимость этого фактора на ближневосточной арене постоянно возрастает не только за счет экономической и политической деятельности отдельных европейских представителей, но и благодаря интеграционным процессам, которые происходят между ними. Изначальное стремление европейских структур изолироваться от системы международной биполярности и, если не вытеснить, то хотя бы обеспечить выгодное положение в политических процессах, которые оказывают воздействие на весь международный климат, сформировало особую концепцию миротворческого участия Европейского Союза на Ближнем Востоке.

Оценивая внешнеполитический курс европейских государств, необходимо учитывать влияние интеграционных процессов между ними и тенденцию к выработке единых требований по отношению к неевропейским регионам. Связующим же звеном здесь становится Европейский Союз. Структура организации ЕС⁵⁰ и его деятельность изначально направлены на обеспечение и защиту интересов европейских стран⁵¹ как на евроазиатском пространстве, так и на глобальном уровне. Необходимо учитывать также рост кризисных ситуаций в Европе (югославский кризис, грузино-абхазский конфликт, чеченский сепаратизм и т. д.) и особенности деструктивного воздействия на благополучие (и экономическое, и политическое) в мире ближневосточных событий, что в совокупности придает все большее значение вопросу о безопасности. Ввиду этих обстоятельств, одним из спектров функциональных задач ЕС на современном этапе является и организация миротворческих мероприятий⁵², в том числе на Ближнем Востоке.

Программные положения перспектив развития ЕС, изложенные в Маастрихстском договоре, подтвердили готовность Европы строить единое политическое пространство и формировать общую стратегию внешнеполитических связей⁵³, что вполне отражает их стремление занять достаточно прочные позиции и в отношении международного урегулирования конфликтных ситуаций⁵⁴. Для выполнения этой задачи ЕС обладает значительным опытом миротворческой деятельности ОБСЕ и ЕЭС⁵⁵. В рамках этих межправительственных объединений европейские государства в прошлом неоднократно делали совместные заявления о том, «…что в рамках всеобъемлющего урегулирования они готовы принять участие в системах конкретных и имеющих обязательную силу международных гарантий, включая гарантии на месте»⁵⁶. Однако, современная позиция Европы в решении ближневосточных конфликтов складывается из индивидуальных особенностей исторических связей европейских государств с этим регионом⁵⁷.

Уникальным в своем роде борцом за мир в регионе является Движение неприсоединения. Единого мнения в понимании сущности движения и политики неприсоединения с момента их официального⁵⁸ возникновения нет. Тем не менее, обращая внимание на условия «холодной войны», в которых движение развивалось, оно может быть определено как «международное объединение стран мира, избравших внешнеполитический курс после второй мировой войны против колониализма и неоколониализма, за мир, безопасность и равноправное участие в международных отношениях вне военных союзов и группировок»⁵⁹. На VII-й конференции глав государств или правительств неприсоединившихся стран (Дели, 7−13 марта 1983 г.) было отмечено, что «Движение неприсоединения явилось неизбежной реакцией на потребность недавно освободившихся стран во всех частях мира в защите и укреплении своей национальной независимости. Эти страны рассматривают политику неприсоединения как важнейший инструмент для осуществления своего полного суверенитета…⁶⁰». По масштабам в период своего расцвета (70−80-е годы) Движение было вторым крупным объединением государств мира после ООН, включая большинство стран Ближнего Востока⁶¹. Эта особенность заставляет учитывать политическое значение Движения неприсоединения в миротворческом процессе.

Деятельность неприсоединившихся стран в качестве миротворцев на Ближнем Востоке с исторической точки зрения довольно противоречива. С одной стороны, принципы, провозглашенные в декларациях Движения⁶², всецело и полностью отражают их стремление противостоять угрозе войны в регионе⁶³. С другой, — состав стран, поддерживающих политику неприсоединения, во многом ориентирован на исламское или арабское ядро⁶⁴. Учитывая то, что ключевой проблемой ближневосточного региона является арабо-израильское противостояние, последнее условие постоянно оказывает существенное воздействие на содержание принимаемых в ходе регулярно созываемых конференций Движения резолюций.

Исследуя роль Движения неприсоединения в мирном разрешении международных споров и конфликтов, Я. Я. Этингер указал на следующий ряд факторов, которые определяют позицию неприсоединившихся стран в отношении проблем ближневосточного урегулирования:

«Во-первых, арабские страны традиционно играли большую роль в деятельности движения неприсоединения. Г. А. Насер наряду с Дж. Неру и И. Броз-Тито был основателем группы неприсоединившихся стран на международной арене.

Во-вторых, движение всегда активно и неизменно выступало в поддержку национально-освободительной борьбы палестинского народа, которая уже давно цементирует внутреннее единство этого движения.

В-третьих, определенное значение имеет и исламский фактор, оказывающий огромное морально-психологическое воздействие на позицию мусульманских стран по узловым вопросам ближневосточного урегулирования, прежде всего в отношении Западного Иерусалима, имеющего приоритетное значение для многих лидеров арабских и других мусульманских стран"⁶⁵.

Однако другой стороной сущности Движения неприсоединения является его активное участие в формировании политических и экономических решений ООН. Именно эти обстоятельства не позволяют проигнорировать историческое значение деятельности объединения в миротворческом процессе на Ближнем Востоке.

На сегодня роль Движения неприсоединения уже не столь значительна. С середины 90-х годов Движение переживает серьезный кризис⁶⁶. Поэтому об адекватности принимаемых им решений судить достаточно сложно, особенно учитывая возросшее влияние в нем исламского фактора⁶⁷. Об этом свидетельствуют и заявления арабских лидеров. В частности, в одном из своих публичных выступлений покойный президент Сирии Хафез Асад говорил: «Мы продолжим работу по развитию наших международных отношений так, чтобы они служили нашим национальным интересам… Мы также будем предпринимать усилия по укреплению роли ООН и Движения неприсоединения и поставим наши международные отношения на службу нашим целям и нашим интересам»⁶⁸.

В связи с вышеизложенным, актуальной при рассмотрении позиций международных сил становиться проблема отношения мусульманских государств к миротворческому процессу в регионе.

Сложными и противоречивыми являются позиции на Ближнем Востоке межправительственной Организации Исламской Конференции. Происшедшие во второй половине 80-х годов изменения сказались и на политике мусульманских стран. Отход от радикальных методов урегулирования ближневосточного конфликта в сторону применения политических средств воздействия на арабо-израильские отношения, а также консолидации международного сотрудничества с целью мирного решения конфликтов и споров между мусульманскими государствами⁶⁹, делает эту организацию на современном этапе вполне перспективным участником развития региональных миротворческих процессов⁷⁰.

Таким образом, исследование деятельности международных организаций и отдельных нерегиональных посредников в процессе международного урегулирования ближневосточных конфликтов требует учитывать неоднозначность и динамичность занимаемых ими позиций по отношению к тем или иным сторонам как перманентно возникающих конфликтов, так и непрерывно длящихся. Особого внимания при этом требует проблема взаимовлияния миротворцев на выработку предлагаемых миротворческих планов. Не вызывает сомнения то обстоятельство, что политика ООН, ЕС или ОИК в разные периоды отражала конъюнктурные интересы доминирующих в них государств и их внешнеполитические и внешнеэкономические курсы. Поэтому необходимым условием для взвешенной и объективной политики миротворчества является соблюдение региональных условий поддержания мира. Тем более, что ближневосточная международная политика накопила достаточно большой потенциал строительства мира, о чем свидетельствую и многочисленные исследования⁷¹, и разработанная в региональных организациях нормативная база⁷².

Приложение

Участники миротворческого процесса на Ближнем Востоке

внешнеполитическая экономический восток украина

1. Богданов О. Метод переговоров — путь урегулирования разногласий // Международная жизнь. 1957, № 8, с. 26−33.

2. Федоров В. Н. ООН и проблемы войны и мира. — М., 1988, с. 263.

3. Тузмухамедов Р. А. Неприсоединение и разрядка международной напряженности. — М., Международные отношения, 1978, с. 120 и др.

4. Бруз B.C. ООН i врегулювання мiжнародних конфлiктiв: навч. посiб. — К., 1995, с. 122.

5. Морозов Г. И. Миротворчество и принуждение к миру // МЭМО, 1999. № 2.

6. Туганова О. Э. Политика США и Англии на Ближнем и Среднем Востоке. — М., 1960, с. 304.

7. Примаков Е. М. История одного сговора (Ближневосточная политика США в 70-е — начале 80-х годов). — М., 1985, с. 319.

8. Шохин С. Политика США после кризиса в Персидском заливе // МЭМО, 1991, № 8, с. 5−20.

9. Хазанов М. Е. ООН и ближневосточный кризис. — М., 1983, с. 174 и др.

10. Нешатаева Т. Н. Международные организации и право: новые тенденции в международно-правовом регулировании. — М., 1999, с. 9−11.

11. Устав ООН / Конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско, от 26 июня 1945 г.

12. Брежнев Л. И. О внешней политике КПСС и Советского государства: речи и статьи. — М., 1978, с. 149.

13. Хазанов А. М. Политика России на Ближнем и Среднем Востоке // Ближний Восток: проблемы региональной безопасности: сб. ст. / Ответ, ред. чл.-корр. РАЕН Л. Н. Клепацкий. М., 2000, с. 185.

14. Пырлин Е. Д. Проблема ближневосточного урегулирования в контексте российско-американских отношений (Воспоминания и мысли участника переговорного процесса по ближневосточному урегулированию) // Ближний Восток: проблемы региональной безопасности. Сб. ст. М, 2000, с. 194−206.

15. Колосов Б. Внешняя политика Китая. 1969;1976. Основные факторы и ведущие тенденции. — М., 1977, с. 121.

16. Кушнир П. Т. Мирные инициативы стран Северной Африки в урегулировании ближневосточного конфликта // Iсторичнi i полiтологiчнi дослiдження / За ред. професора П. В. Доброва. — Донецьк, 2003, № 5−6 (17−18), с. 236−244.