Элитарная, народная и массовая культуры: их сходство и различия

Подводя итоги стоит сказать, что теоретическая база по проблеме взаимодействия массовой культуры и политики достаточно обширна, и охватить все ее положения, подтвердив их достаточным количеством примеров, в формате курсовой работы невозможно. Но, даже рассмотрев идеи всего трех философов, я выделила то количество тезисов, что могут представлять собой вполне жизнеспособную концепцию, которая может объяснить происходящие в современном обществе. Конечно, нужно отметить, что в психологии массового политического сознания за последние сто и пятьдесят лет многое изменилось — укрепились новые ценности, новые поведенческие и моральные установки, потребности и притязания. При этом, до сих пор влияние менталитета и политической культуры играет важную роль в политической жизни различных стран, пусть и тенденция к унификации все еще сохраняется. Тем не менее, массовая культура, и самый яркий ее элемент — СМИ, как транслятор идей и ценностей, сохраняет свой авторитет и масштаб влияния — без телевидения не было бы трагедии 11 сентября, ситуации с грузино-осетинским военным конфликтом.

Кроме того, все еще в голливудских фильмах отрицательными персонажами являются русские — стереотип со времен холодной войны еще жив, и поддерживается массовой культурой вместо того, чтобы быть стертым из массового сознания. Даже в России можно найти примеры политических заказов в массовом кинематографе — знаменитый фильм Никиты Михалкова «12», где одним из главных героев является несправедливо осужденный чеченский подросток, который, несомненно, вызывает сострадание в контексте повествования. Фильм выходит в прокат как раз в то время, когда федерация делает огромные денежные вложения в Чеченскую Республику. В то же время, массово выходят мультипликационные фильмы о былинных богатырях с явным посылом к пробуждению национальной идентичности у детей. На этом фоне можно вспомнить американские мультфильмы периода Второй Мировой войны — «DerFuehrer`sFace» (Лицо фюрера) [14], получивший в 1942 году высшую награду, возможную в анимационном искусстве, в котором фашистский режим гротескным образом сравнивается с американской демократией, или «TheRussianRhapsody» [15], в котором главными героями являются маленькие «гремлины из Кремля» (GremlinfromtheKremlin), которые приводят в неисправность мессершмидт фюрера, поют песни под музыку русских композиторов, при этом ведут себя крайне глупо и неуклюже. Важно отметить, что в последнее время появилась тенденция к «развенчиванию» манипуляционных технологий — появляются фильмы, рассказывающие о работе политтехнологов («Плутовство», карикатурный «День выборов»), деятельности лоббистов («Здесь курят»), выходят соответствующая литература («Раздувай и властвуй» С. Миронова, ряд книг политтехнолога и философа Матвейчева). Сама тема фальсификации и манипуляции становится частью массовой культуры с помощью книг Пелевина и Минаева. Теперь, кажется, никто не может поддаться на провокации и быть обманутым — все осведомлены и предупреждены об опасности манипуляции.

На фоне всего этого возникает один единственный вопрос — если все происходит подобным образом, не появились ли уже совершенно новые, гораздо более сильные манипулятивные технологии? Ведь убедить человека в том, что он знает всю подноготную политической жизни, только потому, что смотрит новости и знает все манипулятивные приемы — это, как по Гассету, сделать его самоуверенным и ослабить его способность к критическому мышлению. Чтобы разобраться в этом, наверное, понадобиться еще поколение философов, социологов и политических психологов, которые, взяв достаточную высоту, чтобы отстранится от шаблонного мышления и ангажированности, смогут взглянуть на современную политическую, социальную и культурную сферы с должной беспристрастностью. 2.

2.Совместное влияние трех видов культур на общество

Мирное сосуществование трех социально-функциональных культур закончилось. Начался процесс радикальных перемен в социо-культурном устроении человечества, по крайней мере, в обществах, находящихся на переходе от индустриальной стадии развития к постиндустриальой. Общие параметры этого нового устроения видятся такими. Центральное место в современном социокультурном комплексе решительно занимает массовая культура, принимающая на себя роль универсальной культуры повседневности и тотально (глобально) регулирующая бытовое жизнеустройство и досуг всех социальных слоев. Ее абсолютная победа на этой площадке социального бытия определяется такими качествами, как чрезвычайная пластичность, алгоритмическое удобство, интеллектуальная и символическая простота. Представители высокой культуры охотно пользуются ее услугами, поскольку массовая культура является наиболее экономной по временным, техническим и интеллектуальным затратам на свое использование. Это культура «быстрой еды» во всех прямых и аллегорических смыслах. Для малообразованных слоев массовая культура хороша простотой своих символических кодов, понятностью культурных смыслов и социальных установок. Эта культура становится основной и фактически бесконкурентной на рынке потребления и развлечения. Элитарная (креативная) культура локализуется в зоне преимущественно специализированной профессиональной деятельности и потребления.

Ее художественная часть проходит процесс откровенной музеефикации, локализуется в качестве экспоната эксклюзивного потребления. Но при этом существенно возрастает социальная значимость ее познавательной составляющей. Элитарная культура превращается в специализированную индустрию производства новых знаний и смыслов, что, собственно, и является главной целью постиндустриального развития. Креативная культура и раньше успешно выполняла такую функцию, но никогда прежде она не была настолько сконцентрирована на ней.

Теперь же все не основные, функционально второстепенные сегменты этой культуры, например, сословнобытовые, последовательно отсекаются гильотиной жесткой функциональной специализации. Весьма сложными и размытыми представляются исторические перспективы традиционной культуры (разумеется, речь идет о промышленно азвитых странах, где крестьянства в классическом виде уже практически не осталось). Ее художественная часть уже полностью поглощена сценической имитацией; ее материально-бытовая практика уже фактически подавлена более доступными товарами массового промышленного производства. Традиционная культура стремительно теряет свои утилитарные, жизнеобеспечивающие функции и превращается в культуру преимущественно символическую. Для политической власти традиционная культура давно уже является чисто идеологическим явлением, манифестируемым в пропагандистских целях.

В своих же социальных параметрах эта культура становится специализированной культурой социальных аутсайдеров, их «культурной резервацией», где она сохраняет сильные позиции как «прибежище людей, не задействованных в социальном прогрессе», и, возможно, это и станет ее основной социальной функцией. Серьезный диалог между элитарной и традиционной культурами ныне идет совершенно в ином — прежде всего в процессах переживания национальной истории, в этнокультурной исторической памяти. Здесь, в проблемном поле исторической памяти, бесписьменная народная культура только в течение ХХ века начала занимать достойное место наряду с городской культурой правящих слоев. Видимо, этот процесс будет развиваться и дальше, поскольку уже сейчас ясно, что история государства и история народа — это не совсем одно и то же. Сегодня диалог между элитарной и народной культурами осуществляется преимущественно на площадке исторической памяти. Диалог между элитарной и массовой культурой идет уже давно и воплощается в первую очередь в том, что массовая культура поставляет элитарной коммерчески наиболее успешные формы, позволяющие элитарной культуре выживать в современных условиях. А элитарная культура поставляет массовой культурные смыслы и содержательные паттерны, которые сама массовая культура не в состоянии породить. Этот взаимообмен представляется достаточно продуктивным и в то же время сугубо утилитарным, техническим, не способным породить новые культурные ценности. И, наконец, диалог между массовой и народной культурами производит впечатление наименее очевидного и плодотворного.

Массовая культура просто заимствует из народной отдельные формы, которые имеют успех у потребителя как экзотические, и использует их в своих контекстах, не имеющих никакого отношения к традиционным. Дальнейшее развитие событий, как представляется, будет зависеть от того, как быстро в рамках массовой культуры станут возникать новые обычаи, т. е. сколь скоро она станет превращаться в новую традиционную культуру теперь уже городского населения. Новейшие исследования показывают, что такие процессы уже начались. Но очень трудно предтавить себе, каких своих сегментов еще лишатся элитарная и старая традиционная культуры в векторе развивающегося социокультурного тренда усиления функциональной специализации культур. Заключение

Культура современного общества сложна и многообразна. Если говорить только о художественной культуре, то здесь можно выделить различные пласты: «высокую» («ученую») культуру академического плана, демократические и элитарные направления, универсальные массовые формы профессиональной культуры и народного творчества, народную культуру и собственно коммерческую массовую культуру. Человек, оказавшийся высоко урбанизированной, поликультурной среде должен найти свое место под солнцем, свое социально-культурное пространство. Массовая культура создает такое пространство (или его иллюзию), на первый взгляд уютное и комфортное, предоставляющее необходимую информацию, развлекающее, обеспечивающее отдых, психологическую разрядку. Немало точек соприкосновения оказалось у массовой культуры с модернистскими, точнее постмодернистскими направлениями,. например, поп-артом. Этот последний не просто смыкается, но и продолжает установки некоторых модернистских направлений, скажем, дадаизма, провозгласившего сближение искусства и жизни в виде использования в качестве произведений искусства бытовых предметов. Поп-арт продолжает заменять предметность на вещность, изображать не сущность, а вещи или представлять реальные вещи (коллажи, композиции, составленные из консервных банок, этикетов, обрывков реклам и т.

д.). Поп-артовский тезис — «искусство — это и есть сама жизнь». На деле часто художники повторяют рекламные образцы. Вещи, реальному предмету придается роль произведения искусства посредством изменения статуса, перемещения их из повседневного обихода на выставку, в музей. Таким образом, массовая культура стремится не ограничить, а расширить сферу своего действия и текстовое пространство. В этом, по всей вероятности, одна из причин ее живучести. Серьезный диалог между элитарной и традиционной культурами ныне идет совершенно в ином — прежде всего, в процессах переживания национальной истории, в этнокультурной исторической памяти.

здесь. В проблемной поле исторической памяти бесписьменная народная литература только в течении ХХ века начала занимать свое достойно место, наряду с городской культурой правящих слоев. Видимо, этот процесс будет развиваться и дальше, поскольку уже сейчас становится ясным, что история государства и история народа — это не совсем одно и то же. Сегодня диалог между элитарной и народной культурами идет преимущественно на площадке исторической памяти.

Список литературы

1. Громыко М. М. Мир русской деревни. — М., 2005. 385с.

2. Гуревич П. Г. Философия культуры. — М., 2004. 372с.

3. Давыдов Ю. Н. Искусство и элита. — М., 204. 388с.

4. Козлова Н. Н. Безвкусица масс и вкус интеллектуалов. // Общественные науки и современность. 2004. № 3.

5. Кравцов Н. И., Лазутин С. Г. Русское устное народное творчество. — М., 19 776

Кукаркин А. В. Буржуазная массовая культура. — М., 2008. 381с.

7. Народная культура в современных условиях. — 2007.

415с.

8. Путилов Б. Н. Фольклор и народная культура. — СПб., 2005. 340с.

9. Русские: Народная культура (история и современность). Т. 4. Общественный быт и праздничная культура. — М. 2007. 239с.

10. Сапрыкин В. А. Русская культура как самостоятельный, самобытный тип культуры. //Русская культура: ценности и архетип. — М., 2006. 439с.

11. Шестаков В. П. Мифология ХХ века. — М., 28. 354с.

12. Элита и этнос Средневековья. — М., 205. 359с.

13. Элитарное и массовое в русской художественной культуре. — М., 2006. 399с.