Частные усадебные музеи в России во второй половине XIX — начале XX века: на примере усадебного музея князя П. А. Путятина в Бологом

Актуальность темы

исследования. Изменения правовой базы и новая социально-политическая ситуация в России вновь сделали актуальным такой вид учреждения культуры как частный музей. Музей, как и многие культурные институты, в наши дни трансформируется. Согласно статье 3 действующего Закона Российской Федерации «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях Российской Федерации» от 26 мая 1996 года № 54-ФЗ, музей — это «некоммерческое учреждение культуры, созданное собственником для хранения, изучения и публичного представления музейных предметов и музейных коллекций», при этом собственником музея отныне может быть не только государство. Статья 30 этого же Закона РФ впервые определяет порядок учреждения негосударственных музеев в Российской Федерации. Таким образом, история музейного дела в России прошла полный виток эволюционной спирали и на новом уровне вернулась к прежнему положению. С юридической точки зрения, частные музеи вновь, после восьмидесятилетнего перерыва, стали полноправными участниками культурного процесса. Продолжающиеся изменения правового статуса в первую очередь определяют актуальность любого исследования, посвященного частным музеям в России, число которых из года в год неуклонно растёт1. Частные музеи в России — неотъемлемая часть её культуры, как в прошлом, так и в настоящем. Изучение частных музеев становится актуальной задачей современного музееведения: при создании новых музеев важно учитывать опыт частного музейного строительства, насчитывающий в нашей стране более трёх столетий. Этот опыт сможет не только обогатить деятельность новых музеев, но и восполнит разрыв в преемственности, образовавшийся в XX веке между музеями прошлого (дореволюционными) и настоящего.

Бывшие дворянские и купеческие усадьбы вот уже более десяти лет свободно арендуются частными лицами. Сегодня можно приобрести в собственность те усадь

1 В одной Москве их насчитывается уже сто семьдесят. Самый известный в Санкт-Петербурге частный музей — это Музей-квартира В. В. Набокова. Даже в маленьком Переславле-Залесском уже целых три частных музея. бы, которые не имеют по какой-либо причине статуса «объект культурно-исторического наследия». Отчётливо просматривается тенденция появления «новой русской усадьбы» (купленной старинной или вновь построенной) и нового типа ответственного состоятельного гражданина, понимающего, что для россиянина «усадьба» — это не только термин, обозначающий исторический объект или комплекс жилых, хозяйственных и парковых построек. Это, прежде всего, своеобразный знак принадлежности к «культурной аристократии». По статистике, пятая часть современных потенциальных покупателей рассматривают старинную усадьбу не как офисное помещение, а как полноценное жильё с историко-культурным содержанием3. Следовательно, можно предположить, что, так или иначе, будет происходить постепенное музеефицирование «новой русской усадьбы». Именно так начинались усадебные музеи в прежних дворянских усадьбах: бытовое, жизненное пространство конкретного владельца наполнялось артефактами в соответствии с культурной средой и его личным вкусом. Зная специфику бывших частных усадебных музеев и учитывая опыт существующей системы государственных усадебных музеев-заповедников, можно профессионально участвовать в процессе музеефицирования как старинных усадеб, построенных до 1917 года, так и совершенно новых усадеб, которые ещё только формируются.

Степень научной разработанности проблемы. Становление частного усадебного музея в России происходило под влиянием ценностной системы и огромного литературного наследства А. Т. Болотова, ратовавшего за «тип русского человека, в котором преобладает созидательное начало, определяющееся цельностью его личности"4. А. Т. Болотов создал и теоретически детально обосновал возможность устройства усадьбы нового типа, представляющей собою не только хозяйственную единицу, но и превращенной в эстетически организованное жизненное пространство. Именно под влиянием трудов А. Т. Болотова на протяжении всего XIX века создавались новые усадебные музеи, вносившие в обыденную усадебную жизнь «элемент красоты», под2

В 2002 году, после выхода закона «О приватизации государственного и муниципального имущества», президент РФ наложил вето на приватизацию объектов культурно-исторического наследия. Но поскольку в профильном законе РФ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры народов Российской Федерации» от 25 июня 2002 года № 73-Ф3 слово «усадьба» не упоминается, многие проблемы использования и владения усадьбами остаются до сих пор не решёнными. 3

По данным аналитического обзора агентства недвижимости «Vesco Realty». — М., 2006. 4

Щеблыгина И. В. Андрей Тимофеевич Болотов: Гармония мира и души. — М.: Андреевский флаг, 2003.

С. 276. креплённый регулярным образом жизни на природе, правильным чередованием труда и отдыха, систематическими занятиями творчеством5.

Труды создателей, владельцев и хранителей усадебных музеев И. Ф. Барщевского, М. Д. Бутина, А. Н. Вульфа, Ю.С. Нечаева-Мальцева, В. Д. Поленова, В. Н. Поливанова, П. А. Путятина, М. К. Тенишевой, С. А. Толстой, Н. И. Тютчева, А.С. и П. С. Уваровых, М. И. Чайковского, С.Д. и П. С. Шереметевых и ряда других наметили перспективы культурологического подхода в изучении усадебного музея в контексте самых разных научных и общественных проблем.

Огромный пласт информации о культурной жизни русской усадьбы собрали деятели культуры «Серебряного века», такие, как В. Я. Адарюков, А. Н. Бенуа, П.П. Вей-нер, В. А. Верещагин, барон Н. Н. Врангель, И. Э. Грабарь, А. Н. Кубе, В. Я. Курбатов, Е. Е. Лансере, Э. К. Липгарт, Н. П. Лихачёв, В.К. и Г. К. Лукомские, С. К. Маковский, П. П. Муратов, Н. К. Рерих, А. А. Ростиславов, П.П. Семёнов-Тян-Шанский, П.К. Симо-ни, Н. В. Соловьёв, А. И. Сомов, П. Н. Столпянский, С. Н. Тройницкий, А. А. Трубников, А. Е. Фелькерзам, Д. А. Шмидт, В. А. Щавинский, П. Д. Эттингер, С. П. Яремич и многие другие. Редактор журналов «Аполлон» и «Старые годы» барон Н. Н. Врангель предпринял после погромов 1905 года целую серию поездок по усадьбам. В результате появились его очерки истории русского дворянства — «Портретная выставка в Таврическом дворце» (1905), «Забытые могилы» (1907), «Помещичья Россия» (1910), «История одного дома» (1913) и другие, без которых невозможно представить дальнейшие исследования по истории русской музейной усадьбы6.

Целостный философско-культурологический взгляд на русскую усадьбу как на феномен культуры изложен в трудах Общества изучения русской усадьбы (далееОИРУ) — как первого периода существования (1920;е), так и после его возрождения в наши дни. В многочисленных публикациях этой научно-общественной организации собран огромный фактологический материал по усадебным музеям.

В трудах целого ряда современных историков, искусствоведов, литературоведов и краеведов разработаны подходы к осмыслению жизни и творчества тех, кто создавал усадебные музеи в столицах и в провинции во второй половине XIXначале

Бердышев А. П. Андрей Тимофеевич Болотов — выдающейся деятель науки и культуры. — М.: Наука, 1988.-С. 241.

Врангель Н. Н. Старые усадьбы: Очерки истории русской дворянской культуры. — СПб.: Журнал «Нева», ИТД «Летний сад», 1999. — 320 с.

XX века. Обобщающие работы И.В. Дубова7, Н. М. Полуниной и А.И. Фролова8, посвященные отечественным собирателям и коллекционерам, позволили оценить в должной мере масштаб музейного строительства в указанный период. В трудах Г. И. Вздорнова9 представлена история открытия и изучения русской средневековой живописи в XIX веке, в том числе трудами усадебных коллекционеров. Исследования Т. Е. Сиволап10 показали роль церковно-археологических музеев в культурной жизни России — схожих с усадебными музеями своими задачами, тематикой, происхождением и судьбой. Н.И. Ивановская11 описала процессы формирования этнографических коллекций в региональных музеях Северо-Запада Европейской России с середины XIX века до наших дней, включив в своё описание отдельные частные собрания в усадьбах. Академик Д. С. Лихачёв осветил такое проявление художественного сознания как садово-парковые ансамбли и разработал предложения по продлению жизни мемориальных садов и парков в русских усадьбах12. Он же оставил ценные описания дач и усадеб ряда пригородов Санкт-Петербурга, основанные в значительной степени на личных впечатлениях 1910;1920;х годов13. В трудах академика С. О. Шмидта и его учеников освещены различные вопросы истории, происхождения и развития городских и сельских усадеб, в том числе тех, где возникали музеи14. Академик Б. С. Соколов целый ряд выступлений в краеведческой печати посвятил своей «малой родине» -Вышнему Волочку, окружённому целым ожерельем усадеб музейного значения15. Об истории имений Волковых-Манзей в Боровно и Берёзках он подготовил фундаментальное историко-краеведческое исследование «Записки с берегов Имоложья», освя7

Дубов И. В. Музееведение. Исторические и краеведческие музеи: Краткий курс лекций/ Под ред.

В.Н. Седых. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. — 411 с. g

Полунина И., Фролов А. Русские коллекционеры: Опыт биографического словаря // Памятники Отечества. — 1993.-№ 1−2 (29).-С. 111−161. 9

Вздорное Г. И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. — М.: Искусство, 1986.-382 с.

Сиволап Т. Е. Роль церковно-археологических музеев в культурной жизни России (вторая половина XIX — начало XX века) // Триумф музея? — СПб.: Осипов, 2005. — С. 404−421.

Ивановская Н. И. Формирование этнографических коллекций в региональных музеях Северо-Запада Европейской России (середина XIX — 80-е годы XX в.): Автореф. дис.. канд. истор. наук. — СПб., 1997. — 26 с.

Лихачёв Д. С. Продление жизни мемориальных садов и парков// Прошлое — будущему: Статьи и очерки. — М.: Наука, 1985. — С. 105−147.

Лихачёв Д. С. Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей. Сад как текст, — 3-е изд., испр. и доп. — М.: СогласиеОАО «Типография «Новости» «, 1998. — 469 с.

Шмидт С. О. Путь историка: Избранные труды по истории и источниковедению, — М.: РГГУ, 1997. — 612 е.- Русская провинция. Культура XVIII—XX вв.еков: Сб. статей по материалам первой респ. науч. конф. по изуч. провинциальной культуры / Ред.-сост. В. Ю. Афиани и др.- Отв. ред. С. О. Шмидт. — М.: РИК, 1993 — 133 с.

Соколов Б. С. Краеведение у истоков российской культуры (Кое-что из размышлений геолога о своей «малой родине») // Вышневолоцкий историко-краеведческий альманах (ВИКА). — № 4. — Вышний Волочёк, 2001.-С. 3−12. тившее целый круг вопросов современного музейного строительства в этих усадьбах16. JI.C. Журавлёва17 и М.В. Иванов18 досконально исследовали историю историко-этнографического музея в усадьбе княгини М. К. Тенишевой Талашкино. С.С. Гейчен-ко не только изучил, но и воссоздал облик первого музея А. С. Пушкина в Тригор-ском19. Л.П. Баюра20, А.В. Вискалин21 и И.А. Воронова22 посвятили свои исследования изучению коллекций и научной деятельности В. Н. Поливанова — создателя первого усадебного музея в Поволжье в селе Акшуат Барышского района Ульяновской области. О. С. Литвинцева написала историю художественного музея в усадебном дворце М. Д. Бутина в Нерчинске23. М. Е. Каулен обобщила все известные сведения об усадебном храме-музее, основанном в 1916 году Е.С. Рахлиным-Румянцевым в селе Рю-тино на озере Пирос в Новгородской губернии24. Бологовскую усадьбу князя П. А. Путятина, созданный в ней музей и отдельные памятники из усадебной коллекции изучали и описывали Л. С. Митусова, без воспоминаний которой о князе П. А. Путятине дальнейшее изучение его жизни и творчества было бы неполным, и местные краеведы М. А. Иванов, Н. А. Ласточкин, В. В. Сычёв, И. В. Багажова, Л. А. Полякова и С. В. Медведев, показавшие что Бологое — это крупный региональный культурный центр с 500-летней историей, на территории которого находилось несколько исторических усадеб музейного значения.

В современном музееведении частное коллекционирование XVIII — начала XX века рассматривается как «фон», основа, источник формирования музеев — самостоятельная, но теснейшим образом связанная с музейным миром область культурной

16 Соколов Б. С. Записки с берегов ИмоложьяСПб.: Рериховский центр СПбГУВышний Волочёк: Изд-во «Ирида-прос», 2006. — 264 с,

1 Журавлёва Л. С. Княгиня Мария Тенишева. — Смоленск: Полиграмма, 1994. — 320 с.

Иванов М.В. Историко-этнографический музей в усадьбе Талашкино// Русская усадьба: Сборник

ОИРУ. — Вып. 9 (25). — М.: Жираф, 2003. — С. 381−388.

Гейченко С. С. Тригорское. Краткий путеводитель. — Л.: Художник РСФСР, 1965. — 21 е.- Он же. У Лукоморья: Рассказы хранителя Пушкинского заповедника. — Л.: Лениздат, 1986. — 493 с.

Баюра Л. П. Музей в Акшуате // Памятники Отечества: Иллюстрированный альманах Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. — № 42 (7/8). — Ч. 2. — М., 1998. — С. 92−98.

Вискалин А. В. Первый профессиональный археолог Симбирского края // Усадебная культура Поволжья конца XVIII — начала XX в. — Ульяновск: Ульяновский областной художественный музей, 2002. — С. 19−23.

Воронова И. А. Коллекция восточной керамики В. Н. Поливанова в собрании Ульяновского областного художественного музея // Там же. — С. 125−127.

Литвинцева О. С. Дворец купца Бутина: история и современность. — Нерчинск, 2001. — Рукопись // Архив

Нерчинского краеведческого музея им. М. Д. Бутина.

Каулен М. Е. Конец одной музейной утопии// Музеи-храмы и музеи-монастыри в первое десятилетие

Советской власти. — М.: Луч, 2001. — С. 70−85

Митусова Л.С. О прожитом и судьбах близких: I. Воспоминания, — СПб.: Рериховский центр СПбГУВышний Волочёк: Изд-во «Ирида-прос», 2004 / Отв. ред. акад. Б. С. Соколов. — 384 с. деятельности26. При этом отмечается, что всего за один век в России в сфере собирательства был проделан путь, пройденный европейскими музеями за три с лишним столетия. Однако в музееведческой литературе не нашло должного освещения коллекционирование владельцев русских усадеб после реформ 1860-х- 1870-х годов. Усадебное коллекционирование в этот период привело к тому, что усадебные музеи стали региональными центрами культуры, способствующими тому, чтобы отечественный музей как социокультурный институт занял в общественном сознании место в одном ряду с архивами и библиотеками. Только сводная монография «Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI—XX вв.» (ответственный редактор JI.B. Иванова) даёт ценную информацию о повсеместном создании частных усадебных музеев в конце XIX века и о зарождении в связи с этим новых типов усадеб -«литературных», «музыкальных», «художественных», «научных» и т. д., «где объединялись деятели литературы и искусства различного рода талантов и занятий"27.

Таким образом, отдельные и частные проблемы существования усадебных музеев исследовались в рамках искусствоведения, истории культуры, краеведения, музееведения, отчасти, культурологии в целом. Но комплексного музееведческого исследования, посвященного феномену частного усадебного музея в России, до сих пор не существует.

Источниковую базу исследования составляют следующие группы материалов: архивные источники — документы и материалы, касающиеся истории музеев, в том числе в усадьбах и на основе частных коллекций владельцев усадебных музеевмузейные коллекции и документация к нимлитературные источники — публикации, содержащие информацию об усадьбах, составе музейных коллекций и о различных аспектах деятельности усадебных музеев и их владельцев и создателейэлектронные базы данных «Музеи России» (раздел «Усадьбы, дворцы, монастыри») и «Тверская усадьба. Дворянство. Гербы».

Первую группу составляют материалы из Федеральных архивов — Российского государственного исторического архива (далее — РГИА) и Российского государственного архива литературы и искусства (далее — РГАЛИ), архивов Санкт-ПетербургаЦентрального государственного исторического архива (далее — ЦГИА СПб.) и Цен

Основы музееведения / Отв. ред. Э. А. Шулепова. — М., 2005. — С. 155.

Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI—XX вв.: Исторические очерки. — М.: Эдитори-ал УРСС, 2001 / Отв. ред. Л. В. Иванова. — С. 480. трального государственного архива литературы и искусства (далее — ЦГАЛИ СПб.), региональных Государственных архивов Новгородской, Псковской, Тверской областей и Краснодарского края. Сюда же относятся материалы, хранящиеся в архивах при музеях, в том числе Государственной Третьяковской галерее (далее — ГТГ), Санкт-Петербургском государственном университете (далее — СПбГУ), Новгородском государственном областном музее-заповеднике (далее — НГОМЗ), Бологовском краеведческом музее им. Н. И. Дубравицкого, Нерчинском краеведческом музее им. М. Д. Бутана, Ульяновском областном художественном музее и т. д.- при институтах системы РАН, в том числе Институте истории материальной культуры (далее — ИИМК) и Институте русской литературы (Пушкинский Дом) (далее — ИРЛИ), при библиотеках, в том числе при Библиотеке Академии наук (далее — БАН), Российской государственной библиотеке (далее — РГБ), Российской национальной библиотеке (далее — РНБ), Научной библиотеке Тверского государственного университета и т. д. Особую часть этой группы составили архивные документы из Музея Николая Рериха в Нью-Йорке и библиотеки Амхёрст-колледжа (США).

Музейные коллекции изучались нами преимущественно на основе описей, каталогов выставок, отчётов о музейной деятельности, хранящихся в архивах при музеях, в том числе Государственного Русского музея (далее — ГРМ), Музея-института семьи Рерихов в Санкт-Петербурге (далее — МИСР), Государственного художественного ис-торико-архитектурного и природно-ландшафтного музея-заповедника «Коломенское» и Национального художественного музея Республики Беларусь (Минск).

Для понимания структуры коллекций частных усадебных музеев много значили опубликованные каталоги и описания, в том числе «Палеографическая коллекция князя П.А. Путятина» (1879), «Краткий каталог Музея Императорского Русского Археологического Общества» (1908), «Музей-усадьба Абрамцево» (1929), «Талашкино» (1989), «Музей-усадьба Остафьево» (2003) и другие, относящиеся к третьей группе источников. Важнейшими источниками этой группы стали издания Санкт-Петербургского Археологического института, Императорского Русского Археологического общества (далееИР АО), Императорского Русского Географического общества (далее — ИРГО), Императорского общества поощрения художеств (далее — ИОПХ), Русского Антропологического общества при Императорском Санкт-Петербургском университете, Антропологического общества при Императорской Военно-Медицинской

Академии (далее — ИВМА), ОИРУ, Зарубежного Союза Русских Военных Инвалидов и др.

Значительную часть этой группы составляют издания по краеведению, вышедшие в Симбирске (Ульяновске), Твери, Великом Новгороде, Омске, Новосибирске, Бологом, Вышнем Волочке, Одессе, Иркутске, а также дореволюционные периодические издания — «Московские ведомости» (1885), «Петербургская газета» (1902), «Художественные сокровища России» (1905), «Новости и биржевая газета» (1905), «Искусство» (1905), «Исторический вестник» (1911), «Старые годы» (1911) и ряд других.

В исследовании использованы социологические данные и краеведческие отчёты.

Цель исследования состоит в том, чтобы представить процесс формирования феномена российского усадебного музея как важный компонент культурной эволюции России во второй половине XIX — начале XX века.

Задачи исследования: определить методологические принципы изучения частного усадебного музеяисследовать исторические и идейные предпосылки возникновения частных усадебных музеев в России во второй половине XIX — начале XX векавыяснить характерные особенности усадебного музея как таковогоразработать типологию усадебных музеевопределить черты сходства и различия между разными типами усадебных музеевобозначить принципы организации Бологовского усадебного музея князя П. А. Путятинавыявить основные этапы формирования музейной коллекции князя П. А. Путятинаописать структуру музейной коллекции Бологовского усадебного музеяпоказать, каким образом научные исследования и общественная деятельность князя П. А. Путятина повлияли на развитие его усадебного музея.

Структура диссертации. Структура работы обусловлена логикой изложения темы, целью и задачами исследования. Состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка использованной литературы (265 наименований) и девяти приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Методологические и теоретические основы исследования. Круг задач, определённый автором, требует междисциплинарного подхода к исследованию, базирующегося на культурологической и музееведческой методологиях. Интердисциплинар-ность культурологии и музееведения, позволяет выйти на обобщающий уровень понимания затронутых проблем. Интердисциплинарные связи музееведения с другими гуманитарными (история, филология, обществоведение и др.) и естественнонаучными (химия, астрономия, медицина и др.) дисциплинами способствуют комплексному анализу предмета исследования. Категориальный аппарат и методология связанных с музееведением философии, источниковедения, искусствознания, палеоэтнологии и других наук также применим для изучения частных усадебных музеев.

Изучение усадебных музеев в рамках исторической персонологиит обогащает методы и отдельные подходы культурологической науки. В целом персоналистиче-ский подход при анализе эпохи усадебных музеев в России (вторая половина XIXначало XX века) весьма продуктивен, поскольку с его помощью можно проследить, каким образом известные деятели культуры, такие, как князь П. А. Путятин, княгиня М. К. Тенишева, И. К. Айвазовский, В. Д. Поленов, граф А. С. Уваров и С. И. Мамонтов, участвовали в развитии музейного дела в России и создавали свои усадебные музеи.

Институциональный подход при исследовании частных усадебных музеев позволяет оценить их социокультурную функцию в провинции. Предметный подход даёт возможность изучить собирание, сохранение, изучение и использование музейных предметов, бывших когда-то в составе усадебных коллекций. Комплексный подход создаёт предпосылки для подтверждения на архивном источниковедческом материале ранее сформулированных гипотез. Таковы подтверждённые в дальнейшем гипотезы о принадлежности художника Ф. И. Братского к школе А. Г. Венецианова, о знакомстве

Иконникова С. Н. История культурологических теорий. — 2-е изд., доп. и перераб. — СПб.: Питер, 2005.-С. 83. с музеями друг друга князя П. А. Путятина и В. Н. Селиванова, об использовании опыта Бологовского усадебного музея при собирании музея княгини М. К. Тенишевой «Русская старина» и другие. Для решения некоторых задач музееведения применяется также историко-аналитический метод, в данном случае позволивший произвести сравнительный анализ деятельности создателей частных усадебных музеев в контексте развития музейного дела в разные периоды истории России.

Научная новизна исследования. Изучен частный усадебный музей в России во второй половине XIX — начале XX века как социокультурный институт. Определены место и значение Бологовского усадебного музея князя П. А. Путятина в сфере частного музейного строительства в русских усадьбах, а также его конкретный вклад в сохранение культурно-исторического наследия России. Впервые введены в научный оборот материалы по истории Бологовского усадебного музея, а таюке документы учёных, деятелей искусства и простых жителей, для которых посещение этого усадебного музея стало важной вехой их биографии.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Конкретная характеристика усадебных музеев, оценка их образовательной, воспитательной, научно-методической деятельности имеют прогностическое значение. Исследование может способствовать процессу возрождения частного музейного строительства в усадьбах, которые в современных экономико-правовых условиях всё чаще становятся частной собственностью. Материалы и выводы диссертационной работы могут быть использованы при разработке научных концепций развития, теоретических основ деятельности новых усадебных музеев.

Теоретические результаты исследования могут быть востребованы для музееведения, культурологии в целом, а таюке учтены при разработке теоретических основ деятельности по охране памятников истории и культуры.

Материалы исследования могут служить основой для подготовки спецкурса по истории частных музеев в России, истории русского дворянства и купечества, а таюке при подготовке к изданию справочной литературы.

Итоговые положения, полученные в результате исследования. (1) Повсеместное появление музеев в российских усадьбах явилось результатом комплекса реформ 1860-х- 1870-х годов. Усадебный музей с первых дней существования стал явлением уникальным для России, ибо он был не только центром культуры региона, но и местом приложения личной инициативы своего создателя независимо от принадлежности его к тому или иному сословию. (2) В создании усадебных музеев частная инициатива почти всегда опережала государственную. Государственные музеи в усадьбах до 1917 года-это единичные случаи. (3) Природа и хозяйство русской усадьбы накладывали отпечаток на облик усадебного музея, стиль его экспозиции и предметный подбор экспонатов. Именно поэтому усадебный музей — это не только «Дом Муз», это и «Парк Муз», «Озеро Муз», «Аллея Муз», «Поле Муз». (4) Русские усадебные музеи с открытыми при них образовательными учреждениями участвовали в формировании особой группы отечественных музеев, специально ориентированных на педагогическую деятельность. (5) Изучение жизни и творчества князя П. А. Путятина, истории его Бологовского усадебного музея является значимым для понимания развития музейного дела в русской усадьбе за 60-летний период и установления влияния научной, художественной, общественной и любой творческой деятельности создателя на облик усадебного музея, структуру и состав его собрания. (6) Установлено, что художник Ф. И. Братский и князь П. А. Путятин стали инициаторами одной из первых в России комиссий по охране памятников культуры (1876 год). Н. К. Рерих продолжил и развил практическую деятельность музейного комплекса в Бологом в этой области, и, прежде всего, в сфере консервации, реставрации и изучения культурно-исторического наследия.

Основные выявленные положения исследования были изложены на научных и научно-практических конференциях и семинарах и нашли применение в деятельности Музея-института семьи Рерихов в Санкт-Петербурге. Своей главной задачей Музей-институт семьи Рерихов определил обеспечение преемственности в выявлении, сохранении, изучении наследия семьи Рерихов, их культурного окружения, современников. Исследование музейного наследия князя П. А. Путятина и княгини М. К. Тенишевой, предпринятое автором, позволяет на практике выполнить эту сложную задачу, следующим этапом которой будет разработка экспозиционного комплекса «Н. К. Рерих и петербургские коллекционеры». На основе материалов исследования уже разработаны лекции в рамках специального курса по истории русской культуры, включённого в учебный план библиотечно-информационного факультета Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, а также разработан экскурсионно-краеведческий маршрут «Культурная инициатива» с посещением мест жизни и творчества князя П. А. Путятина и его современников в Санкт-Петербурге,

Москве, Великом Новгороде, Старой Руссе, Вышнем Волочке, Бологом, Валдае, Оку-ловке (см. Прилож. 2, рис. 21) и других населённых пунктах в Центральном и СевероЗападном регионах России. Кроме этого, автор участвовал в создании базы данных по всем направлениям музейной деятельности Бологовской усадьбы князя П. А. Путятина, вошедшей в электронную базу данных «Держава Рерихов» справочно-информаци-онного фонда Музея-института семьи Рерихов.

Одним из итогов исследования могут стать возможные реэкспозиция существующего Бологовского краеведческого музея имени Н. И. Дубравицкого и постановка на учёт в органах государственной охраны памятников всего комплекса бывшей усадьбы князя П. А. Путятина в Бологом, с определением применительно к этому памятнику содержания таких важнейших понятий и терминов, относящихся к проекту его зон охраны, как исторический усадебный комплекс, исторический усадебный ансамбль, дворянское поместье, ландшафт исторического имения, достопримечательные места, территория объекта культурного наследия (памятника), охранная зона, зона регулирования застройки, зона охраняемого ландшафта, зона археологического слоя, зона

ГО | визуальной ответственности и другие .

Известный искусствовед и историк отечественной культуры Александр АлекflQn сандрович Трубников (1882—1966) писал: «Если русско-византийская культура проявилась в богоносной красоте икон, то эволюция нашего общества после Петра проявилась вовсе не в архитектуре Царского Села или сокровищах, собранных Екатериной в Эрмитаже, а в рождении очень своеобразного и ни на что не похожего мира

СОТ русских усадеб". Соглашаясь с таким взглядом на эволюцию отечественной культуры, добавим, что наивысшим результатом развития российской усадьбы явился усадебный музей. Так или иначе, и профильный, и комплексный усадебный музей второй половины XIX — начала XX века, развивавшийся в конкретной и в то же время — в масштабе всей России — обобщённой «малой родине», шёл по историческому пути, указанному славянофилами, ратовавшими за приобщение широких российских масс к сокровищам национальной и общечеловеческой культуры, вернувшими русской мыс

Завъялова Н. И. Усадебный ландшафт. Комплексные методы сохранения // Русская усадьба: Сборник

ОИРУ. — Вып. 10 (26). — М.: Жираф, 2004. — С. 95−100.

Публиковался в «Аполлоне» и других историко-художественных журналах начала XX века под псевдонимом Андрей Трофимов.

Трофимов А. (Трубников А.А.) От Императорского музея к Блошиному рынку / Пер. с франц. Е. Н. Муравьёвой. — М.: издание журнала «Наше наследие», 1999. — С. 116. ли то, что она чуть было не потеряла — «цельность, то есть единство материального и идеального во взгляде на смысл Бытия, с чем связаны важнейшие проблемы нравственности"684. Это «качество цельности» также сближает создателей усадебных музеев с «реалистическими» идеалистами своего времени.

Многочисленные примеры проявления на практике этой «цельности» приведены выше. Ещё до 1917 года целостный подход в сохранении культурного наследия прошлого зачастую приводил к отождествлению понятий «усадебности» и «музейности» и к осознанию необходимости создания новых усадебных музеев. В качестве примера отметим созданную в 1902 году для проведения в Ярославле Некрасовских дней Некрасовскую комиссию, во главе которой стоял С.А. Мусин-Пушкин. Эта комиссия «помимо самых различных направлений в своей работе, уделяла большое внимание такому направлению, как создание Некрасовского музея» на основе особого «усадебного подхода"685.

Память об усадебных музеях и их создателях нужна не только для того, чтобы воссоздать изначальную преемственность в тех исторических местах, где жили и творили выдающиеся деятели музейного дела, созидавшие культурные центры, и не только для того, чтобы давать всё новый материал для интересных и ценных в научном отношении диссертаций. Эта память нужна для воспитания будущих музейных хранителей и, что очень важно для поднятия социального статуса музея, — музейных благотворителей. Академик Б. В. Раушенбах об этом высказался так: «Как они нужны, отдельные люди, одарённые личности, которые имели бы деньги и могли сами делать вывод, что хорошо, что плохо"687. Именно такими — компетентными и щедрыми-были в прошлом деятели музейного дела в российских усадьбах. Созданные ими усадебные музеи выявили ценнейший опыт национального самосознания и остались в культуре России высоко гуманистическим посланием к Человеку.

684 Вагнер Г. К. Духовной жаждою томим // Наше наследие. — Вып. V (17). — М., 1990. — С. 3.

Смирнов С.В. К предыстории создания музея Н. А. Некрасова в Ярославле // Музеи Верхней Волги: Проблемы, исследования, публикации / Государственный литературно-мемориальный музей-заповедник Н. А. Некрасова «Карабиха». — Ярославль: Лия, 1997. — С. 258−259.

См., например: Спрингис Е. Э. Владелец-заказчик и формирование усадебного комплекса в конце XVIIIначале XIX в.: По материалам усадебного строительства графа Н. П. Шереметева. — Автореф. дис. канд. ист. наук: 24.00.03. — М., 1999; Анистратенко Е. Ю. Пензенские дворянские усадьбы XVIII—XIX вв. как явление национального культурного наследия. — Автореф. дис. канд. филос. наук: 24.00.01. — Саранск, 2002; Еремина О. И. Культура повседневности загородной дворянской усадьбы второй половины XIXначала XX в. — Автореф. дис. канд. ист. наук: 24.00.03 / Рос. гос. гуманитар, ун-т. — М., 2002; Попова М. С. Русская дворянская усадьба в контексте ментальности отечественной культуры: На примере усадьбы Архангельское. -Авторе^. дис. канд. культур, наук: 24.00.01. — М., 2004.

Раушенбах Б. В. Учиться жить на земле // Наше наследие. — Вып. V (17). — М., 1990. — С. 35.