Социокультурные трансформации русского мессианства в контексте российской идентификации

В начале XXI столетия в новом социальном контексте, в новых условиях вызова времени кризис самоидентификации обострил «проклятые» русские вопросы, возникшие в период отказа от тоталитарного советского прошлого и попыток встроиться в общемировое цивилизационное пространство, вызвал множество новых представлений о том, кто мы есть в мире, какое у нас государство, что может стать скрепляющим стержнем социума в условиях постсоветских реформ. Опыт трансформаций российского общества представляет интерес и для зарубежных теоретиков и практиков, так как от внутренней стабильности России зависят и общемировые процессы. Обсуждение проблем русского менталитета и русского мессианства вновь востребовано и рассматривается в общественном сознании в контексте консолидирующего идеала, общенациональной идеи и путей их достижения. Попытка включиться в общемировое цивилизационное пространство обострила практически все проблемы жизнедеятельности страны, вызвала всплеск самоидентификационных поисков, заставила пересмотреть вопросы, так или иначе связанные с мессианскими идеями и осознанием особого предназначения России. Дефиниции идей, выражающих идентификационные параметры и систему координат современного российского социума, их дифференцирование чрезвычайно актуальны как залог нравственного, материального и духовного возрождения России и её статуса в мире.

Игнорирование ментальных основ русского национального сознания, имеющее место в последней модернизации всех параметров жизнедеятельности страны, не только не принесло ожидаемых результатов реформ, но породило новые проблемы — обнищание населения в результате «шоковых» методов реформирования, девальвацию идеи демократии в условиях коррумпированности власти, разгул преступности, элиминацию нравственных устоев русского народа, обострение межэтнических проблем, депрессивность и усталость народных сил. Всё это отягощено национальным унижением, попиранием национального достоинства и обретением комплекса неполноценности, ностальгией по «сильной руке». Это требует обнажения глубинных черт ментальности русских, связанных с базовыми ценностями, способными стать основой возрождения национального духа. В период смены модели общественного развития, как правило, актуализируются поиски новых идеалов, новых ценностей, новых проектов.

Актуальность современного выбора России определяет необходимость выделить несколько ключевых моментов — этапов генезиса и развития русской идеи в российском культурно-историческом пространстве, одним из аспектов которой является проблема русского мессианства. Тема русского мессианства стала определять русскую идею, начиная с концептов о Москве как Третьем Риме и о Святой Руси. Пережив множество трансформаций, русское мессианство продолжает оставаться одним из мировоззренческих аспектов российской идентификации. Перспективы дальнейшего развития России, связанные с современной самоидентификацией общества, сопряжены с пониманием места и новой оценкой русского мессианства, его эволюции, чтобы исключить обратимость тупикового общественного движения.

Современный цивилизационный процесс в условиях глобализации предполагает культурную самоидентификацию, основанную на традициях, базовых ценностях, вписывающихся в кросскультурные тенденции общественного развития. В условиях кардинального слома всех параметров жизнедеятельности общества, игнорирование ментальных основ русского национального самосознания привело, на наш взгляд, к тем негативным результатам, которые поставили Россию на грань выживания, как в мире, так и внутри страны. В то же время исследование современных концепций об избранности русского народа, анализ практик воплощения мессианских идей в жизнь позволит предостеречь общество от возможных ошибок в выборе новой общенациональной идеи.

Таким образом, проблема настоящего исследования определяется существующим противоречием между «великой катастрофой» России рубежа веков, обусловленной её былыми мессианскими притязаниями, и необходимостью возрождения национального самосознания, спасения национальной культуры, традиций, сохранения своего исторического пути и характера народа, что и определяет вопросы идентификации России и допустимости мессианской составляющей её национальной идеи.

Степень научной разработанности проблемы. Основные направления исследований по данной проблематике в мировой науке можно охарактеризовать следующим образом. Проблема русского православного мессианства и особого русского пути была поставлена в XIX веке A.C. Хомяковым, И.В. и П. В. Киреевскими, К.С. и И. С. Аксаковыми, Ю. Ф. Самариным, М. Н. Погодиным, П. Я. Чаадаевым, Н. Я. Данилевским, К. Н. Леонтьевым, Ф. М. Достоевским, B.C. Соловьёвым. На рубеже XIX — XX веков рефлексиям на эту тему посвятили свои работы Н. Ф. Фёдоров, а так же H.A. Бердяев, С. Н. Булгаков, И. А. Ильин, С.Н. и E.H. Трубецкие, Н. О. Лосский, С. Л. Франк, Ф. А. Степун, Г. П. Федотов и др., продолжившие свои исследования и в эмиграции. И. Кириллов предпринял попытку проследить генезис русских мессианских представлений, начиная с Филофеевой концепции и до взглядов Ф. М. Достоевского и B.C. Соловьёва. Фундаментальное исследование русских мессианских концепций, начиная с генезиса и до первой трети XX века, осуществил в эмиграции H.A. Бердяев, опубликовав в 1947 году свою работу «Русская идея».

В отечественной философской мысли проблема мессианства ушла вместе с «философскими пароходами» в зарубежье. Для современных отечественных исследователей эта проблематика стала доступна не ранее 90-х гг. XX века и актуализировалась с падением «железного занавеса», реабилитацией православия, возвращением в Россию произведений отечественных мыслителей, рассекречиванием спецхранов, легализацией диссидентской литературы и возможностью доступа к мировой философской мысли. На протяжении советского периода эта тема была табуирована. Проблема мессианства марксизма и его русифицированной версии большевизма, впервые затронутая ещё С. Н. Булгаковым и H.A. Бердяевым, не ставилась и считалась антисоветской. Мессианские истоки марксизма и большевизма, базовые ценности русской ментальности стали обсуждаться, начиная с 90-х гг., в работах А. И. Ципко, A.C. Ахиезера, Б. А. Успенского, Э. Ю. Соловьёва, В. М. Межуева, Ю. Н. Афанасьева, P.A. Медведева, Б. Гройса, В. К Кантора, С.Г. Кара-Мурзы, М. Н. Громова, Н. С. Козлова, М. Гефтера, Ю. Ф. Карякина, А. Нуйкина, М. П. Капустина, Г. С. Померанца и др.

Эта тема рассматривалась зарубежными исследователям K.P. Поппером, X. Арендт, Р. Ароном, 3. Бжезинским, М. Джиласом, Э. Карром, Р. Пайпсом, JI. Люксом, Ф. Хайеком, Дж. Соросом, Г. Гюнтером и др. в связи с проблемами историцизма марксизма, открытого общества, тоталитаризма, диктатуры пролетариата, преимущества рыночной экономики над плановой и др. Особенности русской культуры в дихотомии икона/ топор, влияния православия на континуум русской культуры исследовались в работах Дж.-Биллингтона. Английский историк Т. Самуэли увидел причины всех бед России в антизападных установках, в её имперском прошлом и православии, претендовавшем на объявление Москвы Третьим Римом. Д. Хоскинг, профессор Школы славянских и восточно-европейских исследований (Лондонский университет), исследуя русскую историю с ментальных позиций, в русском мессианстве увидел источник, подпитывавший превращение грандиозной утопической иллюзии в реальное советское государство. «Русская» тематика нашла своё отражение в работах таких специалистов Школы, как Э. Вильсон, Д. Шопфлин, П. Дэвидсон, П. Дункан. Проблему русской идеи и мессианства исследовали А. Валицкий, М. Койвисто, Т. МакДэниел, Дж. Скэнлан, М. Саркисянц, А. и В. Хеллеман и др. в исторических, политологических и историко-философских аспектах.

Особый сегмент в этой проблематике составляют работы так называемых авторов-диссидентов — A.A. Зиновьева, А. Д. Синявского, М. С. Восленского, А. Л. Янова, А. И. Солженицына, А. Д. Сахарова, И. Р. Шафаревича и др., выявивших различные, несхожие, порою, прямо противоположные аспекты русского пути. Историософской проблематике и теме специфики русского пути, которые актуализировались на рубеже XXXXI вв., посвящены работы H.A. Нарочницкой, А. Г. Дугина, И. Н. Сиземской, И. В. Можайсковой, Ю. С. Пивоварова, Ю. И. Сохрякова, А. И. Уткина, И. Б. Чубайса, М. Веллера, A.A. Кара-Мурзы, М. Д. Делягина, Э. Я. Баталова, J1.C. Сысоевой и др.

— Однако исследований русского мессианства, подобных фундаментальным работам H.A. Бердяева и М. Саркисянца, рассмотревших генезис и развитие феномена мессианства до первой половины XX века, не появилось. Английский историк и политолог П. Дункан в своих исследованиях также рассматривает различные аспекты этого феномена на протяжении всей истории России. Но если H.A. Бердяев и М. Саркисянц дают философский анализ проблемы и своё представление о мессианском предназначении России, то английский исследователь ограничивается историческими и политологическими аспектами. «.

— Недостаточность осмысления культурфилософского феномена русского мессианства затрудняет экспликацию «живучести» его первообразов в современном культурном континууме, что и определяет востребованность рефлексий по заявленной теме. В этом контексте важно подчеркнуть, что ограничение термина «мессианизм» лишь религиозной верой в пришествие Спасителя сужает само это понятие. Ещё B.C. Соловьёв определял его как совокупность убеждений об особом преимуществе данного народа — избранного носителя и совершителя исторических судеб человечества, возникающих вне богословской сферы, хотя и в связи с религиозными представлениями, у всех народов в период роста национального самосознания [194, с. 150]. И П. Дункан, рассматривая русское мессианство, исходит из того, что русский мессианизм охватывает как светские, так и религиозные верования, где функции Спасителя или.

Мессии могут проецироваться как на отдельную нацию, класс или партию, так и на отдельную личность [245, с. б]1.

Обозревая основные трансформации русского мессианства, которые представлены в диссертации, инвариантом в нём в качестве определения может служить представление об особом предназначении русского народа в силу его особой ментальности. Это предназначение состоит в том, чтобы противостоять потребительской и бездуховной западной цивилизации и представить образ справедливого, гуманного общества, в основе которого лежат нравственные принципы любви и добра.

Смена парадигмы общественного развития не элиминировала из общественного сознания проявлений российского мессианства, которое, по определению Д. Хоскинга, «потерпело крах лишь вчера». Анализ его трансформаций в российском культурно-историческом контексте представляют насущную потребность для определения мировоззренческих координат общественного развития. Мессианские настроения и идеи имеют в российском социуме широкий диапазон от православного до державного и передаются множеством способов: христианскими традициями, средствами СМИ, кино, живописи, литературы, музыки и другими видами искусства. Реминисценции мессианских проектов, как показала практика советского (пролетарского) мессианства, способны вызвать новые катаклизмы, жертвы, утраты, тупиковые и возвратные пути движения и откат от магистральных направлений цивилизационного развития.

Объектом диссертационного исследования являются * проблемы российской идентификации, сопряжённые с судьбами русского мессианства в тех или иных мировоззренческих парадигмах, включая современность.

Предметом исследования являются социокультурные трансформации русского мессианства в контексте поисков российской идентификации.

1 «Messianism will be understood here to embrace secular as well as religious beliefs and will concern a „redeemer“ or „Messiah“ that may be an entity such as a particular nation, class or party, or an individual person».

Целью диссертационного исследования является рассмотрение в контексте российской идентификации трансформаций русского мессианства от концептов «Москва — Третий Рим» и «Святая Русь» до русского мессианства в условиях глобализирующегося мира. В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи:

1. Проследить и интерпретировать становление и развитие русской мессианской мысли в контексте русской идеи.

2. Эксплицировать ментальный перелом в русской идее как трансформацию русского православного мессианства в коммунистическое мировоззрение. Выяснить малоисследованную проблему пролетарского мессианства во всех его проявлениях. Показать механизм соединения православного мессианства как ментальной черты русского народа с революционным мессианством марксизма в специфический феномен большевизма, что и обусловило от имени диктатуры пролетариата ментальный слом российской цивилизации.

3. Выявить и представить проявления русского традиционного мессианства в советской идеологии периода Великой Отечественной войны.

4. В связи с деконструкцией тоталитаризма и отказом от социалистического мессианства проследить судьбы русского мессианства на постсоветском пространстве в соответствии с выбором национальной идеи.

5. Осмыслить базовые ценности русского народа как основу современного российского пути и его миссии в мировом цивилизационном пространстве.

Теоретико-методологической основой исследования является ментальная социокультурная концепция феномена русского мессианства на всех этапах его культурно-исторических трансформаций. Основанием для этого служит ментально-антропологическая парадигма социокультурного развития и соответствующая идентификация национальной идеи в конкретном социально-историческом воплощении.

В системном анализе осмысления базовых ценностей русского народа как аксиологического аспекта бытия использован ментальный подход к истории и культуре. Обращение к современной марксологии и теориям открытого общества обусловлено тем, что в диссертационном исследовании большевизм рассматривается в контексте марксизма как мессианского учения. Культурно-антропологический и исторический подходы применялись для анализа видоизменений русского мессианства, равно как и методы исторического и логического в понимании социокультурных трансформаций русского менталитета и проблем российской идентификации. Изучение текстов культуры, прежде всего, русской религиозной философии обусловило востребованность герменевтического подхода.

Научная новизна исследования:

1. В работе проанализирована эволюция мессианской составляющей русской идеи от её зарождения до настоящего времени как основания идентификации национальной идеи. В новом контексте рассмотрен марксизм как мессианская теория, осуществившая мутацию христианско-ментальной мечты о справедливом устройстве жизни в идеологию революционного переустройства общества.

2. Впервые исследовано пролетарское (советское) мессианство во всех его проявлениях — экономических, политических, нравственных, эстетических, а также религиозных, поскольку оно превратилось в атеистическую религию. Показан механизм соединения православного мессианства как ментальной черты русского народа с революционным мессианством марксизма, что обусловило появление специфического феномена большевизма, сумевшего от имени диктатуры пролетариата совершить ментальный слом российской цивилизации.

3. Впервые на большом фактологическом материале конца 30−40 годов XX века исследована востребованность советским государством традиционных русских ценностей. Доказано, что советскому руководству в трагические годы испытаний понадобилась духовная поддержка Русской.

Православной Церкви, когда классово-пролетарские принципы уступили место общечеловеческим, христианско-православным. В исследовании реально представлено, что идеи о великом призвании русского народа соединились с официальной идеологией советского государства и трансформировались в своеобразную мессианскую синергию — сплав почвеннического мессианства с пролетарским.

4. В дисперсной картине идей, выражающих идентификационные параметры и систему координат современного российского социума, выявлены основные концепции национальной идентификации в современной российской культуре: либеральной моделипримата национального и имперского как политики автаркии с объединительной, противостоящей Западу мессианской идеей в центреконцепции конституционно узаконенной диктатуры с живой религиейнеоевразийского проекта создания российского суперконтинента в интересах всего планетарного человечестватеории евроазиатского дома народов межнациональной консолидацииидеи «Пятой империи». Отдельное место отведено эволюции советского мессианства и общенациональной идее русской православной церкви в новых исторических реалиях постсоветской эпохи.

5. Эксплицированы наиболее продуктивные, с точки зрения автора диссертации, концепции «русской линии», базирующиеся на осмыслении ментальных черт русского народа. Это: осуществление концепции-проекта «Сбережения Народа», основанной на понимании России как особого мира, отдельной цивилизации, в которой православие определяет ментальные черты русского национального характера, но ее почвеннический национальный патриотизм исключает мессианскую компонентуконцепт русского народа как державообразующего православного стержня российской культуры с идеологией исторической преемственности, собственного исторического пути и своей русскости и русского духатеория российской специфики, основанной на впитывании разных менталитетов и культуридеология гражданского патриотизма, в которой смысл «русский» сопряжён с понятием «россиянин» вследствие воспитанных ментальных черт толерантности и тождественности социальных интенцийнациональная идея со смещением акцентов на положительный образ российской империи — духбтворной русской цивилизации, противостоящей обществам необузданного потребления и несущей миру миссию духовности.

Положения, выносимые на защиту:

1. Исследовано становление и развитие русской мессианской мысли в контексте русской идеи от её зарождения до настоящего времени, что служило основанием идентификации национальной идеи в различные периоды отечественной истории, частично присутствуя в отдельных современных проектах.

2. Представлены основные положения русского православного мессианства, чтобы показать, что в большевизме как русском марксизме произошла мутация христианско-ментальной мечты о справедливом устройстве жизни и аберрация русского мессианства. Резонанс интерференции двух мессианств вызвал слом российской цивилизации. В отличие от первоначального мессианства произошло сужение самого субъекта мессианской идеи и сублимирование его в тоталитарную номенклатурно-партийную власть, трансформировавшую само содержание мессианского проекта.

3. В современную эпоху идеи о религиозном призвании русского народа, соединившись с официальной идеологией советского государства, трансформировались в своеобразную мессианскую синергию — сплав почвеннического мессианства с пролетарским. Советское государство, поставленное под угрозу своего существования в годы II мировой войны, обратилось к традиционным русским ценностям патриотизма, героизма, славе русского оружия и русской истории, к таким ментальным чертам русского народа, как терпение, способность стойко переносить трудности, жить в аскетических условиях, сохранять оптимизм, веру в свои силы и победоносный исход затраты своих душевных, физических и моральных усилий. Была востребована духовная поддержка Русской Православной Церкви, а классово-пролетарские принципы уступили место общечеловеческим, христианско-православным.

4. Деконструкция тоталитаризма и отказ от коммунистического мессианства не элиминировали из идеологии представлений об особом русском пути и миссии России в мире, которые находят своё выражение в современных концепциях развития страны от либеральных моделей, не содержащих мессианских идей, до неокоммунистических в их различных модификациях. И православная церковь, восстанавливая свой статус и возвращая в постсоветском пространстве утраченные социальные функции, предлагает в многополярном, поликонфессиональном мире православную концепцию особой роли России в современном мире — стать прообразом нового миропорядка, который может быть обозначен как единство в многообразии. Россия, в которой сосуществуют Восток и Запад, христианство и ислам, религиозность и секуляризм, даёт уникальный пример этого единства и межкультурного диалога.

5. Концепции, базирующиеся на понимании ментальных черт русского народа, являются, с точки зрения автора диссертации, наиболее продуктивными моделями «русской линии». К ним относятся: исключающий мессианскую компоненту почвеннический национально-патриотический проект-концепция «Сбережение Народа», в основе которого представление о России как особом миреконцепт сохранения собственного исторического пути и своей русскоститеория российской специфики, основанной на впитывании разных менталитетов и культуридеология гражданского патриотизма как иммунитет против изоляционизма, распада странынациональная идея, в которой положительный образ российской империи как духотворной русской цивилизации призван противостоять культурам, ориентированным на необузданное потребление. Эти идеи, не содержащие мессианскую компоненту, ориентированы на сохранение национальных культурно-нравственных ценностей.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что диссертация даёт целостное представление о таком феномене как русское мессианство, с которым неразрывно связаны проблемы ' российской идентификации. Вследствие этого, представленная работа является существенным вкладом в развитие русской философии, культурологии, религиоведения, истории. Данное исследование расширяет представления о ментальных основах русской истории и культуры, высвечивает характер русского народа, ментальные переломы в его развитии. Данная работа вносит новые аспекты в понимание марксистской теории как теории мессианской, раскрывает механизм соединения православно-христианского мессианства с марксистским, обернувшегося апокалипсисом большевистской революции, где на роль мессии был назначен пролетариат как класс самый нищий и материально, и духовно.

Для русской философии и культуры имеет большое значение проблема самоидентификации, породившая самые разнообразные рефлексии и течения в понимании образа России от славянофильских до западнических, от православных до атеистических, от либеральных до неокоммунистических. Анализ трансформаций мессианства в российском культурно-историческом контексте представляет насущную потребность для определения мировоззренческих координат общественного развития, актуализирует осмысление базовых ментальных ценностей народа в глобализирующемся мире, противостоящих стиранию национальной самобытности.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его материалы и выводы, являясь результатом анализа как отечественных, так и зарубежных источников, создают новационное представление о трансформациях русского мессианства. Диссертация содержит материалы для понимания современных реформ и идентификационных процессов и поисков современной России. Материалы диссертационного исследования служат философской методологией понимания художественных текстов в литературе, поэзии, а так же в живописи, музыке, кинематографе и театре.

Результаты работы могут быть использованы как спецкурс по русской философии, при разработке и чтении курсов по культурологии, политологии, истории отечественной культуры, философии, философии культуры, при чтении спецкурсов по проблемам этики, эстетики, религиоведения и др. в системе высшего и среднего специального образования.

Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения диссертации были представлены на следующих научных и научно-практических конференциях и семинарах: Международной конференции «Межкультурные коммуникации как фактор открытости региональной культуры» (Томск, 2004) — Международной конференции «Проблемы формирования и развития философской и педагогической культуры педагога» (Томск, 2004) — Международной научной конференции «Россия — Азия: становление и развитие национального самосознания» (Улан-Удэ, 2005) — VI Международной научной конференции («Байкальская встреча») «Интеллигенция и взаимодействие культур» (Улан-Удэ, 2007) — VII Международной научной конференции («Байкальская встреча») «Интеллигенция и проблемы национальных отношений» (Улан-Удэ, 2008) — Всероссийской конференции с международным участием «Современные подходы в биомедицинской, клинической, психологической и социокультурной антропологии (Томск, 2008) — IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005) — V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (Новосибирск, 2009) — VII, VIII, IX, XI Всероссийских конференциях студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование» (Томск, 2003, 2004, 2005, 2007) — Всероссийской конференции, посвященной 75-летию академика Ф. А. Селиванова (Тюмень, 2003) — XVII Духовно-исторических чтениях в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия «Традиционные российские духовные ценности в общественной жизни и государственной политике» (Томск, 2006) — XVIII Духовно-исторических чтениях памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия «Духовнонравственное воспитание: Семья. Церковь. Государство» (Томск, 2008) — научно-практических конференциях «Духовные истоки русской культуры» (Рубцовск, 2004, 2005, 2006, 2007) — VII Всероссийском семинаре молодых учёных «Дефиниции культуры» (Томск, 2006). А также в монографии «Русское мессианство и судьбы России» (2009), в журналах «Вестник Бурятского государственного университета» серии «Философия, социология, политология, культурология» и «Вестник Томского государственного педагогического университета» серии «Гуманитарные науки», рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ, и 24 публикациях международного, всероссийского, республиканского и регионального характера.

Диссертация обсуждалась на кафедре теории и истории культуры Института искусств и культуры Томского государственного университета.

Диссертация состоит из введения, двух глав, шести 'параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Заключение

.

Трансформационные процессы, происходившие в российском обществе в конце XX века-начале XXI, актуализировали рефлексии о русской истории, о русском народе, о национальной идее, т.к. отказ от коммунистической идеологии обострил поиски тех ценностных ориентиров, которые способны не только определять вектор развития страны в исторической перспективе. Но они востребованы в качестве идеала, скрепляющего общество, которое, имея за плечами великую историю, не смирится, ни с коллапсом страны, ни с унижением народа. В контексте самоидентификационных поисков исследование русского мессианства актуально, т. к. его основополагающие идеи во многом определяли выбор пути развития российской цивилизации.

В диссертации исследована эволюция русского мессианства в российском культурно-историческом пространстве в контексте поисков российской идентификации. Историософский концепт об избранности русского народа рассматривается как феномен, своими истоками, уходящий в ранние периоды российской истории. Комплекс национально-мессианских представлений об особом пути России во всемирной истории, связанный с принятием христианства и обозначившийся уже в «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона, определён нами как протомессианство.

Как показано в исследовании, идея о Москве как Третьем Риме, в которой отразились поиски национальной идентичности в новых культурно-исторических условиях — освобождения от татаро-монгольского ига, возвышения Москвы, расширения границ русского государства, падения Византии, стала значимым этапом в процессе трансформаций русского мессианства. Если идея Святой Руси как воплощения царства Христова на земле была выражением сакрального идеала мироустройства, то доктрина псковского инока стала его официальным, политическим идеалом. В его мифологеме, появившейся в контексте эсхатологических ожиданий, была высказана мысль о божественном замысле перемещения мирового центра в Московию и о религиозном призвании Руси хранить истинное христианство, удерживать мир от прихода Антихриста, сопряжённая с величием русского государства и русского царя. В смещение акцента с религиозного призвания к политическому, имперскому, национально-идеологическому проявилась двойственность русского мессианского сознания. В акцентировании мощи государства, империи, могущества царской власти были заложены причины будущей духовной несостоятельности и провала этой мессианской идеи, когда религиозный раскол привёл к противостоянию народа с государством и царём-Антихристом, породил сознание богооставленности русского царства, ожидания Апокалипсиса и Божьего Суда.

Новый этап развития русского мессианства, как это представлено в диссертации, связан с разочарованием в идеологии Просвещения, ориентацией на национальную культуру и славянофильской формулой мессианства, где Россия представлена как самобытная восточнохристианская держава, сохранившая, в отличие от Запада, систему фундаментальных ценностей. Православие и община с их особой духовностью и общинным коллективизмом рассматривались славянофилами как защита от революционных потрясений, как условие органичного мирного пути развития, как залог особого пути и особой миссии России — ответственности за судьбу грядущего спасения всего человечества. Взгляды славянофилов, трансформировавшись во множество вариантов, сохранили мессианское ядро. Это идея К. Аксакова о создании независимых славянских государств под эгидой России. Взгляды И. Киреевского на Крымскую войну как «священную войну» России против католической Франции и её союзников также были выражением этой темы. В образе России как Божьего оружия в войне представил её А. Хомяков. Это и тема самопожертвования русского народа ради освобождения братьев-славян. Таким образом, освобождение славянских народов становилось национальной мессианской задачей, связанной с геополитическими целями государства, где Россия должна стать Мессией не для всей Европы, а только для славян, т. е. акцент с религии перемещался к расе. Эти взгляды получили дальнейшее развитие в 70-е годы XIX в., у Н. Данилевского и К. Леонтьева.

В диссертации показана исключительная роль русской литературы в развитии мессианских представлений. Аспекты национальной мессианской судьбы как духовной и исторической миссии поднимались во многих литературных произведениях. У А. Пушкина это образ России — защитницы Европы от татаро-монгольских орд и спасительницы народов от наполеоновских войск. Об уникальности русской души и призвании русского народа создать новую христианскую культуру писал Н. Гоголь. У Ф. Тютчева это эсхатологические мессианские ожидания решающей борьбы между Востоком и Западом, захвата Константинополя, создания Православного царства и спасения Европы от революции как священной миссии России.

Эксплицитна и взаимосвязь пророческого статуса русских писателей с их поддержкой русской идеи. В данном контексте почвенническая трансформация мессианства Ф. Достоевского, в которой явлена мысль о русском народе-богоносце как носителе идеала «Православного Христа», связывавшая избранничество России (всеслужение человечеству, всепримирение народов, объединение славян) с православием, а не провидением, оказала влияние на русскую философскую и общественную мысль рубежа XIX — XX.

Как показано в диссертации, идеи В. Соловьёва о Вселенском единстве народов, о «Славянском мире» и стоящей во главе его России как примере нравственной интеграции, исцеления разделенного человечества дали новое наполнение мессианства в контексте русской идеи. Они получили развитие в трудах Н. Бердяева, С. Булгакова, С. и Е. Трубецких, С. Франка и других. Рассуждения о русской идее и судьбе России, о системообразующей роли православия, о соборности и коллективизме, об избранничестве русского народа, стало самостоятельным жанром русской культуры. И представления, не оформленные в концептуальном виде, как взгляды В. Розанова, не выпадали из общей тональности русского мессианства, гармонично вливаясь и дополняя идеи о цивилизационной миссии России.

В исследовании показано, что русская идея с её православным мессианством давала представление об исторической и культурной миссии русского народа в самом широком, общефилософском и концептуальном плане. Русская идея как выражение национального мессианства, сочетавшего в себе религиозные и этнокультурные принципы избранничества, объясняла, как по образу и подобию Царства Божия должна быть организовано общество. Жертвенность, сострадание, терпимость, поиск абсолютной истины и добра, соборность и православие, сохраняемые в первозданной чистоте — вот важнейшие черты русской ментальности, которые и дают русскому народу право на особую миссию в продвижении к высоким гуманистическим идеалам и прогрессу.

Как представлено в диссертации, во второй половине XIX — начале XX веков происходили качественно новые преобразования русского мессианства в ином, нежели русская идея, континууме и с новым набором символов. Ментальные сдвиги русского общества были подготовлены идеями «шестидесятников» XIX века, радикалистскими революционными организациями, народническими иллюзиями об «инаковом», нежели в Европе, цивилизационном выборе, а также марксизмом как феноменом мессианским, сыгравшим ведущую роль в своеобразных ментальных «мутациях» русского мессианства. Русификация марксизма в благодатной русской мессианской «почве» явила новый феномен — русский марксизм, в котором мессианская компонента русского менталитета не просто совпала («соединилась и отождествилась») с мессианским элементом марксизма, а была умножена мессианской составляющей классического марксизма. Произошёл своеобразный эффект резонанса, усиления русского мессианства.

Доказано, что в новых исторических условиях пролетарских революций произошло перерождение православного мессианства в пролетарское, в котором мессианские функции по переустройству мира передавались пролетариату. Конечный идеал будущего — Царство Божие на земле трансформировался в коммунизм как царство свободы, равенств’а и братства (в русской версии — всемирное царство рабочих и крестьян). Мировая революция мыслилась как очищение от грехов старого мира. Лозунги пролетарской революции, созвучные христианским идеалам справедливого общества, отвечали глубинным чаяниям русского народа и обеспечили энтузиазм масс, с которым они взялись переделывать весь мир.

Не смотря на инновации в субъектно-объектном поле русского мессианства пролетарского образца (своеобразное сужение избранного в качестве спасителя субъекта от русского народа-богоносца до пролетариатарасширение поле деятельности до всего мира вместо варьирования в рамках полюсов от глобального до регионально-локальногоприоритет революционного метода), в котором отразился контекст переживаемого времени, русское мессианство, как показано в работе, в трансформированном виде сохранило основные принципы русской идеи. В её большевистском варианте фактически констатировалось, что Республика Советов, сохранившая в «чистоте» истинное марксистское учение, по праву получила «избранность» и позиционировала себя как единственного освободителя трудящихся всего мира.

Пролетарское мессианство, вытеснившее христианскую мораль, само стало новой атеистической религией. Мессианские функции «народа-богоносца» декларативно проецировались на пролетариат, а позднее, на новую историческую общность «советский народ», миссия которого заключалась в освобождении трудящихся всего мира. Реальное воплощение пролетарского проекта трансформировалось в тоталитарное, этатичное общество диктатуры, в котором правил коллективный самодержец — партийно-советская номенклатура. Она, жёстко курируя как материальную, так и духовную сферу, присвоила себе право проводить классовую политику от имени пролетариата и, тем самым, осуществлять мессианские функции, обрушивая всю идеологическую и репрессивную мощь против тех, кто мешал этому или ставил под сомнение конечные пролетарские идеалы.

Трансформация русского мессианства в период Великой Отечественной войны рассмотрена в контексте реставрации русского мессианства в пролетарской идеологии. Кризисный период отечественной истории дал колоссальный всплеск мессианского чувства на массовом уровне, когда вновь востребованные традиционные ценности и образы русской культуры потеснили пролетарско-классовые приоритеты. Новый идеологический подход выразился в том, что партия санкционировала ослабление антирелигиозной политики, восстановление Патриаршества, идею преемственности советского периода с дооктябрьской историей. Представление о великом призвании русского народа переплелись с официальной идеологией советского государства и трансформировалисьв своеобразный симбиоз почвеннического мессианства с пролетарским. Палимпсеста, смыва культурного слоя, истории с чистого листа не получилось. Идеи о пассионарности русского (советского) народа и его великой миссии в спасении цивилизации, в объединении славянских народов, представление Советского Союза как защитника от нацизма, дополняющего образ России как спасительницы от татаро-монгольских орд и наполеоновских войск, — всё это отражает стойкое присутствие русских мессианских представлений в советском менталитете.

Мессианские ожидания иссякли в советском обществе в 70 — 80-е гг. XX в., вера в коммунизм угасла, а коммунистические лозунги девальвировались. Накопление негативных явлений вызвало необходимость реформирования России, желание встроиться в европейское сообщество. После путча 1991 года и с развалом Советского Союза коммунистические идеалы были отвергнуты как лживые и заведшие общество в тупик. Деконструкция советского тоталитаризма, трансформационные процессы в обществе, отказавшемся от коммунистической идеологии, от пролетарского (советского) мессианства, вызвали новый всплеск самоидентификационных поисков, т.к. общество не может жить в идеологическом вакууме. Пренебрежение ментальными основами национального сознания обернулось негативными результатами реформ, усиленными мировым кризисом. Разочарования в либеральных ценностях актуализировали рефлексии о русской истории, о русском народе и осмысление новой национальной идеи как общего смысла бытия и путей его достижения. Как показано в работе, они* отражают широкий диапазон осознания российского пути в мире: от западных моделей до мессианских идей особого предназначения России, но в новом социокультурном контексте и в новых условиях вызова времени.

Современные «западники», отдавая дань традиционной национальной идее, рассматривают её в контексте перспективной цели стратегического развития, конкретных национальных программ по ликвидации бедности, по поддержке российской культуры, приоритетов защиты свободы, демократии и прав личности (А. Чубайс, В. Лукин, К. Боровой).

Большинство современной интеллигенции в условиях враждебности Запада к России приходят к осознанию самобытности русского мира. Эти взгляды представляют рефлексии, в которых развивается тезис об антагонизме двух типов цивилизации, об иной ментальной «почве» русского мира и превосходстве русского менталитета в силу особой духовности, о неприемлемости «чуждой» модели развития. Тема исторической и культуроформирующей роли православия в судьбе России занимает особое место в данных концептах.

Для приверженцев славянофильских идеалов первообразы русской идеи есть не только идеократическая альтернатива царству потребительства, но и сила, способная дать импульс к возрождению России, сплочению народа и притоку новых волн пассионарности. В их концепции выстраивания новой державы как сохранения христианской цивилизации акценты смещены на примат национального во всех сферах, допускается практика изоляционизма, ведение «добровольной» диктатуры. Предлагается идея «России — крепости», востребованы элементы концепта «Москва — Третий Рим», где русские единственно оставшиеся христиане, а от России как последнего оплота христианства зависит, «найдёт ли на земле веру Сын Человеческий, когда придёт» (М. Юрьев, А. Эскин, М. Веллер).

Национальная идея современного евразийства варьируется от мессианского проекта «Евразия», где только России дано отыскать Правду Мира, Вселенскую Правду, выработать альтернативу «нового мирового порядка» (А.Дугин) до строительства реального социализма как наилучшего из несовершенных земных обществ (Р. Вахитов, С. Кара-Мурза).

Базовые ментальные ценности, культурные традиции российской цивилизации — общинность, коллективизм, патриотизм, устремлённость к воплощению высших идеалов истины, добра и справедливости, равноправия и равноценности всех граждан несёт в себе и неокоммунистический вариант русской идеи, несмотря на непримиримые противоречия среди коммунистических партий, позиционирующих себя в качестве наследников КПСС и претендующих на лидерство в коммунистическом движении. «Реабилитация» православия, провозглашение в качестве основополагающих черт современной русской идеи самобытности, исторической преемственности, устремлённости в будущее, духовности и народности, зафиксированные в Программе КПРФ, свидетельствуют о трансформации взглядов самой партии в новых исторических реалиях. Социализм как квинтэссенция тысячелетней русской культуры, русской цивилизации провозглашается современной формой общенациональной идей («Великой Идеи», Святой цели, Большого Проекта), что свидетельствует о сохранении мессианского ядра в её содержании и позволяет трактовать её как традиционалистскую, в которой, архаичные ценности намного сильнее левизны российских коммунистов.

Русская Православная церковь, отрицающая коммунистическую и либеральную модели общественного устройства как научно обоснованный универсалий, полагает, что Россия, в истории и современной реальности которой сосуществуют Запад и Восток, религиозность и секуляризм, христианство и ислам, может стать прообразом нового мироустроения, основанного на единой системе нравственных ориентиров (добро/ зло). Она призвана способствовать развитию межкультурного диалога.

Уникальность культурно-исторического типа российской цивилизации как мощной альтернативы западной цивилизации, где русский народ с русской православной культурой является государсвообразующим, отстаивается и теми представителями российской интеллигенции, которые полагают, что мессианские притязания принесли вред российскому народу и современной России они не нужны. Они ставят задачу сбережения народа, обустройства собственной земли, восстановления национально-государственной субъектности, национальных интересов, трактуют российское великодержавие в историософском смысле как мировой феномен, удерживающий мир от энтропии, от смешения добра и зла (А. Солженицын, В. Кожинов, А. Ципко, С. Белковский, Н. Нарочницкая, Л. Аннинский, Ю. Гиренко, Р. Абдулатипов, С. Капица, О. Попцов, Ю. Поляков и др.). Насущная потребность сегодняшнего дня, согласно этой позиции, заключается в возрождении воли к историческому бытию, в осознании преемственности отечественной истории, восстановлении русской духовности, русской культуры, высших ценностей — национальных, исторических, религиозных, семейных, что означает не стесняться своей русскости. Равно как и патриотизма — как его понимал Д. Лихачёвестественного позитивного чувства, которое расширяет семейные связи с родной землёй. При этом национальную идею для России не нужно специально придумывать, инсталлировать и внедрять в историческое сознание общества, она сама прорастёт из семян национального чувства.

— Тема державности, патриотизма, сбережения народа дополняется и новыми смыслами термина «империя» — Пятая империя, наследница Киевской, Московской, Петербургской и советской империй (А. Проханов, С. Кугушев), Духовная Империя как противовес Империи Потребления.

С. Алексеев), империя как обуздающая хаос сила (В. Кантор), либеральная империя (А. Чубайс).

В условиях растущего национального самосознания борьба за национальную идею, за её формулирование и воплощение в жизнь не закончена. Архетипы русских мессианских представлений в трансформированном виде присутствуют в социально-философских доктринах на протяжении всей истории страны. Попытки выделить чистые цвета спектра концепций, выражающих идентификационные параметры и систему координат современного российского социума, вряд ли окажутся успешными, т.к. чётко очерченные границы между ними представляются нам весьма условными. Часто переплетаясь, наслаиваясь, они трансформируются в многосложные «полихромные», «полифонические» феномены.

Данная работа не претендует на всю полноту исследования русского мессианства. Она определила лишь основные этапы-тренды его культурно-антропологических трансформаций. Детального рассмотрения и рефлексий требует период 60 — начала 80-х годов, когда мессианские настроения, получившие во время Великой Отечественной войны колоссальный импульс на массовом уровне, начали угасать и стали предтечей разочарования в практике реализации мессианского проекта пролетарского (советского) образца. Самоидентификационные рефлексии современной российской творческой интеллигенции, идея национального возрождения, которая обсуждается в российском художественном пространстве и фокусируется на возрождении базовых русских ментальных ценностей, представляется ещё одной из актуальных проблем в русле заявленной тематики, попытка обозначить которую была предпринята автором в монографии «Русское мессианство и судьбы России». Кроме того, не исключена вероятность появления инновационных идей в русских национальных проектах, а также в представлениях их оппонентов, что также потребует кропотливого исследования.