Речевая сегментация в бурятском языке: В аспекте универсального и специфического

Начиная с середины 50-х годов XX в. лингвистика переживает радикальные перемены «в области своего исследования и его задачах, в подходах к объектам и методах его описания» (Кубрякова 1991, с.4).

Одним из ключевых понятий современной лингвистики становится понятие порождения речи, исследования реального протекания речевой деятельности, весь сложный процесс создания речевого высказывания — от самых его источников в мыслительной деятельности человека до завершающих стадий оформления мысли в слове и передачи её в целом тексте.

Это означает смену её базисной парадигматики и переход к лингвистике антропологической, предполагающей изучать язык в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью.

Исходный тезис антропологической лингвистики состоит в утверждении о том, «что язык есть конститутивное свойство человека» (По-стовалова 1988, с.8).

Объектом исследования современной лингвистики является речевая деятельность людей, та ее часть, которая относится непосредственно к актам вербализации мысли и реализации интенций говорящих в языковой форме.

В поле зрения исследований — поиски механизмов, осуществляющих цикл порождения речевого высказывания, задачи моделирования реальных процессов порождения и восприятия речи, того, как они протекают в голове говорящего и слушающего, каковы действия тех или иных операций по реализации глубинного замысла высказывания.

Главное в исследовании речевой деятельности — вопрос о внутренних механизмах, которые приводятся в действие во время осуществления речи.

В связи с этими новыми направлениями в современной лингвистике происходят и «обновления» в фонетической науке.

Современное фонетическое описание должно быть ориентировано на естественную спонтанную речь носителей языка, а не на искусственно скомпонованный текст из «отдельных прочитанных слов с поставленными ударениями» (Р.И.Аванесов).

Наиболее принципиальное изменение коснулось характера описания фонетической системы языка.

В современной фонетике (и в лингвистике в целом) происходит смена структурного, статистического подхода к описанию языка, ориентированного лишь на выявление смыслоразличительных единиц, их ин-вентарей и комбинаторики, динамическим, ориентированным на моделирование реальных процессов говорения и понимания.

Следовательно, на первое место выступает вопрос об устройстве фонетического компонента в модели речевой деятельности человека. Наиболее распространенным было такое понимание сущности фонетического анализа и описания, при котором учитывались артикуляторно-акустические характеристики звуков и звуковых последовательностей.

Это понимание сейчас уже не соответствует реальному положению вещей.

Прежде всего изменился сам объект артикуляционного (физиологического) и акустического описания. Если с самого своего зарождения и до сравнительно недавнего времени артикуляционное описание предполагало регистрацию положения (или движения) произносительных органов во время речи, то сейчас стоит вопрос о механизмах управления артикуляторной деятельностью, т. е. о том, какие программы должны существовать в управляющих отделах мозга, чтобы обеспечивалась столь сложная по степени координированности и вариативности двигательная деятельность того сложного комплекса, который мы называем «органами речи» (Бондарко 1981, с.7).

Речь, речевая деятельность людей, чрезвычайно сложная по своей структуре и по своей зависимости от множества разных факторов, а в фонетических описаниях — звучащая, исследование языка через речь — в центре внимания современной лингвистики.

Вышли в свет серия книг (коллективные монографии) Института языкознания АН РАН (1988) под общим названием «Человеческий фактор в языке» (первые два тома — «Роль человеческого фактора в языке») по проблемам: язык и картина мираязык и мышлениеязык и порождение речикоммуникация, модальность, дейксисязыковые механизмы экспрессивностисборники статей под общим названием «Проблемы фонетики» (3 тома) Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН (первые два тома — 1993, 1995, третий том -1996), которые охватывают разнообразные проблемы и вопросы фонетики и фонологии различных языков, таких, как сегментная фонетика, просодия слова, интонация, вопросы исторической фонологии, русской диалектной фонетики и др.- «Фонология и просодия слова» (сборник статей (1984)) — исследование Бондарко Л. В. «Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи» (1981) — В. Я. Плоткина «Фонологические кванты» (1993) и другие его статьи и много других.

Однако, как пишет Горшкова К. В., «ещё рано говорить о создании теории речевой деятельности», хотя уже «есть значительное число наблюдений, факторов, характеристик речевой деятельности» (1996, с.66).

Новые подходы к фонетико-фонологическим описаниям, а именно переориентация с артикуляционно-акустических характеристик с выделением перцептивного подхода как самостоятельного аспекта на естественную спонтанную речь, вызвали необходимость пересмотра учебных программ вузов.

Так в «Вестнике МГУ» (№ 5, 1996 г.) дана новая учебная программа по фонетике и фонологии современного русского языка в свете требований сегодняшнего дня.

История изучения фонетической системы бурятского языка имеет давнюю традицию, и период до 1976 года достаточно полно представлен в статьях И. Д. Бураева «Краткий обзор работ по фонетике бурят-монгольского языка» — до 1958 года (1958), Л. Д. Шагдарова «Разработка вопросов фонетики, диалектологии, лексики и орфографии бурятского языка за советский период» (1969) и Т. П. Бажеевой «Фонетические исследования по бурятскому языку», в которой рассматриваются работы по фонетике бурятского языка, опубликованные после 1958 года до 1976 года с приложением библиографии публикаций (1976).

Обзор литературы по фонетике бурятского языка (шире — монгольских языков), включая и исследования последних двух десятилетий, свидетельствуют о широком диапазоне охвата проблем: это и эволюция становления фонетико-фонологической системы, и историко-сопостави-тельные исследования по фонетике монгольских языков, и диалектологические исследования говоров и диалектов бурятского языка, и вопросы взаимодействия и взаимообогащения издавна непосредственно контактирующих русского и бурятского языков, и исследования современного состояния фонетической системы и её фонологической интерпретации, включая и экспериментальную фонетику, и разработка фонетики и фонологии бурятского языка в учебных целях и методики его преподавания в школе и в вузе и др.

Историческая фонетика бурятского языка, представленная именами исследователей дореволюционного и советского периодов (см.: Бура-ев 1958), современных учёных: Рассадина В. И. (1970, 1975, 1976, 1977, 1982), Бураева И. Д. (1964, 1974, 1977, 1981, 1987), Дарбеевой А.А.(1960, 1978, 1984, 1985, 1996) и др., даёт достаточно полную картину становления звуковой системы бурятского и вообще монгольских языков.

Прослеживая историю изучения проблем сравнительно-исторического монголоведения, А. А. Дарбеева (1996, с.3−17) даёт высокую оценку и тому вкладу, который внесли современные учёные, в частности В. И. Рассадин и И. Д. Бураев.

Работа В. И. Рассадина «Очерки по исторической фонетике бурятского языка» (1982), — пишет А. А. Дарбеева, — представляет собой первый и очень удачный опыт исследования звукового состава говоров и диалектов бурятского языка в сравнительно историческом плане. На основе данных говоров и диалектов бурятского языка автору удалось определить место звуковой системы последнего в общем строе фонетики и фонологии языков и выявить причины возникновения отличия бурятского языка от других монгольских языков" (1996, с. 8).

В работе И. Д. Бураева «Становление звукового строя бурятского языка"(1987),-пишет далее А. А. Дарбеева, — впервые в монголоведении разработана проблема формирования звукового строя конкретного языка на основе комплексного подхода к решению вопросов причинно-следственной связи в эволюции звуков, изменении состава и системы исследуемого языка. Автором выявлены внутренние и внешние факторы развития фонетической системы бурятского языка. Фонетические процессы, обусловленные внутриструктурными особенностями, рассматриваются на общем фоне алтаистики в целом с учётом лингвистической теории фонем» (Там же, с. 16).

Фундаментальное исследование Дарбеевой А.А."Историко-сопос-тавительные исследования по грамматике монгольских языков. Фонетика"^ 996) поражает широтой охвата всех монгольских языков, их говоров и диалектов письменных и бесписьменных языков, функционирующих на территории разных стран на протяжении многих веков, существующих вдали друг от друга и развивающихся как самостоятельные языки, постоянно контактируя с иноструктурными языками.

Историко-сопоставительное изучение фонетики монгольских языков, — пишет А. А. Дарбеева, — свидетельствуют о разном характере изменения их звукового строя, несмотря на общие закономерности происшедших изменений" (Указ. соч., с. 158).

Вокализм и изменения в вокализме, обусловленные разными причинами, стечения гласных в монгольских языкахконсонантизм, изменения в его составе и в позиционном употреблении, стечения согласных в причинно-следственной интерпретации — всё это рассматривается на огромном фактическом материале письменных и бесписьменных монгольских языков.

Широко представлены в бурятском языкознании диалектологические исследования говоров и диалектов бурятского языка, которые особенно оживлённо стали изучаться в 60−70-е гг. силами группы сотрудников отдела языкознания Института общественных наук БФ СО АН СССР (Д.А.Абашеева, Ц. Б. Будаева, И. Д. Бураева, Д. Г. Дамдинова, Н.П.Хомо-нова, Л. Д. Шагдарова и др.) Бурятского педагогического института им. Д. Банзарова (Б.В.Матхеева, С. Ш. Чагдурова и др.).

Обширный материал по бурятской диалектологии был опубликован в 2-х выпусках сборника «Исследование бурятских говоров» (Вып.1.

1965; Вып.2−1968), где были обобщены сведения по всем основным говорам бурятского языка и даётся анализ их звуковых особенностей.

Эти диалектологические материалы содержат сведения не только по фонетике говоров, но и морфологии и лексике.

Фонемный инвентарь говоров и их реальных звуковых выражений даётся в сопоставлении с литературным, что позволило определить соответствия и расхождения, с одной стороны, между говорами и литературным языком и между разными говорами бурятского языка — с другой.

Расхождения в системе звуков по говорам, наличие монофтонгов и дифтонгов, большую или меньшую палатализацию и т. д., Б. В. Матхеев объясняет фонетическими процессами, связанными с разной степенью ассимиляции, диссимиляции и др., что, естественно, является следствием исторического развития звуковой системы каждого из говоров бурятского языка (см. Матхеев 1968, с.5).

В 1936 году была проведена реформа бурятского письма, и хорин-ский диалект был принят за основу литературного языка, что вызвало необходимость создания единых норм бурятского литературного языка, в том числе и произносительных.

Поиски и решения бурятских учёных в течение многих лет в этом плане были обобщены в работе Шагдарова Л. Д. «Становление единых норм бурятского литературного языка в советскую эпоху» (1969), которая представляет собой обстоятельный анализ тех нововведений, которые были привнесены в бурятское литературное произношение за годы языкового строительства в Бурятии.

Развитие языкового строя языка Л. Д. Шагдаров видит в «уточнении и дифференциации артикулирования некоторых звуков, в возникновении новых фонем и новых закономерностей сочетания и позиционного употребления звуков» (1969, с. 10), однако же оговаривает сам факт появления новых фонем в разговорной речи, что является, по его мнению, следствием развития двуязычия у бурят, взаимодействия звуков двух непосредственно контактирующих русского и бурятского языков.

В той или иной мере бурятские лингвисты касаются разных вопросов взаимодействия двух языков: процесса национализации заимствованных из русского языка словЦ.Б. Цыдендамбаев (1959, с. 100−111), влияния русского языка на фонетическую и смысловую системы бурятского — Т. А. Бертагаев (1935, 1947, 1948, 1963, 1968, 1972), Ц.Б.Цыден-дамбаев (указ. соч.), Л. Д. Шагдаров (1969, 1978), Ц. Б. Будаев (1968, 1969), А. А. Дарбеева (1969, 1978, 1984), И. В. Баранников (1984,1951,1965), У.-Ж.Ш.Дондуков (1975,1965) и др.

Другим вопросам взаимовлияния и взаимообогащения русского и бурятского языков посвящены работы Алексеева Д. А., Боржоновой А. Н., Черемисова K.M., Раднаева Э. Р., Дугарова Н. Б., Малакшинова П. И. и др.

Все фонетические исследования до середины XX века проводились на основе субъективно-слухового анализа (см.: Бураев 1958) и носили в целом констатирующий характер.

Начиная с 50-х годов начался новый этап в изучении фонетики бурятского языка — экспериментальный, что поставило исследование на новую научную основу и позволило не только объективно точно систематизировать сведения об артикуляционных настройках звуков и их фонемном инвентаре, но и определить специфику звуковой структуры бурятского языка в ряду других родственных монгольских (монгольского и калмыцкого) и разноструктурных языков (в частности, русского).

Экспериментальные исследования в последние десятилетия ведутся по разным направлениям. Это и всестороннее изучение фонемно-зву-ковой структуры бурятского языка и его диалектов, и экспериментальное исследование акцентной природы и места ударения, и особенно интенсивно-интонационной картины звучащей бурятской речи.

Так, монография Бураева И. Д. «Звуковой состав бурятского языка» (1959), представляющая собой первое экспериментально-фонетическое исследование, «Атлас звуков бурятского языка"-коллективная работа Бураева И. Д., Бажеевой Т. П., Павловой Е. С. (1975), «Консонантизм хо-ринского диалекта бурятского языка» Соктоевой С. П. (1983), исследования консонантной структуры цонгольского диалекта бурятского языка Бадмаева А. Р., выполненные в Лабораториях экспериментальной фонетики, позволили им определить специфические особенности звуковой структуры слова, вывести основные закономерности фонологической интерпретации звуковых элементов бурятской фонетики.

Достоинством этих работ является то, что выявление артикуляци-онно-акустических и перцептивных характеристик звукотипов даётся на основе коартикуляционных процессов, позиционных и комбинаторных условий их реализации в речи.

Звуковая система бурятского языка (шире — монгольских языков) представлена и рядом работ по акцентуации слова. Вопрос о природе и месте ударения (в том числе и о его наличии или отсутствии) в бурятском языке активно дискутируется в бурятском языкознании.

Впервые экспериментальное исследование характера ударения в монгольских языках, его локализации в слове и синтагме было проведено В. И. Золхоевым и описано в его статьях «О трёх типах ударения в монгольских языках» (1961) и «Ударение в монгольском языке» (1970). Эта же проблема находится в центре экспериментального исследования Будаева Б. Ж. «Акцентуация бурятского языка» (1981).

Однако «точки над </>» ещё не поставлены — многое ещё остаётся в этой проблеме спорным и до конца, на наш взгляд, не решённым.

Очень важным, несомненно наиболее актуальным в настоящее время этапом в изучении звучащей бурятской речи является обращение бурятских учёных к экспериментальным исследованиям синтаксической фонетики бурятского литературного языка, звучащей фразы, к её ритми-ко-мелодической структуре.

Интонационная характеристика повествовательных, общевопросительных, побудительных предложений бурятского языка, просодические средства выражения объективной модальности, основные типы интонационных единиц и их употребление в речи, роль интонации в формировании прагматических типов высказываний, соотношение интонационных и синтактико-сегментных единиц бурятского языка — вот тот круг вопросов и проблем, нашедших своё отражение в работах Э. И. Бюраевой (см.: Бюраева 1976,1978,1983,1986,1988,1989,1991 и др.).

Интонационной характеристике бурятской фразы посвящены и работы Жаргалова A.C. «Сопоставительная характеристика интонации общих вопросов в бурятском и русском языках» (1987), «Интонация модальных разновидностей общего вопроса в бурятском языке» (1988), «Интонационное выражение проблематической и категорической модальности в вопросительных высказываниях бурятского языка» (1989), «Отношение компенсации (тождества) интонации и лексико-грамма-тических средств языка» (1991) и др.- М. М. Мохосоевой: «Мелодика во-просо-ответных предложений в бурятском языке» (1978), «Роль частотных характеристик интонации в дифференциации коммуникативных типов (общего вопроса, ответа и собственно повествования)» (1983), «Просодия слова и фразовая интонация» (1986), «К вопросу о ритмико-интонационных особенностях бурятского языка» (1988) — Павловой Е. С.: «Интонация перечисления в бурятском языке» (1988), «Интонация незавершённости в бурятском языке» (1991), «Сопоставление нейтральной и модальной реализации интонационных единиц в бурятском языке» (1991) и др.

И как пишет Т. П. Бажеева, «перед исследователями звуковой системы литературного бурятского языка и его диалектов стоит задачадать полное объективное описание основных звукотипов и их позиционных вариантов, определить интонационные рисунки различных предложений, определить характер акцентуации слова в бурятском языке, а в перспективе дать картину звуковых особенностей многочисленных говоров современного бурятского языка. Для решения этих задач необходимо как можно интенсивнее внедрять экспериментальные методы исследования, которые наряду с субъективно-слуховым анализом помогут составить чёткое представление о звучащей речи бурят» (1976, с. 160−161).

Бурятская фонетика представлена и рядом работ Раднаева Э. Р. по орфоэпии бурятского языка: «Об орфоэпическом произношении гласных в бурятском языке» (1975), «Об орфоэпическом произношении согласных в бурятском языке» (1975), «Бурятское литературное произношение» (1987), «Буряад хэлэнэй фонетикэ» (буряад хэлэнэй ба литературын таЬагай студентнэрэй хэрэглэхэ ном) — учебное пособие для студентов по фонетике бурятского языка.

Особого внимания заслуживают фонологические исследования Золхоева В.И.- ряд статей, обобщённых в монографии «Фонология и морфонология агглютинативных языков» (1980), «Гласные фонемы бурятского и русского языков» (учебное пособие для студентов отделения русско-бурятской филологии) (1980), «Система бинарных оппозиций фонем» (1996) и др.

Описание звуков бурятского языка в сравнении со звуками издавна контактирующего с ним русского языка находит отражение почти во всех исследованиях по бурятскому языку как дореволюционного, так и советского и постсоветского периодов, какому бы его уровню они ни были посвящены.

Исследования по русско-бурятской фонетике приобрели особую интенсивность в связи с необходимостью разработки методики преподавания русского языка в бурятской школе в советское время.

Однако, как указывал И. В. Баранников в своей докторской диссертации в 1969 году, «специальных работ по сопоставительному анализу звуковых систем русского и бурятского языков пока нет. Краткие сопоставительные анализы даются в работах В. Д. Кудрявцева, И. В. Баранникова, П. И. Малакшинова и в кандидатской диссертации А. В. Никорова по методике преподавания русского языка в бурятской школе.

Сравнительный анализ звуковых систем русского и бурятского языков, сделанный указанными авторами, из-за неразработанности фонетики родного языка был весьма кратким и опирался на субъективно-слуховые данные" (Баранников 1969, с.38).

Исследование звуков бурятского языка экспериментальным методом (см.:Бураев, 1959;Бураев и др., 1975;Соктоева 1983) дало возможность более научного, объективного сопоставления звукового строя сравниваемых языков.

Сопоставительная характеристика звуковых структур русского и бурятского языков с учетом данных экспериментальной фонетики, представленная в монографии И. В. Баранникова «Обучение звуковой системе русского языка в бурятской школе» (1984), несомненно, является большим достижением в решении проблемы фонетико-фонологических основ двуязычия в Бурятии.

Не отрицая функциональной роли фонемы и ее отношения к звучанию слов, — пишет И. В. Баранников, — считаем, что для первоначального обучения звуковой системе второго языка крайне необходимо выделение акустико-артикуляционных свойств звуков с учетом их функциональной значимости" (1969, с.37). Однако конкретное сопоставление акустико-артикуляционного уровня проводится без достаточного учета функциональной значимости звуков и установления причин различий в функциональной нагруженности гласных и согласных в анализируемых языках. В сопоставительном плане система дифференциальных признаков автором не рассматривается.

В целом, как справедливо указывает А. А. Дарбеева, «характерным для подобных сопоставительных работ является сопоставление звукового состава без должного учета общей системы противопоставления конститутивных дифференциальных признаков анализируемых языков. Между тем этот принцип анализа должен занять прочное место в общем ряду сопоставительно-типологических исследований.» (1984, с.55).

Монография Дарбеевой A.A. «Русско-монгольские языковые контакты в условиях двуязычия» имеет в этом плане особую значимость. В ней автор всесторонне рассматривает вопросы о языковых контактах, этнолингвистические условия формирования русско-монгольского, в том числе русско-бурятского двуязычия, явления фонетической и морфологической интерференции в структуре русских слов, адаптированных в монгольских языках.

Но при всей широкой представленности исследований в области фонетики и фонологии бурятского языка на сегодняшний день нет работ, ориентированных на изучение языка через речь, на «присутствие» носителя, создателя речи, на описание процесса речепроизводства и речевос-приятия (уже — звукопроизводства и звуковосприятия) — двух сторон речевой деятельности человека.

Данная работа представляет собой первую попытку характерологического исследования, направленного на выявление внутренней типологической специфики фонетико-фонологической системы бурятского языка как единообразия в многообразии конкретных единств, т. е. в аспекте универсального и специфического, в свете новых направлений в современной лингвистике с переориентацией с артикуляторно-акусти-ческих характеристик звука на его реальное функционирование в речи, на механизмы управления артикуляторной деятельностью и её акустическими результатами, что и определяет актуальность поставленных цели и задач в общей проблеме порождения речи.

Необходимость такой переориентации, думается, вызвана самой жизнью, практической необходимостью более эффективного преподавания бурятского языка в вузе и в школе.

Это особенно актуально в связи с расширением охвата людей, изучающих бурятский язык: если до последнего времени бурятский язык изучался только в национальных школах с бурятским составом учащихся и студентов, то на сегодняшний день преподавание бурятского языка охватывает все школы нашей республики, филологические и нефилологические факультеты БГУ, т. е. учащихся и студентов независимо от их национальной принадлежности.

Следовательно, настала необходимость пересмотра учебных программ по бурятской фонетике (вузовских и школьных) с переориентацией с «поштучной» подачи сегментных единиц на их реальное функционирование в речи, на их участие в сегментации знаковых единиц — морфемы, слова, фразы и текста.

Известно, что преподавание иностранных языков давно уже переориентировано на спонтанную речь, на осмысленное восприятие звуковых и речевых единиц «чужих» языковименно на таком подходе построены все современные скоростные методы их изучения.

Бурятский язык для небурятоязычных учеников и студентов тоже является как бы иностранным языком.

Таким образом, обращение к теме «Речевая сегментация в бурятском языке» (в аспекте универсального и специфического) в данной работе вызвана радикальными переменами, происходящими в современной лингвистике в последние десятилетия, а именно: переходом к лингвистике антропологической (с её ориентацией на говорение и слушание), изменением объекта исследований — речевой деятельности людей, той её части, которая относится непосредственно к актам вербализации мысли и реализации интенций (намерений) говорящего в языковой форме, поисками механизмов моделирования реальных процессов порождения и восприятия бурятской речи, с одной стороны, и практическими целями преподавания бурятского языка не только в бурятской, но и в русскоязычной аудитории — с другой.

Закономерности и особенности речевой сегментации в бурятском языке даются в данной работе в сопоставлении в этом плане с русским языком, что, на наш взгляд, должно содействовать более эффективному овладению фонетико-фонологической системой бурятского языка в ходе его изучения.

Цель исследования — выявить закономерности сегментации универсальной субстанции как звучащего речевого объекта в аспекте рече-порождающего процесса на основе данных бурятской эспериментальной фонетики и проследить структурную организацию специфических языковых значений и пути их выражения в звуковой материи бурятского языка в плане детерминированности функционирования звуковых элементов, причин позиционных, комбинаторных и синтагматических закономерностей и их запретов в потоке бурятской речи.

Цель исследования обусловливает решение ряда задач:

1) проследить, какие «устоявшиеся лингвистические гипотезы» подверглись пересмотру в связи с изменением объекта, способов и характера фонетико-фонологических описаний;

2) на основе привлечения данных экспериментального исследования бурятскими учёными фонетической системы бурятского языка и её фонологической интерпретации вычленить единицы сегментации речевого потока, методики и критериев их обнаружения на уровне отдельных сегментов: слога, слова, т. е. на уровне микро-, медиасегментации;

3) выявить специфику их взаимодействия в парадигматике и синтагматике бурятского языка, в её звучащей речи;

4) определить принципы и особенности «звукового механизма» и механизма «озвучивания» звуковых единиц на материале фонетико-фо-нологической системы бурятского языка;

5) определить особенности акцентной организации бурятского слова и её закономерности в аспекте универсального и специфического.

Решение поставленных цели и задач вызвало необходимость сопоставления звуко-речевых явлений бурятского языка с теми же параметрами в других языках, в частности, в русском языке.

Этим определяется использование, наряду с индуктивным и дедуктивным методами, и типологического метода (со всеми его разновидностями) описания языкового типа как конкретной реализации универсального в специфических особенностях звукового строя бурятского языка.

Использование типологического метода, как известно, должно ответить на вопрос, в какой мере конкретный язык (в частности, бурятский) является обусловленным или необусловленным вариантами системы человеческого языка как явления действительности.

В работе используется главный приём типологического метода-сравнение с его разновидностями (контрастивным и конфронтативным).

Цель и задачи определили и структуру диссертации: состоит она из Введения, 4 глав и Заключения.

Первая глава — «Теоретические основы фонетико-фонологического описания в аспекте порождения речи».

Вторая глава — «Фонетико-фонологическое описание звукового строя бурятского языка» (артикуляционно-акустическая и фонологическая характеристика) применительно к звучащей речи.

Третья глава — «Синтагматическая фонология в аспекте порождения речи».

Четвёртая глава — «Сегментация речевого потока в бурятском языке».

Завершает работу Заключение.

Необходимость первой главы «Теоретические основы фонетико-фонологического описания в аспекте порождения речи» вызвана теми изменениями, которые произошли в подходах и методах описания фоне-тико-фонологических систем языков, их единиц в лингвистике II половины XX векапересмотром и неоднозначным решением таких фундаментальных понятий фонологии, как понятие «фонемы», её функции, членимости-нечленимости её в нелинейной синтагматике.

Дискуссионным является понятие «мельчайшей базовой субстант-ной единицы» фонологии, понятие «дифференциальные признаки», их значимости-незначимости в сегментации речевого потока.

Не знает" однозначного решения в современной лингвистике и структура слога, понятие слоговой границы и её принципов в пределах фонетического и морфологического слова.

Широко обсуждаются в современной лингвистике и вопросы просодической и интонационной организации слова и высказывания, единиц интонации, проблемы сверхфразовых единиц.

Вторая глава — «Фонетико-фонологическое описание звукового строя бурятского языка» (артикуляционно-акустическая и фонологическая характеристика) посвящена анализу вокализма и консонантизма, тех звуковых элементов, которые собственно структурируют знаковые единицы бурятского языка. На основе данных бурятской экспериментальной фонетики даётся описание гласных и согласных фонем и их фонетических коррелятов в плане детерминированности их «поведения» в потоке речи, выявления «полезных» признаков в их артикуляторно-акустических характеристиках, причинной обусловленности «допущений» и многочисленных «запретов» в позиционных и комбинаторных условиях их реализации в потоке речи.

В третьей главе — «Синтагматическая фонология бурятского языка в аспекте порождения речи» рассматриваются гласные и согласные фонемы и их звуковые реализации с точки зрения их коартикуляционных и позиционных возможностей, разрешённых или не разрешённых артикуляционной базой бурятского языка при озвучивании знаковых единиц.

Допустимые или недопустимые сочетания фонем в пределах бурятского фонетического и морфологического слова в разных позициях (в начале, середине и конце слова) рассматриваются на общем фоне закономерностей сегментной организации слова, регулируемой артикуляционной базой бурят, морфологическим строем и всей системой фонетико-фонологического строя бурятского языка.

Четвёртая глава — «Сегментация речевого потока в бурятском языке».

Бурятская фонетическая система (как и всякая другая) — это специфический способ сегментации универсальной субстанции и вычленяемых речевых единиц, предполагающая их иерархию в потоке речи: слогслово — фраза (высказывание) — сверхфразовые единицы.

На этапе сегментации слова вступают в силу два фактора: включённость смысла, семантической информации, и особенности структурной организации слова, диктуемой «образом результата».

В бурятском языке организующим началом в сегментации слова является сингармонизм, который выполняет две функции: с одной стороны, обеспечивает цельность и отдельность слова, с другой, — представляет собой соответствующий сингармонический уклад, который регулирует всю последовательность звуковых цепочек, создающих звуковую оболочку слова.

Исследование по сегментации бурятского речевого потока проводилось в аспекте общей проблемы порождения речи, механизма речепо-рождающего процесса в модели речевой деятельности человека, того, что делает говорящий и какие стратегии используются им в процессе создания высказывания, которые в терминах современной науки называют когнитивными.

С точки зрения когнитивного подхода порождение речи рассматривается на этапах её зарождения (предречевых, доречевых), т. е. зарождения замысла речи и формирования дальнейшей его (замысла) объективации в виде слова и предложения.

Бурятский язык, его фонетико-фонологическая система представляют собой специфический способ сегментации речевого потока.

Как происходит объективация замысла говорящего, какие этапы проходит процесс озвучивания объекта речи, в чём специфика вычленения и организации речевых сегментов в бурятском языке, каков меха.

22 низм структурализации знаковых единиц — эти и многие другие вопросы, определяющие процесс порождения речи в бурятском языке, — в центре внимания в этой главе.

Результаты наблюдений и анализа звуковых и речевых сегментов в аспекте микро-, медиасегментации обобщены в заключении, которое завершает работу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

1. Анализ звуковой системы бурятского языка с позиций порождения речи был проведен с учетом следующих положений современной лингвистики:

1) Объектом современной лингвистики является деятельность людей, та её часть, которая относится непосредственно к актам вербализации мысли и реализации интенций говорящих в языковой форме.

2) Существеннейшим вопросом речевой операции становится преобразование элементов плана содержания в план выражения, т. е. преобразование семантической информации в речевой сигнал и его обратный путь.

3) Ориентация на моделирование реальных процессов говорения и понимания выдвигает на первое место вопрос об устройстве фонетического компонента, о механизмах управления артикулятор-ной деятельностью, чтобы обеспечивалась сложная по координированное&tradeи вариативности двигательная деятельность органов речи.

4) Процесс речеобразования предполагает не только сам процесс артикуляции и её акустических эффектов, но прежде всего учёт довербального этапа, когда формируется замысел речи, построения в мозгу программы артикуляторных операций, — соответствующих данной ситуативной задаче, превращения её (задачи) в некоторую последовательность артикуляторных движений и образование речевого сигнала, по времени совпадающее с артикуляторными процессами, т. е. сама языковая реализация- «озвучивание».

2. Рассмотрение бурятской фонетико-фонологической системы на основе данных экспериментальной фонетики и фонологических исследований в рамках когнитивной лингвистики с переориентацией с артикуляционно-акустических характеристик отдельных сегментов на звучащую реЧь позволил сделать следующие выводы:

1) Бурятская фонетико-фонологическая система представляет собой специфический способ экстернализации речевого сигнала как цепочки команд, организованных мозгом для реализации семантической информации.

2) Экстернализация речевого сигнала начинается с объекта, подлежащего озвучиванию, с «образа результата», который приводит в движение звукопроизводящий аппарат в начале своего движения и звуковоспринимающий — в конце своего пути.

3) Стартовой ступенью в сегментации бурятского слова как знаковой единицы является сингармонизм, его сингармонические модели, строго регламентирующие функционирование всех звуковых единиц в потоке речи, не допускающие «вторжение» элементов одной модели в другую.

4) Твёрдорядная или мягкорядная модель сегментации слова обеспечивается соответствующим укладом речедвигательного аппарата и резонирующей полости:

— твёрдорядная модель охватывает зону нижнего подъёма и заднерядного положения языка в резонаторе;

— мягкорядная — соответственно «оставшуюся» зону передне-средне-рядной и верхней локализации языка, обеспечивая тем самым узкорастворность резонирующей полости по сравнению с твёрдорядной моделью, которая характеризуется в целом широко-растворностью резонатора.

5) Доминирующим сегментом в вокальной оси бурятского слова считается гласный первого слога, который регламентирует качество гласных последующих слогов.

6) Основную функциональную нагрузку в звучащем слове несут гласные сегменты, которые «диктуют» свои условия и определяют вариативность согласных фонем почти по всем конституирующим их признакам.

7) Примат гласных в речевой цепи в бурятском языке определяет вокалический характер его фонетико-фонологической системы, который проявляется и в репертуаре гласных фонем — 17, и в фонетической и фонологической устойчивости, т. е. относительной независимости от консонантного окружения в отличие, например, от русского языка, где широко представлено аллофоническое варьирование гласных в зависимости от позиции и от консонантных «соседей», в особенности от «соседа» слева. При этом степень этой «зависимости» (особенно после мягких) в руоском языке настолько велика, что аллофоны одной и той же фонемы в речевой цепи могут физиологически не иметь ничего общего между собой, что рассматривается как редукция гласных.

8) Редукция гласных фонем в непервых слогах (в слабой позиции) свойственна и бурятскому языку, но она имеет иной характер, чем в русском языке.

По данным «Атласа звуков бурятского языка» (1975), эта редукция проявляется в некотором ослаблении напряжения резонирующей полости, что не меняет качество гласных звуков ни по каким параметрам.

Редуцированные оттенки кратких гласных появляются в основном под влиянием аккомодирующего влияния согласных по месту образования, что выражается в незначительном движении по горизонтальному и вертикальному положению языка, но в рамках фонологической рядности и характеристик по подъему языка. Различие между оттенками очень незначительно и на фонемный статус фонем не влияет — гласные всегда различимы.

Особую «стойкость» проявляют долгие гласные — никакому влиянию ни слева, ни справа они не подвергаются. Эта особенность бурятских гласных фонем, естественно, поддерживается законом сингармонизма, тем укладом, который задан всему слову.

Не меняют качества бурятских гласных и сочетания с мягкими согласными, появляются только «/" — образные оттенки, но также в пределах фонологических характеристик.

9) Фонологическая интерпретация вокалической системы бурятского языка также свидетельствует о достаточно большом их репертуаре в области вокализма — по пяти признакам они противопоставлены: по горизонтальному движению языка (по ряду), по вертикальному его движению (по подъёму), по временной протяжённости (по долготекраткости), по лабиализованности-нелабиализованности и по характеру уклада артикулирующих органов, по которому гласные вступают в оппозицию монофтонги-дифтонги.

Ни по одному из этих признаков бурятские гласные фонемы в потоке речи не «нейтрализуются" — аллофоническое варьирование кратких гласных по ряду (особенно гласной <а>) в зависимости от места образования согласных в пределах слова не «стыкуется» с аллофонами других гласных фонем в’пределах и слога, и слова, что объясняется тем, что при коартикулировании с другими звуковыми элементами гласные не изменяют своих стационарных участков, «видоизменениям» подвергаются только переходные участки, что не нарушает их фонемной отнесённости.

10) Фонологическая интерпретация консонантной системы бурятского языка характеризуется специфическими особенностями: а) оппозиция «твёрдость-мягкость» реализуется как закономерность только в позиции перед гласными, причём только перед долгими монофтонгами (в контакт с краткими монофтонгами (за некоторым исключением), дифтонгами и долгой <вв> они вообще не вступают) — твёрдые согласные реализуются в двух оттенках: в твёрдых — в сочетании с твёрдорядными гласными, в смягчённых — в контакте с мягкорядными, что позволяет говорить о действии в бурятском языке принципа слогового сингармонизмаб) Оппозицию «глухость-звонкость» бурятские учёные (правда, не все) рассматривают как интегральный признак, сопутствующий другой оппозиции — «сильные-слабые», и это, на наш взгляд, подтверждается функционированием согласных фонем на уровне слога и слова, где глухие и звонкие оттенки всегда позиционно закреплены: оппозиция «глухость-звонкость» представлена только перед гласными, их глухие и звонкие оттенки проявляются в уподоблении «соседу» справа в консонантных группах, но при неизменности характеристик по силе-слабости;

Наличие в бурятском консонантизме оппозиции по степени напряжённости артикулирующих органов принимается не всеми фонетистами, но и среди тех, кто признаёт фонологическую значимость этой оппозиции есть разногласия, они касаются степени напряжённости, по которой одни учёные (например, И.Д.Бураев) выделяют «сильные-слабые», другие — «слабыесверхслабые», т. е. вообще отрицают наличие сильной артикуляции (С.П.Соктоева). Однако наличие оппозиции «сила-слабость» (или слабость-сверхслабость), на наш взгляд, несомненно, что подтверждается «поведением» согласных в финале слова и в коартикуляционных процессах в консонантных группахв) по признакам «место образования» и «способ образования» бурятские согласные часто «выходят» за рамки чёткой локализации и способов преодоления преграды в зависимости от вокального окружения, в результате чего может измениться либо активный действующий орган (например, у палатализованных передне-среднеязычных и заднеязычно-увулярных), либо согласные (слабые) проявляются в смычных и щелевых оттенкахг) оппозиция «шумность-сонорность», построенная на сочетании тоновых и шумовых компонентов, также не стабильна в бурятском языке. Так бурятские сонорные часто реализуются без тонового компонента, что сближает их с шумными, но разграничиваются они с последними в таких случаях характером и очень малой степенью шумовых составляющих.

Таким образом, консонантная сегментация бурятского слова подтверждает ведущую роль гласных в речевой цепи: артикуляционная характеристика согласных «изобилует» их аллофоническим варьированием по всем кардинальным признакам в зависимости от качества коартикулирующих с ними гласных, их твёрдорядности и мягкорядности и позиции в слове.

Думается, прав В. Я. Плоткин (1993), когда пишет о том, что при описании механизма озвучивания слова нет необходимости говорить о значимости и незначимости тех или иных «различительных признаков»: значимо всё, что принимает участие в материализации конкретного речевого сигнала, конкретной значимой единицы.

3. В современных исследованиях произошла и переориентация относительно объекта анализа — с отдельно взятых сегментов и их комбинаций — на уровень синтагматики слова в целом.

1) В бурятском языке, где функциональная нагрузка больше падает на гласные, чаще встречаются сочетания типа ГС (гласный+согласный) и наоборот, консонантные сочетания встречаются значительно реже, а сочетания гласных вовсе исключены.

2) Известное <<приспособление" к качеству гласного, как было указано, испытывают почти все признаки согласных: твёрдостьмягкость, глухость — звонкость, сила — слабость, а также характеристики по месту и способу образования, в зависимости от качества последующего гласного: их долготы — краткости, твёрдо — мягкорядности, а также того, монофтонги или дифтонги соседствуют с согласными.

3) Консонантные сочетания в силу вокалического характера бурятской звуковой системы представлены только интервокальными двухфонемными в пределах корневой морфемы комплексами, в начале и конце слова они исключены.

4) Характер «сцепления» согласных в бурятском языке определён фонологической значимостью признака «напряжённость-ненапря^жённость», по которому они разграничиваются на сильные и слабые при сопутствующем характере глухости-звонкости.

5) Члены консонантных групп в бурятском языке располагаются по принципу от слабого к сильному, т. е. по принципу возрастающей напряжённости и звучности: первый член консонанса всегда слабее «соседа» справа.

Сочетания глухих (сильных) в бурятском языке отсутствуют как противоречащие возрастающей напряжённости. Наличие консонантных групп типа с/и, шт, сх, шх, не противоречит указанной закономерности, поскольку первые проточные члены уступают пре-вокальным и по напряжённости, и по* звучности.

4. Анализ слоговой структуры бурятского слова с точки зрения его сегментации свидетельствует о том, что общая закономерность, свойственная всем языкам, — спад артикуляторной напряжённости от начала слова к его концу проявляется с достаточно большой степенью реализованности:

1) в бурятском языке абсолютное большинство слогов открытое;

2) закрытые слоги, как конечные, так и неконечные, завершаются слабыми смычными <б>, <г>, <д> и сонорными, которые в конечном слоге всегда глухие, т. е. полностью «теряют» тоновый элемент и характеризуются очень слабыми шумовыми компонентами (с едва заметной смычкой, размыкание которой не всегда ощущается — см.:Атлас.).

Абсолютное отсутствие в финали бурятского слова мягких согласных, которые требуют дополнительных усилий — среднеязычной артикуляции, надо думать, тоже связано с максимальным спадом артикуляторной напряжённости.

Любой (конечный и неконечный) закрытый бурятский слог не представлен щелевыми согласными (сильными и слабыми) в своей финали. Это, думается, тоже вызвано тем, что щелевые в своей артикуляции требуют относительной временной протяжённости, чего бурятский слог тоже не допускает.

В связи с этим можно констатировать, что финаль бурятского слога и слова исключает не только сильную артикуляцию по напряжённости, но и количественные характеристики.

Неконечный бурятский закрытый слог характеризуется теми же признаками, что и конечный: минимальными составляющими по напряжённости (те же <б>, <г>, <д> и сонорные) в его завершении, отличается варьированием сегментов по глухости — звонкости — могут проявляться в глухих и звонких оттенках в зависимости от качества по этому же признаку консонантного начала следующего слога.

Так же, как и конечный, неконечный слог в своём конце «избегает» мягких согласных за малым исключением: только <д'> в сочетании с <д:> и плавные сонорные <р'>, <л'> могут наличествовать в этой позиции.

Максимальный спад артикуляторной напряжённости, думается, компенсируется в конце слова некоторым повышением тона на гласном конечного слога, иначе конечные сегменты будут в потоке речи неразличимы. Такое явление отмечается и в других языках, в частности, в русском.

15. Современное фонетическое описание, ориентированное на моделирование реальных процессов говорения и понимания, предполагает принципиальное изменение характера описания фонетической системы любого языка, решение вопроса об устройстве фонетического компонента в модели речевой деятельности человека.

Существенными для описания внутренних механизмов речи оказываются те аспекты процесса создания высказывания, которые в терминах современной науки называют когнитивными, и порождение речи рассматривается на этапах её зарождения (предречевых и доречевых), т. е. зарождения замысла речи и формирования дальнейшей его (замысла) объективизации в виде слова и предложения.

Процесс сегментации звучащего слова (или текста) не реализуется последовательно — сегмент за сегментом (только в линейном плане), есть и нелинейные сегменты, в которые (линейные и нелинейные) вычленяются в разном порядке, но одновременно.

Бурятская фонетическая система (как и всякая другая) — это специфический способ сегментации универсальной субстанции и вычленяемых речевых единиц в потоке речи.

Сегментация речевого потока йредполагает следующие этапы: слог — слово — фраза (высказывание) — сверхфразовые единицы.

Начинается речевой поток, как известно, с сегментации слогамельчайшей, далее нечленимой единицы: слог можно расчленить на его составляющие, но тогда исчезает звуковой поток.

Структура слога в бурятском языке относительно проста, она представлена типами Г, ГС, СГ, СГС, т. е. универсальным минимумом.

Позиционно слоги типа Г и ГС возможны только в анлауте слова в силу отсутствия в его пределах каких-либо вокальных групп (сочетаний гласных).

Слоги СГ и СГС встречаются в любой позиции слова: в начале, в середине и конце.

Формирует слоги бурятский язык по своим правилам, «исходя» из возможностей своей артикуляционной базы: допускает открытые и закрытые слогизакрытые слоги возможны и в конечной, и в неконечной позициях (в отличие, например, от русского слога) — слогоносителем бурятского слога всегда является только гласныйникаких консонантных сочетаний в свои пределы не допускает.

Фонематика согласных компонентов слога, в силу своего «зависимого» характера, представляет собой довольно пёструю картину: нет стабильности ни по локализации, ни по способу преодоления преграды, ни по твёрдости-мягкости, ни по силе-слабости, глухости-звонкостипричина такой нестабильности — качество соседствующих гласных компонентов слога.

16. Каждый язык характеризуется специфическим способом сегментации слова: в русском — ударение, в бурятском — сингармонизм.

Сингармоническую модель бурятского слова формирует особая, характерная только ей артикуляционная база.

Для артикуляционной базы бурятского языка характерно наличие двух взаимно исключающих друг друга систем укладов органов речи при сегментации слов — твёрдорядный и мягкорядный.

Сущность сингармонизма определяется в лингвистике как значимость качества гласных подчинённых слогов от качества гласного господствующего слога или уподобления гласных подчинённых слогов гласным господствующего слога.

Господствующим, независимым (доминирующим) компонентом признаётся гласный первого слога, который определяет весь вокальный состав слова в целом: если гласный первого слога узкий, то и последующие слоги тоже будут с узкими гласнымиот широты первослогового гласного будет зависеть широта гласных всех остальных слогов.

В рамках когнитивного подхода речевой процесс начинается с появления замысла (интенции, намерения) говорящего, на следующем этапе этот замысел формируется в определённые фреймы, сценарии, результатом которых становится «образ результата».

На основе «образа результата» мозг на следующем этапе даёт стартовую команду к звукопроизводящим органам.

Процесс вербализации, «материализации» замысла говорящего, «образа результата» приходится уже на долю механизма озвучивания, собственно физиологии речи.

Первый этап — это нервно-мышечная импульсация: начало движения воздушного потока в гортани, подключение или неподключение голосовых связок, определённая настройка резонирующей полости рта, наличие или отсутствие преграды на пути движения воздушного потока, способ преодоления преграды при её наличииследующий этап — звук, образованный в результате этой нервно-мышечной импульсации, а затем уже’вступает в действие звуковос-принимающий процесс тоже в нервно-мышечной импульсации.

Таким образом, функция звука — быть переносчиком сигнала, при этом стадия нервно-мышечной импульсации первична, звуквторичен, хотя и реализуются они одновременно. Кроме того, несколько субстантных импульсов группируется в один блок, «контингент движений», запускаемый одной командой, которая, в свою очередь, автоматически активирует всю цепочку команд для отдельных, сведённых в «контингент» движений.

Отправной точкой в этой стартовой команде становится доминирующий компонент, в бурятском языке гласный первого слога, автоматически вызывающий совокупность подкоманд для сегментации всего слова, тех его сингармонических моделей, которые допускает артикуляционная база бурятского языка.

Если доминирующим компонентом «образа результата» оказывается слог с гласным твёрдого ряда, (широкие <а>, <а:>, <ш>, <о>, <о:>, <ои>, в этом ряду узкие <у>, <у:>, <уи>, то срабатывает твёрдорядная сингармоническая модель, которая не пускает в свои пределы гласные противоположной модели (мягкорядной), если гласным первого слога слова является гласный мягкого ряда (э, э, уу у, вв), то срабатывает мягкорядная сингармоническая модель: весь гласный состав слова будет представлен этими гласными.

Гласные нейтрального ряда и, и, индиферентные к твёрдо-мягкорядности уклада артикулирующих органов, несвободны тем не менее в своём функционированииих употребление позиционно закреплено: в первом слоге твёрдорядного слова употребляется только краткая /и/- в первом слоге мягкорядного слова — только долгая /и:/- в непервых слогах могут употребляться краткая и долгая фонемы независимо от отнесённости слов по ряду.

Внутри каждого из сингармонических укладов срабатывают свои закономерности расположения гласных фонем.

В целом по данным Бурятско — русского словаря (Черемисов 1973) основной массив бурятской лексики структурируется последовательностью а, аа, аэо, оо, оээ, э, ээ с теми же гласными в непервых словахслова с начальными у, уу, уиу, уу, уи имеют тенденцию к снятию напряжения и разогублениюструктуры с последовательностью а, аа, аэ-^уу, о, оо, оэ-^уу, э, ээ->уу представлены в основном в производных основах (при слово-формообразовании).

Таким образом эта строгая регулировка состава гласных продиктована при сегментации слова наличием двух сингармонических укладов в бурятском языке, в свою очередь определяющихся особенностями его артикуляционной базы, которая характеризуется «отсутствием» сильных настроек, фиксированным положением «говорильного» аппарата, что вызывает особую устойчивость ведущих сегментов — гласных, их фонемно-звуковую стабильность: фонетические корреляты фонем соответствуют в потоке речи их фонемному статусу. Аллофония гласных, в сильной позиции связана с местом образования консонантов, в слабой позиции — с ослаблением напряжённости артикулирующих органов, но в том и в другом случае не выходит за рамки рядности и характеристик по вертикальному положению языка, долготы-краткости, огубленности-неогубленности, оппозиции «монофтонги-дифтонги» (за некоторым исключением, когда дифтонги монофтонгизируются).

Консонанты, напротив, в силу своего зависимого характера, как было указано, в потоке речи варьируют по всем конституирующим признакам, но тоже в рамках фонемной целостности.

Следовательно, прав В. Я. Плоткин в том, что в потоке речи становится неважным релевантностьнерелевантность тех или иных дифференциальных признаков: в процессе порождения речи именно фонетические реализации приобретают первостепенную важность.

17. В каждом языке есть необходимость акцентной организации фонетического слова-в западноевропейских языках, в том числе в русском, эту функцию выполняет словесное ударение, в агглютинативных языках, в том числе и в бурятском, — сингармонизм.

Словесное ударение и сингармонизм обеспечивают цельность и отдельность слова в этих языках.

Традиционно считалось, что гласный ударного слога в русском языке регулирует качество гласных в безударных слогах.

В современной интерпретации ударные и безударные слоги имеют абсолютный характер: каждый из них характеризуется своими качественными и количественными признаками. Другое дело,.

256 что ударный слог является показателем, сигналом для определения качества безударных слогов.

В бурятском языке эту функцию выполняет сингармонизм: определённый сингармонический уклад при произнесении слова обеспечивает его цельность и отдельность, и является одновременно, на наш взгляд, демаркационным сигналом — всё слово, а не его отдельный сегмент или какойлибо фонетический признак.

Аналога русскому словесному ударению, на наш взгляд, в бурятском языке нет.

В целом, в механизме сегментации речевого потока в аспекте универсального и единичного, бурятский язык представляет собой специфический способ организации звуковых сегментов в знаковую единицу, по-своему воплощает план содержания в план выражения.