По причине стяжания

Весьма внушительное богатство черного духовенства, возраставшее по причине «стяжания», постоянных земельных пожалований, дарений и вкладов «по душе», — вот едва ли не самая основная причина столь широкого распространения оппозиционных настроений и вольнодумства «по городам и селам». В конце XV в. монастырям принадлежало около 1/3 всех пахотных земель Руси. Боярство и служилые люди, купцы и ремесленники, небогатое приходское духовенство — все вместе и каждый в отдельности откровенно возревновали и позарились на колоссальные владения монастырей, возмущаясь их «стяжательством и сребролюбием». И, что особенно значимо, сам великий князь московский Иван III рассчитывал поживиться за счет богатств многих обителей, стремясь их секуляризировать, то есть сделать собственностью светского государства. Недовольство все возрастающим богатством монастырей выразилось в мощном общественном протесте, имевшем цель, прежде всего, отнять земельные владения черного духовенства и одновременно добиться проведения реформы церковных обрядов¹.

О широком распространении вольномыслия имеются многие исторические свидетельства. Псковская летопись содержит проповедь о многочисленных грехах новгородских владык: «Великий вселенский учитель Павел, апостол Христов, называет сребролюбие корнем всему злу. Вторым именует кумирослужение, которое творит человек, уповающий приобрести владения, а не на Божие упование надеется». И далее: «Яко же идоложрецы тварям поклоняются, а не Богу, так и сребролюбцы на серебро надеются, а не на Бога».

Трудно судить, что в действительности утверждали вольнодумцы Великого Новгорода, Пскова и других городов, так как все, что о них нам известно, написано не ими самими, а их гневными обвинителями, расправившимися с ними и искоренившими их сочинения. Вряд ли можно полностью доверять такого рода материалам. Сумевшие бежать от преследований сурового владыки новгородские попы по приказу Ивана III были поставлены служить не в простых приходах, а в центральных храмах московского Кремля. Вряд ли можно допустить, что их «отступничество» зашло так далеко, как предлагал считать Геннадий. Несомненно, в их вольномыслии главным стал протест против стяжания черного духовенства и излишнего обмирщения клерикальной власти, явно увлеченной хозяйственными заботами, в ущерб духовным. Радикальные вожди движения выступали с проповедями как против монастырского землевладения, и возможно, так и против самого института монашества. Как повествует Евангелие, в период земной жизни сам Иисус Христос был настоящим нестяжателем, он странствовал и не имел «где приклонить главу» (от Матф. 8, 20; от Лук. 9, 58).

Обличители утверждали, что «еретики», т. е. вольнодумцы отрицали Святую Троицу, не верили в божественную сущность Христа, не признавали Богородицу и святых православной церкви, считали, что ортодоксальное учение появилось после Христа, а в Евангелиях об этом «ничего не сказано». Ссылаясь на слова Христа из Святых Евангелий, призывали чтить субботу, а не воскресенье, — во всех этих преступлениях усмотрели отступничество в «иудейство». Вольнодумцы не верили в Святой Крест как символ христианства и отрицали святость икон. Будто бы молились они по иудейскому обряду, правда, это заявление не подтверждено доказательствами, как и все остальные. И еще — они, обладавшие астрологическими познаниями, отрицали, что в лето от сотворения мира 7000-е наступит светопреставление. К начитанным и велеречивым «еретичествующим попам» стекались прихожане, так как именно у них в церквах находили отклик на свои наболевшие вопросы.