Понятие эстетического. 
Философия искусства. 
Часть 1

Прежде чем рассматривать специфические особенности преломления эстетического в области искусства, необходимо предварительно остановиться на самой общей категории эстетического.

Понятие эстетического видения мира («эстетического опыта», «эстетической ценности», «эстетической ситуации», или просто эстетического) является одной из центральных, причем интегральных категорий как современной эстетики, так и современной философии искусства. Анализ этого понятия дает возможность выявить своеобразие эстетического подхода человека к миру, показать широту задач искусства, установить связь философии искусства с философской антропологией, социологией и психологией искусства.

Эстетическое видение мира — одна из характерных особенностей человека, связанная с другими специфическими его чертами и составляющая одно из неотъемлемых качеств природы человека.

Человек определялся как политическое существо, как экономическое существо, как социальное существо, способное жить и разворачивать свои потенции только в обществе. Но его с таким же правом можно определить и как эстетическое животное, как существо, видящее мир сквозь призму прекрасного и безобразного, абсурдного и последовательного, возвышенного и трагического и т. д.

Ф. Рабле первым, по-видимому, охарактеризовал человека как смеющееся животное. Уже в XX в. А. Бергсон отличительную черту человека усматривал — хотя и не без иронии — в способности смеяться и, в особенности, в способности смешить других. Определение человека как смеющегося животного — один из подступов к определению его как эстетического животного.

ПсихологА. Маслоу среди ценностей, которыми руководствуется и в которых нуждается человек, выделяет особые «бытийные ценности» — те предельные ценности, или потребности, которые являются подлинными и не могут быть сведены к чему-то более высокому. Имеется, полагает Маслоу, около четырнадцати таких ценностей: истина, красота, добро древних, совершенство, простота, всесторонность и др. Их можно назвать «метапотребностями», и их подавление порождает определенный тип патологий, до сих пор хорошо не описанных, которые могут быть названы «метапатологиями». Это заболевания души, которые происходят, например, от постоянного проживания среди лжецов и потери доверия к людям. В некотором вполне определенном и эмпирическом смысле человеку необходимо жить в красоте, а не в уродстве, точно так же, как ему необходима пища для голодного желудка или отдых для усталого тела. Можно утверждать, что на самом деле эти бытийные потребности являются смыслом жизни для большинства людей, хотя многие даже не подозревают, что они имеют эти метапотребности. Частью работы психологов в качестве консультантов должно быть доведение до сознания людей того, что они имеют эти свои основные метапотребности, подобно тому, как традиционный психоаналитик доводит до сознания своих пациентов факт наличия у них базальных инстинктивных потребностей¹.

В духе традиционной эстетики Маслоу говорит о потребности человека в красоте, хотя эту потребность следовало бы понимать более широко и говорить о потребности человека в эстетическом, включающем столкновение красоты с безобразным, трагического с трагикомическим и комическим, последовательного и рационального с хаотичным и иррациональным, образного с понятийным, игрового с серьезным, канонического с новаторским, возвышенного с низменным, формального с содержательным и т. д. Эстетическое — результат свободной игры духовных сил в процессе неутилитарного созерцания объекта или в ходе творческого акта, завершающегося созданием произведения искусства.

Важнейшим принципом эстетического видения мира И. Кант считал «целесообразность без цели». Такого рода целесообразность кажется внутренне противоречивой, и она вызывала и продолжает вызывать многие возражения. Самому Канту «целенаправленная деятельность, не имеющая цели», представлялась, однако, высшей формой целесообразности.

«Целесообразность без цели» является, можно сказать, выраженным случаем целесообразной деятельности. Тем не менее, такой целесообразности можно придать рациональный смысл. Для этого достаточно понимать под нею способность эстетических объектов, и в особенности произведений искусства, активно стимулировать душевную деятельность человека, упорядочивать с помощью фантазии, или воображения, его опыт и доставлять тем самым человеку чистое, не имеющее какой-либо непосредственной пользы (цели) удовольствие. Эстетическое как свободное, гармоничное движение духовных, разумно-чувственных сил не способно найти адекватного выражения в понятиях. «Суждение называется эстетическим именно потому, — говорил Кант, — что определяющее основание его есть не понятие, а чувство (внутреннее чувство) упомянутой гармонии в игре душевных сил, коль скоро ее можно ощущать»¹.