Конституционная Венгрия. 
Всеобщая история государства и права. 
Том 2

Парламентаризм.

Конституция Венгрии мало отличалась по стилю от Конституции Австрии, но, по существу, здесь сложилось несколько иное положение, и политический строй Венгрии более явственно склонялся к парламентаризму, т. е. к господству представительного учреждения над исполнительной властью. Венгрия получила самостоятельное министерство, совершенно отдельное от австрийского, во главе с особым министром — президентом. Это министерство назначалось, конечно, королем, но вследствие гораздо более, чем в Австрии, однородного характера венгерского парламента Франц-Иосиф вынужден был считаться с его партийным большинством, и из этого большинства формировался кабинет. Довольно долгое время парламент занимал преобладающее положение, между ним и кабинетом существовало доброе согласие, не наблюдалось, с другой стороны, и сколько-нибудь значительных конфликтов между правительством Венгрии и королевской властью.

Избирательное право.

Парламент состоял из двух палат («столов»): магнатов и депутатов. В составе первой были неизбежные принцы королевского дома («эрцгерцоги»), крупнейшие венгерские аристократы (мерилом знатности служила сумма ежегодно уплачиваемого земельного налога), высшее духовенство различных исповеданий и несколько десятков членов по назначении) короля. Нижняя же палата избиралась, и избирательное право было с большой предусмотрительностью и не меньшей бесцеремонностью так построено, чтобы обеспечить и палате безусловное преобладание мадьяр, процент которых в населении, как мы уже знаем, всегда был ниже пятидесяти. Принцип этого избирательного права был очень прост и откровенно реакционен: оно покоилось на имущественном цензе. Это позволяло помещикам и буржуазии прежде всего отстранить от выборов неимущие классы вообще, безотносительно к тому, какой они были национальности. Но венгерским аристократам этого было мало. Они так специализировали требования имущественного ценза применительно к различным местностям страны, чтобы почти начисто вычесать из избирательной массы немадьярские элементы. Это было, конечно, нетрудно, если, отбросив всякие стеснения и зная экономическую характеристику национальных групп по районам, смело варьировать по местностям и по категориям населения ставки земельного, или промыслового, или иного прямого налога, дарующие избирательное право. Даже из общего правила прямого голосования сделано было исключение для Трансильвании, где в ряде случаев применялись двухстепенные выборы. Голосование было везде открытое. Этими нехитрыми приемами и было обеспечено в палате депутатов подавляющее большинство помещиков и капиталистов, и притом именно венгерских. Правда, в конце 90-х годов на восемнадцать с половиной миллионов населения Венгрии избирателей не насчитывалось и девятисот тысяч, но с этим господствующие классы Венгрии охотно мирились. Трудящиеся же массы волновались все сильнее.

Палата депутатов достаточно точно отражала интересы мадьярских эксплуататоров, и палате магнатов сравнительно редко приходилось пускать в ход свои обычные в таких случаях тормозящие права. И сопротивление ее никогда не бывало особенно стойким: в 1894 г., например, когда возник конфликт по поводу секуляризации актов гражданского состояния, проводившейся нижней палатой, оппозиция верхней была сравнительно легко сломлена.

Автономия Хорватии.

Следуя доброму старому австро-венгерскому обычаю разъединять национальности, предоставляя некоторым из них кое-какие привилегии, Венгрия сделала хорватским помещикам ряд уступок и поставила Хорватию в особое положение по сравнению с Трансильванией или Словакией. За Хорватией (соединенной со Словенией) признана была автономия, на основании которой отдельный хорватский сейм («сабор») получил в свое ведение гражданское и уголовное право, просвещение и дела вероисповедные. Все остальные отрасли законодательства и управления отнесены были к «общим» и изъяты из компетенции хорватских властей. Но хорватский сейм получил право избирать сорок делегатов в палату депутатов и трех — в палату магнатов для участия при обсуждении и решении здесь тех вопросов, которые касаются также и Хорватии. Хорватский бан, поставленный во главе управления Хорватией, назначался королем по указанию венгерского правительства и был практически проводником интересов этого правительства. То же следует сказать о пяти хорватских членах венгерской делегации. Хорватский язык был признан, однако, официальным языком в Хорватии. И все же замирить Хорватию не удалось: массы не переставали, как мы отметим далее, глухо волноваться, и временами вспыхивали короткие восстания.

По отношению же ко всем другим национальностям Венгрии правительство усвоило раз навсегда политику безоглядной мадьяризации, решительно отказываясь от признания культурных прав или особых политических интересов этих национальностей. Трансильвания, например, имевшая до 1867 г. автономию, была после соглашения этого года «растворена» в Венгрии с упразднением малейших признаков национального самоуправления. В этом отношении не делалось особенного различия между здешним коренным румынским населением и многочисленными издавна здесь жившими саксонскими немцами.

Политические партии Венгрии.

Если не принимать во внимание хорватскую делегацию, легко заметить почти однородный в классовом и национальном отношениях состав палаты депутатов, что достигалось указанными уже искусственными мероприятиями. Этому соответствовал и однотонный, сравнительно с австрийской палатой, характер политических партий. Их было несколько, но выделялись лишь две — партия либералов и партия независимости, а из этих двух долгое время ведущую роль играла либеральная. Обе партии одинаково были шовинистическими представителями воинствующих венгерских националистов, обе превыше всего ставили мадьярскую «высшую расу» и принципы ее господства в Венгрии, обе хотели преобладания Венгрии в австро-венгерском союзе, а в конечном счете — полного ее отделения в совершенно самостоятельное государство (с сохранением, разве, личной унии). Но либеральная соглашалась до поры до времени терпеть дуализм, а партия независимости требовала немедленного разрыва. Естественно, что править в существующих условиях могла только либеральная, и на парламентском поле она не имела соперников. Коломан Тисса — лидер этой партии — находился во главе правительства целых 15 лет (1875−1890 гг.), почти до самой своей смерти. Партия независимости опиралась на довольно широкие слои крестьянства и мелкой городской буржуазии и была не прочь играть роль радикальной оппозиции, выступающей с требованиями политических реформ. Партия либералов не выпускала из рук правительственного руля, иногда уступая некоторым требованиям оппозиции.