Средневековая русь: общество и церковь

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• • особенности церковной организации русских земель в XIII — середине XV в., ее территориальную и административную структуру;
• • основные вехи истории Русской православной церкви на землях Восточной Европы в XIII — середине XV в.;
• • места памяти русской истории, связанные с изучаемой проблематикой;

уметь

• • раскрыть причины раскола православного мира в XIV—XV вв.;
• • объяснить причины обретения автокефалии Русской православной церковью в XV в. и значение этого события;
• • нанести на контурную карту центры епархий средневековой Руси, главные монастыри;

владеть

• • методикой поиска информации в библиотечных и электронных ресурсах по изучаемому периоду и изучаемой проблематике;
• • представлениями о роли христианских конфессий в выборе пути развития странами и народами Восточной Европы на материале русского Средневековья.

Ключевые термины и понятия: Русская митрополия, епархии, приходы, Флорентийская уния, автокефалия, церковная уния, Константинопольская патриархия, Болгарская патриархия, римский папа.

Ключевые имена: Феогност, Петр, Алексий, Киприан, Пимен, Фотий, Иона, Митяй, Григорий Цамблак, Исидор.

Особенности церковной жизни и церковной организации в русских землях в XIII веке.

В XI—XIII вв. Русская православная церковь была главной духовной силой, объединяющей разрозненные политически русские земли, обеспечивающей культурное и духовное единство Руси. Недаром именно в митрополичьем титуле впервые появляется оборот «всея Руси» .

В результате монголо-татарского нашествия Киев — центр Русской митрополии — утратил свое значение в качестве политического центра. При взятии Киева в 1240 г. погиб или пропал без вести митрополит Иосиф. Ситуация усугублялась тем, что после взятия Константинополя крестоносцами в 1204 г. и образования Никейской империи (1204−1261) Константинопольскому патриархату было не до проблем далекой Русской митрополии и он не спешил назначать нового митрополита (да и непонятно было, куда его присылать, ведь Киев оказался разрушен). Обязанности митрополита исполнял избранный в 1242/1243 г. игумен одного из южных монастырей Кирилл, который только в 1246/1247 г. сумел получить в Никее подтверждение своего сана. До этого его не признавали иерархи северных областей Руси.

События середины XIII в. имели несколько серьезных последствий для Русской православной церкви. Раньше митрополит на Русь, как правило, назначался из греков. Теперь же греческий Константинопольский патриархат по-прежнему утверждал митрополита, однако отныне он мог происходить из греков, из славян и т. д. Это вызвало ситуацию «искательства» митрополичьего сана и появление конкурентов в борьбе за него.

Митрополит Кирилл скоро уехал из разоренного Киева на Северо-Восток Руси, во Владимир-на-Клязьме. Он умер в Переяславле-Залесском в 1280 г., но его тело перевезли в Киев и похоронили в Софийском соборе. Его приемник, митрополит Максим, в 1299 г. окончательно переехал во Владимир, хотя формально продолжал называться киевским митрополитом. Он умер в 1305 г. и был погребен во Владимире. После кончины Максима возник конфликт между владимирским кандидатом в митрополиты игуменом Геронтием и игуменом Петром Ратским, которого выдвинул волынский князь Георгий Львович. Волынские князья противились наметившемуся перемещению центра метрополии далеко на Северо-Восток Руси, и хотели сделать его у себя. Патриархия утвердила митрополитом Петра, но он тоже уехал во Владимир. В ходе своей пастырской деятельности Петр близко сошелся с московским князем Иваном Калитой, часто бывал в Москве. Преемник Петра (ум. 1326) грек Феогност поселился в Москве, под покровительством московских князей. Так постепенно центр митрополии Русской православной церкви сместился на Северо-Восток, в пределы владений великих князей владимирских, которыми, начиная с Дмитрия Донского, неизменно становились представители московского княжеского рода Калитичей.

Северо-Восточная Русь была в наибольшей степени подчинена Орде, и церкви как основополагающей общественной структуре пришлось налаживать с ней отношения. Принципиальной чертой политики монголов в областях их империи была веротерпимость: так они старались предотвратить вспышки сопротивления, основанного на религиозном фанатизме населения. Поэтому захватчики не трогали местные церковные организации и даже предоставляли им некоторые льготы. То же произошло и на Руси: присланные монгольские «численники», проводившие перепись населения для определения размеров дани, не переписывали духовенство. Первый известный нам ярлык, выданный ордынским ханом митрополиту Кириллу на право управлять церковью на Русских землях, датируется 1267 г. Таким образом, Русская церковь получила особый статус в системе ордынского владычества. Русские митрополиты ездили в Орду за ярлыками так же, как и князья.

В 1261 г. в столице Орды — Сарае была основана православная епархия (формально объединенная с Переяславской, которая после гибели Переяславского княжества при нашествии монголов практически утратила свое значение). Учитывая огромное количество невольников, угнанных в Орду, открытие и содержание для них православных приходов было необходимым.

Другим внешним направлением деятельности Русской православной церкви были взаимоотношения с Западной Европой и папством. Западную церковь дела на востоке интересовали мало. В 1215 г. имела место переписка римского папы Иннокентия III, в которой упоминались контакты с Галицкой Русью: венгры и группа галицкого боярства в своих политических интригах пытались обратиться к папе с просьбой о поддержке, а взамен обещали сближение «русских епископов» с папской курией. Однако ни о каких действиях курии нам не известно, так что, скорее всего, это был лишь эпизод неудачной политической борьбы. Б. Н. Флоря видит в нем свидетельство того, как мало интересовало курию положение дел на Руси в первые два десятилетия XIII в.

Значительно больше внимания со стороны папского престола привлекли войны северных крестоносцев — Немецкого ордена, который в XIII в. развернул интенсивное наступление в Прибалтике на местных язычников (пруссов, эстов, ливов и др.). Исполняя миссию несения христианской веры народам Прибалтики, рыцари довольно быстро столкнулись с двумя силами, которые без энтузиазма восприняли расширение владений Немецкого ордена на Балтике: Великим княжеством Литовским (тогда оно само было языческим государством) и Новгородской и Псковской землями. Будучи православными, они негативно оценивали католическую экспансию. В переписке с папским престолом за 1220-е гг. выражается обеспокоенность тем, что русские, живущие в Прибалтике, не желают принимать католичество. В 1227 г. папа Гонорий III обратился с посланием (буллой) ко «всем русским князьям» с призывом всячески помогать и не препятствовать высокой христианской миссии крестоносцев на балтийских землях.

Эта экспансия закончилась для Немецкого ордена Ледовым побоищем 1242 г. Оно знаменовало собой начало непримиримого религиозного противостояния русских и немцев в прибалтийском регионе. Именно с 1230- 1240-х гг. в папской переписке к русским начинают прилагаться эпитеты «неверные», «враги Бога и католической веры», которые скоро станут постоянными.

Монголо-татарское нашествие, затронувшее не только Русь, но и страны Европы (завоевательные походы разорили Польшу, Венгрию, монголы дошли до Чехии), заставило римскую церковь пересмотреть свою политику на Востоке. Сначала на монголов смотрели как на силу, способную противостоять мусульманскому Востоку, разбившему европейцев и выкинувшему крестоносцев из Азии, тем более что держава Чингисхана и его потомков совершила немало завоеваний в Азии. Однако миссия Плано Карпини к императорскому двору в Каракоруме не принесла политических результатов, а римскому папе Иннокентию IV император Гуюк на предложение сотрудничества в 1246 г. ответил отрицательно и даже оскорбительно.

Тогда Рим стал рассматривать другой вариант политики: создание системы государств-буферов, которые прикрыли бы Европу от новых варваров с Востока, защитили бы христианский мир. Нужно было возвести на границах Европы форпост из государств, зависимых от Рима и готовых противостоять монголам, принять на себя их давление. Считается, что с этим связаны планы курии в 1246 г. распространить власть папского престола на Галицко-Волынскую землю, обращение в 1248 г. к Александру Невскому с предложением принять покровительство Римской церкви. Несколькими годами позже папа обратился к князю Великого княжества Литовского Миндовгу (1251) и галицкому князю Даниилу (1253) с предложением принять из рук папы королевскую корону. Тем самым именно курия включила бы эти государства в число королевских монархий Европы.

Однако и Миндовг, и Даниил Галицкий, и Александр Невский не собирались выступать со своими владениями в роли живого щита, призванного уберечь христианский мир от монголо-татар. Наоборот, им нужна была помощь от курии и от Запада в борьбе с у грозой с Востока. Таким образом, стороны преследовали слишком разные политические цели. Переговоры с Александром Невским вообще не дали никаких результатов. Миндовг принял католическое крещение и был коронован, однако надежд курии не оправдал и заключал союзы с языческими племенами, которые помогали литовцам бить немецких рыцарей в Прибалтике. В 1260 г. Миндовг разорвал отношения с курией и восстановил язычество. Даниил Галицкий принял корону в 1253/1254 г., однако уже в 1257 г. папа Александр IV предъявил ему претензии за якобы неисполнение принятых им на себя обязательств. Галицкий князь так и не дождался помощи с Запада: в 1259 г. на его земли обрушилась татарская армия Бурундая, и с этого момента Галицкая земля исправно посылала войска в составе монголо-татарских соединений для завоевания Польши и Венгрии.

К 1260-м гг. отношения Русской православной церкви и папской курии оказались окончательно испорчены. Православные «схизматики» не оправдали надежд Запада и отказались двигаться в фарватере политики католической церкви. В результате она объявила их своим врагом: в булле папы Александра IV от 1260 г. Тевтонский орден получал право на захват русских земель, а также тех земель, которые он сумеет отвоевать у татар. Поскольку таковыми можно было объявить любую территорию, то фактически это означало выдачу ордену права на завоевания Руси по аналогии с Прибалтикой. Живущих в русских землях «схизматиков» предписывалось «привести к единству веры и повиновению Римской Церкви». Понятно, что это были в основном лозунги, для реализации которых ни у Немецкого ордена, ни у курии не имелось реальных возможностей. Но они показывают изменение в отношениях Запада с русскими землями и Русской православной церковью в 1260-е гг.