Симптомы сползания на периферию в русской промышленности

Нефтяное дело стало третьей промышленной отраслью, в которой Российская империя выходила в мировые лидеры — после железоделательной и золотодобывающей. Но лидерство оказывалось непрочным и недолгим: в черной металлургии (за счет Урала) — 2−3 десятилетия второй половины XVIII в.; в золотодобыче (за счет Восточной Сибири) — около 15 лет в 1830- 1840-е гг.; в нефтепромышленности (за счет Баку) — всего три года (1898−1901 гг.). Кратковременное лидерство не вышло за рамки локального освоения богатых азональных ресурсов, и рост предложения аналогичных ресурсов на мировых рынках (чугун и сталь — Англия, золото — США и Австралия, нефть — США и Мексика) отбрасывал российскую промышленность назад.

Сползание России на периферию проявлялось также в том, что продукты ее промышленности уходили за границу для обслуживания воспроизводственных потребностей центра капиталистической мир-системы, и в слабости собственной инновационной базы. Целиком уходили за рубеж азональные богатства, обнаруженные в западной (грузинской) части Закавказья, — важные для второй промышленной революции металлы: медь (электротехника) и марганец (легированные стали).

Основанные на западные капиталы горнозаводские предприятия Юга России и нефтяные фирмы Баку открывали перспективы для деловой карьеры русским инженерам — выпускникам технических вузов. В то же время компания Сименсов, положившая из своего представительства в Петербурге начало электрической промышленности в России, определила такую особенность вложений германского капитала в эту группу отраслей (электроэнергетика, электротехника), как создание в России дочерних фирм — производственных филиалов, управляемых из Берлина. После того как К. фон Сименс, младший брат Вернера, возглавил Петербургский частный банк (1884 г.), географический диапазон деятельности компании расширился вплоть до Дальнего Востока.

Германский капитал полностью господствовал в электрической и химической промышленности России, хотя российская наука выдвинула целую плеяду выдающихся электротехников и химиков. Величайшие русские электротехники — А. Н. Лодыгин, М. О. Доливо-Добровольский — работали на Западе. Д. И. Менделеев считал образцом русского предпринимателя-новатора уральского химика-промышленника П. К. Ушкова, но и тот не смог внедрить новый метод получения соды, запатентованный Э. Сольве. И продукция заводов Ушкова была вытеснена с российского содового рынка фирмой «Любимов и Сольве» (1883 г.), в которой пермскому предпринимателю И. И. Любимову была отведена довольно скромная роль. Фирме «Любимов и Сольве» принадлежали заводы в Пермской и Харьковской губерниях и большинство выданных в России химических патентов.

Полупериферийность мир-системного положения России, участвовавшей вместе с другими великими державами в подавлении «боксеров», наглядна в сравнении с обращенным в периферию Китаем, куда начался вывоз российского текстиля. Однако и текстильную отрасль — ведущую в промышленном секторе, и ведущий сектор — сельское хозяйство — Россия не могла обеспечить собственным машиностроением. Машины составляли главную статью ее импорта (около 12%), тогда как в экспорте преобладали зерновые (40%) и лес (10%); из промышленных товаров наибольшее значение имели сливочное масло (4%) и сахар (2,5%).

Почти половина экспорта и импорта России приходилась на одну страну — Германию.

Региональные особенности российского бизнеса

Несмотря на начало освоения Донбасса, Российская империя значительно отставала в каменноугольной промышленности и, как следствие, в черной металлургии (в 1900 г. показатели добычи угля и выплавки чугуна меньше сравнительно с Англией — в 14 и 3 раза, Германией — 9 и 2,3 раза, США — 15 и 5 раз; уровень Англии 1840 г. по добыче угля был превзойден Российской империей только в 1911 г.). В стоимостной структуре российской промышленности почти 60% приходилось на текстильную и пищевую. Благодаря поддержке царского правительства, заинтересованного в немецких фабрикантах как опоре против поляков в Привислинском крае, там стремительно вырос новый центр хлопчатобумажной промышленности — Лодзь; лодзинские ткани составили конкуренцию московским ситцам. Из пищевых отраслей главное место занимала «латифундиальная» свеклосахарная, получавшая от правительства различные льготы благодаря графам Бобринским, хотя родовитых дворян с первых позиций в отрасли потеснили выходцы из торговцев еврейского (Бродские), казацкого (Терещенки) и крестьянского (Харитоненки) происхождения. Правительственные льготы (субсидии и гарантии в связи с потребностями в перевооружении армии) получали и машиностроительные заводы в Петербурге (Путиловский, Обуховский и др.).

По данным первой Всероссийской переписи населения (1897 г.), в империи, кроме «миллионеров» -столиц (Петербург — около 1,265 млн; Москва — около 1,039 млн), было еще 17 городов с населением свыше 100 тыс. жителей, причем расположенных, за одним исключением — старопромышленной Тулой — вне великорусского центра: Варшава, Одесса, Лодзь, Рига, Киев, Харьков, Тифлис, Ташкент, Вильна, Саратов, Казань, Ростов-на-Дону, Астрахань, Екатеринослав, Баку, Кишинев. Только в семи из восьми крупнейших городов (без Лодзи) были дозволены операции на фондовых биржах. Правления всех крупнейших банков находились в Петербурге и Москве, нити свеклосахарной промышленности — в Киеве, хлебного экспорта — в Одессе (черноморский) и Риге (балтийский); южнороссийской металлургии — в Харькове и Екатеринославе, нефтепромышленности — в Баку и Тифлисе. Из городов Сибири самыми крупными были Томск и Иркутск — каждый немногим более 50 тыс. жителей.