Структура и методология политического знания

Развитие политического знания может быть представлено как смена концептуальных подходов. На определенных этапах одни подходы сменялись другими, причем первые продолжали существовать, по-прежнему находя горячих приверженцев. Это создавало атмосферу непрерывных споров вокруг преимуществ того или иного метода анализа политических процессов.

Возможны различные способы классификации подходов к изучению политики, но наиболее важным представляется отношение к самой специфике способов построения политической теории на основе фактов и ценностей. Различия в их интерпретации формируют нормативный подход, с одной стороны, и эмпирический и аналитический подходы — с другой.

Классификация, основанная на характеристике объектов политического знания, формирует соответственно философский, идеологический, институциональный, структурный, и, наконец, бихевиоральный подходы.

Разные методы, которыми пользуются специалисты, создают различия между юридическим, историческим и собственно политологическим подходами. Долгое время юридический и исторический подходы в сочетании с институциональным занимали господствующее положение, находя также точки соприкосновения между собой и в специфической интерпретации философской традиции. В настоящее время пальму первенства оспаривают бихевиоральный подход и постмодернистская традиция политической философии. Классификация подходов может быть представлена и в прямой зависимости от использования политологами методов других гуманитарных наук — социологии, психологии, антропологии и др. Смена исследовательских парадигм создает также почву для довольно поверхностного различия между «традиционным» и «революционным» подходами. На роль последнего во второй половине XX в. постоянно претендовал бихевиорализм.

Различия между нормативным и эмпирическим подходами возникло по мере формирования новых научных методов, заимствованных гуманитарными науками у естественных. Ранняя политическая литература была преимущественно нормативной по своему характеру. Даже когда политические философы — Платон, Аристотель, Т. Гоббс, Дж, Локк, Ж.-Ж. Руссо, Э. Берк — пытались адекватно описать «человеческую природу», они отталкивались от трансцендентных идеалов, в основе которых лежало представление о должном идеальном политическом порядке. По мере прогрессирующего успеха ориентированных на эмпирическую методологию построений нормативные идеи продолжали существовать в видоизмененной форме, оказывая немалое воздействие на характер политических дискуссий в послевоенный период (например, новое направление философского консерватизма в США и Западной Европе, ведущее происхождение от философских идей «чикагской школы» Л. Страусса, современные течения либеральной политической философии, связанные с именами Д. Роулса, Ю. Хабермаса и других представителей этого направления, философия политики «новых левых» и неомарксизма).

Определенные точки соприкосновения между философским и эмпирическим направлениями возникли в период появления нового течения, связанного с формированием «современной эмпирической теории». Данная теория отличалась от нормативных представлений твердой ориентацией на свободное от ценностных суждений описание и объяснение основных характеристик человеческого поведения. При этом представители новой школы стремились заимствовать целый ряд характеристик политического поведения, возникших в различные исторические эпохи в классической философской литературе, например в «Политике» Аристотеля или «Левиафане» Т. Гоббса.

В отличие от философского подхода (совпадающего в большинстве своих характеристик с нормативным) институциональный подход, ведя свое происхождение от античной классификации форм государственного устройства, представленных у Платона, Аристотеля, Полибия и Цицерона, продолжает уверенно оспаривать приоритет в разработке методологии политического анализа у бихевиорализма.

Институциональный подход акцентирует внимание исключительно на формальных аспектах государственной (правительственной) политики. Изучение конституционных актов и основанной на них политической практики, а также структур законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, законов о выборах, на которых основана деятельность политических партий, сложных процедур самоуправления и муниципальной политики призвано, в конечном итоге, выявить фундаментальную роль структур и правил, определяющих политические ориентации. Индивиды при этом рассматриваются как недифференцированные постоянные «единицы». Различный характер воздействия на них политических институтов в зависимости от конкретных обстоятельств, как правило, не учитывается на том основании, что изучение функционирования политической системы должно предшествовать изучению индивидуального поведения.

Для институционалистов характерен отход от нормативных взглядов на политику. Даже те из них, кто занимается проблемой разработки и внедрения наилучших механизмов реализации демократических принципов, ориентируются преимущественно на эмпирические методы анализа. Теоретические построения в рамках такого подхода оказались сведенными до минимума. В наиболее чистом виде институционализм сформировался в политической науке США, поскольку ее представители с самого начала противостояли юридической традиции анализа политического процесса, защищая положение, согласно которому не все правила и структуры в политике могут быть сведены к праву.

Усилению данного направления помогло и то обстоятельство, что американская политология, в отличие от западноевропейской, с самого начала развивалась вне юридических факультетов. Поэтому представление о самостоятельном значении политического процесса сравнительно быстро распространилось среди ученых, способствуя в дальнейшем взаимодействию между институциональным и бихевиоральным подходами.

Бихевиорализм стал стремительно распространяться в американской политологии в 1950;е гг. преимущественно под влиянием настоятельной потребности в создании систематической, строгой, неспекулятивной политической теории. Характеризуя преимущества этого направления, один из ведущих американских политологов Р. Даль, в частности, отмечал: «…Бихевиоральный подход является попыткой исправить наше понимание политики через поиск объяснений эмпирических аспектов политической жизни с помощью методов, теорий и критериев доказательства, которые приемлемы с точки зрения канонов, условий и утверждений современной эмпирической науки». Сущность этого подхода, по Далю, состоит в интерпретации всех политических и институциональных явлений в понятиях человеческого поведения.

Можно выделить следующие приоритеты раннего бихевиорального подхода:

• — поведению индивидов и групп отдается предпочтение перед анализом событий, структур, институтов или идеологий;
• — теория и исследовательская деятельность должны согласовываться с выводами фундаментальных «бихевиоральных наук», к числу которых были отнесены в первую очередь — психология, социология, культурная антропология, а в дальнейшем и экономическая наука;
• — политический анализ акцентирует внимание на взаимозависимости теории и эмпирического исследования; теоретические вопросы должны быть сформулированы в операционных терминах с целью их эмпирической проверки; в свою очередь, основное направление эмпирического исследования должно определяться установкой на развитие научной политической теории;
• — методология анализа политического поведения должна отличаться строгостью и точностью.

Опираясь на приведенные выше методологические принципы, Д. Истон сформулировал основные элементы того, что может быть названо бихевиоралистской политической теорией:

• — существуют закономерности, которые могут быть открыты и выражены в общих формулах;
• — эти обобщения должны быть проверены путем соотнесения с поведением;
• — средства изыскания и интерпретации данных нельзя принимать на веру; они проблематичны и должны быть исследованы с полным сознанием ответственности;
• — измерения и вычисления необходимы, но только там, где они имеют смысл, подчиняясь другим целям;
• — этическая оценка и эмпирическое объяснение должны быть разведены;
• — исследование должно быть систематическим; исследование, не прошедшее теоретической проверки, может оказаться тривиальным, а теория, не подкрепленная эмпирическими данными, может оказаться бесполезной;
• — понимание и объяснение политического поведения должно предшествовать практическому применению такого рода знания;
• — материалы многообразных общественных наук должны быть интегрированы.

Первоначально бихевиоралисты в противоположность институционалистам стремились избегать исследования социальных институтов, выходящих за пределы малых групп. Однако по мере того, как несостоятельность такого подхода становилась все более очевидной, интерес к анализу социального окружения, культурным и политическим факторам общего порядка, включая политические институты, стал возрастать и в рамках данного направления. В 1970—1980;х гг. определение предмета политологии как науки о политическом поведении индивидов, групп и даже наций уже не было редкостью.

Последователи бихевиоральной методологии внесли большой вклад в развитие междисциплинарных исследований, привлекая внимание к достижениям в области социологии, психологии и антропологии, особенно в области анализа электорального поведения. Но по мере того, как этот подход завоевывал все большее количество сторонников преимущественно в университетских центрах США (в Западной Европе философский и институциональный подходы остаются до сих пор преобладающими), круг исследований стал расширяться в направлении анализа деятельности политических партий, общественного мнения, государственных учреждений. Единственная сфера, где спор между бихевиоралистами и «традиционалистами» продолжался довольно долго, — это анализ международных отношений. Но и в этой сфере бихевиоральный метод в конечном счете также нашел применение.

В настоящее время в связи с развитием политико-теоретических исследований возникла и продолжает неизменно усиливаться тенденция к разработке «смешанных» подходов. В их рамках заимствуется все то ценное, что было накоплено различными направлениями политической науки в послевоенный период.