Разновидности правила «небрежность»

Правило «небрежность» может принимать различные формы. Мы рассмотрели простейшую его форму, которая признает причинителя вреда ответственным за несчастный случай, вызванный им, только тогда, когда проявленная им осмотрительность была ниже установленного законом уровня.

Простая небрежность {simple negligence):

• • причинитель вреда виноват (.г < х') => причинитель вреда несет ответственность;
• • причинитель вреда не виноват (х> х') => причинитель вреда не несет ответственности.

Далее рассмотрим разновидности этого правила и выясним те экономические функции, которые они могут выполнять дополнительно к созданию стимулов для осмотрительного поведения. Необходимо подчеркнуть, что в нашей модели, в которой стороны одновременно выбирают уровни осмотрительности, все правовые нормы, относящиеся к группе «небрежность» создают стимулы к оптимальной степени осмотрительности для обеих сторон и замена одной нормы на другую не создает дополнительных стимулов для жертвы или для причинителя вреда.

Встречная небрежность {contributory negligence)'.

• • жертва была неосторожна {у < у') => причинитель вреда не несет ответственности, даже если причинитель вреда тоже был неосторожен (х < х');
• • жертва была осторожна {у > у'), причинитель вреда был неосторожен (х < х') => причинитель вреда несет ответственность;
• • причинитель вреда был осторожен (х > х') => причинитель вреда не несет ответственности.

При этом правиле причинитель вреда может избежать ответственности, если он соблюдал должную меру осмотрительности, а также если он, даже будучи неосторожным, сможет доказать, что жертва сама была неосторожна.

Возражение о встречной вине истца кажется излишним дополнением к правилу простой небрежности, потому что жертвы имели достаточно стимулов к принятию мер предосторожности на оптимальном уровне и без возражения о встречной вине истца. Однако эта правовая норма может создать полезные стимулы, когда некоторые причинители вреда ведут себя неосторожно.

Если причинитель вреда был неосторожен, а воспользоваться возражением о встречной вине истца он не может, тогда жертва не будет принимать мер осмотрительности, поскольку она уверена, что получит компенсацию ущерба, понесенного в результате несчастного случая, вызванного неосторожностью причинителя вреда.

Это правило на протяжении последних двух веков было доминирующей доктриной при принятии решений в деликтном праве США. Возражение о встречной вине истца впервые было принято в 1809 г. в решении по знаменитому делу «Баттерфилд против Форрестера» (1809)^[1]. Ответчик Форрестер ремонтировал дом, который находился рядом с дорогой, и в процессе работы загородил столбом часть дороги. Истец Баттерфилд в это время вышел из таверны, вскочил на лошадь и поскакал на большой скорости. Не заметив столба, Баттерфилд налетел на него, лошадь упала, и наездник сильно пострадал. Он подал в суд на Форрестера, требуя компенсации ущерба. Суд принял решение о том, что истец не может получить возмещения ущерба, поскольку его собственная неосторожность содействовала его ранам.

Правило небрежности с возражением о встречной вине истца подвергалась критике, основным аргументом которой была ее очевидная несправедливость. Все потери, вызванные действиями обеих сторон, возлагаются целиком на одну из них и, прежде всего, на истца, который пострадал и, возможно, виноват в меньшей степени, чем ответчик, который в этом случае избегает ответственности за несчастный случай. Чтобы смягчить эту несправедливость, суды применяли некоторые ограничения этого правила, например, в виде доктрины последнего шанса.

Это ограничение было впервые применено в деле «Дейвис против Манна» (1842)^[2]. Истец Дейвис привязал осла у дороги, связав ему передние ноги. Повозка ответчика Манна, съезжая с небольшой горки, сбила осла, частично оказавшегося на дороге. Несмотря на то, что владелец осла сам был виноват и проявил неосторожность, привязав осла у дороги, суд присудил ему компенсацию ущерба, поскольку, если бы ответчик не проявил неосторожность на дороге, то у него было бы время объехать препятствие или остановиться. Так возникла доктрина последнего шанса, которая гласила, что если обе стороны проявили небрежность, то последняя сторона, которая имела возможность избежать несчастного случая и не воспользовалась этим шансом, должна быть признана ответственной за весь причиненный ущерб.

С экономической точки зрения эти ограничения должны создавать стимулы у причинителя вреда к проявлению осторожности, несмотря на наличие вины жертвы в ситуации, когда жертва не приняла достаточно мер предосторожности.

Относительная небрежность (comparative negligence):

• • причинитель вреда виноват (х < х?), жертва невиновна (у > у') => причинитель вреда компенсирует 100% потерь;
• • причинитель вреда невиновен (х > д^у), жертва виновата (.у < у') = > жертва несет 100% потерь;
• • причинитель вреда виноват (.г < х?) и жертва виновата (у < у') => каждая сторона несет издержки пропорционально степени своей небрежности.

Правило относительной небрежности делит издержки причиненного вреда между сторонами пропорционально степени их небрежности, которая стала причиной несчастного случая. Так, если мера небрежности истца составляет 20%, а причинителя вреда — 80%, то жертва может получить компенсацию от причинителя вреда в размере 80% причиненного ущерба.

Доля потерь, которую несет каждая сторона, будет тем больше, чем большую неосторожность она проявила.

Это интересно Относительная небрежность — господствующая доктрина в деликтном праве в 44 штатах Америки, в Австрии, Канаде, Франции, Германии, Японии, Новой Зеландии, Филиппинах, Польше, Португалии, России, Испании, Швейцарии, Турции и Великобритании^[3].

Пропорциональное распределение ущерба в английском праве впервые возникло в виде международных морских правил. Уже около 1700 г. английские суды последовательно применяли правило равного распределения ущерба в судебных делах о столкновениях в море. В 1911 г. эта доктрина была заменена законом, который предусматривал распределение компенсации пропорционально степени виновности каждого судна. Другие страны следовали за эволюцией английского морского права^[4].

Правило относительной небрежности было применено в деле «Скотт против компании „Альфа Бета“» (1980)^[5]. Около 7 часов вечера 10 сентября 1976 г. истица Фэмелин Скотт зашла в магазин ответчика. Шел сильный дождь, и пол перед входом в магазин был скользким. Зная об этом, служащие магазина положили у входа резиновый коврик длиной 6 м. Обычно в магазине бывает две тысячи посетителей в день. Сойдя с резинового коврика, истица поскользнулась, упала и, лежа на полу, заметила, что пол мокрый. Она сильно повредила левую ногу, перенесла после этого несчастного случая операцию, но ее ноге был причинен непоправимый вред и требовалась еще одна операция. У истицы и раньше были проблемы с левой ногой и коленным суставом, кроме того, она была очень полной женщиной и была одета, несмотря на погоду, в домашние розовые тапочки, подбитые мехом.

Зная о своих слабых местах, истица должна была проявить большую осмотрительность в этот дождливый день, поэтому суд счел, что она не проявила должной меры осмотрительности. Присяжные сочли ответчика виновным на 60%, а истицу — на 40% Общий ущерб, причиненный ей, составил 200 тыс. долл. Таким образом, истица получила 120 тыс. долл, в счет возмещения причиненного вреда.

При любом правиле небрежности необходимо определить действительный уровень предосторожности сторон и оптимальный уровень осмотрительности и для жертвы, и для причинителя вреда, причем эти уровни осмотрительности взаимосвязаны между собой, поскольку оптимальный уровень осмотрительности одной стороны зачастую зависит от издержек и возможностей предотвращения несчастного случая другой стороны^[6].

Но при правиле относительной небрежности появляется дополнительный элемент — необходимость определения относительной вины сторон, что повышает издержки рассмотрения дела в суде.

Ричард Познер считает, что эффективность не повышается при переходе от встречной к относительной небрежности. Заставляя небрежного причинителя вреда платить неосмотрительной жертве, мы не усиливаем стимулы, ведь у причинителя вреда уже были стимулы к осмотрительному поведению, ведь если бы жертва была осторожна, то ему пришлось бы нести издержки несчастного случая. Любой трансфертный платеж от причинителя вреда к жертве связан с административными издержками, однако он нс повышает богатство общества за счет создания стимулов к эффективному поведению. Кроме того, правило относительной небрежности приводит к чрезмерным тяжбам, поскольку возрастает число исков, исход которых оказывается благоприятным для истца^[7].

Относительная небрежность, по мнению Р. Познера, имеет экономический смысл, когда общество хочет использовать систему деликтной ответственности для того, чтобы обеспечить страховку жертвам несчастных случаев, так как это правило допускает компенсацию ущерба неосторожной жертвы неосторожным причинителем вреда, а правило встречной небрежности компенсацию — не предоставляет. Именно поэтому правило относительной небрежности первоначально применялось в морском судоходстве.

В XVII в. морская транспортировка была чрезвычайно рискованной деятельностью из-за высокой стоимости судов и их груза, а рыночную страховку было трудно приобрести, и возник спрос на страхование посредством системы деликтного права. У этой страховки есть одно замечательное свойство: если при столкновении двух судов одна сторона небрежна, а другая нет, то неосторожная сторона несет все издержки несчастного случая. В современных условиях жертвам доступна рыночная страховка, поэтому остается неясным, почему страхование должно оставаться одной из функций деликтного права.

Обсуждая разновидности правила «небрежность», мы предполагаем, что суды устанавливают стандарт поведения на оптимальном уровне (V = =х*), суды могут наблюдать уровень мер предосторожности, предпринятых сторонами, и стороны знают тот стандарт поведения, который установил суд. Но в действительности суды могут наблюдать лишь сигнал о принятии мер предосторожности, а стороны находятся в состоянии неопределенности относительно того, какой стандарт предосторожности применит суд. Эти два вида несовершенной информации, по сути, означают одно и то же: вероятность того, что сторона будет признана проявившей небрежность, составляет уже не 0 или 1, а находится в интервале между 0 и 1. И причинители вреда, и жертвы будут приспосабливать свою меру осмотрительности к этому состоянию правовой неопределенности.

Если суд решит, что меры предосторожности какой-либо из сторон превзошли стандарт поведения, то окажется, что эта сторона приняла излишние меры предосторожности, которые были связаны с незначительными затратами. Но если суд решит, что ее мера осмотрительности была недостаточной, то она будет нести ответственность и платить компенсацию, которая ей дорого обойдется. Подобная асимметрия создает стимул для сторон проявлять большую осмотрительность для того, чтобы создать на случай ошибки некоторую запасную зону, в пределах которой они не будут нести ответственности. Таким образом, небольшие случайные ошибки в определении стандарта поведения заставляют стороны значительно усиливать меру осмотрительности.

Когда существует подобная правовая неопределенность, даже если обе стороны осторожны, суды иногда могут ошибиться и признать их проявившими небрежность, поэтому важно то, как в этом случае распределяются потери в результате несчастного случая. Роберт Кутер и Томас Улен, в отличие от Ричарда Познера, считают, что правило относительной небрежности имеет в этом случае преимущества с точки зрения эффективности по сравнению с правилом встречной небрежности^[8]. Поскольку при относительной небрежности потери от несчастного случая распределяются пропорционально вине сторон, то эта норма создает более сбалансированные стимулы к принятию мер предосторожности. Обе правовые нормы в случае правовой неопределенности создают стимулы к чрезмерной предосторожности, но Р. Кутер и Т. Улен предполагают, что при правиле встречной небрежности проблема чрезмерных стимулов стоит более остро.

Безусловная ответственность с возражением о встречной вине истца {strict liability with contributory negligence):

• • жертва виновата (у < у') => причинитель вреда не несет ответственность;
• • жертва невиновна (у > у') => причинитель вреда несет ответственность.

Правило безусловной ответственности с возражением о встречной вине истца возлагает издержки несчастного случая на причинителя вреда, вне зависимости от его меры осмотрительности, если только жертва не была сама виновата в несчастном случае. Эта норма действует, к примеру, в отношении потребительских благ. Производитель неисправного продукта несет ответственность за вред, причиненный этим продуктом потребителям, которые были осмотрительны, и не отвечает за вред, причиненный потребителям, которые сами проявили небрежность.

Если уровень осмотрительности для жертвы установлен судом на социально оптимальном уровне, тогда жертва имеет стимул к принятию оптимальных мер предосторожности и причинитель вреда будет также вынужден принимать оптимальные меры предосторожности, и будет достигнут оптимальный результат.

Итак, мы рассмотрели в этом разделе выбор сторонами уровня осмотрительности, предполагая неизменным масштаб деятельности сторон, и показали, что правило небрежности создает стимулы для обеих сторон к принятию мер предосторожности на оптимальном уровне. В следующем разделе мы усложним анализ и посмотрим, как стороны выбирают масштаб своей деятельности при разных правилах ответственности.

• [1] Butterfield v. Forrester, 11 East. 60; 103 Eng. Rep. 926 (King's Bench, 1809).
• [2] Davis v. Mann, 152 Eng. Rep. 588 (1842).
• [3] Chung T.-Y. Comparative Negligence // The New Palgrave Dictionary of Economics and theLaw / ed. by P. Newman. Vol. 1. P. 352
• [4] Ibid. P. 352−354.
• [5] Scott v. Alpha Beta Co., 104 Cal. App. 3d. 305 (1980).
• [6] Оптимальный уровень осмотрительности одной стороны иногда можно определитьи без знания оптимального уровня мер предосторожности другой стороны. Например, использование фар велосипедистами ночью существенно сокращает риски несчастногослучая, независимо от осторожности водителей автомобилей. В этом случае можно сделатьвывод, что оптимальным для велосипедистов будет использование ночыо фар.
• [7] Познер Р. Экономический анализ права: в 2 т. Т. 1. СПб.: Экономическая школа, 2004.С. 234−235.
• [8] См.: Cooter R. An Economic Case for Comparative Negligence / R. Cooter, T. Ulen // NewYork University Law Review. 1986. Vol. 61. P. 1067−1110.