Философско-исторические концепции второй половины XIX — начала XX века

Вторая половина XIX в. стала золотым веком исторической мысли. В числе других социально-гуманитарных наук история обретала статус самостоятельной научной дисциплины и это было связано с повышенным вниманием к историческим исследованиям, а также к определению специфики исторического познания, особенностей его методов, его отличия от естественнонаучного познания. Для этого периода было характерно появление серьезных трудов по истории экономики, религии, искусства, философии, филологии, к этому периоду относятся первые работы по истории науки. На основе такого активного развития исторических исследований складывается особое течение философского историцизма, в центре внимания которого оказывается проблема методологии исторического познания. Это течение было связано с именами Макса Вебера, Вильгельма Дильтея, Георга Зиммеля, Освальда Шпенглера, Генриха Риккерта и других.

В противоположность позитивистскому идеалу единой науки, которая должна строиться на общих принципах естественнонаучного познания, когда познание социальных явлений осуществляется методами естественных наук, для течения историцизма характерно было подчеркивать различие между историей и природой, подчеркивать специфический характер исторических явлений.

Представители течения историцизма подчеркивали, что предметом исторического познания являются продукты человеческой культуры (мифы, легенды, обычаи, ценности и т. п.), которые носят индивидуальный характер, в отличие от повторяющегося однообразия естественнонаучных объектов. И если естествознанию свойственна методология причинного объяснения, то историческое познание должно быть ориентировано на методологию понимания индивидуальных исторических событий.

В своих философских исследованиях, посвященных проблемам исторического знания, представители немецкого историцизма опирались на традиции кантианской критики условий и оснований человеческого познания. Эту критику философы-неокантианцы распространили на социально-историческое познание.

Так, философ-неокантианец Вильгельм Виидельбанд (1848−1915), анализируя различие наук о природе и духе, делит научные дисциплины на номотетические и идеографические, с присущими им особыми методами. Первые определяют общие законы, выражающие определенную регулярность явлений, вторые же концентрируются на специфичной индивидуальности явлений. Номотетический (генерализирующий) метод изучает общее, повторяющееся, закономерное в явлениях, он направлен на обобщение и установление законов. Этот метод используется в естествознании. Идеографический (индивидуализирующий) метод — это метод наук о культуре, гуманитарных наук, это метод описания индивидуальных особенностей единичных, неповторимых явлений и событий, которые постигаются не с помощью логически строгих выводов и рассуждений, а пониманием их внутреннего содержания.

Виндельбанд особенно подчеркивает то, что уникальное событие нельзя вывести из закона, также и от неповторимых явлений нельзя механически придти к определению закона, «закон» и «событие» несводимы друг к другу. На этой несводимости, как он считает, и основывается автономия исторических наук.

Еще один представитель течения немецкого историцизма, Освальд Шпенглер (1880−1936), получивший широкую известность благодаря своей книге «Закат Европы» (в двух томах, 1918;1922), в которой он описал гибель западной цивилизации, дал представление об истории общества как процессе становления, расцвета и гибели приходящих на смену друг другу культур, носителями которых выступают отдельные народы. Он отрицал идею единого исторического прогресса. Каждая социальная целостность, которую он называет «культурой», является уникальной, «имеющей собственную идею, собственные страсти, собственную жизнь, воления, чувствования, собственную смерть». Эта историческая концепция получила название культурологической.

Шпенглер рассматривает историю культуры по аналогии с живым организмом, который рождается, созревает и увядает. Причем период созревания и расцвета он определяет как период культуры, а период упадка — как период цивилизации, период утраты индивидуальности, потери своего творческого начала. Так, описывая гибель западной цивилизации, исчерпавшей, как он считал, свои духовные силы, Шпенглер указывает на сс моральный и религиозный кризис, получивший воплощение в торжестве эгалитаристских тенденций, демократии и социализма, распространении атеизма и скептицизма, процессе урбанизации, превалировании институциональных форм деятельности над творческими.

Он выделил в мировой истории восемь видов таких культур, определивших, каждая в свое время, особенности господствующей системы духовных ценностей: египетскую (культуру «молчания»), культуру майя, греко-римскую («аполлоновскую»), византийскую («магическую»), индийскую, вавилонскую, китайскую, западноевропейскую («фаустовскую», рассудочную) и приходящую им на смену русско-сибирскую культуру.

В развитии своих представлений Шпенглер, в частности, опирался на историко-культурологическую концепцию русского философа Н. Данилевского, чья книга «Россия и Европа» вышла в 1869 г. Не случайно и то, что в качестве новой духовной силы, доминирующей культуры, выходящей на арену мировой истории, Шпенглер видит Россию.