Структурная организация психики в процессе экстериоризации

Экстериоризация — это процесс высвобождения внутреннего психического потенциала человека в различных формах субъектной активности, представленной в его телесных движениях, действиях, поступках, поведении и деятельности.

Субъектная активность человека в процессе экстериоризации характеризуется нарастающей степенью произвольности при взаимодействии индивида с внешним миром. Эта произвольность в самовыражении своих возможностей осознается человеком как самость (способность к самостоятельности и независимости). Об осознание этой субъектной произвольности у ребенка свидетельствует фраза «Я сам!».

С этого момента человек стремится по-своему выстроить свои отношения с внешним миром, навязывая этому миру свои интересы, отбирая из внешних условий то, что удовлетворяет его желаниям. Но мир сопротивляется произволу человека, а другие люди, создавая общества, предъявляют ему свои требования. В результате человек вступает в конфликты и с природой, и с себе подобными.

Однако помимо внешних конфликтных последствий самости существуют еще и внутренние, связанные с психологической структурой самости, которую принято обозначать через понятие «я», ставшее научной категорией современной психологии и позволяющее описать психологическую структуру человека в роли субъекта психической деятельности через систему понятий о «я», раскрывая которую, мы обнаружим внутренние психологические конфликты в самом человеке.

Субъектная активность человека начинается с удовлетворения собственных потребностей, которые трансформируются в разные явления мотивационной структуры. В целом она может быть обозначена понятием «Я — хочу» (композиция 9). Однако мало хотеть, надо еще и мочь.

«Я — хочу» находится в противоречивом равновесии с «Я — могу» при благополучном развитии личности. При увеличении несоответствия между желаниями и возможностями нарастает внутреннее психическое напряжение, которое может вылиться в заметные расстройства психической деятельности. Неравновесные противоречия между «Я — хочу» и «Я — могу» наступают тогда, когда человек хочет чего-то конкретного, но не может этого достигнуть из-за неразвитости своих способностей, или тогда, когда он может, но не имеет к этому убедительной для себя мотивации, т. е. не хочет прилагать усилия.

Однако даже тогда, когда человек хочет привести потенциал своих возможностей в соответствие с требованиями мотивации, ему все равно приходится переживать стресс, а может и фрустрацию из-за неизбежной отсроченное™ выполнения желания, так как требуется время на самоподготовку психической подструктуры «Я — могу», т. е. исполнительского потенциала личности. Известно, что ожидания и догонялки порождают очень неприятные переживания. Отсроченные от выполнения желания могут вызвать сильнейший эмоциональный взрыв в «Я — интимном».

Композиция 9

Структурная организация психики в процессе экстериоризации.

Напряжение от противоречий между «Я — хочу» и «Я — могу» накапливаются в «Я — интимном», бессознательной, предсознателыюй и сознательной сферах психики, создавая внутреннее беспокойство, неудовлетворенность собой и другими, порождая страхи, чувство вины, комплексы неполноценности, неврозы, депрессию и другие психические расстройства. В «Я — интимном» складируются всевозможные проблемы человеческой жизни в рефлексивной форме и тщательно охраняются от внешнего вторжения.

Например, при неудачах в самосознании «Я — интимного» нарастает переживание комплекса неполноценности. Человек утрачивает веру в себя, обвиняет других, а то и весь мир, ожесточается, делается агрессивным, утрачивает способность к добрым чувствам и любви. Все это человек пытается скрыть и от других, и от себя, не признавая за собой весь этот «букет» расстройств. Из страха показаться слабым человек скрывает все это в своем «Я — интимном», только усугубляя внутренний психологический конфликт.

При перегрузке «Я — интимного» нерешенными проблемами человеку необходимо очиститься от них. Однако именно интимность проблем мешает это сделать открыто для окружающих, да и не всегда это приветствуется в общественном мнении. По этому поводу человек может обратиться к психологу, сходить в церковь на тайную исповедь, излиться на бумаге в дневниковых записях или в письмах к доверенным людям, прочитать книгу, послушать музыку, посмотреть спектакль, посетить выставку картин, поиграть, устроить праздник, т. е. заняться делом, которое даст разрядку и обеспечит катарсис.

«Я — хочу», «Я — могу», «Я — интимное» находятся под давлением «Я — должен», которое выполняет функцию регуляции всех противоречий, возникающих как во внутренней психологической структуре человека, так и в процессах его взаимодействия с внешним миром. «Я — должен» активизируется тогда, когда «я» не хочет или «я» не может. У них с «Я — должен» односторонние противоречия: «Я не хочу, но должен»; «Я не могу, но должен»; «Я боюсь, но должен».

«Я — должен» как инстанция непроизвольного и произвольного самоуправления субъектной активностью человека регулирует, с одной стороны, психическую деятельность во внутреннем контуре самосознания, с другой стороны, проявление всех свойств психики в «Я — реальном» и, наконец, управляет другими объектами в меру своих возможностей.

«Я — реальное» представляет собой «сухой остаток» всех свойств «Я — интимного», «Я — хочу», «Я — могу», «Я — должен», трансформированных в формы выразительного поведения и социальной деятельности личности, которые находятся иод постоянным контролем инстанций самоуправления. «Я — реальное» — это то, что дано конкретно-чувственно, прежде всего другим людям и только потом в рефлексивном образе самого себя, который опять же может не совпадать с мнением других. В этом рассогласовании заключено противоречие «Я — реального», которое приводит к драматическим, трагическим и комическим сюжетам в межличностных отношениях.

Субъектная активность человека в процессе экстериоризации перестраивает структурную организацию психики, интегрируя ее компоненты (психические образования) по другим основаниям, нежели это имело место в процессе интериоризации. Эта композиция психических образований дает возможность с еще большей определенностью интерпретировать их функции в реальной практике человеческого поведения.

«Я — хочу» включает в себя психические образования, выполняющие функцию мотивации человеческого поведения (см. композицию 8), которые являются стимуляторами субъектной активности человека, превращая его в преобразователя внешнего мира и самого себя.

Психическая жизнь «Я — хочу» начинается с появления у человека потребностей, потенциальный спектр которых все время расширяется в многочисленных процессах преобразовательной деятельности. Каждый человек, осознавая всевозможные потребности, может их желать, но не все из них оказываются доступными для реализации в реальной жизни.

С одной стороны, не хватает жизненного срока, с другой — внутреннего психологического потенциала, с третьей — конкретных внешних обстоятельств личной жизни, что является источником психологического конфликта человека с самим собой и с условиями его жизни.

Для психологически равновесного выхода из такого рода конфликтов человек поставлен перед необходимостью ограничения круга своих потребностей посредством выбора. Однако сам по себе выбор является стрессовой ситуацией, так как предполагает отказ от одних потребностей в пользу других, а ненасытному человеку хочется всего. Тогда-то и возникает непримиримая «борьба» мотивов, которая может «взорвать» человека изнутри.

Делая выбор, человек направляет свои усилия на достижение одних потребностей и подавление других. В то же время подавленные потребности продолжают жить в нем, так как каждому человеку свойственен весь спектр потребностей. Подавленные потребности становятся психогенным фактором психологического напряжения, неудовлетворенности жизнью, возникновения психических расстройств.

3. Фрейд в своей практике вышел на предсознательную форму проявления нереализованных сексуальных потребностей, обозначив их как либидо (половые влечения) — неясные, смутные, не вполне осознаваемые и вытесняемые, сублимированные в другие конкретные желания, которые представляют собой уже осознанные потребности в реально протекающий момент жизни.

Бесконечный спектр потребностей, трансформируясь во влечения, начинает приобретать некоторую, хотя еще и неясную, определенность. Человеку уже чего-то хочется, и он начинает искать до конца не определенный предмет своих смутных потребностей. Его куда-то влечет неведомая сила, и это не обязательно сексуальная энергия, так как воспроизводство жизни человека в духовной его составляющей может далеко уйти от сексуальных потребностей, например полет на Луну как расширение жизненного пространства, которое является также смутным влечением к «бесполезному» познанию, или монашеское служение Богу.

Следовательно, во влечениях представлен широкий и до конца не определенный спектр человеческих потребностей, но уже получивший некоторые векторы своей содержательной трансформации в смутных стремлениях к чему-то проступающему на пороге сознания.

С несколько большей определенностью проступают потребности в склонностях человека. За склонностями усматривается повторяемость в стремлении человека удовлетворять одни потребности и отказываться от других. Например, один человек склонен снимать усталость через духовную релаксацию, прослушивая музыку, другой ложится спать, третий прибегает к наркотикам.

В склонностях наступает некоторая стереотипизация способов удовлетворения определенного круга потребностей. Вместе с тем начинают вырисовываться особые черты личности, связанные с ее мотивационной сферой.

Человек, осознавая за собой потребности, влечения и склонности, приобретает желание их удовлетворять. В этот момент он отдает себе отчет в содержании предмета своих потребностей, например ребенок хочет шоколадное мороженое, а не фруктовое. Следовательно, желания основываются еще и на знаниях о свойствах вещей. Если вещь полностью не отвечает своими свойствами желаемой, то она может быть отвергнута, например то же фруктовое мороженое, хотя другого нет. В человеческих отношениях может быть отвергнут, например Алеко Земфирой, как старый и грозный муж.

Устойчивые желания трансформируются в интересы личности под влиянием все большего осознания своих потребностей как актуальных мотивов поведения и деятельности. Интересы представляют сознательные увлечения человека. Они целенаправленно аккумулируют его психическую энергию на решение проблем, связанных с удовлетворением актуальных потребностей, и многократно повышают эффективность конкретной деятельности. При наличии интереса человек с повышенной эмоциональностью включается в деятельность, если она отвечает его актуальной потребности. Именно повышенная эмоциональность мобилизует психологический потенциал субъекта деятельности.

В свою очередь, устойчивые интересы трансформируются в намерения человека. Намерения представляют собой устойчивые интересы за счет осознания их значимости в отдаленной жизненной перспективе. В реализации своих намерений человек бывает вынужден оторваться от удовлетворения актуальных потребностей сегодняшнего дня, так как они входят в противоречие (отвлекают, мешают) с перспективными потребностями жизни, которые стали доминирующим мотивом личности. Через выполнение намерений происходит самореализация человека в общественных отношениях, его развитие и личностный рост. В намерениях осознается значимость и целесообразность потребностей. В этом процессе зарождаются потребности, опосредствующие удовлетворение простых организмических потребностей. Это потребности в изобретательстве, конструировании, исчислении пространства и времени, самопознании, духовных отношениях и другие, порожденные неисчерпаемым психическим потенциалом человека.

Через осмысление значимости потребностей происходит их иерархизация и ранжирование, устанавливается последовательность их реализации в частной и общественной жизни. В этом процессе намерения начинают трансформироваться в систему ценностных ориентаций, которые представляют собой интегративную ассимиляцию потребностей человека, интериоризированных в мотивационной сфере психики в качестве особого психического образования, выполняющего функцию психологического управления социальным поведением людей.

В конечном счете все психические образования, входящие в структуру «Я — хочу», раскрывают нам мотивы конкретного поведения и жизни конкретных людей. Сами же мотивы следует рассматривать как результат трансформации всех психологических явлений «Я — хочу». Следовательно, мотивы могут быть сознательными, подсознательными и бессознательными движениями души человека.

Одной из интегративных и нереализованных форм мотивации человека является мечта, которая отражает образ желаемых потребностей в некоторой или отдаленной, или несбыточной перспективе. Но мечтать не вредно, так как в мечтах предстает идеальный образ реализации человеческих потребностей, который помогает упорядочить актуальные потребности сегодняшнего дня.

«Я — могу» включает в себя психические образования, обеспечивающие возможности человека в преобразовательной деятельности (см. композицию 8). Это возможности самой психической организации, скрытые в природных основах психической деятельности. Они заключены в биогенетических, психогенетических, социогенетических особенностях человека и наследуются им как подарок судьбы. Такое прирожденное наследство трансформируется в процессах предметно-практического взаимодействия с внешним миром в психические образования, составляющие творческий потенциал человека, который включает задатки, сензитивность (общую чувствительность органов чувств к физическим воздействиям внешнего мира), работоспособность (физическую и психическую выносливость), опыт, знания, умения, навыки, способности, темперамент, характер, социальное происхождение.

Все они обеспечивают человеку более или менее успешную деятельность в преобразовании объектов внешнего мира в предметы своих потребностей. Этот процесс творческий по своей сути. Поэтому данный блок психических образований можно назвать креативным.

«Я — могу» включает свой потенциал только тогда, когда «Я — хочу» имеет какое-либо желание, т. е. когда у человека существует хотя бы один мотив к жизнедеятельности. Если таковой отсутствует, то творческий потенциал остается нереализованным. Более того, «засыпание» мотивов может привести к полному бездействию человека и даже к смерти, несмотря на его органическое здоровье. Наоборот, разрастающиеся мотивы побуждают человека к развитию своего творческого потенциала, без усовершенствования которого невозможно добиться успеха в реализации своих желаний.

Психические образования «Я — могу» являются наиболее подвижными в своем развитии. Их ключевая роль в самореализации человека заставляет его постоянно развивать эти психические образования через познание, учение, труд, игру, которые организованы в различных формах социальной жизнедеятельности людей. Однако возможны и задержки в психическом развитии отдельных психических образований, что не позволяет человеку в полной мере реализовать свои желания и добиться социальной самореализации личности.

Задатки представляют собой наиболее размытый генетический потенциал психической организации человека. Они определяются биопсихической и психосоциальной наследственностью. Биопсихическая наследственность проистекает из телесной организации человека, а психосоциальная — из психического развития и социального положения родителей, воспитателей и групп, в которые включен человек в своей жизни.

В какой-то мере к задаткам можно отнести и сензитивность, поскольку она обусловлена строением органов чувств и морфологией нервной системы. Это проявляется в абсолютных порогах ощущений. Однако дифференциальные (разностные) пороги ощущений поддаются тренировке и развитию, особенно под влиянием предметно-практической деятельности. Например, художники-живописцы приобретают особо тонкую чувствительность к оттенкам цвета, дегустаторы — к вкусовым ощущениям. Это свидетельствует о том, что задатки трансформируются в специфические психические образования, расширяя потенциал адаптивной и преобразовательной деятельности человека.

Работоспособность в наибольшей мере опирается на биологические возможности организма, хотя человек может заставить себя работать на износ под давлением очень сильной мотивации к той или иной деятельности. Проблема повышения работоспособности — это проблема оптимального использования биопсихических ресурсов организма. В какой-то мере данная проблема решается за счет организации жизни, условий труда и отдыха.

Повседневная практика через цепь ошибок и успехов формирует опыт, который составляет основу жизненного потенциала человека. Опыт — это сама прожитая жизнь. В опыте представлены бытийные (обывательские) стереотипы поведения и деятельности. Опыт помогает в адаптационном поведении людей, но может помешать в реализации нового. Он обогащается через интенсивное взаимодействие с внешним миром, придает уверенность в социальном поведении личности.

Опыт трансформируется в знания, умения, навыки, которые позволяют человеку с большим успехом удовлетворять свои потребности. В структуре «Я — могу» знания, умения и навыки — наиболее изменчивые компоненты психической организации человека. В то же время они и наиболее зависимы от субъектной активности человека, который сам активно их усваивает или ограничивает себя в познании.

В способностях наиболее интегративно представлена трансформация преобразовательного потенциала человека. В них ассимилировано все, что представлено в наследственных и приобретенных психических образованиях. Основной разрыв между структурами «Я — хочу» и «Я — могу» возникает по линии намерений и способностей их осуществить. Поэтому развитие способностей является главной задачей «Я — могу».

Реализация способностей тесно связана с темпераментом и характером человека, которые могут как благоприятствовать реализации способностей, так и мешать этому. Темперамент и характер для успеха должны быть совместимы по динамическим требованиям конкретной деятельности. Например, понятием «темпераментность» в театральном искусстве определяют способность к актерской деятельности. Для тех, кто работает с людьми, важным свойством темперамента является уравновешенность процессов возбуждения и торможения.

Характер может стать препятствием на пути социальной реализации способностей человека, например вздорный или безвольный характер. Множество талантов погибает из-за характерологических недостатков личности.

Потенциал социального происхождения также нужно иметь в виду при определении возможностей человека удовлетворять свои потребности. Это настолько очевидно, что не требует особого комментария.

Итак, «Я — могу» обслуживает «Я — хочу» со всеми ее тайными и явными мотивами, которые стимулируют большее или меньшее развитие потенциала преобразовательных возможностей человека. «Я — должен» включает в себя психические образования, выполняющие регуляторные функции (см. композицию 8). Посредством сознания, воли, внимания, эмоций, убеждения, целей, совести, морали, закона, общественного мнения человек соотносит свои мотивы со своими способностями, координирует психологические противоречия в «Я — интимном», управляет своим поведением. Эта деятельность имеет психологический характер в том смысле, что человек посредством психической деятельности регулирует свои психические состояния, решает психологические проблемы своих «я», их внутренних противоречий. Например, если человек не может удовлетворить свою потребность в конкретном предмете (скажем, в автомобиле), то он убеждает себя в пользе пеших прогулок. Таким образом, в подобных случаях мы психологически вытесняем актуальную потребность, с тем чтобы снять психологическое напряжение в мотивационном конфликте. Но «Я — должное» может направить нашу энергию и на приобретение соответствующих средств, заставив нас работать в этом направлении. Произойдет замещение целевого мотива мотивом-средством. Выполнение целевого мотива будет отсрочено, но без вытеснения. На первое время произойдет разрядка энергии целевого мотива. Но если работа над расширением возможностей затянется слишком долго, возникнет стрессовое напряжение в связи с нереализованностью целевого мотива. Тогда «Я — должному» придется перейти к более сложному анализу своих проблем, в результате которого может обнаружиться, например, страх перед аварией или чем-нибудь еще.

Сознание в «Я — должен» играет первостепенную роль. Прежде чем начинать что-то делать, следовало бы сначала разобраться в своих мотивах и понять свои возможности. Но нами сначала управляют эмоции, которые сразу бросают нас на неподготовленный штурм крепостей, и только в случае поражения мы производим интеллектуальный анализ случившегося, определяем значимость мотивов и нередко приходим к выводу, что овчинка выделки не стоила. К сожалению, это происходит, если вообще происходит, когда человек вошел в стресс, фрустрацию, конфликт, пережил поражение, приобрел невроз, впал в депрессивное состояние и в награду получил еще какое-нибудь психосоматическое заболевание.

В связи с этим в психотерапевтической практике сначала проясняется проблема клиента с тем, чтобы он се осознал, а это уже больше, чем половина дела. Для некоторых клиентов этого достаточно. Остальное они делают сами при поддержке своей собственной воли, которая становится следующей проблемой в работе с клиентом. Абулия (безволие) разваливает весь механизм саморегуляции личности и ее целостность. Она не позволяет человеку задействовать даже очень высокий потенциал способностей, который просто пропадает для самого человека и окружающих.

Воля концентрирует наше внимание и «Я — могу» на целях, в которых должны быть воплощены наши явные и тайные мотивы. Это важное условие, которое гарантирует нам гармонию в отношениях между «Я — хочу», «Я — должен» и «Я — могу». При этом воля подкрепляется убежденностью в правильности выбранных целей.

Сама же правильность целей контролируется совестью, моралью, законом и проверяется общественным мнением. Если совесть является внутренним контролером поведения и поступков, то мораль — групповым, а закон — общественным.

Общественным мнением можно пренебречь как контролером, но неправильно пренебрегать общественным мнением как критерием правильности или ошибочности своих действий. При этом контролерам мы подвластны больше, чем критериям правильности и ошибок.

Таким образом, «Я — должен» постоянно понуждает нас к неустанной работе над собой, сохраняя целостность нашей личности. Конечно, в этой роли быть намного труднее, чем в роли «Я — хочу» или «Я — могу». Но все три роли неизбежны для человека на пути к нормальной жизни и здоровью.

«Я — интимное» является сосредоточением всех психологических проблем личности. Психические образования, входящие в его структуру, обязаны рефлексивной деятельности субъекта, направленной на анализ своих психических состояний, внутренних противоречий, нерешенных проблем жизни. Здесь складываются образы «я» и картина мира как конструкты согласия с самим собой с другими людьми, внешним миром и целостности личности. Здесь бурлят страсти по самому себе, переживаются успехи и неудачи, хранятся тайны собственной души.

Самосознание в «Я — интимном» играет главную роль. Оно выполняет функцию самопознания, самопонимания и самооценки. Проблемы возникают тогда, когда эти процессы формируют образ «я», отличный от «Я — реального». Самопознание в основном направлено па определение своих возможностей, и ошибки в этом создают психологическую почву для неудачных действий, поступков, деятельности.

Самопонимание адресовано в основном к мотивационной сфере. С его помощью человек старается разобраться в непроизвольных порывах своей души, но при этом склонен оставаться в плену заблуждений относительно своих мотивов. Ему почти невозможно всерьез признаться, что он себя не понимает. Психологически это объяснимо потерей власти над собой, что совершенно недопустимо для каждого нормального человека.

Человек, не понимающий себя, становится легкой добычей манипуляторов. Ему льстиво подсказывают, кто он, исподволь внушая образ послушного исполнителя чужой воли. Поэтому для сохранения своей самости не нужно бояться опускаться в темную бездну своей души, отыскивая там добрые и дурные мотивы своей жизни.

Самооценка человека связывается с его успешностью в реализации своих мотивов (добрых и злых). Успех человеку необходим для положительной самооценки, даже если человек преуспел в злодействе. Он в любом случае радуется своей самореализации того мотива, который и побуждал его к активной деятельности. Мотив получил разрядку, и вместе с ней наступил желанный катарсис. Моральные раскаяния приходят потом. Они болезненны, потому что приводят человека к переоценке себя.

Все эти борения души, ее кровоточащие раны и гной никому не приятны на поверхности человеческой жизни. Поэтому «Я — интимное» должно оставаться с человеком и очищаться с помощью профессиональных психологов, если не хватает собственной воли и умений.

Мировоззрение как психическое образование «Я — интимного» неизбежно приходит к человеку для решения проблемы своего предназначения. Только через понимание своего места в мире человек обретает прочность своих мотивов, определенность и уверенность в жизни. При этом он вынужден смириться со своей малой или большой долей обязанностей и благ. Если человек психологически не соглашается на роль по своим возможностям, то он непроизвольно втягивается во внутренний конфликт с самим собой, постепенно вовлекая в него окружающих. В этой ситуации из личинки неудовлетворенности собой выползают черви зависти, которые поедают зеленые листья рая человеческих отношений, уничтожая людей в грязных интригах друг против друга.

Выход из этого конфликта находится на пути самосовершенствования своих возможностей до степени адекватности уровню своих притязаний, соответствующих требованиям той роли, которую человек хочет играть в жизни общества.

Установки «Я — интимного» ассимилируют в себе мотивационную сферу с опытом, в процессе которого наработаны шаблоны поведения и реакций на повторяющиеся ситуации жизни. В результате человек уже подготовлен поступать вполне определенным образом в знакомой по внешним признакам ситуации. В этих установках проявляются социально-психологические стереотипы поведения личности, выполняя функцию превентивных мер, облегчающих адаптацию, но не всегда страхующих от ошибок. Если ситуация жизни резко меняется, как, например, сейчас в России, то прежние установки утрачивают свою адаптивную продуктивность и обрекают человека на ошибочное поведение.

Выход здесь состоит в перестройке психологических установок, что связано с болезненной ломкой и мировоззрения, и я-концепции, и стереотипов поведения. Это удар не просто, но привычным ценностям жизни и чувствам — это глубокая рана души. Поэтому многие хотели бы вернуть для себя прежнюю ситуацию жизни. Людям у власти это удалось, да еще и с приобретением. Люди с более подвижной психикой и пластичной психологией постепенно трансформируют свои прежние установки на более адаптивные. Люди с инертной психикой и ригидной психологией теряют адаптивную устойчивость, фрустрируют, агрессируют, заболевают, уходят из жизни общества.

Ожидание — это установка на будущее, которая скрепляет человека с жизнью, делает его более устойчивым в период перемен, вселяет веру, надежду и любовь. Позитивные ожидания делают человека терпеливее к невзгодам настоящего. Поэтому образ будущего в «Я — интимном» крайне необходим человеку.

Есть ожидания личные, есть социальные. Они могут не совпадать. В крайней степени это чревато распадом общества. Можно найти себя и потерять общество. Многие идут по этому пути, растрачивая общественный потенциал в угоду индивидуальным мотивам. В этом можно усматривать нравственный крах личности.

Обманутые ожидания — тяжелейшее испытание для нашего интимного «я». Оно может происходить не только в связи с глобальными общественными процессами, но и в связи с каждодневными человеческими отношениями. Трудно найти более надежный взрыватель чувств человеческих. Потеря позитивных ожиданий приводит к потере ценностных ориентаций. Человек начинает ориентироваться на случай, впадает в суеверие, погружается в ситуативные личные проблемы, плывет по течению.

Личные проблемы никогда не оставляют человека. Они только обостряются в ситуации социального неблагополучия. Главной проблемой становится сохранение личностного достоинства. Например, для Пушкина эта проблема разрешилась его трагической гибелью на дуэли. Его интимное «я» не выдержало испытания унижением личностного достоинства.

Психотерапевтический выход из всех конфликтов интимного «я» виден в вере, надежде и любви. Для этого необходимо особое воспитание чувств и формирование психологической культуры человеческих отношений в обществе. «Я — реальное» представляет собой материализованные формы существования психического, то, в чем проявляется психология человека для других, то, в чем человек может «показать себя», узнать, «чего он стоит».

Телесные движения являются естественными формами экстериоризации психофизиологических свойств, с которыми они связаны непроизвольными мышечными сокращениями посредством эффекторных механизмов нервной системы. Психологическое содержание телесных движений заключено в их выразительности (своеобразной картине), в мимике и пантомимике, позах и жестах, которые относят к экспрессивному невербальному поведению.

Экспрессия телесных движений выполняет знаковую функцию в процессах общения людей. Например, мимикой отвращения мы выражаем свое отношение к вещи, которая нам не нравится, позой изображаем объекты и других людей, жестом сигнализируем и т. п. За каждым непроизвольным телесным движением скрывается какое-либо психическое состояние или отношение человека. В то же время посредством произвольных движений, которыми мы управляем осознанно, человек имеет возможность выразить то, что он хочет: желая, например, скрыть свои переживания, будет улыбаться, когда ему грустно, и г. д.

Таким образом, выразительные телесные движения являются в общечеловеческой практике инструментом психологической деятельности, суть которой — в обнаружении особенностей психической организации конкретных людей в конкретных условиях, в раскрытии психологического содержания личности.

Процесс раскрытия психологического содержания людей (психологическая деятельность) происходит, с одной стороны, как презентация человеком своих достоинств другим людям, с другой стороны, как социально-психологическая интерпретация внешнего облика и экспрессивного поведения (телесных движений), за которыми угадываются вполне определенные психологические качества личности.

В процессе презентации человек показывает свои качества и доказывает другим, какой он есть на самом деле, конечно же, с его точки зрения (думы о самом себе). В этом процессе каждый человек хочет показаться с наилучшей стороны. Он наперебой говорит о своих достоинствах, без конца перечисляет свои подвиги, а если их мало, не гнушается придумать. Слушатели не только слушают, но и наблюдают выразительные телесные движения (мимику, позы, жесты), но которым определяют, где человек врет, лукавит, преувеличивает, заблуждается, говорит правду, какой он на самом деле со всеми его достоинствами и недостатками. Они по своему психологическому опыту определяют отдельные качества личности путем социально-психологической интерпретации наблюдаемого выразительного поведения. Например, опущенный взгляд может интерпретироваться как неискренность или неуверенность, плотно сжатые губы — как волевое напряжение или обозленность, и т. п.

Выразительные телесные движения в общечеловеческой жизнедеятельности превратились в своеобразный психологический язык общения, посредством которого люди осуществляют познание и презентацию психологии личности. Предметные действия также обнаруживают психологическое содержание субъекта, особенно со стороны его возможностей. По успешным предметным действиям мы судим о способностях человека, связанных с его сенсомоторикой, навыками и умениями. За предметными действиями можно усмотреть и отношение человека к вещам и людям, особенности установок на предметы своих потребностей. Отношение к вещам может косвенно выражать отношение к людям. Например, подарки от человека, к которому имеется неосознанная обида, будут быстрее приходить в негодность.

Поступки вскрывают психологию человеческих отношений в развернутом виде. Через поступки человек более определенно заявляет о своем отношении и к вещам, и к людям, и к себе. Эти три вектора отношений сливаются в едином акте человеческого поведения. Поскольку поступок предполагает и сознательный выбор, постольку он раскрывает волевые качества человека. В поступках и поведении «Я — хочу» и «Я — могу» представлены через «Я — должен», которое более явственно предстает на поверхности социального взаимодействия людей. Нормированное^ поступков и поведения позволяет более определенно судить о социально значимых качествах личности. При этом одобряются в первую очередь такие поступки и поведение, которые соответствуют партнерской мотивации, способствующей удовлетворению потребностей участников взаимодействия.

Деятельность репрезентирует в «Я — реальном» психологический потенциал личности по существу практически реализованных качеств, которые материализованы в произведенных предметах потребления. «Я — реальное» в данном случае предстает как общественная ценность, способная удовлетворить результатами своей деятельности потребностную мотивацию других людей. В этом случае человек достигает объективации своих достоинств и получает соответствующий отклик со стороны других людей в виде признания, в котором содержится общественное определение положительных качеств личности. Получая оценки по трудам своим, человек узнает о качествах своей личности. В качествах продукта заключены психологические качества человека. Поэтому именно в деятельности мы ищем доказательства истинности своих психологических качеств.

Внешний облик запечатлевает способы телесных движений, предметных действий и деятельности, психологической самопрезентации, следы переживаний и размышлений в виде обобщенной картины выразительного поведения, мимической маски, позы, жестикуляции, украшательства одеждой и косметикой. В них предстает раскрытая книга психологии человека, которую мы учимся читать всю жизнь и никогда не сможем до конца уловить все тонкости человеческой психологии, скрытые за чертами внешнего облика. Это чтение равно погружению в бездну человеческого мира.

Речь позволяет сказать о себе другим людям, раскрывая собственный психологический анализ своей души, свое понимание себя, выразить душу в поисках сочувствия и приятия. Однако это тщетно, если партнер далек от человека по интимному и мотивационному «я».

Итак, структурная организация психики в процессе экстериоризации раскрывает картину внутренних и внешних психологических противоречий на пути развития и становления целостности личности через гармонизацию компонентов психической организации человека как субъекта взаимодействия с внешним миром.