Половецкие погребения. 
Печенежские и половецкие погребения

Первоначально, когда кыпчаки обитали в зауральских степях, умерших хоронили в прямоугольных ямах головой на восток. С усопшими клали оружие, украшения, котёл с запасом пищи и другие вещи, необходимые ему и в ином мире; иногда в его руки вкладывали сосуд. Захоронения часто совершали в гробах либо могилу накрывали плахами. Рядом с усопшим (или в отдельной яме) оставляли целую тушу коня, как правило взнузданного и осёдланного. Над могилой воздвигали курган из камней или обкладывали камнями земляную насыпь. Ещё в составе Кимакского каганата в результате смешения с другими кочевыми племенами обряд погребений у кыпчаков начал меняться. Коней, а затем и покойников стали хоронить головой на запад, причём вместо целого коня клали его чучело с ногами, отрезанными по колено, часто на приступках; каменные насыпи заменили земляные. В изменении обычая просматривается влияние печенегов и гузов. Смешение кыпчаков с другими этносами подтверждают и данные антропологии. Пришедшие в южнорусские степи кыпчаки через несколько поколений превратились в иной народ.

Францисканский монах Гильом Рубрук, проезжая через куманские степи в 50-х гг. XIII в., писал: «Я видел недавно одного умершего, около которого они повесили на высоких жердях 16 шкур лошадей по четыре с каждой стороны мира; и они поставили перед ним для питья кумыс, для еды мясо…». В жертву приносили коней — их съедали за упокойной тризной, а голову, ноги, кожу и хвост клали в могилу или вывешивали над курганом, говоря: «Это его лошади, на которых он поедет в рай». Убитых врагов изображали в виде камней либо грубо обработанных статуй (балбалов), тоже помещая над могилами: «Вот его отроки, которые будут ему служить в раю». Цепочки балбалов нередко тянулись на большие расстояния. Примечательно, что по языческому обряду погребали крещёного кумана.

Погребальный культ принадлежит к древнейшим формам религии. Несмотря на то, что способы обращения с умершим зависели, как правило, от возраста, пола и особенно от его общественного положения, половецкий погребальный обряд отличается вполне определенными чертами, позволяющими говорить о связанных с погребальным ритуалом верованиях. Он характеризуется захоронением покойника с тушей боевого коня или с его чучелом: головой, ногами, хвостом и шкурой, набитой соломой. Конь обычно взнуздан и оседлан, умерший — вооружен и погребен с необходимыми знаками отличия (украшениями, котелком, запасом пищи и пр.). После исполнения всех ритуалов, связанных с сооружением могилы, ее засыпали и над ней сооружали земляной или каменный курган. Обряд здесь несколько видоизменен, хотя общая идея осталась прежней.

Заключается она, во-первых, в уверенности, что у каждого человека есть душа; во-вторых, что эта душа нуждается после смерти в том же окружении, какое было у человека при жизни. Поэтому в могилы помещалось довольно много вещей: столько, сколько могли положить туда оставшиеся на земле родичи. Очевидно, потусторонний мир представлялся половцам простым продолжением настоящего.

Тем не менее, переходя в иной мир, душа предка приобретала, по мнению половцев, особые возможности и силы для того, чтобы помогать людям (обычно родным), приносящим ей жертвы. Это убеждение свойственно всем народам, у которых господствующей формой религии был культ предков. Широкое распространение половецких каменных статуй, находки святилищ с ними свидетельствуют в первую очередь о том, что культ предков был главным компонентом их религиозных представлений.

Археологи обнаружили у подножья одной из статуй скелетик убитой девочки (пленной). В русских сказках сохранился образ Булата-молодца, который, спасая побратима-царевича, превратился в каменное изваяние, и расколдовать его можно было, только полив на него кровь детей царевича. Возможно, в сказке отражен действительно существовавший у половцев жестокий обычай окроплять временами статуи предков детской кровью.

По словам крупнейшего советского этнографа, культ почитаемого предка является соединением «трех первичных представлений: идей души умершего, тотемического прародителя и семейно-родового покровителя». Если первая и последняя идеи довольно четко выделяются при исследовании каменных изваяний, то «тотемный предок» совсем не виден в этом источнике, хотя представления о нем были очень сильны и живучи в тюркоязычной среде.

Кроме курганов половцы сооружали святилища — в память богатых и знатных соплеменников. Они были, как правило, квадратными и огораживались каменными плитами или деревянным частоколом. Иногда вокруг них ставились сделанные из дерева либо камня изображения животных, которые должны были сопровождать его в иной жизни. В центре святилища на высоком месте водружалась статуя умершего предка. Изваяния из камня (были, безусловно, и деревянные скульптуры, но по понятным причинам их сохранилось очень мало), некогда во множестве разбросанные в степях Северного Причерноморья, Крыма, Подонья, Предкавказья и Поволжья, обычно называют «каменными бабами». Эти скульптуры не были надмогильными памятниками, а воплощали культ умерших предков. По сообщениям восточных и западноевропейских путешественников, около изваяний совершались обряды и поминальные пиры. Азербайджанский поэт XII в. Низами писал: «Все племена кыпчаков, когда попадают туда, сгибаются вдвое перед этой единственной в своём роде статуей. Пешком ли зайдут они туда с пути или верхом, поклонятся ей, как творцу. Всадник, который подгонит к ней коня, кладёт стрелу из колчана в честь её. Пастух, который заведёт стадо, опускает перед ней овцу».

Обычай сооружать небольшие святилища-оградки со статуями почитаемых предков являлся отличительной чертой кыпчаков с конца IX в. В то время каменные изваяния представляли собой простые неровные стелы, часто без всякой проработки тела с прочерченными лицами. Женские фигуры встречались редко. Для всех статуй характерна статичная поза, в сложенных на животе руках человек держит сосуд, предназначенный, вероятно, для тризны. Скульптуры изображали как стоящих, так и сидящих людей и, по-видимому, раскрашивались. Мужские изваяния представали обычно в шлеме и с оружием, часто с нагрудными бляхами и ремнями. Женские — в сложных головных уборах, причёсках, украшениях, с орнаментом на одежде. Позднее женских каменных изваяний стало даже больше, чем мужских, что свидетельствует о важной роли женщины в половецком обществе. Вероятно, после гибели мужа жена нередко становилась главой семьи и даже рода. В одном кургане в Донецкой области рядом с такой женщиной раскопан скелет коня, сама умершая обряжена в диадему и другие драгоценности; в её правую руку вложен нож. Возле головы стоял кувшин, вокруг которого были рассыпаны зёрна проса. (Такой обряд был распространён в Средние века: считалось, что если покойник восстанет из могилы, то примется сначала собирать и считать зерно.) Из всех тюркских народов только половцы достигли такого мастерства и совершенства в изготовлении статуй. Кыпчаки, населявшие степи к востоку от Волги, делали менее правдоподобные изваяния. Эти каменные изваяния назывались «каменными бабами». Статуи изображали конкретных лиц, которым воздвигались памятники после их смерти, и становились предметом почитания и преклонения. Мужские статуи принадлежали представителям половецкой военной аристократии, главам богатых семей, родов; женские статуи — женам военной знати, которые, как пишет С. А. Плетнева, «…в отсутствие мужей исполняли функции не только хозяек, но и реальных охранителей очага и дома, защищавших вежи от нападения врагов». Половецкие каменные статуи являются ярким свидетельством существования культа предков в религии половцев. Вероятно, с этим значением и связано русское название статуй — «баба», от тюркского слова «вава» (предок).