«Атала» и «Рене»: становление исповедального жанра

Вклад Шатобриана в романтическую прозу — создание фактически нового, исповедального жанра. К нему близки письма, дневники, мемуары. Ими богата литература Просвещения. Апофеозом этого жанра стала «Исповедь» Руссо^[1]. В центре сочинений исповедальной тональности, в которых повествование ведется от первого лица, — потребность проникнуть в глубины внутренней жизни индивида, понять «конечные истины», подвергнуть собственное состояние самоанализу. Реализацией этих принципов стал первый же опыт Шатобриана-прозаика: повесть «Атала, или Любовь двух дикарей в пустыне» (1801).

Сюжет повести — мелодраматическая история одного из первых в литературе романтических героев, который предстает в облике индейца Шактаса, повествующего о несчастной любви к молодой индианке Атала. Это колоритная, загадочная личность. Атала считается дочерью вождя племени мускогульгов, однако ее истинный отец — испанец Филипп Лопес, христианин. Христианкой является и ее мать, воспитавшая дочь в своей вере. Мать берет с дочери обет, что та сохранит целомудрие, доказав тем самым преданность Царице Небесной. Перед кончиной матери Атала клянется, что не нарушит обета. Она освобождает из плена Шактаса, индейца из враждебного племени, и бежит с ним из родного дома в леса. Атала любит Шактаса столь страстно, что чувствует себя не в силах побороть соблазн. Чтобы не нарушить обет, она готова принять яд. Правда, священник Обри объясняет молодым, что христианство вовсе не требует подобных жертв, а от обета, возможно было бы освободиться, легко получив разрешение от епископа. Однако Атала колеблется, страдает, но так и не рискует нарушить обет безбрачия, готовая на необязательную жертву, тем самым лишая себя и Шактаса любовных радостей. Особенно значим в повести священник Обри, «посланник неба», который силой христианской веры вносит покой в смятенную душу Шактаса, делает его «новым человеком», безропотным и смиренным.

Новым в повести был «местный колорит», сочное изображение неведомой европейскому читателю девственной американской природы, ее первобытной мощи, загадочной силы. Шатобриан нагнетает драматические коллизии: скитаясь вместе с Шактасом, Атала чуть не гибнет в болотах, их преследуют дикие звери, на них обрушиваются ливни, грозят поглотить непроходимые чащобы. Полемизируя с Руссо, Шатобриан полагает: гармония между природой и человеком недостижима до тех пор, пока последний не сумеет одолеть греховные страсти и обрести истинное упокоение в христианской вере. Повесть имела завидный успех, поразив читателей до того неведомыми лицами, характерами, экзотикой, «местным колоритом» и броским, не лишенным цветистости стилем.

Внутренне и сюжегно связанной с «Агалой» была также написанная в исповедальном ключе вторая повесть, «Рене, или Следствия страстей» (1802). Знаменательно, что в повестях романтического направления изображаются не чувства, а именно страсти, всепоглощающие выплески эмоций. В центре повести — романтический, разочарованный герой, получающий более глубокую интерпретацию. Па автобиографический мотив повести указывает и имя героя, совпадающее с именем Шатобриана, и то, что он из старинного дворянского рода.

Рене поселяется в дебрях Луизианы, французской колонии в Америке, населенной индейским племенем начезов. Повествование строится как история, которую Рене рассказывает слепому Шактасу и миссионеру Суэлю. Прошлое Рене — туманно. Исповедуясь в патетической манере, Рене предстает личностью загадочной, томимой меланхолией. Экзальтированность героя выдает его манера: «Как вы станете жалеть меня! Какими ничтожными покажутся вам мои вечные беспокойства! Вы, испытавшие все горести жизни, что подумаете вы о юноше без сил и без добродетели, который в себе самом находит источник страданий и сам себе причиняет мучения? Увы! Не осуждайте его — он был слишком наказан!.. Я отличался строптивым нравом, неровным характером. То шумный и веселый, то молчаливый и грустный, я собирал вокруг себя своих товарищей; затем, вдруг покинув их, я садился в стороне, наблюдая за летучим облаком, и слушал, как дождь шумит в листве».

Рано потерявший мать, а потом отца, Репе одинок. Единственно близкий ему человек — сестра Амели. Желая развеять тоску, этот романтический герой, предтеча байроновского Гарольда, отправляется путешествовать. Сначала он посещает земли исчезнувших народов, Грецию и Рим. Но вскоре Рене теряет интерес к тому, чтобы «рыться в могилах». Он возвращается на родину, но и там чувствует себя столь же неприкаянным, как на чужбине. Он поселяется в своем поместье, чтобы наслаждаться там желанной безвестностью.

Как это и свойственно романтическим персонажам, Рене тяготится избытком жизненных сил, но не в силах заполнить пустоту своего существования. Скука ослабляет силы Рене, он даже задумывается о добровольном уходе из жизни. Иногда его навещает сестра Амели, наделенная кротостью, застенчивостью, чистотой и душевной гармонией. Их встреча приносит обоим несказанную радость.

Однако Амели страдает загадочным недугом, бессонницей, слабеет, предается беспричинной слезливости. В письме брату она извещает о намерении навсегда его оставить и заточить себя в монастырь. Рене подозревает в этом некую тайну, возможно, скрытую от него любовь. Надеясь вернуть сестру, он приезжает в монастырь и присутствует при пострижении Амели в монахини. Чтобы умереть для мирской жизни, Амели должна пройти через могилу. Рене склоняет колени перед мраморной плитой, на которую ложится Амели, и слышит странные слова: «Боже милосердный! Благослови всеми твоими дарами брата, не разделявшего мою преступную страсть!» А это означает, что Амели была безумно влюблена в Рене, и чтобы погасить это чувство, уйти от самой себя, решила укрыться в монастыре. Отметим, что в религиозном мировидении Шатобриана монастырь важен как своего рода духовное прибежище, в котором человек не только прячется от света, но и обретает желанное умиротворение. Такова правда, обнажившаяся перед героем. Его рассудок мутится, он снова готов наложить на себя руки, но вспоминает, что поклялся сестре никогда не делать этого. Депрессия, тоска — отныне его непременное состояние. В итоге Рене покидает Европу и уезжает в Америку, где он поселяется среди начезов и женится на индианке Селюте. В Новом Свете герой получает сообщение от настоятельницы монастыря о смерти Амели: она скончалась, заразившись опасной болезнью, когда ухаживала за другими монахинями. Хотя Селюта любит Рене нежно и преданно, никто не может исцелить героя от тоски и вернуть радость жизни. В финале сообщается, что Рене вместе с Суэлем погиб от руки врагов-индейцев.

Повести «Атала» и «Рене» вызвали оживленную полемику в критике. Из лагеря критиков, приверженных просветительской эстетике, раздавались упреки в том, что Шатобриан «возвращается к фанатизму, осмеянному еще Вольтером». Отвечая оппонентам, Шатобриан писал, что в повестях реализуются тезисы его трактата «Гений христианства». Он отстаивает принцип, согласно которому автор должен «возвыситься над миром», а истинно прекрасно то произведение, в котором его творец обнажает свое сердце. «Рене» — естественное продолжение «Аталы», хотя отличается от нее стилем и содержанием.

Обе повести упрочили литературную славу Шатобриана. Примерно за десять лет до появления байроновского «Чайльд-Гарольда» Шатобриан придал общеевропейскую значимость стереотипу романтического героя, своего рода раннего провозвестника «лишних людей», пораженных «болезнью века» — меланхолией, тоской.

Получив своеобразную литературную интерпретацию, подобные персонажи не были удачным плодом писательской фантазии, но несли черты реального социально-психологического явления. Его имел в виду Шатобриан, когда писал в «Гении христианства»: «Разочарованные своим веком, устрашенные религией, они остались в мире, освободив себя от мира, став жертвой тысячи химер; и так можно видеть появление трагической меланхолии, которая рождалась среди страстей, поскольку эта страсть без объекта сосредоточивалась сама, но себе в одиноком сердце».

На заре столетия Шатобриан не устает осваивать религиозную тематику. В 1809 г. он создает свою эпическую поэму в прозе «Мученики», в которой прославляет нравственный подвиг героев раннехристианской эпохи. Среди них такие выдающиеся отцы церкви, как Иероним и блаженный Августин. В этом сочинении Шатобриан предлагал как бы прообраз исторического романтического романа. Он оставил также этюд по истории античной литературы, который сопроводил сделанным им переводом «Потерянного рая» Мильтона. Этому переводу А. С. Пушкин посвятил специальную статью (1831), в котором назвал Шатобриана «учителем всего пишущего поколения», хотя указал и на недостатки выполненного им подстрочного перевода «слово в слово».

• [1] Фактически же, первым образцом жанра стала «Исповедь» (ок. 400 г.) одного из «отцовцеркви» Аврелия Августина (354—430).