Объединенное государственное политическое управление в репрессивной системе советского государства

ОГПУ в репрессивной системе советского государства

5 января 1930 года выходит постановление Политбюро «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», которое предполагало ускорить сплошную коллективизацию в зерновых районах. На местах оно же было воспринято как широкомасштабное наступление на кулацкие хозяйства. Начиная с января месяца 1930 года, динамика арестов категории единоличников лишь возрастает, по обвинению в антисоветской агитации, в контрреволюционных деяниях, в саботаже мероприятий правительства, хлебозаготовок, в участии в бандах осуждаются целые заимки и села в Восточном Казахстане.

В начале января 1930 года работники центрального ведомства ОГПУ получили задание по разработке репрессивно-административных мер по ликвидации кулачества. Заместитель председателя ОГПУ Г. Ягода предполагал, что при проведении сплошной коллективизации кулачество будет оказывать ожесточенное сопротивление политике партии. С целью предотвращения массового крестьянского сопротивления ОГПУ предложило особо злостных зачинщиков, т. е. кулаков отправлять в лагеря, а часть на новые поселения. Партия приняла к сведению разработки ОГПУ. 30 января 1930 выходит постановление ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Главная задача виделась в подавлении контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению путем ликвидации кулацких и байских хозяйств. С этой целью предлагалось:

• · отменить в районах сплошной коллективизации действие закона об аренде и применении наемного труда;
• · провести конфискацию средств производства в кулацких хозяйствах.

Постановление определило категорийность кулацких хозяйств по степени их социальной опасности, отправив в первую категорию весь контрреволюционный актив, организаторов террористических актов и восстаний с применением к ним от ссылки в лагеря до высшей меры наказания. Во вторую категорию вошла менее активная часть, по отношению к которой применили депортацию в отдаленные местности СССР. В третью категорию вошли кулацкие хозяйства, не способные, по мнению властей, причинить беспокойство, их расселили в пределах района за пределами колхозной территории. Центральный комитет отмечал, что количество ликвидируемых кулацких хозяйств должно строго дифференцироваться, общее число которых составляло 3−5%, несмотря на предупреждение не распространять мероприятия данного постановления на середняцкие хозяйства, содержание акта толкало местных руководителей на раскулачивание середняков. ОГПУ в четырехмесячный срок от февраля включительно по май 1930 года должно было направить в концлагеря 60 000 тысяч человек, 150 000 кулаков выселить. Из них на Казахстан отводилось в концлагеря 5−6 тысяч человек, на высылку 10−15 тысяч [1, с. 68−69].

На период проведения кампании ОГПУ было предоставлено право переправлять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ППОГПУ для совместного рассмотрения дел с представителями крайкомов ВКП (б) и прокуратуры. Ввиду расширения поля деятельности штаты ОГПУ увеличивались на 800 человек, состав войск на 1000 штыков, т. е. правительство предполагало возможность проявления недовольства крестьян. На ОГПУ возлагалась задача по определению кулацких хозяйств первой категории, вторая и третья определялись райисполкомами. 2 февраля 1930 года выходит Оперативный приказ ОГПУ за № 44/21 «О мероприятиях по ликвидации кулачества как класса» [2], где в обосновании говорится, что в целях наиболее организованного проведения ликвидации кулачества как класса и решительного подавления всяких попыток противодействия со стороны кулаков мероприятиям Советской власти по социалистической реконструкции сельского хозяйства — в первую очередь в районах сплошной коллективизации — в самое ближайшее время кулаку, особенно его богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесен сокрушительный удар. Сопротивление кулака, должно быть, и будет решительно сломлено. Приказ рекомендовал развернуть работу по двум направлениям:

• · Немедленная ликвидация контрреволюционного кулацкого актива, особенно кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций, группировок и наиболее злостных, махровых одиночек. (Первая категория).
• · Массовое выселение (в первую очередь из районов сплошной коллективизации и погран-полосы) наиболее богатых кулаков (бывших помещиков, полупомещиков, местных кулацких авторитетов и всех кулацких кадров, из которых формируется контрреволюционный актив, кулацкого антисоветского актива, церковников и сектантов) и их семейств в отдаленные северные районы СССР с конфискацией их имущества. (Вторая категория.)

Приказ более четко разделил первую категорию, выделив из нее:

• · кулаков, наиболее махровых и активных, противодействующих и срывающих мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства. Кулаков, бегущих из районов постоянного жительства и уходящих в подполье, особенно блокирующихся с активными белогвардейцами и бандитами;
• · кулаков — активных белогвардейцев, повстанцев, бывших бандитов, бывших белых офицеров, репатриантов, бывших активных карателей и др., проявляющих сейчас контрреволюционную активность, особенно организованного порядка;
• · кулаков — активных членов церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, активно проявляющих себя;
• · кулаков — наиболее богатых, ростовщиков, спекулянтов, разрушающих свои хозяйства, бывших помещиков и крупных земельных собственников.

Что касается семей арестованных, заключаемых в концлагеря или приговоренных к ВМН, то они должны быть высланы в северные районы Союза, наряду с выселяемыми при массовой кампании кулаками и их семьями, с учетом наличия в семье трудоспособных и степени социальной опасности этих семейств. На местный актив возлагалась задача выселения и их доставки на сборные пункты. На каждого выселяемого заводилась личная карточка с указанием фамилии, имени, отчества, места рождения, национальности, подробнейшей информации о составе семьи, роде занятий до 1917 года и после, а также являлся ли лишенцем, т. е. лишался ли избирательных прав, подвергался судебным преследованиям, и обязательно прикладывалась характеристика бедняцко-батрацкого актива на выселяемого. С этого момента выселенец находился под бдительным оком силового ведомства, впоследствии на него оформлялась альбомная запись, где четко фиксировались все последующие шаги выселенца-репрессируемого.

Для выполнения всех указанных задач руководство ОГПУ приказывало: коллективизация ликвидация кулачество репрессивный.

• 1. В кратчайший срок закончить ликвидацию всех действующих контрреволюционных организаций, группировок и активных контрреволюционных одиночек, действующих банд. Обеспечить быстрое проведение следствия по всем таким делам и срочное рассмотрение дел во внесудебном порядке — в тройках ППОГПУ. Без малейшего промедления ликвидировать все возникающие дела подобных категорий в период кампании по выселению кулаков.
• 2. Для рассмотрения дел на лиц, проходящих по этим делам (первая категория), немедленно создать в ППОГПУ тройки с представителями от Крайкома ВКП (б) и Прокуратуры. Состав тройки выслать на утверждение Коллегии ОГПУ.
• 3. Для непосредственного руководства операцией по выселению кулаков и их семейств (вторая категория) — во всей ее совокупности; для концентрации всех материалов по операции и для организации постоянной связи с центром и периферией — распоряжение ПП организовать оперативные тройки [2].

Приказ № 44/21 активизировал процесс раскулачивания, арестов и выселение кулацких семей, он определил механизм применения репрессивных мер к раскулачиваемому элементу. В совокупности постановление от 30 января и оперативный приказ от 2 февраля положили начало массовой операции ОГПУ против крестьян, оперативные сводки сообщали о количестве ликвидированных «контрреволюционных, повстанческих группах и организациях». Главной целью приказа № 44/21 являлась полная всеобщая чистка всех районов страны от кулацкого элемента. Реализацию приказа можно сравнить с проведением военной кампании, где приоритетную ключевую роль играли Особые тройки ОГПУ.

Всего с января по октябрь 1930 года по первой категории органами ОГПУ были арестованы 283 717 человек. Тройками к расстрелу были приговорены 19 тысяч человек, к разным срокам тюремного заключения около 100 тысяч человек, к ссылке 47 тысяч человек. По второй категории были высланы в отдаленные районы СССР 332 тысячи человек, а внутри областей 163 тысячи. По третьей категории к августу 1930 года было переселено внутри округа и области около 50 тысячи семей [3, с. 89].

За 1930 год в Восточном Казахстане, что можно увидеть на рисунке 2, в рамках действия указанных приказов было арестовано 19% человек от общей численности репрессированных, в сводках сообщалось о разгроме групп, занимавшихся антисоветской агитацией, направленной на разложение колхозного строя, срыва хлебозаготовок, мероприятий партии и правительства, контрольные цифры, спущенные сверху, органы ОГПУ выполнили и перевыполнили, но аресты кулаков всех категорий, включая духовенство, продолжались. Кампания по раскулачиванию, проводимая правительством, напоминала десантированный налет ОГПУ на деревню, это было законодательно оформленный грабеж, мародерство и силовое психологическое насилие. Рисунок 1 «Динамика репрессирования кулаков в Восточном Казахстане», как нельзя лучше демонстрирует статистику, пик репрессий падает на март 34%.

• 4 февраля 1930 года ЦИК отправляет секретную инструкцию всем местным исполнительным комитетам на республиканском и краевом уровнях, включая ОГПУ, где говорится, что в дополнение и разъяснение к постановлению от 2 февраля предлагается в районах сплошной коллективизации провести немедленно, а в остальных районах — по мере действительного массового развертывания коллективизации, нижеследующие мероприятия:
  • · с целью предотвращения любого противодействия со стороны кулаков проводимым мероприятиям советской власти выселить кулацкий актив в отдаленные районы СССР, организация выселения возлагалась на органы ОГПУ;
  • · строго дифференцировать количество выселяемых кулацких хозяйств в рамках 3−5%, не затрагивая ни коим образом середняцкие хозяйства;
  • · списки выселяемых кулаков определялись на общих собраниях колхозников и утверждались вышестоящими органами.

Секретная инструкция определила правила конфискации имущества у кулаков и их передачу в фонд колхозов, а также тот необходимый минимум финансов и имущества, который оставался кулацким хозяйствам при конфискации. Инструкция регламентировала правила расселения кулацких хозяйств и последующего их трудового использования.

Уже 5 февраля 1930 года состоялось закрытое заседание Семипалатинского ОК ВКП (б) по реализации указанного постановления и дальнейшего руководства органами ОГПУ по ликвидации кулачества. По пункту первому «О выполнении директивы Крайкома от 2 февраля и указания ЦК от 30 января 1930 года» бюро постановило «…обязать ГПУ ускорить дальнейшее выявление и изъятие из всех районов округа особенно из районов сплошной коллективизации кулаков и баев, являющихся вожаками по организации срыва мероприятия партии и власти, обеспечив срочную их высылку за пределы округа с отобранием всего имущества».

Для поддержки линии партии необходимо провести разъяснительную работу среди населения «по вопросам колхозного строительства о контрреволюционной сущности кулацкой агитации против колхозов, мобилизуя мнение бедноты и батрачества вокруг вопросов ликвидации кулачества и байства».

«В районах сплошной коллективизации на основе мобилизации всех сил парторганизаций и организации инициативы батрацко-бедняцких и середняцких масс обеспечить в кратчайший срок (до начала сева) ликвидацию кулака и бая как класса путем:

• · - вынесения решения батрацко-бедняцких и середняцких собраний села и аула о высылке кулаков и баев за пределы района;
• · - о лишении их земли, перевода на худшие участки;
• · - отобрание всех средств производства и имущества, также изъятие золота, серебра, наличных денег и ценных бумаг с передачей отобранного в неделимый капитал колхозов в качестве взноса за батрацко-бедняцкие слои села [5, л. 32].

В содержании деятельности ОГПУ этих лет можно отметить предельную загруженность по инициированию и фабрикации дел деятельности контрреволюционных, антисоветских, кулацких группировок. По каждому делу списочно проходило от 10 до 100 человек. Активизация репрессивной политики в деревне с применением устрашающих радикальных мер привела к уничтожению наиболее активной части сельского населения.

В «Прииртышской правде» за 8 января 1930 года за № 7 отмечалось, что «намечен поворот в политике партии в деревне, который обозначает переход от политики ограничения эксплуататорских тенденций к политике ликвидации кулака как класса». Вопрос стоял в другом, местные власти столкнулись с проблемой, они не знали, какие районы области следует отнести к категории районов сплошной коллективизации, что и получило отражение в протоколе № 14 закрытого заседания бюро Семипалатинского ОК ВКП (б) от 13 февраля 1930 года: «. теперь нужно ответить на следующий вопрос, какой район и когда считать районом сплошной коллективизации. Очевидно тогда, когда большинство населения данного района коллективизировано, по крайней мере, не менее чем на 70−80% крестьянских дворов. Многие районы, имея на лицо от 30 до 40, хотят считать себя районом сплошной коллективизации, зачастую не обращая внимания на качественное содержание колхозов. Например, Бельагачский район желает быть районом сплошной коллективизации, а обобществление семян на сегодня имеет только 17,8%». При этом власти не знали, «. какую политику вести в районах несплошной коллективизации?» Местная власть назвала «районами сплошной коллективизации… Ше-монаихинский, Разинский и Жанасемейский, где коллективизация охватила около 70% хозяйств района — задача парторганизаций заключается в том, чтобы провести политику партии по ликвидации кулака-бая как класса…» [6, л. 119].

Постановление запретило свободное перемещение кулаков из одного района в другой, а также под угрозой применения репрессивных мер запретила распродажу личного имущества. Указ явился попыткой ограничить переход за пределы страны и передвижение внутри страны. 22 февраля 1930 года всем секретарям пограничных райкомов ВКП (б) и начальникам застав было отправлено секретное послание, где говорилось, что «отмечены факты массовой распродажи скота баями и кулаками. Отмечен приток байско-кулацкого элемента в пограничные районы.

В целях пресечения:

• · прибывших в пограничные районы явно злостных кулаков с делом дознания передавать ближайшему органу ОГПУ или погранзаставе;
• · всех прибывших кулаков в 50 километровую пограничную полосу, но на которых нет достаточного материала для отдачи под судсписок передавать ближайшим начальникам застав для выселения их из пограничной полосы;
• · всех убегающих кулаков из района арестовывать и передавать ближайшей заставе или органу ОГПУ.
• · обязать сельсоветы не давать кулакам удостоверений личностей без разрешения райисполкомов" [5, л. 50]. Местные власти провели учет кулаков и баев и их имущества, создав со стороны аульно-деревенской общественности необходимый контроль над сохранностью учтенного имущества; а также в целях предотвращения их бегства взяли с них обязательства о том, что за самовольный отъезд, разбазаривание имущества он будет привлечен к ответственности.

Политика «ликвидации кулачества как класса» преследовала несколько взаимосвязанных целей. Официальная цель (социальная) -ликвидация сельской буржуазии. Вторая цель (психологическая) — создание в деревне атмосферы страха, демонстрируя крестьянам, что единственной альтернативой вступления в колхоз может быть только раскулачивание, арест и высылка. Политика ликвидации кулачества превращается в основной метод стимулирования коллективизации. Цель экономическая — создание за счет конфискации имущества кулацких хозяйств минимальной материальной базы организуемых колхозов. Неявный, скрытый характер носили намерения использовать принудительный труд репрессированных крестьян для решения задач модернизации экономической системы страны [6, с.321].

• 1. Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). — М.: «Магистр», 1996. — 288 с.
• 2. Оперативный приказ ОГПУ за № 44/21 от 2 февраля 1930 года // Архив ДКНБ РК по ВКО. Ф.1.
• 3. Михеев В. В. Роль спецслужб в осуществлении репрессивной политики Советской власти в 1920;х — начале 1930;х годов // Отечественная история — 2005. — № 6. — С. 77−93.
• 4. Подсчет и процентный состав выведен автором на основании архивных материалов // АП РК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 2433. 357 л.
• 5. ГАВКО. Ф. 139п. Оп. 1. Д. 22. 248 л.
• 6. Доброноженко Г. Ф. Коми деревня в 30-е годы XX века: политические репрессии и раскулачивание. -Сыктывкар: Федер. агентство по образованию, Сыкт. гос. ун-т. — 2007. — 323 с.