«Опыт» — средство исторического познания

История для Луи Леруа — «правдивое» описание событий. Утверждая это, он повторяет общее место исторической мысли Возрождения, согласно которому, историк должен быть честным и писать, невзирая на лица. «Правило чрезвычайно трудное для исполнения, — замечает гуманист, — особенно при изложении дел своего времени». Le Roy L. Consideration… P. 24−25. Ограничиваясь этическим императивом «правдивости», он не касается вопроса о достижении исторической истины, о способах и процедурах критики исторических источников, которые весьма обстоятельно рассмотрели Ф. Патрици и Ж. Боден. Проблемы верификации сведений, содержащихся в источниках, перед ним, по всей видимости, не стояло. Зато у Леруа есть другая важная идея, связанная с получением достоверного исторического знания. Он настаивает на том, что историк (имеется в виду историк, описывающий современные ему события) должен быть не только ученым и красноречивым, обладать не только интеллектом, но и «опытом» (experience), под которым понимается главным образом личная причастность к описываемым событиям в качестве участника или наблюдателя. Недаром Леруа, доказывая, что он достоин быть историком, сообщает, что прожил жизнь, «занимаясь науками и посещая длительное время мир (ayant…suivi les lettres et hantй longuement le monde, курсив мой. — С. Д.)» Ibid. P. 29. Он имел в виду, что, будучи на службе при французском королевском дворе (с 1540 г.), он, по его словам, «обрел возможность увидеть общее состояние Франции и изучить дела других королевств, княжеств и сеньорий… Я был при дворе императора и английском [дворе], иной раз я следовал за войсками и посетил самые известные местности, стремясь через зрение, слух, чтение и практическое участие добыть знание вместе с опытом, которые не совершенны друг без друга (курсив мой. — С. Д.)» Так пишет Леруа в комментариях к своему переводу на французский диалога Платона «Пир» («Le Simpose»). Цит. по кн.: Gunderscheimer W.L. Op. cit. P. 11. В сочинении «О непостоянстве» Леруа рассуждает об опыте более широко. По его словам, современные ученые люди (в том числе и историки) недостаточно уделяют внимания опыту, в отличие от древних. Многие их них всю свою жизнь были во «мраке схоластики», не обладая практическим опытом («entregent», «usage», «experience des affaires»). «Поэтому, — продолжает мысль Леруа, — мы не имеем сегодня столь выдающихся мужей в философии, как Пифагор, Фалес, Платон, Аристотель, Теофраст; в красноречии, как Демосфен и Цицерон; в медицине, как Гиппократ, Гален, Авиценна; в области права, как Сервий, Сульпиций, Папиниан; в истории, как Геродот, Фукидид, Полибий, Саллюстий, Тит Ливий, Тацит… хотя есть в этих [дисциплинах] ряд людей этого века весьма превосходных» Le Roy L. De la vicissitude… P. 424.

История должна быть написана с «выдающимся красноречием».

В своем сочинении Леруа не мог обойти вопроса о стиле исторического произведения. Это объясняется традиционно высоким статусом красноречия в культуре Возрождения и представлением о его неразрывной связи со знанием. Знание, не изложенное искусно, — мертво для человека, не способно вызвать к себе интерес большинства людей и воплотиться в их действиях. История (знание «дел человеческих») — не исключение и должна быть «написана искусно… хорошим оратором» (Гийом Бюде) Kelley D. Op. cit. P. 65.. Согласно Леруа, в качестве образца стиля историк должен взять самых выдающихся историков античности. Но при этом французская история должна быть создана на национальном языке. Гуманист обещает, что, если он примется за написание истории, то изложит ее, «взяв за образец тех древних, которые стяжали наивысшую похвалу в этом роде литературы, как греки Геродот и Фукидид, латиняне Саллюстий и Тит Ливий, коих, как я считаю, в первую очередь следует избрать для подражания, беря от каждого из них наиболее выдающиеся достоинства и приспосабливая их для [описания] дел настоящего времени на родном языке так же [искусно], как они делали это на своих [языках]» Le Roy L. Consideration… P. 23: …sur le patron des anciens qui ont acquis le premier los en ceste maniere d’escrire, comme Herodote et Thucydide Grecs, Tite Live Latins, que je cuyde principalement estre, а choisir pour se reigler, а leur imitation, en prenant de chacun d’eux les vertus plus eminentes, et les accomodant aux affaires presents, en nostre langue naturelle, ainsi qu’ils ont fait йs leurs. Леруа, как и многие его соотечественники, был одержим идеей развития французского языка и большую часть своих сочинений написал по-французски Знаменитый поэт Жоашен дю Белле, с которым Луи Леруа был в дружеских отношениях, в одном из своих сонетов отмечал, что ныне французский язык расцвел в качестве поэтического, а Леруа («наш французский Платон») своими переводами древних авторов (Платона, Аристотеля, Демосфена, Исократа и др.) совершенствует его как язык красноречия и философии. (Gunderscheimer W.L. Op. cit. P. 16.).

Однако остается не ясным, как Леруа представлял себе работу над формой произведения, что именно привлекало его в сочинениях столь разных упомянутых авторов. А. Гломп считает, что «понятие „eloquence“ трактуется Леруа не столько как речь, украшенная сложными стилистическими фигурами, но скорее как ясность формы, которая обуславливает ясность всего сочинения и вместо голой последовательности фактов преподносит события в единой связи, четко разделенные по их значению» Glomp A. Op. cit. S. 86. Исследователь не приводит аргументов в пользу своей точки зрения. Приблизиться к решению этой проблемы можно, проанализировав терминологию, используемую автором. Как было уже сказано, Леруа для написания французской истории должен был взять за основу уже существующие на эту тему произведения, которые он называет «les Annales de France». Характеризуя эти сочинения, Леруа употребляет лишь одно определение (негативного характера), называя их «Annales tant mal digerees» — «Анналы, столь плохо упорядоченные» В XVI в. французский глагол digerer в полной мере сохранил значение, присущее его латинскому предку глаголу digerere, означавшему — упорядочивать, приводить в порядок, распределять, разделять и т. п.(которые необходимо «исправить» — «redresser») Le Roy L. Consideration. P. 4. Таким образом, точка зрения А. Гломпа находит подтверждение. Впрочем, анализ других работ Леруа показывает, что его представление о должном стиле исторического произведения было сложным и включало в себя и принцип чисто эстетический. В сочинении «О непостоянстве» Леруа отмечает вклад греческих историков в развитие историографии, из которых самыми выдающимися были Геродот и Фукидид (с ними могут сравниться лишь Тит Ливий и Саллюстий). «Для всех народов, — пишет гуманист, — естественно собирать свои древности и хранить память о делах общественных, по причине чего истории встречаются повсеместно. Но если другие [народы] довольствовались голыми анналами, безыскусно описывая времена, людей, места, дела, — греки присовокупили к этому украшения элоквенции…» Le Roy L. De la vicissitude… P. 239−240: Il est naturel, а tous peuples d’enquerir leurs antiquitez et de garder la memoire des affaires publiques: а raison de quoy se trouvent par tout histoires. Mais ou les autres se sont contentez d’annales nues, descrivants simplement les temps, personnes, lieux, affaires: les Grecs y adjouterent les ornemens de l’eloquence…