Язык, кумулятивная культура, социальная память

Рассматривая историю того, как термин «наследственный задаток», предложенный Г. И. Менделем, содействовал появлению науки генетики и последующему открытию ДНК А. Л. Никифоров говорит: «Вся эта история хорошо показывает, как введенное нами новое понятие (термин), которое мы используем для обозначения (вернее, конструирования) предполагаемого объекта, постепенно наполняется смыслом по мере того, как мы что-то узнаем об этом объекте, как полученные знания позволяют нам строить новые исследовательские процедуры для дальнейшего продвижения в познании этого объекта» [11, с.52].

А.Л. Никифоров считает, что понятия выполняют определенную аккумулирующую функцию, позволяющую наращивать знания о предметах и определенным образом на основе этих знаний интерпретировать данные органов чувств и конструировать предметность нашего восприятия. Поэтому наши знания не столько отражают предметы, сколько создают их [11, с.52].

" Слово конструирует объект, интерпретируя чувственные впечатления определенным образом, объективирует его, придавая ему статус самостоятельного независимого от нас объекта, обладающего определенными свойствами" [11, с.49−50].

Важно подчеркнуть, что такая аккумуляция смыслов в понятии осуществляется не столько отдельным индивидом и в рамках индивидуального языка, сколько обществом на протяжении одного или многих поколений благодаря общности (научного) языка и выраженных в нем значений и знаний. Поэтому представитель неогумбольтианства Ф. Штро говорил, что с усвоением языка его носитель получает формы и «социальные априори» своего познания и оценки, так как язык опредмечивает духовное содержание предыдущих поколений. По его мнению, тот, кто анализирует язык, должен «осознать опредмеченные в народных языках миры, связанные с их строем понятия и формы рассмотрения, их вполне самобытные системы значений и их ценностные системы» [14, с.138].

О существовании определенной «социальной апперцепции», создаваемой языком и текстами, говорили М. К. Петров и Д. К. Куликов. По их мнению, письменные тексты, фиксирующие в форме различных знаков накопленные знания, выполняют опосредующую роль, создавая основу для научных обсуждений и точки опоры для дальнейшего научного роста знания. В качестве примера приводится появление теории оптики из частных изобретений и наблюдений, которые аккумулировались в различных текстах и создали основу для создания такой теории. Поэтому Д. К. Куликов говорит, что «язык выполняет апперцептирующую функцию интеграции материала общения в единство мировоззрения» [8, с. 197].

Еще раньше Э. Б. Кондильяк, задаваясь вопросом «почему люди, обнаружившие свое величие во всех видах искусства и науки, появляются почти одновременно» [6, с.262], отвечал, что не столько географические, сколько факторы, связанные с развитием знаковых систем, таких, как символические изображения, алгебраические и геометрические знаки и система языка, содействуют этому, развивая память, воображение и мышление людей, изучивших их [6, с. 255−271].

Анализируя роль языка в развитии мышления, науки и литературы, Э. Б. Кондильяк говорит, что системы знаков языка подобны знакам геометрии, которые позволяют рождаться новым знаниям и расширяют познавательные возможности исследователей. Например, И. Ньютон, по мнению автора, обязан своими открытиями в математике и физике именно развитому языку и методам исчисления науки, которые позволили ему создать выдающиеся открытия. Э. Б. Кондильяк пишет:

" Успех гениев, обладающих [от природы] лучшей организацией, целиком зависит от достижений языка в том веке, в котором они живут; ибо слова играют ту же роль, что знаки в геометрии, а способ их употребления — ту же роль, что методы исчисления. Следовательно, язык, в котором не хватает слов или конструкции которого недостаточно удобны, должен встречать те же самые помехи, которые встречались в геометрии до изобретения алгебры" [6, с.264].

По мнению мыслителя, более талантливый человек, родившийся в эпоху с менее развитым языком, может достигнуть в науке или искусстве меньших результатов, чем менее талантливый, но родившейся в эпоху, в которой язык предоставлял более широкие возможности для научного и литературного творчества [6, с.265]. Поэтому язык, находящийся на ранних этапах своего становления может даже препятствовать развитию народа, у которого он распространен.

Такие исследователи, как Л. Выготский и А. Р. Лурия необходимым условием развития высших форм поведения, или высших психических функций также считали овладения внешними средствами культурного развития и мышления — языком, письмом, счетом, рисованием и связанными с ними произвольным вниманием, логической памятью, образованием понятий [4, с.24−30; 9].

" Категориальное мышление является не просто отражением личного опыта, оно отражает общественный опыт, выраженный посредством речевой системы. Таким образом, по мере овладения языком, грамотой функционально-образные операции мышления заменяются семантическими и логическими операциями, в которых слова становятся основным средством абстрагирования и обобщения" [9].

Также, по мнению А. Р. Лурия, система образования и связанное с ней развитие навыков теоретической деятельности (мышления) позволяет заменять или дополнять, при интерпретации и понимании явлений действительности, практические задачи и функциональное восприятие предметов теоретическим и категориальным [9].

Таким образом, простое усвоение языка, подобно усвоению алгебры или геометрии, само по себе развивает навыки и мышление в силу сложности языка (речи) как с точки зрения восприятия (понимания), так и его создания. Но в обществе изучение языка важно не только само по себе, но и для организации и координации практических действий и для усвоения тех знаний, которые он выражает, аккумулирует и транслирует последующим поколениям. Именно это и является одной из главных причин, поддерживающих жизнь языка и наполняющих его конкретный (ситуативным) или общезначимым (социокультурным, научным) содержанием, которое направляет и структурирует индивидуальное развитие и создает «интеграцию общения в единство мировоззрения» .