Формирование личности и общественно-политических взглядов М.К. Ганди

Становление личности будущего общественного деятеля

Мохандас Карамчанд Ганди родился 2 октября 1869 года. Род Ганди принадлежал к купеческой касте бания в Гуджарате (Западная Индия). Дед Ганди был премьер-министром гуждаратского княжества Пондабар. Отец Мохандаса — Карамачанд или Кааба Ганди, не имея почти никакого образования, но, обладая практическим опытом и знаниями в области традиционной индуисткой культуры, был главным министром — диваном в двух небольших княжествах Пондабаре и Раджкоте. По словам сына, он «не стремился к богатству» и отличался независимостью характера, что приводило к столкновению с английскими чиновникам, фактически распоряжавшимися делами индийских князей"1.

Благодаря определенному положению в обществе, родители дали детям приличное англизированное образование, привили умение вести себя в английском обществе, иметь дело с английской администрацией, носить европейскую одежду, относится с уважением к британской короне2.

У Мохандаса было два брата: один работал юристом, другой занимал должность инспектора полиции. Отец с ранних лет возлагал на сына большие надежды, как на будущего премьер-министра княжества Пондабар, и развивал в нем административные навыки, а также мужество, бескорыстие, неподкупность, стойкость, которые проявлял сам, отстаивая интересы княжества от излишнего вмешательства колониальной администрации в лице английского агента.

В семь лет, на? ервом году учебы в средней школе, произошел случай, в котором «во всем свете» виден будущий Махатма. Школу, в которой учился Ганди, посетил английский инспектор. Ученикам на уроке было задано написать несколько слов на английском языке. В одном из них, двенадцатилетний Махатма допустил ошибку. Учитель, не желая выглядеть неловко в лице английского агента, толкнул его, желая, чтобы Мохандас списал слово у соседа. Спустя десятилетия Ганди вспоминал: — «Но я считал, что учитель находится в классе для того, чтобы не давать нам списывать. Все ученики написали слово верно, и только я оказался в глупом положении. Позже учитель пытался доказать мне, что я поступил глупо, но это ему не удалось». 1 На протяжении всей жизни, под физическими пытками, крахом политической свободы, угрозой смерти никто никогда не смог заставить его сделать что-то, что считалось неуместным.

Большое влияние на формирование личности Ганди в детские и юные годы оказала его мать. «Путлибай — женщина религиозная до самозабвения, вместе с тем ей были присущи здравый смысл и интерес к делам государства"2, — писал Ганди. Глубокий след в душе Ганди оставило богослужение в храмах, соблюдение постов и чтение религиозных книг. Значительное место занимала эпическая поэма Древней Индии «Рамаяна» и поэма «Бхагавадгита» (песнь господня). Основной смысл поэм заключался в том, что «истина лежит в основе всех достоинств добродетелей».

Ганди высоко ценил влияние идей древнего эпоса, оказавших немалое значение на его мировоззрение. Впечатления, полученные в детстве, писал он, «пускают глубокие корни, и я всегда жалею о том, что мне в ту пору не читали больше таких хороших книг"3. Как признавался позже Ганди, среда, которая окружала его в детстве, научила относиться с терпением ко всем текстам индуизма и родственным религиям. Исключение составляло только христианство — «еще в детстве, христианские миссионеры насмехались над нашими богами и вставали на пути в школу, кидая камни и песок, но я все равно относился к ним прилежно», по велению отца, «не причинение вреда святому на Земле есть высшая добродетель"1.

Средняя школа осталась далеко в прошлом, теперь встала проблема выбора профессии. Сам Мохандас хотел стать врачом, но старший брат возражал, так как отец мечтал об адвокатской карьере для сына. К тому же, вишнуиты2 не должны заниматься вскрытием трупов, Это противоречило ортодоксальному течению индуизма.

После долгих размышлений было решено отправить Ганди для продолжения учебы в Лондон. Поездка стоила больших денег, однако родные были уверены, что со временем карьера адвоката принесет еще больше прибыли. Не вся семья одобряла столь серьезное решение. По их мнению, было немало примеров, когда европейский образ жизни менял людей полностью, но, в конце концов, окончательное решение стояло за матерью Мохандаса, которая взяла с него три обета — «не иметь связей с женщинами, не пить вина и не употреблять в пищу мясо"3. Ганди твердо пообещал матери придерживаться индусских обычаев. В поездке, сдержать обещание в условиях Лондона было далеко не просто, и не по внутренним мотивам, а в основном из-за насмешек, окружавших людей.

После столь быстрого решения со стороны семьи, Мохандасу пришлось столкнуться еще с одной проблемой — остракизмом со стороны своей касты за то, из-за учебы за границей. «К этому юноше, так гласило решение общего собрания касты4, отныне следовало относиться как к изгою. Кто станет ему помогать или отправится в порт провожать его, тот будет наказан штрафом в одну рупию5 и четыре анны6». Отныне Мохандас лишился поддержки своей касты, но строгое наказание не могло повлиять на его решение остаться в родных краях. Настолько целеустремленным было желание Ганди поехать учиться в Лондон.

Прибыв в чуждую страну сталкиваясь с проблемами повседневности, он казался среди англичан «белой вороной». Со временем его новый образ жизни наполнился английскими традициями.

Во время странствия по городу, в поиске заведения вегетарианской еды он посещает «странный ресторан», где не только подавались вегетарианские блюда, но также велась их пропаганда путем распространения литературы. Купив книгу «В защиту вегетарианства», у него пробуждается интерес к диетологии, а чуть позже он знакомится с людьми, которые считались столпами вегетарианства. Вступив в Лондонское вегетарианское общество, Ганди вскоре оказывается в числе почитателей вегетарианства. Будучи преисполнен рвения, Махатма основывает в своем районе (Бейсуотер) вегетарианский «клуб» и становиться его секретарем, чуть позже в журналах появлялись его статьи об индийских обычаях и пище.1.

В Лондоне Мохандас Ганди не только получил возможность учиться в Лондонском университете и Школе права, но и во многом смог открыть перед собой новый мир. Молодая национальная пресса, которую читали учащиеся, знакомила с международными событиями, рассказывала об освободительных движениях, приобщала к самому понятию «свободы». 2.

Он ознакомился со светской английской культурой и различными философскими течениями, включая толстовство, которых раньше не знал3. Углубленно и с интересом Ганди изучал буддизм, ислам, христианство и индуизм. Углубился в чтение одной из главных священных книг индуистов,.

«Браваггиты», знакомился с мистическим толкованием индуизма, предложенным теософским обществом, встречался с его лидерами Блаватской и Эни Безант4.

Не будучи сам атеистом, он ознакомился с атеистическими воззрениями руководителя английского общества «Свободомыслие», члена парламента Чарльза Брэдлоу, выступавшего в то время в качестве главного поборника Ганди в Англии. «Для атеистов подобных Ч. Брэдло, истина занимала такое же место, какое занимал бог», — таково было мнение Ганди1.

Стоит заметить, что огромное впечатление на формирующуюся личность Мохандаса произвели лекции старейшего деятеля индийского национально-освободительного движения Дадабхая Наороджи. Он был известен изданием журнала «Индиа"2, на страницах которого осуждались индийские проблемы и выступления на собраниях Индийской ассоциации. Критикуя крайности английских колониальных порядков в Индии, Наороджи выступал за предоставление самоуправления Индии в рамках Британской империи.

В дальнейшем Ганди часто обращался к его речам, которые послужили опорой в осуждении британского империализма и колониализма.

Начинающий юрист Ганди оказался в Лондоне, как раз в то время, когда претворялись и проповедовались в жизнь новые идеи. В 1887 году была основана Независимая рабочая партия, Фабианское общество3, в Англии вышел первый том «Капитала» Карла Маркса, обсуждались труды Чарльза Дарвина «Происхождение человека» и «Половой отбор», Фридрихом Энгельсом на немецком языке был выпущен второй том «Капитала».

Разумеется, дух времени не мог не оказать влияния на молодого человека, ищущего свое место в жизни. С интересом Ганди следил за организованными выступлениями рабочих в Англии. Такого в Индии наблюдать ему не приходилось. Его симпатии, конечно же, были на стороне угнетённых. Интересно отметить, что во время забастовки лондонских докеров4 в 1889 году, Ганди вместе с одним из своих индийских друзей отправился к кардиналу Маннингу5, чтобы поблагодарить за помощь бастующим.

С особым интересом он изучал Евангелие и пытался соединить индуистское и христианское вероучение Востока, о котором трактовала книга Эдвина Арнольда «Свет Азии» о жизни Будды. Также с увлечением он читал.

«Новый завет» и английские переводы индийских священных книг. А Нагорная проповедь Христа покорила его воображение.

Уже в те годы Мохандас проявляет склонность к религиозному реформаторству и мечтает о духовном сближении Востока и Запада. В зрелые годы, вспоминая о лондонском периоде жизни, Ганди скажет: — «Мои неискушенный ум пытался соединить учение Гиты1 «Свет Азии» и Нагорную проповедь…"2.

Древние священные тексты Ганди почитал наравне с философией индийских реформаторов и проповедников XVII—XIX вв.еков. Среди которых были Гуру Нанак, основатель религии сикхизма, Свами Вивекананда и Рамакришна Парамахамса. К их взглядам Ганди относился весьма сдержанно, обвиняя их в излишнем догматизме и религиозной терпимости3.

Помимо индийских реформаторов, Ганди особо выделял своих современников, которые оказали серьезное влияние на его взгляды и общественнополитические установки. Такими мыслителями были Джон Раскин, американцы Ральф Уолдо Эмерсон и Генри Дэвид Торо, а в особенности, великий русский писатель Лев Николаевич Толстой. С их трудами Ганди познакомился в Южной Африке. Он называл себя «преданным почитателем» Толстого и считал его «своим наставником». 4.

Дальнейший ход событий жизни Ганди показал, что глубокое почтение к патриарху Индии Дадабхаи Наороджи, его искреннее уважение к английскому атеисту и другу Индии Чарлзу Брэдло, его интерес к забастовке лондонских докеров, оказали большое влияние на деятельность Ганди, которая в следующие полвека сыграет решающую роль в истории Индии.

В ближайшие годы, молодой адвокат Мохандас Ганди применил на практике, как свои юридические познания, так и философию жизни.

В 1891 году ко времени возвращения из Англии мировоззрение Ганди претерпело изменение. Однако социально-политические взгляды оформились лишь в годы пребывания в Южной Африке и получили дальнейшее развитие уже в последующий период — в самой Индии.

Вернувшись из Англии, он пробыл на родине около двух лет. Адвокатская практика в Бомбее и Раджкоте не принесла результатов, поэтому Махатма принимает решение вести дела в Южной Африке.

Приехав в Южную Африку, он чувствовал себя вполне счастливым человеком, потому что знал, что впереди ему предстоит хорошо послужить соотечественникам. «Служение без радости не помогает ни тому, кто служит, ни тому, кому служат. Но все другие удовольствия и обладание чем бы, то, ни было становятся ничем, в сравнении со служением, ставшем радостью». 1.

Ожидания Мохандаса не совпали с реальностью. Ганди признавался, что до приезда в Южную Африку, он ничего не знал о положении индийской диаспоры там, однако, прибыв в колонию, он на себе испытал всю несправедливость ситуации. «Мне не давали приличный номер в гостинице, полиция сталкивала меня с тротуара, о дилижансе не могло идти даже речи, поэтому мне часто приходилось ходить пешком"2 — писал Ганди. Всех индийцев здесь называли «кули» независимо от того какую работу они выполняли, и к Мохандасу презрительно обращались «адвокат-кули"3. Ганди всякий раз оказывал расистскому произволу настойчивое, но вежливое сопротивление, его целью было наказать обидчика не делом, а словом. И надо сказать, Ганди удавалось иногда устыдить тех из белых расистов, кто еще не совсем растерял остатки человечности.

В Южной Африке Ганди на самом деле познал тяжесть расового гнета и унижений. «Я видел, что Южная Африка не та страна, где может жить уважающий себя индиец», — писал Ганди. Высокоразвитое чувство человеческого и достоинства, талант политического организатора, редкая самоотверженность и, наконец, образование, которого не было у других членов общины, быстро сделали его лидером общественного движения, развертывавшегося против расового гнета.

Стремясь найти лучшую жизнь и в надежде спасти от голодной смерти свои семьи, десятки тысяч индийских рабочих находились в Южной Африке чуть ли не на положении рабов.1 В 1893 году в Претории Ганди выступает в защиту своих бесправных соотечественников. Речь, произнесенная Ганди на этом собрании, была его первым публичным политическим выступлением. Доклад был посвящен вопросу о добросовестности в торговле. Ганди выступил с предложением создать ассоциацию, «от имени которой можно было сделать представления властям относительно притеснений, испытываемых индийскими поселенцами"2. Слова Ганди произвели на молодых людей сильное впечатление. Никогда ранее не занимавшиеся никакой общественной деятельностью, они были втянуты в работу. Впервые сплотилось значительное число юношей-христиан. Добровольцы, знавшие английский язык, и некоторые другие лица сидели целую ночь, переписывая от руки текст петиции. Добровольцы из числа торговцев разъезжали в собственных экипажах, собирая подписи.

Ганди очень хорошо понимал политическую обстановку. Он не питал иллюзий в отношении британской администрации и реально оценивал помощь своих соотечественников. Но, несмотря на множество препятствий в достижении поставленной цели, он твердо добивался ее воплощения.

Просматривая собрания сочинений Ганди, можно найти петиции и обращения индийских переселенцев в адрес Ассамблеи Наталя, Натальского премьера, Натальского совета. В одной из первых петиций к Натальской Ассамблее, подписанной в Дурбане 28 июня 1894 года, содержалось обращение индийцев в ответ на принятие поправок к закону, ограничивающему права индийцев. В законодательном акте отмечалось, во-первых, индийцы «никогда не пользовались подобными привилегиями на родине, во-вторых, они в принципе не соответствуют подобным привилегиям"1. Протестующие пытались убедить колониальное правительство, что принятие новых поправок — это прямое ущемление их исконных прав.

июня 1894 года управляющему Наталя, сэру Волтеру Франциску Хэли Хатчинсону была направлена петиция, в которой М. Ганди и шесть протестующих, еще раз подчеркивали, что данный законодательный документ дискредитирует каждого индийца, как британского подданного2.

июля 1895 года была направлена петиция Совету Наталя, с целью.

«убедить уважаемый Совет вернуть Билль на проверку в Законодательную Ассамблею"3.

Особое внимание уделялось письму Ганди в газете «Наталь Меркурии» от 11 июля 1894 года, где он призывает не сеять зерна раздора между нациями, имея в виду ущемление политических прав индийцев.

Важно отметить, что подобные частые обращения, петиции и воззвания играли большую роль в противодействии индийской общины британскому правительству. Распространялись они в передовых газетных изданиях.

«Наталь Меркурии» и «Индиан Опинион», что делало идеи протестующих достоянием общественности не только Южной Африки, Индии, но и Великобритании. Выступающие чувствовали единение в борьбе за справедливость, а имперской администрации письменные выступления давали понять, что индийская диаспора способна отстоять свои права и не безмолвствовать.

Принятие законопроекта, ограничивающего избирательные права индийских переселенцев в метрополии, вызвало широкий резонанс в среде британцев Индийской Империи. Доказательством данного утверждения послужила петиция, направленная мистером Хаджи Мохамедом Дада, сторонником Ганди, в будущем одним из вице-президентов Индийского национального конгресса Наталя, в адрес лорда Рипона от 17 июля 1895 года. В документе приводятся многочисленные свидетельства того, что закон еще нужно доработать и провести по нему ряд обсуждений, дабы снять разногласия, которые могут возникнуть после его принятия.

Массовость кампании и энтузиазм превзошли все ожидания ее инициаторов и привели в состояние активных действий правительства, что в немалой степени способствовало возникновению Индийского национального конгресса Наталя, над созданием которого задумывался Ганди «…мы обсуждали этот вопрос с друзьями и решили создать такую организацию"1.

О непосредственном поводе к созданию Конгресса Ганди писал так:

«…одной петиции по поводу законопроекта, лишавшего нас избирательных прав, было мало, чтобы повлиять на министра колонии. Требовалось развернутая широкая агитация в поддержку этой петиции. Для этого нужна была постоянная общественная организация». 2 Следует отметить, что ко времени создания ИНКН индийская община в Южной Африке была уже достаточно зрелой для серьезного участия в политической жизни. Им нужен был кто-то, кто смог бы действовать от их имени, кто был бы достаточно квалифицированным, чтобы сделать их мысли понятными общественности и представить в доступной форме их собственные желания.

Индийский национальный конгресс Наталя был создан 22 августа 1894 года. «Очень трудно было выбрать название, так как его нельзя было сравнивать ни с какой партией. Слово «конгресс» было распространено среди английских консерваторов. Он станет жизненным центром Индии, поэтому отказаться от названия, значит быть трусами"3, — писал Ганди.

В начале своей деятельности Конгресс был плохо оформлен организационно и не имел определенной идейной платформы. В основном в него входили владельцы торговых фирм, конторские служащие, мелкие лавочники. Членом конгресса мог стать любой, кто платил в его казну три фунта в год. Зажиточных людей убеждали платить, столько сколько они смогут. Около пятидесяти человек платило двадцать четыре фунта в год, были и те, кто платил по двенадцать фунтов.

«Индийский конгресс Наталя» без наличных средств не начинал никакой работы, и поэтому, никогда не был в долгу"1. К тому же, предоплата взносов гарантировала постоянную денежную сумму в распоряжении Конгресса и постоянное членство участников. По мере развития южноафриканского движения Ганди стал получать финансовую помощь от представителей наиболее богатых слоев индийского общества.

Конгресс преследовал цель просвещения индийцев, родившихся в колонии. Для этого была создана «педагогическая ассоциации для индийцев"2, которая должна была обсуждать их нужды и претензии, содействовать духовному развитию, а также привлекать к общественной работе. При ассоциации была организована небольшая библиотека.

Одной из немногих целей педагогической ассоциации было изучение иностранного языка. На собрании в Претории Ганди обратил внимание на то, что лишь немногие знают английский язык: «понимая, что знание английского языка полезно в этой стране, я предложил, чтобы все, у кого есть время, изучали английский язык"3.

Проведение собраний и обсуждение проблем на публике было ново и не привычно для членов Конгресса. «Люди не привыкли выступать открыто. Я, старался объяснить присутствующим как следует вести собрание, и они подчинялись моим правилам. Несмотря на все трудности, люди научились публично обсуждать вопросы, которые представляли особый интерес». 4.

У конгресса было много завистников и, судя по всему, британское правительство настораживала его деятельность, что и послужило причиной возникновения слухов.1 Поэтому организация всячески пыталась наладить сотрудничество с английскими колониальными властями, используя исключительно конституционные методы. А основной своей задачей она ставила возможность получение индийцами равных прав с европейцами.

Желание вызвать сострадание у англичан и чувство долга перед униженными соотечественниками, побудили Ганди написать и опубликовать две брошюры. «Обращение ко всем британцам Южной Африки», а другая «Избирательное право индийцев — Призыв». 2 Молодой адвокат старался обратить внимание властей и общественности на нищету и бесправие индийцев в Южной Африке. Обе брошюры получили широкое распространение и оправдали надежды Ганди, связанные с идейной пропагандой.

Посредством создания ИНКН Ганди удалось добиться общественнополитического объединения в Южной Африке, что стало крупным завоеванием начинающего политического деятеля. Сам Ганди внес большой вклад в укрепление и развитие политических связей с Индией.

Следующим витком эволюции личности Мохандаса стала поездка в Индию 1896 году, где он постарался привлечь внимание общественности к положению индийцев в Южной Африке. И к нему отнеслись весьма доброжелательно, как газеты, так и политические деятели Индии. С 1903 года он начал издавать еженедельную газету «Индиан Опинион» (Индийское мнение). Именно в этой газете Ганди впервые изложил теорию ненасильственного сопротивления властям, идею которой почерпнул из книги «Последнему, что и первому», Джона Раскина.

В понимании молодого политика основные положения Раскина, сводились, к следующему: «благо отдельного человека во благе всех; у всех одинаковое право зарабатывать трудом себе на пропитание; Жизнь землевладельца и ремесленника сводиться к трудовой жизни, в этом и состоит основной ее принцип. Позже Мохандас написал: «Первый из этих принципов я знал. Второй мог распознать смутно. До третьего я не додумался"1.

В связи с событиями 1905 года, происходившими в России, Ганди на страницах «Индиан Опинион"2, отмечал, что «революционеры храбры и патриотичны, мы определенно должны брать с них пример, не удивительно, если эта страна достигнет свободы рабочими руками и свергнет тиранов"3.

Под этими словами Ганди имел в виду, ненасильственную борьбу за свободу, призывая индийцев проявить самоотверженность и патриотизм «такого же рода», указывая, что нынешнее движение в России является важнейшим уроком для Индии.

Впервые, метод ненасильственного сопротивления был применен в 1906 году, после публикации в газете Трансвааля проекта «черного закона», согласно которому каждый проживающий в Трансваале индиец, должен получить удостоверение регистрации. В случае отсутствия, которого «следовало арестовывать любого члена индийской общины"4. Ганди призвал не оказывать сопротивления, а спокойно терпеть наказания, которые последуют после несоблюдения закона.

Последовала семилетняя борьба, во время которой тысячи индейцев оказались в тюрьмах. Последовали избиения, забастовки, сожжение регистрационных карточек.

В этот период завязалась переписка Ганди со Львом Толстым. 24 сентября 1909 года Махатма написал Л. Н. Толстому письмо о бедственном положении индийских рабочих в Южной Африке. Российский писатель до этого момента не слышал об индийском «революционере», прочитав же послание, почувствовал в Ганди своего единомышленника — так началось их знакомство.

Мохандас же неоднократно утверждал, что великий русский писатель укрепил его любовь к ненасилию. Его привлекало то, что Толстой пропагандирует истины ненасилия, трудовой жизни и самоконтроля, которые созвучны основным принципам индуизма — «ахинса"1 (не причинение зла живущим), «йога» (управление своей душой и своим телом) и «яджна» (работа во имя хлеба насущного).

Воодушевленный перепиской с Л. Толстым, Ганди с помощью Германа Калленбаха В 1909 году, в двадцати милях от Йоханнесбурга организует общину, которую назвал «фермой Толстого2». Сторонники ненасилия занимались там физическим трудом и самосовершенствованием, все это готовило их к ведению ненасильственной борьбы.

Связи с Ясной поляной помогли Ганди добиться сочувствия к своему делу со стороны видных толстовцев в Англии, одной из которых была известная пацифистка И. Мейо.

Они помогли опубликовать Ганди несколько статей о бедственном положении индийских эмигрантов в Южной Африке3. Помимо статей, Ганди добился от Толстого разрешения на публикацию его памфлета «Письмо к индусу», в котором содержалась идея универсальности ненасилия как метода борьбы против колониализма.4.

Общественность бурно реагировала на чрезвычайно жесткие методы, применяемые к мирным азиатским демонстрантам. Знаменитый марш Махатмы из Наталя в Трансвааль демонстрировал неповиновение колониальной администрации и требовал немедленно отменить закон.

В поддержку индийцев выступали известные общественные деятели Альберт Эйнштейн, Бернард Шоу, Бертран Рассел и другие. Вести из Южной Африки взорвали общественное мнение Европы и Америки. Поэтому под давлением общественности властям пришлось вступить в переговоры. Наконец 30 июня 1914 года генерал Ян Христиан Смэтс был вынужден пойти на компромисс с Ганди. Нехристианские браки вновь стали признаваться в Южной Африке законными, а налагавшийся на свободных индийских рабочих налог в три ливра (размер их полугодовой зарплаты) был отменён.

К началу 10-х годов ХХ столетия Ганди являлся уже сформировавшимся общественно-политическим деятелем, чье слово поднимает широкие массы простого народа против империалистической эксплуатации и угнетения. Человек, который стоит во главе сотен мужчин и женщин, чьи дела, благодаря их героизму и самопожертвованию в ходе борьбы, становятся достоянием общественности. Который, завоевывает тем самым доверие и преданность тысяч людей по всей Индии, но который при всем этом изо всех сил старается убедить своих последователей, что наилучший путь покончить с эксплуатацией — это не открытая вооруженная борьба, а мирное разрешение проблемы.1.