Становление основных институтов гражданского общества в России

Становление основных институтов гражданского общества в России

Понятие «гражданское общество» означает уход государства из важных областей человеческой жизни и превращение «политики» в одну из многих сфер жизни, таких, как экономическая, социальная, семейная и личностная. Во время посткоммунистических преобразований конца 1980;х — начала 1990;х гг. лозунг «гражданского общества» обобщал требования о прекращении слияния всех аспектов жизни в единое целое, т. е. разделял государство и общество. Эта задача остается одной из важнейших на современном этапе реформирования российского общества. В этом смысле гражданское общество — тот социальный заказ и та идея, которые во многом определяют магистральный путь развития России. Это означает нахождение того или иного минимума социальности, который бы не подпадал под тотальное огосударствление.

В политологической литературе, нет однозначного понимания гражданского общества. Но в целом преобладает мнение, что гражданское общество — это неполитические отношения в обществе, проявляющиеся через ассоциации и организации граждан, законодательно огражденные от прямого вмешательства государства.

Разнообразные формы самоорганизации граждан несут в себе огромные резервы социального, экономического и культурного развития России. Гражданское общество вырастает из чувства социальной ответственности — стремления гражданина самостоятельно, либо в кооперации с другими гражданами брать на себя решение своих и общих проблем, не сваливая их на государство. Социальный прогресс в России невозможен без ответственного гражданского общества, умеющего критиковать и контролировать власть, заставляющего работать ее в своих интересах. Государство должно не «управлять» добровольными объединениями граждан, а поддерживать их, расширяя возможности их участия в государственных делах.

В развитом гражданском обществе человеческое достоинство и уважение к личности и семье утверждаются в качестве незыблемого фундамента общественно-политического и государственного строя. Достойное существование человека — это его свобода, благополучие, безопасность и возможность развивать свои способности. Государство — лишь инструмент для достижения этих целей. Смысл его существования в том, чтобы обслуживать граждан, а не приносить их в жертву абстрактным идеям. Основной принцип такого общества: государство для человека, а не человек для государства.

По мнению Д. Ловелла, перед посткоммунизмом стоит задача легитимировать вновь созданные институты, как политические, так и гражданские. Именно альтернативные способы легитимации новых институтов и принимаемых ими решений делают необходимым доверие. Оно создает основу широкого общественного сотрудничества, на которой затем возникают добровольные ассоциации и идет экономическое развитие в рамках правового государства. Возможная альтернатива — это попытка обосновать легитимность с помощью этнической или националистической принадлежности. Такое решение не является долговременным, но оно привлекает некоторых политиков, желающих переложить бремя ответственности за собственные политические промахи на чужие плечи.

Укрепление доверия способно консолидировать либеральную демократию и подлинно гражданское общество. Для этого необходимо формировать и отстаивать общественный интерес. Граждан необходимо информировать о новой форме и роли политики, а государственных служащих — относительно природы и важности общественного интереса. Прозрачная и подконтрольная система управления способна решительнее противодействовать злоупотреблениям в экономической и других сферах жизнедеятельности. Однако ввести доверие простым указом невозможно. Оно возникает как привычка и требует постоянной практики.

Гражданское общество, в отличие от политического с его вертикальными структурами иерархических взаимоотношений, с необходимостью предполагает наличие горизонтальных, невластных связей, глубинной подосновой которых является производство и воспроизводство материальной жизни, поддержание жизнедеятельности общества.

Функции гражданского общества выполняются его структурными элементами — самодеятельными и добровольными гражданскими объединениями. Именно в такого рода объединениях «вызревает» гражданская активная личность.

Гражданское общество невозможно без признания свободы в качестве абсолютной ценности в жизни человека. Только свободное государство может обеспечить благосостояние и безопасность своих граждан и получить перспективу динамичного развития в XXI веке. Свобода не может сохраниться в обществе, не стремящемся к справедливости. Такое общество обречено на раскол между теми, чья свобода подкреплена материальным благополучием, и теми, для кого она — синоним изнурительной бедности. Исходом этого раскола могут стать либо социальные потрясения, либо диктатура привилегированного меньшинства. Справедливость требует стремиться не только к равенству прав, но и к равенству возможностей граждан в реализации своих способностей, а также гарантировать достойное существование тем, кто их лишен.

Конец XX века был ознаменован крушением коммунистической системы. Были сделаны первые шаги в сторону создания правового государства и рыночной экономики. Однако возможность совершить исторический прорыв не была реализована. Политика изменений, осуществлявшаяся в последние десять лет, базировалась на корыстных интересах и вульгарных экономических подходах, отвергнутых опытом социально-экономического и интеллектуального развития стран Европы и мира.

Отказ от принципа социальной справедливости привел к снижению уровня и ухудшению качества жизни большинства россиян, вытеснению значительной части населения за черту бедности. Возникло резкое социальное расслоение — признак отсутствия среднего класса как гаранта стабильной демократии. Невыполнение социальных обязательств перед населением при одновременной приватизации узкой группой лиц национальных богатств и институтов государственной власти раскололо общество на преуспевающее меньшинство и проигравшее большинство. Испытания диким капитализмом не выдержали образование, здравоохранение, наука и культура.

В то же время государство отказалось от своих прямых обязанностей по созданию в России правовых, социальных и экономических институтов, соответствующих современному обществу и свободному рынку. Правовой вакуум содействовал криминализации российской экономики. Произошло сращивание бизнеса с государственными структурами, создавшее почву для бурного роста коррупции и заложившее основы олигархической системы в современной России.

Экономические и политические неудачи 1990;х гг. дискредитировали демократические, либеральные и рыночные ценности в глазах большинства россиян. Отсутствие массовой сознательной поддержки демократических институтов, их неразвитость и низкая эффективность, неограниченные возможности манипуляции общественным мнением порождают у правящей элиты соблазн установить в России бюрократическую авторитарную систему, обслуживающую интересы узкой группы лиц. Об этом свидетельствуют попытки установления контроля над средствами массовой информации и избирательным процессом, экономическая политика правительства. Попытки построить в России авторитарную систему могут привести страну к бюрократическому застою, необратимому отставанию и окончательному превращению в страну третьего мира.

Действующая власть в лице Президента России признает серьезные упущения, которые были допущены в этот период. «Переход к демократии и рыночной экономике в начале 90-х был самым активным и решительным образом поддержан гражданами России, которые сделали окончательный и… бесповоротный выбор в пользу свободы. Это было огромным и реальным достижением российского народа, … одним из самых больших достижений нашей страны в ХХ веке. Но какую цену мы вынуждены были заплатить за это? Деструктивные процессы разложения государственности при развале Советского Союза перекинулись… на саму Российскую Федерацию. Политические спекуляции на естественном стремлении людей к демократии, серьезные просчеты при проведении экономических и социальных реформ привели тогда к очень тяжелым последствиям. За чертой бедности оказалась фактически треть населения страны. При этом массовым явлением стали многомесячные задержки с выплатой пенсий, пособий, заработных плат. Люди были напуганы дефолтом, потерей в одночасье всех денежных вкладов и всех своих сбережений, не верили уже и в то, что государство сможет исполнять даже минимальные социальные обязательства».

Данное свидетельство — результат глубокого осмысления действующей властью реальных итогов развития страны за предыдущее десятилетие.

В России гражданские движения переживают настоящий бум. Возникают все новые профессиональные, молодежные, экологические, культурные и иные объединения; однако их количественный рост опережает рост качественный. Некоторые организации появляются как ответ на сиюминутные проблемы (например, союзы обманутых вкладчиков), другие с самого начала носят открыто ангажированный политический характер («Женщины России», Партия пенсионеров). Контроль над подобными объединениями со стороны государства значительно облегчается, а многие из гражданских инициатив, становясь предметом политического торга, утрачивают свою альтернативность и общезначимый характер. Тем самым нивелируются основные черты гражданского общества: неполитический характер, противоречивость и альтернативность политической системе. Самоуправляющиеся структурные элементы начинают строиться по принципу все расширяющего свои функции государства — иерархии.

Особое соотношение целого и части с характерной для каждой части самодостаточностью, не оставляющей места для общественных интересов, обрывает социальное взаимодействие многих добровольных объединений в российском Третьем секторе. Анализ моделей взаимодействия этих объединений с государственными структурами на региональном уровне по мнению Е. Белокуровой показал, что у них не назрела необходимость объединения друг с другом для совместного влияния на процесс принятия политических решений. Лидеры отдельных организаций чаще всего даже не знают о существовании сходных организаций и в принципе неохотно идут на контакт с ними. Налицо не только их самодостаточность, но и отсутствие общественной потребности в объединении друг с другом, несмотря на общий интерес каждой из них в отдельности влиять на принятие политических решений. Даже если у таких локальных групп и возникает потребность в кооперации с родственными организациями, наибольшим препятствием к ее удовлетворению оказывается недостаточное осознание общих интересов и возможностей. Среди преобладающих способов лоббирования отмечаются скорее негласные, нежели легальные и публичные по характеру: личные связи с чиновниками, взаимные договоренности и соглашения между группами интересов, подкуп лиц, от которых зависит принятие нужных решений. В меньшей степени используется такой способ лоббирования, как публичное обсуждение проблем, формирование общественного мнения. Самодостаточность большинства добровольных объединений делает прерывным, дискретным их взаимодействие по горизонтали с аналогичными организациями.

Совсем иначе обстоит дело с их связями по вертикали. Общий интерес каждого объединения в отдельности влиять на принятие политических решений зачастую реализуется негласно, посредством неформальных и далеко не всегда легальных связей с властными структурами. В мозаичном социуме, где мало или вовсе нет места для общественных интересов (потребностей, ценностей), прерывность социального взаимодействия по горизонтали не исключает образования по вертикали более или менее устойчивых неформальных групп и сообществ. С экспансией негласных, не обязательно легальных, но непременно личных связей публичная сфера социума становится проницаемой для частных интересов, реализуемых в рамках взаимодействий, которые можно назвать кликами, сетями «своих» людей. Эти сети самодостаточны для того, чтобы восполнить дефицит социального взаимодействия, прерванного с точки зрения общественных интересов. Однако, с той же точки зрения сети «своих» людей способны действовать как антиобщественные либо прогосударственные структуры.

Поэтому можно констатировать, что ни добровольный, ни автономный характер самодеятельных объединений не дает оснований считать их частью, элементом гражданского общества. За перечисленными признаками локальных сообществ может скрываться псевдогражданская организация. О принадлежности тех или иных учреждений к гражданскому обществу нельзя судить по одним лишь формально-организационным признакам. Эта принадлежность устанавливается при учете конкретной общественной роли и реальных функций направлены ли они на удовлетворение общественных потребностей или имеют прогосударственный либо, наоборот, антиобщественный смысл.

Свободное общество может быть построено только в том случае, если в этом заинтересовано большинство. Обязанность государства — в создании условий для того, чтобы от свободы выиграло максимально возможное число граждан. Право на свободу имеют не только богатые и сильные, но также бедные и слабые. Последние должны иметь шанс ее получить. В этом — отличие современного — социального — либерализма от его радикальной версии 19-го века. Социальный либерализм XXI века ориентирован на проведение реформ в интересах всех без исключения граждан России, а не только преуспевающего меньшинства. Пересмотр вульгарных подходов к реформам необходим, учитывая масштабы социального расслоения и диспропорций регионального развития России, угрожающие в будущем ее единству. Цивилизованное распределение национального дохода должно быть таким же приоритетом государственной политики, как и его рост.

Гражданское общество — это общество равных возможностей, основанное на принципах социальной справедливости и социальной солидарности сильных и слабых. Это означает, что важнейшим условием существования свободного общества в России является не только раскрепощение частной инициативы, но и развитая система социальной поддержки.

Свободное общество может быть построено только в рамках стабильной политической системы, которая исключает любой произвол и предполагает активную роль государства в создании экономического порядка, имеющего целью благосостояние для всех. Рынок — не самоцель, а средство достижения свободы и достатка всех граждан России. Задача государства в том, чтобы ориентировать свободный рынок на достижение социальных целей, а не в том, чтобы его к этому принуждать.

Гражданское общество завоевало свое право на физическое существование и политическую значимость благодаря определенной системе гарантий со стороны государства. В этом заключается взаимообусловленность и взаимозависимость гражданского общества и правового государства. Постепенное развитие правового государства, являющееся условием существования демократического строя, содержит в себе не только традиционное разделение власти на три ветви, но и дополняющее их разделение между гражданским обществом и государством.

Для того, чтобы создать в России демократическое правовое государство, достаточно обеспечить выполнение в полном объеме действующей Конституции. В настоящее время в России можно отметить следующие проблемы, которые являются препятствием на пути становления правового государства:

не обеспечивается равенство перед законом и судом — через избирательное применение закона в политических целях, а также в силу зависимости суда от исполнительной власти;

нарушаются избирательные права граждан — через использование административного ресурса;

ставится под сомнение свобода слова и прессы — через различные формы давления на средства массовой информации, неугодные властям;

используются попытки управления объединениями и ассоциациями;

свобода предпринимательства только декларируется, а реально не осуществляется властью из-за насилия коррумпированного чиновничьего аппарата;

отсутствует свобода перемещений по причине существования тоталитарного института прописки;

сохраняется неравные условия доступа к образованию, здравоохранению и культуре, что ограничивает свободу развития личности;

не соблюдаются гарантии местного самоуправления в связи с финансовой зависимостью и административным давлением региональных органов государственной власти.

Правовое государство возможно только в том случае, если законы соблюдает сама власть. Современное российское общество далеко от гражданского, пока оно остается пассивным объектом манипуляций со стороны власти.

Укрепление законности в государстве необходимо не только по отношению к политическим и административным вопросам, но и для того, чтобы экономические субъекты, ведущие себя нечестно, знали: такое поведение противозаконно, за него их будут преследовать и неукоснительно карать. Важно также демонтировать гигантский аппарат внутреннего надзора и создать правоохранительные органы, позволяющие соблюдать законность и порядок, вмешиваясь в политику только для предотвращения насильственных действий.

Так как правовое регулирование свободных рыночных отношений имеет своими целями социальные результаты, то правовое государство становится социальным по содержанию. Это предполагает максимально возможный доступ к благам, распределяемым рыночным путем, а также гарантии достойного существования — в случае невозможности такого доступа. Социальный рынок — это система, при которой государство создает институты, регулирующие игру рыночных сил, не диктуя им свою волю. Эта европейская экономическая модель предполагает проведение государственной политики по следующим направлениям: гарантии частной собственности, защита экономической свободы, ликвидация бюрократических барьеров для предпринимателей, защита малого и среднего бизнеса; создание благоприятных условий для любых инвестиций; активная борьба с монополизмом, поддержание конкурентной среды, жесткий контроль за тарифами естественных монополий; выравнивание наиболее резких разрывов в доходах населения путем создания надежных систем обязательного государственного страхования; борьба с бедностью, сокращение резкого социального расслоения; создание рабочих мест, повышение доходов населения; работа по улучшению качества и расширению доступности образования и медицины.

Результатами политики социального государства являются государство всеобщего благосостояния, близкого по своим параметрам к европейским образцам; мощный средний класс; системы социальной поддержки европейского типа; система образования, отвечающей требованиям и вызовам XXI века; вхождение России в число экономически развитых стран мира.

В современной России не разрешено одно из базовых противоречий между российским социумом и государством: потребность в самостоятельно организованной среде повседневной жизни, регулируемой недвусмысленными, понятными гражданам нормами, находится в противоречии с односторонней зависимостью ее организации от социальных институтов, пользующихся властными полномочиями для произвольной регламентации гражданских прав. С ней сталкивается не только большинство граждан, но и активисты общественных организаций. В России распространено мнение о том, что законодательство создает возможности для административного произвола.

Российское предпочтение к расплывчатым, неопределенным нормам права стало предметом специального исследования французского политолога М. Мендрас, которая объясняет его так: «Расплывчатое и поддающееся приспособлению незамедлительно избавляет от хлопот больше, чем подчинение ясным и твердым правилам, регулирующим цели и обязанности каждого» .

Не столько владение информацией о правовых нормах, сколько монополия на их истолкование позволяет властям по своему усмотрению ориентировать поведение людей. Расплывчатость правовых норм становится едва ли не главным ресурсом, используемым власть имущими для всепроникающего контроля за частной жизнью граждан. В отсутствие законоправия в нашем отечестве и поныне нет пространства частной жизни, защищенного гражданскими правами и ограниченного общественными обязанностями человека. И чем более его границы условны, а значит, и проницаемы для произвола чиновной либо личной власти, тем шире воспроизводство всевозможных практик сокрытия (доходов, проступков, преступлений).

Своеобразная структуризация власти и зависимости, которая часто носит сугубо личный характер и функционирует по принципу асимметричности моральных и правовых норм в отношениях между «своими» и «чужими», оставляет открытым вопрос о том, может ли мозаичный социум трансформироваться в современное общество.

Среди трудностей становления гражданского общества российскими исследователями отмечается не только распад традиционных норм и социокультурных связей, но и возникновение завышенных материальных и статусных ожиданий (Е. Рашковский). Эти ожидания, особенно на ранних, незрелых стадиях конституирования гражданского общества, чаще всего не могли быть реализованы, так как формировались из традиционного, архаического духовно-психологического склада, основанного на российском менталитете. Эти особенности стали базисом для индивидуальных и коллективных мечтаний о возврате к традиционным, доиндивидуализированным формам общежития, и эти массовые чаяния были универсальной реакцией на тяготы перехода к «многотрудным горизонтам свободы» в обществах гражданского типа.

Необходимо также отметить, что и в религиоведческом преломлении осмысление сути гражданского общества не вступает в противоречие с его политологической интерпретацией. Исходной посылкой религиоведческого осмысления служит «сакральный договор» между человеком и институтом, человеком и государством. Это — «неявный договор», которым призвана скрепляться нормальная жизнедеятельность гражданского общества. Но если отбросить эти основы, связанные, прежде всего, с опытом веры — веры в присутствие в мире некоторой имманентной разумности; веры в присутствие в обществе некоторой имманентной солидарности; веры в присутствие в человеке некоторой имманентной автономности, имманентного индетерминистского начала, — и рухнут все структурные основы гражданского общества и откроются предпосылки для насилия, беззакония, диктатуры.

По своей сущности гражданское общество имеет этнорегиональный характер и особенно это отчетливо ощущается в евразийской полиэтнической России. Разрыв в степени зрелости и по уровню развития гражданских отношений в различных регионах слишком велик (например, в Москве и в российской глубинке). Данное обстоятельство затрудняет развитие гражданского процесса на политическом пространстве современной России, которая пока проходит процесс создания условий, или основ, становления гражданского общества. Одним из вариантов развития России в данном контексте предлагается курс на устойчивый демократический порядок, включающий в себя правовое государство, социальную рыночную экономику, гражданское общество, современную систему безопасности и постиндустриальную стратегию в рамках европейского пути развития.

Если говорить о функциях и задачах, вытекающих из взаимодействия гражданского общества и государства в развитых странах Запада, то они характеризуются следующими моментами: продуцирование норм и ценностей, которые государство затем легализует, скрепляет своей санкцией; интегрирование общества, в основе которого лежит свободное формирование, развитие и разрешение конфликтов интересов многообразных общественных групп (при отсутствии доминирования централизованной государственной власти); образование среды, социальной атмосферы, в которой формируются активные, самостоятельные и независимые индивиды.

Исходя из опыта западных стран, обществу не следует ожидать от политики гармоничности. Понятие общественного интереса неоднозначно; ссылки на объективные классовые интересы и исторические параллели больше не пользуются доверием. Важным является также создание нового стандарта лидерства, чтобы утвердить и укрепить центральную роль общественного интереса как более важного, чем личные интересы политиков и управленцев. Эти изменения не могут произойти за один день. Даже когда они состоятся, им придется уделять постоянное внимание. Граждане стран с давними традициями либеральной демократии могли убедиться в этом на собственном опыте. Их все меньше устраивает поведение политиков, но это чувство уравновешивает сохраняющаяся у них уверенность в том, что институты государства и гражданского общества в принципе действуют правильно.

Гражданам России следует признать, что конфликты — нормальное, а иногда и полезное явление. Политические конфликты могут быть опасными, но их подавление еще опаснее для будущего общества. И рыночную конкуренцию, и конфликты в политической сфере следует ограничивать рамками, которые установлены законом, признающим главным правилом переговоры и компромиссы. В этом контексте надо особо подчеркнуть необходимость высоких стандартов управления общественными делами. При всей важности институциональных структур сохраняется потребность в убежденных публичных политиках-личностях. Обществу, в котором отсутствует доверие, может не грозить близкий развал, но оно не в состоянии воспользоваться всеми возможностями, таящимися в демократии и рыночной экономике.

В России в начале XX в. попытались решить «великую социальную задачу», которая в наиболее развитом виде была сформулирована К. Марксом: преодолеть буржуазный дуализм раздельного существования гражданского общества и государства, человека (как частного лица — собственника, бюргера) и гражданина. Однако вопреки марксистским прогнозам о сужении политической сферы и государственной регламентации, в советской России развернулся прямо противоположный процесс поглощения общества государством. Резко усилился рост политизации и бюрократизации общества, и в первую очередь его экономических структур.

Экономические решения, являющиеся основой для функционирования гражданского общества, принимались не рыночным, а исключительно политическим путем. Поскольку политическая власть отменила частную собственность, ликвидировала право на собственность, исчезали и носитель гражданского общества — человек-собственник, и гражданские функции самого общества.

Государственные структуры оставались единственным органом распределения собственности, что закономерно привело к складыванию административно-командной системы, замыкающей на себя индивида и общество в качестве единственного выразителя их интересов.

В сегодняшней России экономическая сфера разрывает узы жесткой регламентации со стороны государства. Рынок и частная собственность требуют институционального обособления экономической и политической сфер общественной жизни, т. е. развития и укрепления гражданского общества и правового государства.

Новый институциональный порядок влечет за собой и легитимацию его структурных элементов, включая человека и гражданина, придавая юридический характер его практическим императивам. В связи с этим не случайным было появление в Конституции Российской Федерации (1993) нового раздела с юридически введенным делением прав человека и прав гражданина, так как в практической деятельности реальный индивид удовлетворяет свои потребности (как человек гражданского общества) и координирует поведение со своими согражданами на основе четких договоров и соглашений (как гражданин правового государства).

Для усиления гражданского начала, ослабления государственного патернализма сегодня формируется механизм саморегулирования, решаются первостепенные задачи демонополизации экономики, разгосударствления, приватизации, т. е. решаются вопросы практического перехода к рыночной экономике.

На этом пути между новыми гражданскими структурами и государственной властью складываются непростые взаимоотношения. Государственный аппарат всегда стремится расширить свои полномочия, оттесняя на политическую периферию гражданские ассоциации.

Как считает английский политолог Р. Саква, незавершенная демократизация в России породила некий гибрид, соединивший демократию и авторитаризм, что было названо им «режимной системой правления». Режимная система, сузив роль парламента и судебной власти, смогла в значительной мере обезопасить себя от неожиданностей электоральной борьбы и оградить себя от контроля гражданских институтов.

Взаимодействие государства с обществом при режимной системе строится по принципу властвования и подвластности. Структурные элементы общества здесь представляют собой совокупность подданных, которых необходимо держать в рамках социального контроля со стороны власть имущих.

Нельзя отрицать того, что в правящей политической элите есть и немало влиятельных сторонников демократического функционирования государственных институтов. В президентских структурах осознают необходимость создания условий, способствующих более активному формированию гражданских объединений и их вовлечению в сферу управления социальными процессами.

По мнению Президента России, необходимо продолжать «работу по формированию полноценного, дееспособного гражданского общества в стране», которое «немыслимо без подлинно свободных и ответственных средств массовой информации. Но такая свобода и такая ответственность должны иметь под собой необходимую правовую и экономическую базу, создать которую — обязанность государства. …Только развитое гражданское общество может обеспечить незыблемость демократических свобод, гарантии прав человека и гражданина. А в конечном счете, только свободный человек способен обеспечить рост экономики, процветание государства».