Северные монастыри России. 
Кирилло-Белозерский Успенский монастырь

Северные монастыри России.

Кирилло-Белозерский Успенский монастырь

Православные монастыри не только объекты паломнического туризма. Без монастырей невозможно понять российскую историю, они выступают носителями традиций православной культуры, развивавшейся на протяжении тысячелетий. Поэтому монастыри являются крупнейшими культурно-историческими культурными центрами России.

Влияние православных монастырей на многие аспекты жизни русского средневековья было очень велико. Это объясняется множественностью функций монастыря в религиозной, общественно-политической и хозяйственных сферах деятельности. Монастырь (в переводе с греческого — келья отшельника) — это и земное воплощение символической сущности «небесного града Иерусалима», и неприступная крепость, и крупный землевладелец, и мощная экономическая организация.

С принятием христианства в X веке Русь получила от Византии во многом уже устоявшиеся религиозные традиции и обычаи. Приехавшие на Русь миссионеры-греки старались не только расширить число приверженцев новой религии, но и как можно глубже укоренить христианские традиции среди недавних язычников. Главную роль в решении этой задачи играли монастыри.

Русь унаследовала идею монашеской аскезы (отречения от мира) уже в опробованном в течении нескольких столетий виде. Мысль о духовном самосовершенствовании, о разрыве связей с суетной мирской жизнью зародилась в период христианства.

В III веке н.э. преподобный Антоний Великий удалился в пустыню, где провел 20 лет, утвердив таким образом в христианском мире идею отшельничества. Продолжателем духовных исканий Антония стал святой Пахомий Великий, при котором идея ухода при жизни в особый, отделенный от соблазнов мир была окончательно оформлена в виде киновии, т. е. общежительного монастыря: на севере Египта в пустыне Фиваида были созданы первые христианские обители. Они представляли собой общины из 12 иноков (по числу учеников Христа), соблюдали принцип единоначалия и были объединены суровым уставом, разработанным Пахомием, в своеобразное монашеское государство. Идея киновии имела массу последователей, и христианские монастыри получили распространение сначала в Малой Азии, затем в Западной Европе, а после Крещения институт монашества восприняла Русь.

Первые русские монастыри возникли в крупнейших городах государства. Постепенно обычай иметь в своем городе монастырскую общину, берущую на себя обязанность быть духовным заступником перед богом за мирян, охватил всю Киевскую Русь. Монастыри, как правило, располагались либо в городской черте, либо вблизи городов и княжеских резиденций. Основателями обителей были представители светской или духовной городской верхушки — князья, бояре, церковные иерархи. Иногда основателями монастырей выступали городские общины. С распространением обычая принимать постриг в конце жизни, для того чтобы предстать перед Богом в «ионическом чине», количество монастырей на Руси росло.

Организационные формы существования монастыря определял его устав. Монастыри, действовавшие на основе так называемого келлиотского уства — достаточно нестрогих правил жизни монастырской киновии, разрешали ее членам за свой вклад строить собственную келью, отдельно питаться, одеваться в свою одежду, вести мирские дела, оставлять свое имущество, келью, совместными стали не только моление, но и трапеза.

Каждый поступавший в монастырь становился послушником, проходившим испытательный срок перед постригом. При пострижении ему давалось новое имя, нередко на ту же букву, что и утраченное мирское.

Не отличались по своему устройству от мужских монастырей и женские обители. Поначалу их часто основывали княгини, чтобы в них принять постриг, либо бояре и богатые горожане для своих родственниц. До XV века на Руси существовали монастыри, в которых молились о спасении души насельники обоего пола.

Всякий православный монастырь начинался с постройки храма, дававшего имя всей обители. При повсеместном распространении общежитийного устава особое значение стала иметь трапезная, где монахи совместно принимали пищу, молились, проводили монастырские соборы. Монахи постоянно жили в кельях. Основой их жизни был тяжелый труд. По мере роста монастыря строились разнообразные хозяйственные постройки — поварни, мастерские и т. п. Колокольня звоном колоколов созывала на молитву и служила звуковым ориентиром на пути богомольцев. Обители обносились высокими стенами с проездными воротами и башнями, часто имеющими и фортификационное предназначение.

Новый период монастырской жизни и всего русского православия связан с деятельностью Сергия Радонежского во второй половине XVI века. Свою обитель, посвященную Святой Троице, Сергий основал на новых началах, введя строгий общежитийный устав.

Русь переживала период вражеских нашествий, территория ее резко сократилась. Монастыри в суровый момент испытаний становятся центрами духовного возрождения страны. По благословлению игумена Сергия и его преемников в глубь диких северных лесов удалялись монахи, чтобы основать новые православные обители, оказавшиеся в порубежных землях не только опорой православия, но и проводником государственной воли московских князей. Монастыри являлись крупными культурными центрами — там велось летописание, создавались библиотеки, развивались ремесла и художественные промыслы.

Большое влияние на существование монастырей оказала религиозная дискуссия иосифлян и нестяжателей на рубеже XV—XVI вв.еков. Поддержка великим князем иосифлян, считавших мирские богатства церкви основой благополучия государства, во многом сказалась на облике и хозяйственной деятельности обителей. Монастыри утверждаются в праве быть крупными землевладельцами, принимать вклады «на помин души» и иметь бесплатную рабочую силу в лице монастырских крестьян.

Политика государства по отношению к церковным, в том числе и монастырским, богатствам не всегда была однозначной. Оказав поддержку церкви в период становления абсолютизма, верховная власть вознамерилась взять под контроль монастырское имущество. ВXVI — XVII веках государство последовательно ставит под свой контроль земельные владения монастырей. Среди этих мероприятий — создание Монастырского приказа (1649) и запрещение принимать земельные вклады «на помин души». Ярому противнику секуляризационных мероприятий правительства, патриарху Никону, удалось добиться отмены некоторых из них.

Начало XVIII века ознаменовалось для России затяжной Северной войной и реформами, жестко проводимыми Петром I. В начале войны со Швецией царь восстановил Монастырский приказ (упраздненный в 1677г), запретив монастырям распоряжаться собственными доходами: по мнению государя, «монахи чужие труды поедают». Царь — реформатор не скрывал своего неприязненного отношения к монастырям, считая монахов тунеядцами. Монастыри поневоле участвовали в военных действиях, в комплектовании армии (монахов брали в солдаты); обители были обложены дополнительными и во многом кощунственными для церкви налогами. Указами Петра в монастыри был разрешен постриг только инвалидов-солдат. На пострижение требовалось разрешение Святейшего Сидона, а с 1738 года было необходимо утверждение именного списка готовящихся к пострижению Кабинетом министров. В 1720 году ряд мелких монастырей был закрыт.

На протяжении всего XVIII века продолжалось последовательное наступление на церковную собственность. Петр III лишил церковь всего принадлежащего ей имущества. Указ о секуляризации церковных земель подтвердила Екатерина II, несмотря на поддержку, оказанную ей церковными иерархами в борьбе за власть. Все церковное имущество отошло государству, крестьяне были освобождены от монастырской «крепости» и причислены к разряду экономических крестьян.496 из 881 обители были закрыты. «Духовным регламентом» Екатерины II монастыри были разделены на классы и в зависимости от этого получали средства на содержание обители из казны; монахам платили жалованье. Монастыри, выведенные за штат, переводились на собственное содержание, т. е. ставились в прямую зависимость от пожертвований мирян, доходов от отправления церковных треб и развития собственных промыслов. При этом и штатным, и заштатным обителям не запрещалось законными способами приобретать имущество, в том числе и землю.

Вне классов стояли лавры — крупнейшие мужские монастыри, напрямую подчиненные Синоду. Делами лавры управлял официально сам митрополит. В 1917 году в Русской православной церкви было четыре лавры — Троице-Сергиева, Киево-Печорская, Александро-Невская и Почаевская. Ставропигиальные (крестовоздвиженские) мужские монастыри также занимали особое положение: причисленные к первому классу монастырской «табели о рангах», они подчинялись Синоду.

К 1917 году Русская православная церковь имела 1260 монастырей (из них 15 обителей находились за границей — в Греции, Палестине, США, Китае). Советская власть, приняв декрет об отделении церкви от государства, тем не менее монастырским имуществом не брезговала: официальные конфискации накопленных веками сокровищ сменил открытый грабеж монастырских ризниц и храмов. Проводя политику атеистического воспитания, новая власть давала санкции на уничтожение уникальных памятников национальной культуры. Монастыри осквернялись, варварски разрушались либо использовались под хозяйственные нужды. К 1921 году 722 монастыря были национализированы. Новая власть разместила в их зданиях не только больницы, санатории, курсы, школы, но и тюрьмы, колонии, военные учреждения. Крепкие монастырские хозяйства внесли немалую лепту в советскую казну: обителям принадлежали заводы, крупные сельскохозяйственные комплексы, доходные дома.

К 1940 году в Советском Союзе не осталось ни одного действующего монастыря. Кратковременное благоволение к церкви во времена Великой Отечественной войны, когда власти позволили начать богослужение в храмах и возобновить деятельность нескольких десятков монастырей, закончилась в 1950;х годах. Настоящее возрождение православных обителей приходится на вторую половину 1980;х годов, когда на волне «перестройки» Русской православной церкви удалось решить вопрос о возвращении ей культовых сооружений, в том числе и монастырей. В настоящий момент многие музеефицированные в годы советской власти обители являются объектами совместного владения музея и монастыря, принимая как паломников, так и светских туристов. Отношение к экскурсантам во многом зависит от монастырского руководства, зачастую становясь предметом конфликтов между монастырем и расположенным на его территории музеем.

Массовое возникновение монастырей на Русском Севере относится к рубежу XIV—XV вв.еков. Оно было связано с деятельностью монахов обителей Московского княжества, в основном Сергиева монастыря Святой Троицы. По благословлению своего духовного учителя монахи отправлялись в пустынные северные земли в поисках более уединенного жития. К отшельникам присоединялись другие монахи, образовывая монастырскую общину. Они строили храм, кельи, обносили обитель стенами. Слух о новом монастыре разносился по округе, привлекая крестьян на неосвоенные земли, которыми великие князья щедро награждали святые обители: на первых порах крестьяне, обрабатывая монастырскую пашню, освобождались от налогов. Таким образом, в отличие от самых древних, городских либо пригородных монастырей, новые обители возникали в отдалении от городоа и знаменовали собой очередной этап «монастырской колонизации», которая, по выражению В. О. Ключевского, шла рука об руку с колонизацией крестьянской. Количество монастырей, появившихся на неосвоенных землях, к началу XVI веке достигло полутора сотен.

Русские северные монастыри удивительно органично вписываются в природный ландшафт. Их архитектура является своеобразным синтезом нескольких школ — северо-восточной Руси (впоследствии московской), новгородской и псковской.

Кирилло-Белозерский Успенский монастырь

Основателем крупнейшего монастыря на севере России считают преподобного Кирилла. Кирилл (в миру Кузьма) происходил из московского боярского рода, рано осиротел и принял постриг в московском Симоновом монастыре, славившимся строгостью устава. Житие Кирилла отмечает его близкое знакомство с Сергием Радонежским, который посещал «хлебню», где преподобный Кирилл исполнял одну из самых тяжелых монастырских служб. В 1388 году Кирилл был поставлен, а архимандриты Симоновского монастыря, но ненадолго: через два года он снял с себя эту обязанность. В возрасте 60 лет он с монахом того же монастыря Феропонтом покинул родную обитель и направился на север в поисках уединенного места, где намеревался вести отшельническую жизнь.

Белозерье было северными пограничными владениями московских князей, глубоко вклинившихся в новгородские земли. Свою келью отшельники поставили на берегу Сиверского озера. Вскоре Феропонт ушел от Кирилла и основал в нескольких верстах от его кельи собственную обитель. Вокруг пустынника Кирилла объединились другие жаждущие монастырского уединения, в том числе и выходцы из Симонова монастыря. В 1397 году был заложен первый деревянный храм, освященный во имя Успения Богородицы. По традиции монастырь был поименован по главному храму — Кирилло-Белозерский монастырь.

Основатель и игумен обители Кирилл, сторонник идеи нестяжательства, ввел в обители строгий устав. Монастырь не принимал земельных и денежных пожертвований, иноки не должны были брать милостыни от мирян и жили своим трудом, им запрещалось иметь в кельях что-либо, кроме икон и книг. На протяжении всего XV века монастырь не приобретал земель, обитель была бедна и практически не строилась.

Однако после смерти Кирилла монастырь отступает от идей нестяжательства и становится крупнейшим на Севере земельным собственником: к началу XVII века монастырю принадлежало 11 сел, 5 селец, 607 деревень и 320 пустыней. Нередко монастырским вкладчиком было государство и лично сам государь. Обители жертвовались рыболовецкие угодья — «рыбные ловли», деньги и земельные владения. Ощутимую часть прибыли составляли солеварни: монастырь торговал солью не только на Севере, но и в Дмитрове, Торжке, Твери. В XVII веке Кириллова обитель была самой богатой в России после Троице-Сергиева монастыря.

Килло-Белозерский монастырь рано начинает участвовать в политической жизни. В XVвеке, в период феодальной войны между князьями московской династии, игумен обители Трифон освободил сосланного в Вологду Василия Темного от клятвы не претендовать на великое княжение, данной им Дмитрию Шемяке. Это позволило великому князю вновь вступить в борьбу со своим политическим противником и вернуть свой престол.

С конца XV века обитель начала активно застраиваться. В 1497 году в монастыре на месте обветшавшего деревянного Успенского собора был поставлен каменный, который строили ростовские мастера, привнеся традиции московского зодчества на Север. В XVI веке к храму был пристроен придел святого Владимира над могилой опального воеводы Владимира Воротынского, что вызвало гнев Ивана Грозного. Государь в письме к монастырской братии писал: «А вы се — над Воротынским церковь есть поставили! Ино над Воротынским церковь, а над чудотворцы нет. Воротынский в церкви, а чудотворец за церковью…» Уже после смерти Ивана IV, в 1585 году, был построен придел и над могилой «чудотворца» — основателя обители преподобного Кирилла. Собор терял первоначальные формы, обрастая приделами.

Внутри собор был расписан фресками, выполненными в XVII веке иконописцем Любимом Агеевым. Фрески сохранились далеко не полностью, поскольку в результате позднего поновления были записаны масляными красками. Сохранился иконостас XV века из 60 икон необыкновенно искусной работы. Царские врата алтаря, украшенные серебряной чеканкой, пожаловал храму царь Михаил Федорович.

XVI век стал «золотым веком» кирилловской архитектуры. Монастырь был обнесен каменными стенами так называемого Старого города, представлявшими собой неправильный многоугольник. Протяженность стен с 6 башнями составила 1100 м. Главный въезд — Святые ворота, над которыми в 1569—1572 годах на пожертвования сыновей Ивана Грозного была построена надвратная церковь, посвященная тезоименитым святым царевичей — Иоанну Лествичнику и Федору Стратилату.

Финансирование новых церквей осуществляли в основном венценосные особы, прибывшие на богомолье. В 1528 году в Кирилло-Белозерскую обитель приехала великокняжеская чета — Василий III и Елена Глинская, молившаяся о даровании наследника. Когда спустя два года это желание исполнилось, счастливые родители поставили в монастыре два каменных храма — Архангела Гавриила и Иоанна Предтечи, небесного покровителя будущего государя Ивана IV. Церковь Иоанна Предтечи с приделом преподобного Кирилла была вынесена за монастырскую ограду и установлена на горке, где когда-то стояла келья основателя обители. Облик храма носил явный отпечаток новых веяний в национальном зодчестве, связанных со строительством итальянскими мастерами Московского Кремля. Вскоре вокруг церкви монахи стали ставить свои кельи, что дало основание Малому, или Ивановскому монастырю, который имел свой устав, но подчинялся Успенскому монастырю и «кормился» за счет его пожертвований. В Ивановском монастыре была выстроена трапезная с церковью Сергия Радонежского. Малый монастырь был также обнесен стеной с четырьмя башнями, из которых сохранилась одна — Глухая, или Котельная. В конце XVII века Ивановский монастырь утратил свою самостоятельность и вошел в состав Успенской обители.

Иван Грозный в течении жизни несколько раз посещал Кирилло-Белозерский монастырь. Первый раз это случилось в юности, второй — после взятия Казани и болезни в 1533 году. По преданию, во время второго посещения к государю явился во сне преподобный Кирилл. Он предупредил, что обрушится кровля палаты, в которой собиралась Боярская дума. Произошло так, как было предсказано. В благодарность за спасение государя обители были пожалованы несколько деревень. В третий раз Иван IV приехал в монастырь со второй женой Марией и сыновьями Иваном и Федором. Монастырю была пожалована изрядная сумма в 2тысячи, за что надлежало «игумену с братиею за деньги те молить Господа Бога о здравии царском» .

В годы опричнины грозны царь состоял в переписке с кирилловскими монахами, собираясь найти у них прибежище в случае опасности. Известно, что Иван IV намеревался принимать постриг в Кирилловой обители.

Несмотря на то что грозный царь благоволил к монастырю, в период опричнины он становится местом ссылки опальных государственных деятелей и последним земным приютом тех, кто стремился уйти от опричных репрессий. В Кирилловой обители провели последние годы своей жизни царский духовник Сильвестр, воевода В. И. Воротынский, бояре Шереметьевы, касимовский хан Симеон Бекбулатович, в течении года, по воле Ивана Грозного, бывший официальным государем.

XVII век начался Смутным временем. Монастырь заранее предпринял меры к собственной обороне, закупив оружие и боевые припасы. В обители был размещен отряд стрельцов из 200 человек, многие иноки владели оружием. Под защиту монастырских стен стекались местные жители; к началу осады монастыря в декабре 1613 года их было около 1 тыс. человек. Польско-литовские отряды, осадившие обитель, дважды пытались штурмовать твердыню, но безуспешно. Белозерский край до 1618 года был пристанищем многочисленных разбойничьих шаек, и Кирилло-Белозерский монастырь стал оплотом борьбы с ними.

Новая династия, утвердившаяся на российском престоле в 1613 году, благоволила к монастырю не меньше Рюриковочей. Однако Романовыми обители преподобного Кирилла была уготована особая учесть. Монастырь всегда интересовал государей и государственных деятелей как место прибежища в годы лихолетия. В 1648 году в Кирилловой обители спасался после Соляного бунта фактический глава правительства Алексея Михайловича боярин Б. И. Морозов. Вернувшись в столицу, Морозов стал высоким покровителем монастыря и ходатаем о монастырских делах перед государем. Однако радость иноков была преждевременна: «бунташный» век вносил свои коррективы в традиционные отношения власти с самой крупной северной обителью. Из Кириллова монастыря было решено устроить царское убежище, по выражению патриарха Никона, «великую государеву крепость» .