Культура Руси в 13-14 веках

Литература

рассматривалась главным образом как дело общественно-воспитательное, а не развлекательно-бытовое. Постоянная поглощенность писателей задачами обороны Русской земли от многочисленных сменяющих друг друга внешних врагов, вопросами государственного устройства и внутрифеодальной политики (с протестами против войн), проблемами вытеснения язычества христианством — все эти интересы укрепляли непосредственные связи литературы с действительностью, определяли ее своеобразный идейно-художественный облик. Но эти же важные идеологические интересы древнерусской литературы ограничивали и ее тематические возможности, и ее жанрово-стилистическое разнообразие. В отличие от ряда литератур западноевропейских, где сравнительно рано проявлялись противоположные социальные тенденции (феодалы и бюргеры), публицистические тенденции литературы Киевской Руси носили не классово-антагонистический, а государственно-патриотический характер. Нравственно-патриотические идеалы древнерусской литературы вырастали на почве раннефеодального монархического строя, при котором первоначально Русская земля рассматривалась как владение киевского князя, причем «блюсти» эту «отчину и дедину», собирать для нее «дань» с других народов и оберегать ее от иноплеменных нашествий обязаны были все князья — его родичи — в порядке вассального долга. Но в дальнейшем своем развитии и видоизменявшемся литературном выражении эти представления феодального патриотизма объективно приобретали все более широкое значение. Высоко вознося в своих сочинениях идеалы Русской земли, заботясь о ее единстве и славе, писатели Киевской Руси либо восхваляли, либо осуждали деятельность тех или иных князей с позиций национально-народной заботы о благе всего отечества.

Уже в древнерусской литературе начал формироваться идеологический тип писателя как морального судьи социально-политических явлений действительности. Публицистичность литературы Киевской Руси не поглощалась еще правительственной официозностью, как это наметилось, впоследствии, особенно в XVI в. Таким образом, христианский учительный пафос, свойственный в той или иной мере всем раннефеодальным европейским литературам, приобретал в литературе древнерусской черты средневеково-гражданские. Поэтому в целом в истории всемирной литературы Средневековья литература Киевской Руси остается неповторимым образцом взаимосвязанного общественно-патриотического и христианско-этического служения интересам развития раннефеодального государства. 3. Живопись XIII—XIV вв. Внимание исследователей русской живописиXIII-XIV вв. было сосредоточено преимущественно на творчестве двух замечательных художников ;

Феофана Грека и Андрея Рублева. Несмотря на это, многие стороны их искусства, как и отдельные произведения, остаются либо мало, либо вовсе неизученными. Рассмотрение новгородских фресок Феофана Грека привлекало больше всего исследователей, поскольку они были, по-видимому, его первой работой на русской почве (1378). Меньше внимания было уделено иконам Благовещенского собора (1405). Видимо, поэтому характеристика новгородских фресок невольно охватывала произведения художника, вплоть до приписываемых ему отдельных икон. В них хотели видеть те черты, которые с такой яркостью сказались в росписи церкви Спаса Преображения на Торговой стороне Новгорода. Новгород второй половины ХIV века раздирала «вражда и смута церковная» [4, с.297]. С одной стороны выступали ортодоксальные догматики — новгородские владыки — архиепископы, их двор и окружение, с другой — ремесленный люд и часть низшего духовенства, примкнувшие к ереси стригольников. За три года до росписи церкви Спаса Преображения трое из новгородских еретиков были сброшены с моста в Волхов.

Споры по вопросам веры переросли в расправу с неугодными. Вот в такой атмосфере оказался Феофан по своем приезде в Новгород. Он не мог не прислушаться к спорам, не мог остаться в стороне от морально-нравственных проблем, напоминавшим ему то, с чем встречался он у себя на родине. Благодаря своему характеру ищущего и деятельного человека, ярко обрисованному Епифанием, он должен был стать на ту или иную сторону, а присоединив свой голос к одной из них, отразить свои взгляды в искусстве.

Вглядываясь в образы, запечатленные Феофаном на стенах церкви Спаса Преображения, следует иметь ввидунравственные идеалы, выдвинутые стригольниками — столь притягательные в мрачные годы татарской неволи, моральной опустошенности и разброда. Феофан попал в Новгород в те годы, когда стригольничество еще не запуталось в вопросах формального богословия и церковного обихода, а обладало живительной силой. В отличие от византийского психазма, проповедовавшего индивидуальное спасение человека, стригольники выступали за спасение всех людей, народа в целом [4, с.298]. Воззрения стригольников могли затронуть сознание Феофана, могли вызвать и вызвали создание вдохновенных образов.

Об этом говорят его праотцы, пророки, столпники. В них он наглядно воплотил становление сильной личности, способной объединить людей и вывести их на путь спасения. Оказавшись в Москве, Феофан встретил совершенно иное отношение к себе, нежели в Новгороде. Он трижды был назван московским летописцем. И неизменно его имя стоит первым в перечне работавших в том или ином храме художников. Более того, он заново расписывает храм Архистратига Михаила, расписанный всего за пятьдесят пять лет до того. Все это свидетельствует не только об ином отношении к художнику, но и позволяет говорить о его первенствующем положении среди мастеров Москвы этих лет.

Есть достаточное основание предполагать, что раскрываемая в Кремле икона апостолов Петра и Павла может принадлежать кисти великого мастера. Биографические сведения об Андрее Рублеве на редкость скупы. При жизни он был упомянут в летописи лишь дважды. Первый раз в 1405 году, когда он приступил к росписи Благовещенского собора совместно с Феофаном Греком и Прохором из Городца. Среди этих художников он назван третьим. Второй раз он упомянут уже вторым, после имени Даниила Черного, когда в 1408 году их обоих отправили во Владимир заново расписывать Успенский собор, что подразумевало создание и нового иконостаса.

Вот и все. Остальные сведения о Рублеве относятся к «неофициальным» житийным известиям и были, видимо, записаны после его смерти в 1430 году [4, с.299]. Обычно начало художественной деятельности Рублева связывается с его участием в создании иконостаса Благовещенского собора. Порой даже утверждается, что работа Рублева с Феофаном была его основной школой, после которой его окрепшее дарование получило выход «на большую дорогу». Однако, Рублев пришел к Феофану хотя и относительно молодым мастером, но со сложившимися художественными навыками, если не принципами. Андрей Рублёв, гениальный древнерусский живописец, работал и в технике фрески. Фрески его сохранились в Звенигороде под Москвой, но самая большая коллекция их в Успенском соборе г. Владимира. Ученик Феофана Грека, Рублёв не унаследовал мятежного духа своего учителя, но, напротив, живопись его, лишённая драматизма, глубоко просветленна, гармонична, безмятежна.

Впервые в истории живописи на Руси Страшный суд представлен как царство праведных, начало мира, в котором нет места трагедии. Это мир, объединённый сознанием братства и взаимной любви. Справа и слеваапостолы, сидящие в непринуждённых позах на скамьях, они разговаривают между собой. За нимихоры ангелов. Над головами апостолов, на своде, в медальонеизображение Христа, ангелы сворачивают в свиток небеса. Под изображением Христа — сцена «Престол уготованный» со стоящими фигурами Богородицы и Иоанна Крестителя.

На правом столбе (ближе к иконостасу) располагается композиция «Видение Даниила», на противоположном-«Праведные жены». На двух столбахизображение трубящих ангелов. Уже за пределами центрального нефа, при входе в южную галерею Успенского собора г. Владимира, ещё одна композиция Андрея Рублёва «Шествие праведных в рай», где апостол Петр полным решимости жестом зовет следовать за ним «сомневающихся праведных». Самым совершенным и знаменитым произведением Андрея Рублева считается икона «Троица», написанная для иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря.

В «Троице» Рублев отказался от традиционных изображений праведного Авраама, его жены Сарры, хлопочущих о трапезе для нежданных гостей, слуги, закалывающего тельца, и других атрибутов древней библейской легенды. Художник хотел создать не бытовую сцену, а поэтический символ, иносказание, не нуждающееся в реальном времени и пространстве. Ничего лишнего, необязательного: только стол, чаша с головой жертвенного тельца, дуб мамврийский, скала, дом на заднем плане. И трое юных ангелов с золотистыми крыльями за плечами и с посохами путников в руках, их неслышная беседа о самом главном и важном — о любви, смиренной кротости, самопожертвовании ради блага других. Безупречно совершенна и гармонична композиция иконы, построенная на неторопливом и успокоенном движении по кругу. Для Рублева и его современников круг — не просто форма, а емкий символ неба и света, веры, надежды и любви. В то же время в «Троице» нет ни малейшей нарочитости: композиция иконы, позы и жесты ангелов свободны и естественны. Как и в других, подлинно великих и прекрасных произведениях искусства, в «Троице» Рублева невозможно без ущерба для целого изолировать ни один элемент художественной формы, здесь все взаимообусловлено. В 1988 г., при праздновании тысячелетия крещения Руси, Андрей Рублёв был причислен к лику святых.

Заключение

Существуют разные точки зрения на развитие древнерусской культуры в условиях татаро-монгольского ига. Большинство же исследователей едины во мнении, что монголо-татарское нашествие отбросило русскую культуру на несколько веков назад. Достаточно прочесть фундаментальный труд Б. А. Рыбакова о ремеслах Древней Руси, чтобы понять, какая богатая культура была растоптана столь любимыми евразийцами — носителями «пассионарности» с Востока. В древнерусской литературе тех лет происходило сближение двух ведущих тем: принесенной вместе с византийско-болгарской книжностью религиозно-учительной темы и возникшей на почве русской действительности темы государственно-патриотической. Получили развитие такие жанры, которые в странах Западной Европы не играли существенной литературной роли как формы письменности. Речь идет об историографии, агиографии, поучении к детям, послании-молении, паломнических хождениях, естественнонаучных сочинениях. Еще одно явление русской культуры этого времени не имеет себе аналога в мировой культуре: это работы великих художников того времени Андрея Рублева и Феофана Грека. Отойдя от принятого стиля иконописания по прорисям, связанным с жесткими канонами, они обрели свой стиль, их цветовая гамма, рисунок и глубина чувств в полной мере отражены в росписях Благовещенского собора в Москве и других работах.

Список литературы

Быстрова А. Н. Мир культуры (Основы культурологи). Учебное пособие. — М.: ИВЦ «Маркетинг», 2000.-680 с. Вернадский Г. В. Монголы и Русь.

М.: Аграф, 2000. — 480 с. Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций.

М.: АСТ: Харвест, 2002.-1779с.Сахаров А. Н. История России. В 2 т. Т.

1. С древнейших времен до конца XVIII в.-М.:АСТ:Астрель:

Транзиткнига, 2006.-943 с.