Символические тексты православной церкви

• 1. Определение символических текстов
• 1.1 История и причины появления символических книг на западе
• 1.2 История и причины появления символических текстов на православном востоке
• 2. Основная часть
• 2.1 Символический тексты. Догматические послания православных иерархов XVII—XIX вв.еков о православной вере
• 2.2 Значение символических текстов XVII—XIX вв.еков
• 2.3 «Православное исповедание веры Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» митрополита Петра Могилы
• 2.4 Пространный христианский катехизис свят. митр. Филарета (Дроздова)
• 3. Авторитет символических текстов
• Список литературы

1. Определение символических текстов.

«Изложения православной веры, одобренные Соборами поместных церквей в более близкое нам время, называются православными символическими книгами, т. к. являются как бы распространенными истолкованиями символа веры. Их назначение — осветить преимущественно те истины христианства с православной точки зрения, какие искаженно представлены в неправославных исповеданиях более позднего времени, особенно в протестантстве. Таково „Исповедание Православной Веры“, составленное иерусалимским Патриархом Досифеем, которое было читано и одобрено на Иерусалимском Соборе 1672 года, а через 50 лет, в ответ на запрос, полученный от Англиканской Церкви, послано ей от имени всех восточных Патриархов и потому более известно под именем „Послания Восточных Патриархов о Православной Вере“. Сюда же относят „Православное Исповедание“ киевского митрополита Петра Могилы, рассмотренное и исправленное на двух поместных Соборах (Киевском 1640 года и Ясском 1643 года) и затем одобренное четырьмя Вселенскими Патриархами и русскими Патриархами (Иоакимом и Адрианом). Подобным же значением пользуется у нас „Православный Христианский Катехизис“ святителя Филарета Московского, в части содержащей изъяснение Символа веры.» Помазанский Михаил, протопресвитер. Православное догматическое богословие [Текст]. — М. Издательский Совет Русской Православной Церкви; Издательство «ДАРЪ», 2005. — 21−22 с. Такое, скажем не очень широкое определение символическим текстам дает нам в книге «Православное догматическое богословие». протопресвитер Михаил Помазанский. Если говорить более, широко, то про символические тексты так, же можно сказать, что «все христианские догматы сообщены людям Самим Богом в сверхъестественном Откровении. И потому единственный источник для православно-догматическаго богословия есть Божественное Откровение, т. е. Св. Писание и св. придание. Но, чтобы люди могли правильно понимать эти догматы и не уклонялись в заблуждения и ереси, православная Церковь, как Богоучрежденная и непогрешимая учительница, всегда предлагала и предлагает верующим образцы веры, краткие и довольно обширные, которые должны быть образцами и для православно-догматическаго богословия». Руководство к изучению христианского, православно-догматического богословия. [Текст] - Репринтное изд. 1913. -СПб.: Центр изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, 1997. -9−10 с. Эти образцы веры мы тоже можем назвать символическими текстами. В них православная Церковь раскрывает, свои догматы довольно подробно и обстоятельно. Протоирей Николай Малиновский в «Очерке православного догматического богословия», говорит о значении символических книг следующие: «значение символических книг в каждом из имеющих их христианским обществе таково: каждый член, или желающий быть членом общества обязуется содержать религиозное учение, заключающиеся в символических книгах этого общества». Малиновский Николай Платонович, прот. Очерк православного догматического богословия. [Текст] - Репр. воспроизведение изд. 1911. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2003. 41 с.

1.1 История и причины появления символических книг на западе.

Первые символические книги на западе стали появляться в XVI в., сначала у протестантов (Аугсбургское Исповедание 1530 г. у лютеран, «67 членов или заключений Цвингли» у цвинглиан в 1523 г. «Главнейшими символическими книгами кальвинистов являются следующие: „Первый катехизис“ Кальвина (1536) является переработкой основного богословского труда Кальвина „Наставления в христианской вере“; положен также в основу упоминавшегося выше „Исповедания веры“. Целью написания „Наставления“ было систематизировать изложение уже определившихся идей протестантизма и положить конец беспорядочности учения и строя среди единомышленников. В этом Кальвин далеко превзошел попытки своих предшественников по ясности, сжатости силе изложения. В его учении протестантизм принимает сухой, рационалистический характер с четкими логическими рассуждениями и ссылками на текст Писания» Козлов Максим, прот. Западное христианство: взгляд с востока. [Текст]. — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2009. — 453 с. «А вслед за тем — в ответ на протестантскую символическую литературу — и у римо-католиков (каноны и декреты Тридентского Собора 1545−1563 гг., Исповедание веры того же Собора, Катехизисы Петра Канизия, 1554 г., и Римский, 1566 г.). Вполне естественно, что протестантство, как новое вероисповедание, оторвавшееся от римо-католичества, имело потребность формулировать свою веру в „символических книгах“, которые стали адекватными и авторитетными выражениями их новой веры, хотя отношение к ним в протестантизме всегда было внутренне противоречиво, поскольку для самого принципа „авторитета“ трудно найти место в протестантизме. С другой стороны, и римо-католики, тоже оторвавшиеся от древнего церковного предания и в развитии своего вероучения и церковных учреждений вступившие в противоречие со Св. Писанием, почувствовали потребность перед лицом появившегося протестантизма и в противовес ему формулировать свои догматические установки, столь отличные от веры и учения Древней Церкви. Отсюда — римо-католические символические книги XVI в., получившие, как одобренные папами, авторитетный и обязательный характер в римо-католицизме, более даже, чем древние постановления, которые они фактически заменили, ибо учительная власть в римо-католицизме принадлежит папе. К тому же и протестанты, разделившиеся вскоре на множество толков, пытались остановить этот процесс дробления изданием множества новых исповеданий веры и „формул согласия“ (как, например, лютеранская „Формула согласия 1577−1580 гг.“)» Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Православной Церкви. [Текст]. Б.м.: Изд. «Сардоникс», 2003 — 45 с.

1.2 История и причины появления символических текстов на православном востоке.

«Символические тексты на востоке выражают собою реакцию православного богословия и церковной иерархии на протестантские и римо-католические вероучения, с которыми Православной Церкви пришлось в этот период непосредственно столкнуться. Иногда, впрочем, они были результатом „внутренних“ столкновений между протестантством и контрреформационным римо-католицизмом, когда оба борющиеся между собою вероисповедания пытались привлечь Православие на свою сторону и опереться на него, вовлекая его в этот чуждый для него „междоусобный“ западный спор. Естественно поэтому, что православные богословские памятники этой эпохи имеют полемический, антипротестантский или антилатинский характер. Вместе с тем само их появление у православных объясняется, отчасти по крайней мере, подражанием составлению на Западе так называемых „символических книг“, появившихся там в это время. В совсем ином положении находилось Православие в XVI—XVII вв. Как ни низко падал в нем по историческим обстоятельствам уровень богословской образованности и как ни проникали в ее среду инославные влияния, Православная Кафолическая Церковь в основе своей хранила веру Вселенских Соборов и святых отцов, вернее, была Церковью Вселенских Соборов и святых отцов. У ней не было внутренних причин к новым формулировкам своей веры, и если она вступила тогда на путь составления новых исповеданий веры, то причины к тому были, так сказать, „внешние“, исторически „случайные“ или „практические“, результат ее соприкосновения и даже столкновения с западными исповеданиями, часто занимавшими по отношению к православному миру агрессивную позицию (пропаганда, миссии, дипломатические и политические интриги). Поэтому православные исповедания и патриаршие послания XVI—XVIII вв. не были плодом органического развития православного богословия, каким были, для примера, „паламитские“ Соборы XIV в., а попытками дать ответы на вопросы, чуждые часто Православию, но практически ставимые жизнью в результате столкновения с инославным миром, а иногда и на споры между римо-католиками и протестантами, в которых обе стороны стояли на общих предпосылках, не приемлемых для Православной Церкви (как, например, в споре о спасении одною верою или верою и делами).» Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Православной Церкви. Текст] .Б.м. :Изд. «Сардоникс», 2003 — 46 с.

2. Основная часть.

2.1 Символический тексты. Догматические послания православных иерархов XVII—XIX вв.еков о православной вере.

Как ранее мы уже сказали, что восточные символические тексты появляются в ответ на запросы западного христианства, которое напористо пыталось навязывать свое неправославное исповедание веры. Вот как описывает необходимость в создании общего восточного исповедания веры патриарх Иерусалимский и Палестины Нектарий в своем благословении на издание символического текста «Православное исповедание или изложение российской веры» Петра Могилы: «Как добрый пастырь и ревностный защитник веры, он (Петр Могила) предпринял богоугоднейшее намерение — расположить и обратить Российскую Церковь к тому чистому учению, которого она держалась сначала, а все возникшие в ней новые мнения истребить с корнем, и таким образом удобрить духовную ниву свою, и сделать ее плодоносную.» Нектарий, патр. Иерусалимский. Благословение на прочтение катехизиса Петра Могилы. Догматические послания православных патриархов XVII — XIX веков [Текст]: пер с греч. — Репр. воспроизведение изд. 1900. -М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995 -4 с. В реферате не будем разбирать все символические тексты Восточной Церкви этого периода, а лишь только перечислим самые известные из них:

· «Исповедание Восточной, Кафолической и Апостольской Церкви» Митрофана Критопуло, будущего патриарха Александрийского, 1625 г. Оно имеет в виду лютеранство и может быть охарактеризовано как первая попытка богословской оценки лютеранства с православной точки зрения. В богословском отношении это — самый выдающийся символический памятник XVII в., наиболее удачно излагающий православное учение. Но он не имеет соборного, хотя бы даже поместного характера, а является личным актом Митрофана Критопуло, хотя его автор и занимал самое высокое положение в Православной Церкви.

· «Постановление Константинопольского Собора 24 сентября 1638 г.». На котором был предан анафеме Кирилл Лукарь (его произведение «Восточное исповедание православной веры», написанное в кальвинистском духе вызвало большую смуту в Православной Церкви, особенно на греческом Ближнем Востоке и в южной России). Постановление было подписано тремя патриархами и 20 митрополитами. Резкое по форме и краткое по содержанию, оно хорошо излагает православное учение о преложении Св. Даров, избегая при этом латинского термина «пресуществление».

· «Православное Исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной». Составленное первоначально на латинском языке Киевским митрополитом Петром Могилой и его ближайшими сотрудниками — Исаией Козловским и Сильвестром Коссовым, одобренное в 1640 г. на Соборе в Киеве, созванном Петром Могилой, оно было послано на утверждение Константинопольскому патриарху Парфению и передано последним на рассмотрение Поместному Собору в Яссах в 1641—1642 гг. В переработанном виде оно было одобрено в Константинополе патриаршим письмом от 11 марта 1643 г., подписанным четырьмя восточными патриархами и 22 архиереями и посланным митр. Петру Могиле в Киев.

· Исповедание веры Иерусалимского патриарха Досифея, более известное у нас (в соединении с другими документами) под именем «Послание патриархов восточно-кафолической Церкви о православной вере». Поводом к составлению этого исповедания послужили конфессиональные споры между римо-католиками и кальвинистами во Франции. В результате настойчивых домогательств французского посла в Константинополе графа de Nointel, настаивавшего, чтобы Православная Церковь выявила бы свое отрицательное отношение к кальвинистскому Исповеданию Кирилла Лукаря, собрался там в январе 1672 г. Поместный Собор под председательством Константинопольского патриарха Дионисия IV и с участием трех других восточных патриархов и около 40 епископов, составивший томос о вере в антикальвинистском духе. Вскоре после этого, в марте того же года, участник Константинопольского Собора — Иерусалимский патриарх Досифей — продолжил антикальвинистскую акцию этого Собора: воспользовавшись обстоятельством прибытия в Иерусалим архиереев и духовенства, съехавшегося туда на празднества освящения храма Рождества Христова в Вифлееме, представил на одобрение собравшихся составленное им Исповедание веры. Они одобрили его своими подписями 16 марта 1672 г. и включили в свое соборное постановление, осуждающее кальвинизм.

· Окружное послание патриархов Иеремии III Константинопольского, Афанасия III Антиохийского, Хрисанфа Иерусалимского и семи архиереев Константинопольского Синода к христианам Антиохии против римо-католиков и униатской пропаганды, 1722 г.

· «Исповедание веры Константинопольского Синода» 1727 г. под председательством патриарха Паисия II Константинопольского с участием Сильвестра, патриарха Антиохийского, и Хрисанфа Иерусалимского и 11 архиереев Константинопольского Синода. Направлено тоже против римо-католиков. Автором этого, как и предыдущего, документа является Иерусалимский патриарх Хрисанф.

· Окружное послание патриарха Константинопольского Григория VI, Иерусалимского Афанасия и 17 архиереев Константинопольского синода против протестантов, 1838 г.

· «Ответ папе Пию IX в 1848 г. четырех патриархов: Анфима VI Константинопольского, Иерофея II Александрийского, Мефодия Антиохийского и Кирилла II Иерусалимского», утвержденный Синодами Константинопольской, Антиохийскон и Иерусалимской Церквей (29 подписей архиереев).

· «Ответ папе Льву XIII в августе 1895 г. патриарха Константинопольского Анфима и 12 архиереев его Синода».

символический православие христианский катехизис.

2.2 Значение символических текстов XVII—XIX вв.еков.

«Все эти послания являются ценными свидетельствами постоянства веры Православной Церкви в трудную для нее эпоху турецкого владычества, важными историческими документами борьбы ее против агрессии Рима в первую очередь. Написанные по конкретным случаям, они обыкновенно имеют не систематически богословский, а народно-миссионерский, апологетический характер. Они не дают общего обзора православного вероучения в отличие его от римо-католицизма или протестантизма, но ограничиваются рассмотрением, иногда более полным, иногда частичным, существующих между ними отдельных разногласий. Существенное тут не всегда различается от второстепенного, богословская и историческая аргументация не всегда на одинаковой высоте, что объясняется обстоятельствами времени. Но в общем они хорошо защищают православную веру. Все эти послания, принятые в лучшем случае четырьмя восточными патриархами, даже с участием их синодов, как это было в 1848 г., одной Константинопольской Церковью в большинстве случаев, без участия Русской Церкви и других автокефальных Церквей, не обладают сами по себе общецерковным авторитетом, в качестве точных и полных изложений православного вероучения, но пользуются общим уважением, как исторические памятники догматического характера. Общей чертой всех этих исповеданий веры и посланий XVII—XIX вв. было, как мы видели, то, что они были составлены восточными патриархами без участия Русской Церкви (Православное Исповедание не составляет исключения, ибо автор ее — Петр Могила — был митрополитом не Русской, а Константинопольской Церкви, да и текст Исповедания был изменен, правда, к лучшему, греками без ведома его). Тем не менее, они не оспаривались в Русской Церкви, а некоторые из них получили в ней и русском богословии особое значение, так что их стали даже иногда называть „символическими книгами“. Это, прежде всего, — Православное Исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной и Послание патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере (Исповедание Досифея)». Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Православной Церкви. [Текст]. Б.м.: Изд. «Сардоникс», 2003 -64−65 с. К этим памятникам стали прибавлять, в качестве еще одной символической книги, Пространный Катехизис митрополита Филарета. Таково было убеждение митр. Макария (Булгакова): пишет он — «Исповедание Православной Веры», составленное иерусалимским патриархом Досифеем, которое было одобрено на Иерусалимском соборе 1672 г., а через 50 лет, в ответ на запрос англиканской церкви, послано ей от имени всех восточных патриархов и потому более известно под именем «Послания Восточных патриархов о Православной Вере.» Сюда же относят «Православное Исповедание» киевского митрополита Петра Могилы, рассмотренное и исправленное на двух местных соборах (Киевском 1640 г. и Ясском 1643 г.) Затем оно было одобрено четырьмя вселенскими патриархами и русскими патриархами (Иоакимом и Адрианом). Подобным же значением пользуется у нас «Православный Христианский Катехизис» митрополита Филарета московского, в части, содержащей изъяснение символа веры". Макарий (Булгаков), митр. Православно-догматическое богословие. [Текст]: в 2 Т. -3-е изд. -Репр. воспроизведение изд. 1868. Б.м.: Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь, Б.г. — 18−19 С. Далее мы рассмотрим подробнее самые популярные, так называемые символические тексты Православной церкви, которые приводят в своих трудах некоторые богословы.

2.3 «Православное исповедание веры Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» митрополита Петра Могилы.

«В составлении этого Исповедания принимали участие сам митр. Петр (Могила) и его ближайшие сотрудники по руководству основанной им Киевской Духовной Академии: Исаия Козловский и Сильвестр Косов. Составленный ими текст был одобрен в 1640 году на Соборе в Киеве, а затем отослан на утверждение Константинопольскому патриарху Парфению. Патриарх предложил этот текст на рассмотрение епископского совещания в тогдашней столице Молдовского княжества г. Яссах (1642). Там латинский текст оригинала (Петр писал на латыни) был переведен на греческий разговорный язык ученым богословом Мелетием Сериком. Он его значительно переделал, выкинув или изменив наиболее очевидные латинские отступления от православной традиции. Эта переделка была сделана очень поспешно, почти по ходу Собора, да и сам Мелетий Сирик, хотя и был убежденным противником римо-католицизма, однако же находился, как воспитанник католического университета, под латинским влиянием в богословии. На это были свои причины. В Волынской Семинарии ввели преподавание на украинском языке. До XVIII века даже могущественная Русская Православная Церковь пользовалась латинским языком в догматике, процесс образование богословского родного языка длителен — в лучшем случае столетия. Учебников на украинском языке по богословию нет. Голь на выдумку хитра. Они за основу взяли униатские учебники, которые уже в течение 100−150 лет издаются на украинском языке, и уже была выработана богословская терминология. Они пытаются наполнить это православным содержанием, но терминология берет свое. „Преложение Святых Даров“ — „переисначение“. „Исность“ — существо, значит, „переисначение“ — „пресуществление“. По-православному же — „преложение“. Т.о. там вместе с украинским языком вместе с терминологией протягивается и униатское богословие». Константин (Горянов), еп. [Интернет ресурс] Конспект лекций по догматическому богословию за III курс. http://www.tds.net.ru/spbda/konsp/3kurs/dogm3₂/1.html.

Естественно, — пишет архиепископ Василий, — что «чистка, произведенная им в латинском тексте Петра (Могилы), не могла быть достаточной, и греческое Православное Исповедание даже в таком исправленном виде всё же остается наиболее «латиномудрствующим текстом» из символических памятников XVII века. «Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Православной Церкви. [Текст] .Б.м. :Изд. «Сардоникс», 2003 -53 с. Обращаясь к содержанию Православного Исповедания, можно сказать, что в основном и по существу оно является православным символическим памятником своей эпохи и во всех спорных вопросах, разделяющих православных с римо-католиками, как например Filioque, папский примат, или же с протестантами, как почитание икон, мощей, призывание святых, таинств и т. д., Исповедание Петра (Могилы) всегда придерживается православного учения. И это вполне понятно, иначе оно было бы отвергнуто Православной Церковью, а не подписано столькими патриархами и епископами. Это не мешает ему быть латинским документом по форме, а иногда и по содержанию, и по духу. Следуя в своем порядке изложения известному римо-католическому Катихизису Петра Комизия, и почти заимствуя буквально у него целые страницы, особенно в своей нравственной части, Православное Исповедание всецело усваивает латинскую схоластическую терминологию, как например, «материя и форма таинства», «намерение» (intentio) совершающего таинство, как условие его действительности, «пресуществление» (transsubstantiatio), аристотелевское учение о субстанции и акциденциях для объяснения пресуществления, учение о совершении таинств «ex opere operato». Латинским является учение Исповедания о неизгладимой печати священства (у них крайняя мера — запрещение, а у нас — лишение сана), а также учение о том, что душа человеческая в каждый раз созидается особым творческим актом Божиим при зачатии человека (т.н. креационизм), Православное Исповедание выдает это за единственно возможное (у нас учение о происхождении души — не догмат). «Можно сказать, что наиболее характерным для Исповедания является не присутствие в нем тех или иных неточностей, в конце концов, все они второстепенного значения, сколько отсутствие всякого богословия. Нет никакого богословия Искупления, всё ограничивается мозаикой цитат из Священного Писания и несколькими несвязанными между собой замечаниями. Или догмат о почитании святых икон в объяснении его Исповедания только ограничивается указанием, что почитание святых икон не нарушает второй заповеди, «ибо одно дело — поклонение ложным богам и их кумирам, а другое дело — почитание Христа, Божией Матери и святых; такое почитание хорошо и полезно, ибо помогает вознести ум к изображаемому первообразу.» Константин (Горянов), еп. [Интернет ресурс] Конспект лекций по догматическому богословию за III курс. http://www.tds.net.ru/spbda/konsp/3kurs/dogm3₂/1.html.

«Итак, это исповедание, как исторический памятник, сыграло положительную роль в деле защиты Православия от его врагов в XVIII веке. Видеть же в нем авторитетный символический текст общецерковного значения и источник православного богословского учения мы не можем». Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Православной Церкви. [Текст]. Б.м.: Изд. «Сардоникс», 2003 -53 с.

2.4 Пространный христианский катехизис свят. митр. Филарета (Дроздова).

«В 1822 году Синод поручил архиепископу Московскому Филарету составить Катехизис для всеобщего употребления в Русской Православной Церкви. И святитель московский выполнил это поручение к началу 1823 года. В этом же году после одобрения Святейшим Синодом Катехизис вышел из печати. Поскольку к 1823 году имелся уже русский перевод Нового Завета и Псалтири (не для богослужебного, а лишь для домашнего употребления), то архиепископ Филарет счел полезным многие тексты в Катехизисе привести на русском языке. Даже в Символе веры 9-й член выглядел: «Верую… в одну святую повсемественную и апостольскую Церковь» «Корсунский Иван. Филарет митрополит московский в своих катехизисах. [Текст] - М.: Типография Л. Ф. Снегерева, 1883 — 73 с.

«Что касается Катехизиса Филарета, мы, конечно, не можем дать здесь подробный богословский разбор этой книги. Скажем только, что по своему богословскому уровню он, несомненно, выше Православного Исповедания и Исповедания Досифея, на которые он ссылается в последней своей, „протасовской“ переработке. Как известно, текст Катехизиса, изданного в 1823—1824 гг., дважды подвергался изменениям. В издании 1827−1828 гг., когда, впрочем, дело ограничилось заменой библейских и святоотеческих цитат на русском языке церковнославянскими, и 1839 г., когда были произведены более существенные изменения в тексте по настоянию обер-прокурора Протасова в сотрудничестве с митрополитом Серафимом (Глаголевским) и другими членами Св. Синода. Нужно сказать, что „исправление“ Катехизиса в духе его большей латинизации и согласования с Исповеданиями Петра Могилы и Досифея не всегда было удачным. Так, в этом издании к слову „прелагаются“ (о Св. Дарах) было добавлено „или пресуществляются“. Правда, вслед за тем слово „пресуществление“ объясняется, с ссылкою на Исповедание Досифея, в православном духе в смысле непостижимого и действительного преложения, тем не менее можно только жалеть о внесении в Катехизис этого чуждого православному преданию схоластического термина. Еще более неудовлетворительно для православного сознания изложено учение об искуплении в понятиях „бесконечной цены и достоинства“ крестной Жертвы и „совершенного удовлетворения правосудия Божия“. Все же во всем следовать Исповеданию Петра Могилы митр. Филарет отказался и, несмотря на оказываемое на него давление, не включил в свой Катехизис встречаемого, как мы видели, в Православном Исповедании латинского учения о так называемых „церковных заповедях“. В общем, при всех своих недостатках, Катехизис Филарета является выдающимся по ясности изложения памятником русского богословия, но выделять его из множества других символических текстов и возводить в степень „символической книги“ было бы неправильно. Ибо, как мы видели, в нем имеются недостатки, да и сам Св. Синод в своем одобрении Катехизиса не называет его „символическою книгою“, а ограничивается рекомендацией его в качестве „руководства“. К тому же авторитет и значение Катехизиса Филарета ограничивается Русской Православной Церковью. Вне ее, особенно у греков, он мало известен. На него нельзя смотреть как на символический памятник общеправославного значения». Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Православной Церкви. Текст] .Б.м. :Изд. «Сардоникс», 2003 — 69−70 с.

3. Авторитет символических текстов.

Вопрос об авторитете и авторитетности в Православии очень сложен и ставится в нем иначе, чем в римо-католичестве или протестантстве. Исследовав некоторые книги, которые можно было бы назвать «символическими», мы видим, что не одну из них церковь не ставит в авторитет таковых. Многие богословы придерживаются именно этого мнения, вот как отзывается об исследуемых нами книгах проф. Н. Н. Глубоковский: «православие не имеет „символических книг“ в техническом смысле, и все речи этого рода ведутся лишь крайне условно и приспособительно к конфессиональным западным схемам вопреки природе и истории православия. Оно почитает себя правым или подлинным учением Христовым во всей первоначальности и неповрежденности, а тогда — какая же может быть у него особая отличительная доктрина кроме Евангельско-Христовой? И сама Церковь православная доселе не употребляет специальных „символических книг“, довольствуясь общими традиционными документами общего характера». Глубоковский Н. Н. Православие по его существу. [Текст] - Извлечено из журнала «Христианское чтение», 1914 № 1 -СПб.: типография М. Меркушева, 1914 -15−16с. Православной Церкви имеются тексты несомненной авторитетности и непреходящего значения. Таково, бесспорно, Священное Писание Ветхого и Нового Завета. Таковы и догматические постановления семи Вселенских Соборов и утвержденный на них Никео-Константинопольский Символ веры. Трудно, однако, сказать, что эти тексты равны по авторитету со Св. Писанием. «Исповедания веры и догматические постановления Поместных Соборов, патриаршие послания и высказывания церковных деятелей от XV в. и до наших дней не могут быть рассматриваемы как авторитетные и обязательные символические памятники и приравниваться к постановлениям Вселенских Соборов, как не имеющие общецерковного характера по своему происхождению, как обычно невысокие по уровню богословской мысли, а часто и отрывающиеся от святоотеческого и литургического предания и как носящие следы формального, а иногда и существенного влияния римо-католического богословия. Они сохраняют свое значение только как исторические свидетельства церковного и богословского самосознания и его постоянства в главном на протяжении церковной истории. В этом смысле они заслуживают всяческого уважения и изучения. Тем более, что в основном они всегда были верны православной вере, хотя и не особенно удачно облекали ее в инославные „одеяния“. Авторитет их поэтому второстепенный или вспомогательный». Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Православной Церкви. [Текст]. Б.м.: Изд. «Сардоникс», 2003 — 79−80 с. Вышесказанное особенно применимо к двум символическим памятникам XVII в., приобретшим особенную известность в Русской Православной Церкви, — Православному Исповеданию Петра Могилы и Исповеданию веры патриарха Досифея (так называемому Посланию четырех патриархов). Выше их и «символическая книга», как выражаются некоторые русские богословы, Пространный Катехизис митр. Филарета. Однако, при многих своих достоинствах, и он не без недостатков, и известность его по историческим условиям ограничивается одной Русской Церковью. Нет достаточных причин, чтобы возвысить его до авторитетности всеобщеобязательного символического текста.

Источники:

1) Догматические послания православных патриархов XVII — XIX веков о Православной вере. [Текст]: пер. с греч. — Репр. воспроизведение изд. 1900. -М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995 -270 с.

2) Православное исповедание или изложение Российской веры Петра Могилы. [Текст]: пер. с греч. — Репр. воспроизведение изд. 1836. — М.: Б.и., 1996 -185 с.

3) Святитель Филарет, митрополит московский. Пространный катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви. [Текст] - М.: Изд. Сибирская благозвонница, 2006 -158 с.

Электронные источники:

1) Константин (Горянов), архиеп. Конспект лекций по догматическому богословию за III курс. [Интернет ресурс] http://www.tds.net.ru/spbda/konsp/3kurs/dogm3₂/1.html.

Исследования:

1) Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Православной Церкви. [Текст]. Б.м.: Изд. «Сардоникс», 2003 — 95 с.

2) Глубоковский Н. Н. Православие по его существу. [Текст] - Извлечено из журнала «Христианское чтение», 1914 № 1 -СПб.: типография М. Меркушева, 1914 -23с.

Публицистика:

1) Корсунский Иван. Филарет митрополит московский в своих катехизисах. [Текст] - М.: Типография Л. Ф. Снегерева, 1883 — 162 с.

2) Козлов Максим, прот. Западное христианство: взгляд с востока. [Текст]. — М.:Изд-во Сретенского монастыря, 2009. — 606 с.

3) Макарий (Булгаков), митр. Православно-догматическое богословие. [Текст]: в 2 Т. -3-е изд. — Репр. воспроизведение изд. 1868. Б.м.: Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь, Б.г. -598 с.

г) Малиновский Николай Платонович, прот. Очерк православного догматического богословия. [Текст]-Репр. воспроизведение изд. 1911. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2003. 41 с.

д) Помазанский Михаил, протопресвитер. Православное догматическое богословие [Текст]. — М. Издательский Совет Русской Православной Церкви; Издательство «ДАРЪ», 2005. — 21−22 с.

е) Руководство к изучению христианского, православно-догматического богословия. [Текст] - Репринтное изд. 1913. — СПб.: Центр изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, 1997. — 368 с.