Современные теории феминизма: макросоциологические и микросоциологические теории гендера

Министерство науки и образования Международный Соломонов университет Курсовая работа на тему:

Современные теории феминизма: макросоциологические и микросоциологические теории гендера

Выполнила:

Студентка 3 курса факультета социальных и гуманитарных наук

631 группы Смульская Екатерина научный руководитель:

Отрешко Наталья Борисовна Киев — 2010

План

1. История феминизма

2. Макросоциологические теории гендера

2.1 Марксистский феминизм

2.2 Радикальный феминизм

2.3 Функционализм, аналитическая теория конфликта и теория мировых систем

3. Микросоциологические теории гендера

3.1 Культурный (культурологический) феминизм

3.2 Либеральный феминизм

3.3 Символический интеракционизм и этнометодология Общие выводы Библиография

Феминизм — теория равенства полов, лежащая в основе движения женщин за освобождение.

Актуальность

Тема феминизма будет актуальна всегда, пока не наступит равенство полов или матриархат. Поскольку женщина и мужчина это основа общества, и сколько будет существовать патриархат, столько и будет существовать феминизм. Феминизм можно трактовать как идею создания новой формы общественного устройства, где не будет доминирующих — женщин или мужчин, где будет равноправие полов, так званый «биархат».

Некоторые считают, что неравенство полов и теория феминизма это выдумки женщин, но еще в Древнем мире ученые и политики прикрывали неравноправное положение женщины в обществе, ее угнетение и эксплуатацию спорами о том, является ли женщина человеком и имеет ли она душу. Взгляд на женщину как на неполноценное существо нашел свое отражение в теологических и философских трудах Древнего Мира. Чувство примитивно-грубого мужского превосходства над женщиной Сократ выразил следующими словами: «Три вещи можно считать счастьем: что ты не дикое животное, что ты грек, а не варвар, и что ты мужчина, а не женщина». Со времен Сократа прошло два с половиной тысячелетия, но и в наши дни еще остались мужчины, которые так думают. Но так же есть и мужчины-феминисты, которые будут рады равенству полов.

В теориях феминизма можно выделить такие основные идеи, как-то, что нужно избавиться от стереотипа, что женщина должна быть домохозяйкой: сидеть дома, воспитывать детей, следить за порядком и быть оберегом домашнего очага. Феминисты хотят что бы женщина была таким же «добытчиком» как и мужчина, даже не смотря на то, что еще с первобытных времен женщина была в основном домоседом, а если земледельческие времена, то дальше огорода она не «уходила».

Теория равенства полов может привести нарушению института семьи, его основных черт. Это можно заметить уже и сейчас, когда возрастает количество мужчин берущих декрет вместо женщины. Можно ли считать это нормальным, вопрос с двумя вариантами ответов: феминистка сказала бы что это даже очень хорошо, но большинство мужчин сказали нет, это дело женщин. Постает вопрос, где есть грань между феминизмом, как теории равенства полов, и матриархатом. То есть что можно считать равным для полов, а что ношей тяжелее, чем у противоположного пола. Так же есть такой вопрос о том, как разрознить омужествление женщины и становление мужчин более женственными, не есть ли это причиной теории феминизма, или его последствием.

В каждом подходе в теории гендера рассматриваются разные аспекты, которые по своему показывают проблемную ситуацию для женщин и каждый из подходов имеет свой вариант решение этой женской проблемы, как неравенство полов.

Степень разработанности

Еще в конце XVIII века одна из первых феминисток Мэри Уоллстонкрафт обрушилась на несправедливость семейных отношений. Она защищала право женщин на равенство в семье, доступ к образованию и профессиональному самовыражению. Однако в отличие от современных феминисток она считала, что с общим развитием женщины на более высокий уровень поднимается и ее способность выполнять материнские обязанности.

Сторонник феминизма рассматривает половой диморфизм как бинарное противостояние «мужчина-женщина», причем, мужчинам приписывается привилегированное положение, связанное с правом мужчины занимать в обществе более высокое место.

Через 50 лет Джон Стюарт Милль и Харриет Тэйлор подвергли критике патриархальный уклад отношений в семье. Они сошлись во взглядах на право женщин участвовать в выборах, на правовое равенство в браке и в доступе к образованию. Вместе с тем, Тэйлор выступала за более активное участие женщин в профессиональной сфере, Милль же видел предназначение женщин в домашней жизни, в заботе о благе детей. Милль подчеркивал роль семьи как школы нравственности для ее членов. Нравственное образование, по его мнению, должно проистекать из справедливости в отношениях между мужем и женой. Тем не менее, Милль охарактеризовал структуру семьи XIX века как подавляющую: для него семья — это рассадник деспотизма и «источник человеческих несчастий, увеличивающийся до ужасающих размеров» .

Основоположники марксизма также не интересовались семьей как социальным институтом, сосредоточившись на критике буржуазного брака и буржуазной семьи. Энгельс обвинял частную собственность и, следовательно, потребность мужчин в наследниках и в сохранении «подчиненной» роли женщины. Социализация средств производства и коммунализация домашней работы вместе с выходом женщины на рынок рабочей силы должны были привести к ее «освобождению». Конечно, Энгельс хотел, чтобы семья серьезно трансформировалась в интересах государства, но все же он не помышлял о конце семьи как общественного института.

Джордж Бернард Шоу (английский социалист-фабианец) не одобрял экономическую зависимость и несвободу женщин в семье. Он выступал за социализацию работы с тем, чтобы и мужчины и женщины могли автономно зарабатывать деньги, распределяемые потом поровну между членами семьи. Эта схема предполагала создание семейных отношений, основанных на истинном консенсусе.

В 30-х годах XX века Вирджиния Вулф раскритиковала патриархальную семью, так как считала, что это рассадник фашизма. Она приписывала «тиранию отцов» их экономической власти над женщинами и детьми. Для устранения подобной несправедливости Вульф ратовала за введение заработной платы для матерей, чтобы таким образом освободить их от экономической «тирании». В этом случае, по ее мнению, отцы будут уделять больше внимания детям.

Феминизм второй волны, продолжая традицию критики авторитарной семьи, утверждал необходимость полного уничтожения семьи вообще. Бэтти Фридан убеждала образованных женщин среднего класса, что счастливая домохозяйкаэто миф. Она призывала женщин поменять однообразную и лишенную творчества домашнюю работу на труд в какой-нибудь профессиональной сфере.

В 1967 году возникла национальная организация «За билль о правах женщин», которая защищала свободу выбора в репродуктивной сфере, отказ от материнства, профессиональное обучение для бедных женщин. Организация способствовала выделению средств на воспитание детей в целях прекращения «половой дискриминации» при безработице.

В 60-е годы XX века появляется радикальный феминизм, который обрушил на институт семьи самую жестокую и ни перед чем не останавливающуюся критику. Радикальные феминистки, как например Суламифь Файерстоун, подвергли сомнению целесообразность «биологической семьи» как причины разделения общества на классы по половому признаку. «Биологическую семью», виновную в подавлении женщины как личности, следовало запретить. Файерстоун считала, что беременность и материнство сами по себе ярко выражают подавление женщины. Отсюда, достижения в развитии репродуктивной технологии должны освободить женщин от всех ограничений, связанных с вынашиванием и воспитанием детей.

В 70-е годы XX столетия стал популярным психоаналитический подход к проблеме «неравенства» полов. С этой точки зрения корень зла находится в особенностях семейного воспитания детей. Согласно Нэнси Чодороу и Дороти Диннерстейн, девочкам гораздо легче отделять себя от воспитателей того же пола, с которыми они изначально находятся в психологической близости, хотя это приводит к недоразвитию структуры Эго. В свою очередь, мальчикам тяжелее отделяться от воспитателя, так как они должны ощутить себя «не женщинами». Чодороу и Диннерстейн считали, что если раннее воспитание детей равномерно распределяется между отцами и матерями, то мальчики и девочки становятся более близкими по психологическим характеристикам, и тендерные различия будут оказывать меньшее влияние на все аспекты жизни.

В 80-е годы различия между разными типами феминизма сглаживаются. Сами феминистки начали осознавать, что главные феминистские идеалы вступают в сильное противоречие с идеей существования семьи. Бэтти Фридан в своей книге «Вторая стадия» критикует феминисток за слепоту в отношении семьи, связывая это с собственным экстремистским неприятием роли матери и жены. Другие критики, такие как Мэри-Энн Глэнден, отмечают, что феминистские идеи несовместимы со стремлением большинства женщин к нормальной семейной жизни в современном мире.

К 90-м годам феминизм утратил поддержку с их стороны, стало очевидным, что женское движение пренебрегает нуждами матерей и детей, хуже того, оно относится к их потребностям с явным презрением. Тем не менее, феминистская теория продолжала наращивать свое влияние. Она становится все шире представленной на всех уровнях сферы образования и далее формирует политику правительства, поскольку некоторые из феминисток занимают высокие политические посты.

Объект: Теории феминизма в современной социологии.

Предмет: Сравнительные характеристики макрои микросоциологических теорий гендера.

Цель: Сопоставить макрои микросоциологические теории гендера.

Задачи:

1. Проанализировать макросоциологические теории гендера.

2. Проанализировать микросоциологические теории гендера.

3. Сравнить макрои микросоциологические теории гендера

1. История феминизма

Одной из первых работ, развивающих феминистские идеи, была книга Мэри Уоллстоункрафт «Защита прав женщин», впервые опубликованная в 1792 году. «Женщины, — писала она, — приняли на себя все издержки и недостатки цивилизации, упустив ее полезные плоды»). Шестнадцатью годами раньше в США Эбигайл Адаме обратилась в письме к своему мужу Джону Адамсу, который должен был стать вторым в истории страны президентом, с призывом улучшить положение женщин:

«Я желаю, чтобы Вы вспомнили о женщинах и были бы к ним более благосклонны и великодушны, чем Ваши предшественники… Помните, что все мужчины были бы тиранами, если бы могли»).

Ранний феминизм во Франции

Первые активно организованные группы в защиту прав женщин появились сразу после французской революции 1789 г. В 90-х годах XVIII века под влиянием идеалов свободы и равенства, за которые боролась революция, в Париже и ряде других городов было создано несколько женских клубов. Они стали местом собраний для женщин, в них разрабатывались политические программы, призывавшие к равным правам на образование, труд, участие в управлении делами общества. Руководитель одного из таких клубов Мари Жуз написала воззвание, озаглавленное «Декларация прав женщин». Оно основывалось на «Декларации прав человека и гражданина» — основного конституционного документа революции. Автор воззвания утверждала, что права на свободу и равное гражданство не могут принадлежать одним лишь (173) мужчинам; она выражала сомнения в том, что действительное равенство может быть достигнуто в условиях, когда половина общества лишена тех привилегий, которыми пользуются только мужчины. Призыв не нашел понимания у лидеров революции, и в 1793 г. Мари Жуз была казнена. Женские клубы в последующем были распущены правительственным декретом. С того времени феминистские группы и женские движения не раз еще возникали и реорганизовывались в странах Запада, почти всегда сталкиваясь с враждебностью и вызывая порой насилие со стороны власть предержащих. Тем не менее, Мари Жуз была единственной феминисткой, отдавшей свою жизнь за дело равноправия полов.

Борьба за права женщин в Соединенных Штатах

В XIX веке наибольшее развитие феминизм получил в Соединенных Штатах. Лидеры большинства женских движений в других странах рассматривали борьбу американских женщин за свои права как образец для себя. В период 1830—1850 годов американские феминистки принимали непосредственное участие в деятельности групп, выступавших за отмену рабства. Петиции по этому поводу обычно содержали большое количество женских подписей. Тем не менее, не имея формальных политических прав, женщины не могли оказывать политического давления, посредством которого реформаторы могли бы достигнуть своих целей. Ни одна женщина не была допущена к участию в работе всемирной конференции по борьбе с рабством, созванной в 1840 году в Лондоне. Этот факт заставил женские группы повернуться лицом к проблеме неравенства полов. В 1848 г., как и пол века назад, подобно своим предшественницам из Франции, лидеры женских движений США встретились, чтобы принять «Декларацию чувств», составление к по образу и подобию американской Декларации независимости20). «Мы считаем само собой разумеющимся, — говорилось в самом начале Декларации, — то, что все мужчины и женщины созданы равными». В документе излагался длинный перечень несправедливостей по отношению к женщинам21). Однако этот период не привел к значительным улучшениям в социальном и политическом положении женщин. После отмены рабства Конгресс дал избирательные права только освобожденным рабам-мужчинам.

На начальном этапе развития женского движения в США определенную роль сыграли чернокожие американки, хотя им часто приходилось сталкиваться с враждебным отношением белых американок Сожунер Трас была негритянкой, протестовавшей как против рабства, так и против лишения женщин избирательных прав, т. е. тесно увязывавшей обе эти проблема;. Когда она в 50-х годах прошлого века страстно и зажигательно выступала на одном из массовых митингов аболиционистов в Индиане, один из белых участника митинга крикнул ей: «Не верю, что ты действительно женщина!» В ответ на это С. Трас обнажила перед всеми свою грудь, чтобы показать, какого она пода. В 1852 году во время ее выступления на съезде активисток женского движения в г. Акрон (штат Огайо) белые женщины пытались выкриками из зала сорвать ее речь. Она преодолевала подобное сопротивление, и сыграла заметную роль в борьбе женщин за свои права в тот период22). Однако другие чернокожие активистки, пытавшиеся наравне с белыми женщинами принять участие в этой борьбе, были разочарованы теми предрассудками, с которыми им (174) пришлось столкнуться. С того времени число чернокожих феминисток было весьма незначительным.

Развитие женского движения в Европе

Одним из наиболее важных событий в истории зарождения женских движений в Европе стало представление в 1866 г. в английский парламент петиции, подписанной 1500 женщинами. В ней содержалось требование о включении в обсуждавшуюся тогда реформу избирательного права положений о предоставлении женщинам избирательных прав в полном объеме. Петиция была оставлена без внимания. В ответ организаторы акции год спустя образовали «Национальное общество за Женские избирательные права». Члены этого общества стали известны как суфражистки23); с тех пор это слово служит напоминанием о той петиции, с которой в XIX веке обращались в парламент, чтобы распространить избирательные права на женщин. К началу XX века феминистское движение в Англии по своему влиянию было сопоставимо с движением в США. В обеих странах в начале века часто организовывались марши и уличные демонстрации. В июне 1908 г. в Лондоне прошел массовый митинг, в котором приняло участие около полумиллиона человек. В этот период женские движения быстро распространялись во всех основных европейских странах, а также в Австралии и Новой Зеландии.

Выдающаяся деятельница движения суфражисток Эммелин Панкхерст совершила несколько пропагандистских турне по Соединенным Штатам, подробно рассказывая большим аудиториям о борьбе английских женщин за свои права. Две американки, вовлеченные в эту борьбу — Элис Пейн и Харриет Стантон Блатч, организовали в 1910;х годах серию многолюдных маршей и демонстраций по Нью-Йорку и другим городам Восточного побережья.

После 1920 г. женские движения в Великобритании и других странах на несколько десятилетий пришли в упадок. Отчасти это было вызвано успешным достижением стоявшей перед ними цели — обеспечением к этому времени в большинстве западных стран (в Великобритании, например, в 1928 году) равных избирательных прав. Радикально настроенные женщины тяготели к участию в других общественных движениях (многие из них, например, примкнули к антифашистскому движению). Хотя многие продолжали борьбу за права женщин в этих более широких рамках, феминизм как особое движение против доминирования мужчин в различных общественных институтах стал менее заметен. Однако достижение равных политических прав мало способствовало распространению равенства на другие стороны жизни общества.

Возрождение феминизма

В конце 60-х годов женские движения вновь стали набирать силу. За минувшую с тех пор четверть века феминизм стал влиятельным фактором мирового развития, в том числе и во многих странах «третьего мира». Возрождение феминизма началось в Соединенных Штатах под влиянием движения за гражданские права, а также студенческого движения этого периода. Многие женщины проявляли высокую активность, но оказывались зачастую в традиционном подчиненном положении по отношению к активистам-мужчинам. Лидеры движения за гражданские права противились включению вопроса о правах женщин в свои программы борьбы за равенство. В результате женщины начали создавать свои собственные независимые организации [2, ст. 133−135].

2. Макросоциологические теории гендера

2.1 Марксистский феминизм

В семидесятые годы велись так называемые дискуссии о домашней работе. Марксисты, интересовавшиеся женским вопросом, хотели определить отношение женщин к капиталистической экономике. Утверждали, что это отношение иное, чем у мужчин, но что это означает конкретно? Дискуссия велась вокруг вопросов о том, производит ли женщина дома прибавочную стоимость или потребительскую стоимость, а также какое значение неоплачиваемый труд женщин по воспроизводству рабочей силы, то есть их работа по дому и с детьми, имел для продолжения существования капитала. Развитие этого вопроса далее шло к тому, можно ли считать женщин революционной силой или нет. Может ли развиться революционное сознание, если человек не работает непосредственно на производстве, создающем прибавочную стоимость? Являются ли женщины вообще частью пролетариата? На этот вопрос отвечали положительно, но согласия в вопросе о том, производят ли женщины прибавочную стоимость или нет, достигнуто не было [3, ст.241].

Теорию Карла Маркса обычно относят к радикальным теориям конфликта в связи с учением о классовой борьбе и освободительной миссией пролетариата. Связь марксизма с феминизмом не очевидна, тем более что феминистки ставят под сомнение обоснованность «маскулинных» концепций и перспектив социального развития. Однако марксизм имеет много общего с феминистскими теориями, более того, марксизм с его положением об угнетении женщин в буржуазной семье и необходимостью их освобождения является теоретическим источником не только социалистического феминизма, но и всех его форм в целом. Феминизм сегодня пытается выйти на новый уровень развития своих идей, прямо используя марксистские тезисы о повышении сознания женщин как угнетенного класса, который должен бороться против патриархального угнетения.

Исторический взгляд на феминизм дает возможность увидеть огромное многообразие его форм, и даже то, как эти различия иногда приводили к конфликтам внутри женского движения. Однако красной нитью через все женские движения проходит идея революционности, враждебная традиционным взглядам и принципам, выработанным всем предыдущим развитием цивилизации. Эти революционные идеи появились в период Просвещения и потом выдвинулись на первый план с развитием различных рационалистических подходов к реальности. Нежелание феминисток использовать «мужскую» социальную теорию привело к тому, что марксизм преподносился как социальный или материальный феминизм, при этом всячески избегали упоминания о «мужском» происхождении феминизма. Один из базовых принципов марксизма, разработанный в «Критике политической экономии» (1859), гласит: «Способ материального производства определяет социальные, политические и интеллектуальные процессы в целом. Не сознание человека определяет его бытие, а наоборот, социальное бытие определяет его сознание» .

Это была хорошая подсказка и по тем временам научная основа для того, чтобы категорически утверждать, что женские роли не детерминированы биологически, — их жестко определяют экономические условия и социокультурные особенности в целом. Согласно Марксу, экономические интересы правящего класса направляют господствующую идеологию в обществе. Эта мысль получила развитие в книге «Немецкая идеология»: «Идеи правящего класса в любую эпоху являются господствующими идеями, то есть, класс, который управляет производительными силами в обществе, в тоже время является господствующей интеллектуальной силой. Класс, который владеет средствами материального производства, одновременно контролирует и средства духовного производства, подчиняя себе идеи тех, кто лишен контроля над средствами духовного производства» .

Классовость общества обязательно ведет к классовости сознания, а последнее определяется тем, что класс сознает себя и сознает свою враждебность к другой социальной группе. Поэтому классовое сознание для социальных феминисток с необходимостью приводит к формированию особой позиции по признаку пола, диалектически противоположной идеологии мужчин, рассматриваемых, как правящий класс. Для того чтобы достичь действительно классового сознания, женщины должны смотреть на мир со своей собственной точки зрения, а не с точки зрения мужчин, которые всегда их угнетали. Видеть все с точки зрения правящего класса, некритично используя его мировоззрение, значит, развивать в себе фальшивое сознание. Следовательно, анализ и критическая оценка правящего класса необходимы для развития классового сознания. Другим направлением развития классового сознания женщин является революционность, стремление прекратить доминирование мужчин насильственным путем.

Марксизм рассматривал капитализм не как процесс, а как систему, что превращало сам марксизм в замкнутую схему. Таким образом, марксистские теории заявлены так, что их невозможно опровергнуть или сфальсифицировать. Чем больше противники марксизма критикуют его теории, тем больше они демонстрируют свой буржуазный классовый взгляд на мир. Точно так же поступают феминистки — вот что говорит об этом сторонница феминизма — критики тендерного феминизма обвиняются в том, что они «являются женщинами, которые ненавидят женщин». Социальные феминистки, так же, как и марксисты, используют замкнутую систему, которую невозможно опровергнуть. Если человек критикует социальный феминизм, это просто свидетельствует о том, что он отравлен идеологией фаллоцентризма. Оппоненты социального феминизма с легкостью опровергаются, как люди введенные в заблуждение фальшивым сознанием, связанным с их половыми ролями. Матери-одиночки, разведенные или брошенные мужьями, вынужденные самостоятельно заботиться о своих детях, а также женщины уже не способные привлечь партнера, являются легкой добычей антимужской пропаганды.

Еще одним важным тезисом, который взят из марксизма социальным феминизмом, является концепция отчуждения. Маркс считал, что корни современного опыта отчуждения находятся в отчуждающих условиях капиталистического производства. Рабочие чувствуют неудовлетворенность своим трудом, так как лишены возможности участия в целостном процессе. Их труд принадлежит не им, а капиталистическому собственнику. Таким образом, трудящийся становится простым товаром.

Это усугубляется и разделением труда. Специализация и различное предназначение групп трудящихся, само по себе имеют отчуждающий характер. Позднее Маркс выводил это разделение труда из «естественного разделения труда в семье». В «Немецкой идеологии» разделение труда в семье напрямую связывается с происхождением права собственности одного человека над другим человеком. Таким образом, Маркс выводил первую форму собственности из порабощения женщин и детей мужчинами.

" С разделением труда, которое в свою очередь основывается на естественном разделении труда в семье и разделении общества на отдельные семьи, противопоставляемые друг другу, одновременно появляется неравенство в распределении количественного и качественного труда и его продуктов и, следовательно, собственности: ядро которого лежит в семье, где жена и дети являются рабами мужа. Это скрытое рабство в семье является первым видом собственности власти распоряжаться трудом других" .

Маркс не разрабатывал подробно вопрос о природе семьи, так как эта природа, по его мнению, полностью зависела от экономической структуры. Фридрих Энгельс воспользовался марксистским подходом к изучению семьи в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884). Он сосредоточил внимание на марксистской интерпретации достижений антропологов, его больше занимало обоснование исторического материализма с помощью научных данных о матриархате и происхождении буржуазной семьи.

Ранние труды в этой области исходили из того, что пара «мужчина и женщина» была первым видом семьи. Однако под влиянием работы Льюиса Моргана «Древнее общество» (1877) эта точка зрения изменилась. Позднее в примечании к третьему изданию «Капитала» Энгельс пишет: «Тщательное исследование условий жизни примитивного человека дает автору основание предполагать, что не семья эволюционировала в племя, а, наоборот, племя было примитивной и спонтанной формой человеческих объединений на основе кровного родства, и что благодаря потере племенных связей позднее стали образовываться различные формы семьи» .

Маркс и Энгельс отстаивали точку зрения, что социальная организация базируется на способе производства, а семья является простейшей производственной ассоциацией. Поэтому ее формы и структуры зависят от производственных отношений и правильное устройство семьи не будет достигнуто прежде, чем установится коммунистическое общество. При коммунизме освобожденные от частной собственности и экономического принуждения мужчина и женщина будут вступать в брак, основанием которого станут лишь «зрелые наклонности двух индивидуумов» .

Энгельс развил марксистский взгляд на семью, используя научные достижения Льюиса Моргана, который первым открыл, что самой ранней социальной единицей была группа, а не пара «мужчина — женщина». Он считал, что такая группа была экзогамной и матриархальной, где родство и потомство определялись по материнской линии. Энгельс связывал стадии в развитии семьи с изменениями способа производства в обществе и говорил о трех формах брака, соответствующих трем ступеням в развитии человеческого общества. Периоду дикости соответствовал групповой брак, периоду варварствапарный брак, а цивилизованному обществу соответствует моногамия с сопутствующими проституцией и адюльтером. «Развитие от низших стадий к высшим отмечено одной особенностью, а именно той, что женщина, но вовсе не мужчина все больше лишается сексуальной свободы группового брака», а также экономической независимости.

По Энгельсу, на самых ранних стадиях в период дикости существовал примитивный коммунизм. Общество было коллективным, в условиях жизни наблюдалось полное равенство, и социальные классы отсутствовали. Вся собственность была общей и не было смысла в эксплуатации. Групповой брак был первой формой брака, при которой группы мужчин и женщин принадлежали друг другу и совместно воспитывали детей.

Групповой брак был связан с матриархальным родством. Установление матриархального типа социальной организации как исходной предпосылки человеческого общества было важным пунктом в развитии марксистской мысли. Это позволило говорить, что несправедливость в отношении женщины и ее эксплуатация были не всегда, а появились вместе с частной собственностью и классовым конфликтом. Они имели начало и, следовательно, могли иметь конец.

Также как и культурные феминистки XIX века, Энгельс относил утопический идеал в далекое прошлое. Однако в противоположность культурным феминисткам Энгельс обозначал различные ступени в изменении семьи в зависимости от стадий экономического развития, а само появление семьи связывал с частной собственностью и товарным обменом. На стадии варварства отмечается переход от собирательства к оседлому земледелию, именно на этой ступени мужчина получает экономическую и политическую власть, так как появляются избыточный продукт и частная собственность, ведущие к разрушению коллективизма. Лишь мужчина выиграл от этого перехода, так как «весь добавочный продукт попадал к нему». На этой ступени развития мужчина брал «свою» семью и селился на «своей» земле. Это можно считать поражением матриархата, установлением патриархата и «историческим поражением женщины». И далее: «здесь мы видим первую форму семьи, основанную не на естественных, а на экономических условиях, а именно на победе частной собственности над примитивным естественным коллективным владением» .

В период варварства домоводство, бывшее ранее обязанностью как мужчин так и женщин, потеряло свой общественный характер и «больше не являлось заботой всего общества. Женщина стала первым домашним слугой, лишенным права участия в общественном производстве». Энгельс пишет: «Первый классовый антагонизм, появившийся в истории, совпадает с развитием антагонизма между мужчиной и женщиной в моногамном браке и первым классовым угнетением женщины мужчиной». Цивилизация и моногамия развивались по мере того, как все большее богатство концентрировалось в руках отдельного индивидуума — мужчины, которому было необходимо передать это богатство только своим собственным детям и никому другому. Цивилизация развивалась вместе с эксплуататорскими классовыми отношениями, что вылилось в угнетение женщин, которое сохранилось до сегодняшнего дня.

Несмотря на небольшие разногласия, Маркс и Энгельс, а позже и Ленин были согласны в том, что женщин следует сильнее вовлекать в активную экономическую и политическую жизнь. Эмансипации можно достичь лишь посредством гарантий равных прав с мужчинами. Марксисты первой волны, вроде Августа Бебеля, считали, что «решение женского вопроса идентично с решением социального вопроса» .

Утверждалось, что социализм освобождает женщину не только в общественном производстве, но и в брачных отношениях. Предполагалось, что экономическая эмансипация приведет также к освобождению в сексуальной жизни. Маркс и Энгельс подразумевали, что «освобождение индивидуальной экономики неотделимо от развития семьи». В «Коммунистическом манифесте» они выступали за уничтожение семьи, подчеркивая что «буржуазная семья как таковая прекратит свое существование». В своей работе «Учение Карла Маркса» Ленин писал: «Новая форма семьи, новый статус женщин и новые условия воспитания подрастающего поколения подготавливают уничтожение патриархальной семьи». Вместе с этим предполагалось окончание доминирования одного пола над другим.

Этот новый вид семьи подразумевал свободу от привычного мотива к установлению брачных отношений. Благодаря вовлечению женщины в общественное производство брак очищается от экономического принуждения. С наступлением социализма «общество будет воспитывать детей независимо от того рождены они в законном браке или нет». Женщина освобождается от экономической зависимости, бремени домашней работы и воспитания детей.

Кроме вовлечения женщины в сферу общественного производства и коммунализации домашней работы, предусматривается законодательное облегчение развода как для мужчин, так и для женщин. Развод должен быть доступен всем, как только исчезает половая любовь — новая основа семьи и брака. Вслед за Энгельсом, не проявившим интереса к тому, что произойдет с мотивами рождения детей в случае перехода к массовому внесемейному воспитанию, Ленин также подчеркивал важную роль трудовых отношений в развитии человеческих взаимоотношений. При социализме семья коренным образом меняется, — образование и воспитание человека социализируются, фактически все основные функции семьи переходят к обществу. При коммунизме семья будет основываться на добровольной связи между мужчиной и женщиной по взаимному согласию. Тезис о социализации домашнего труда и общественного воспитания детей сближает марксизм с материальными и культурными феминистками. Их роднит равнодушие к судьбе семьи как социального института.

Развитие Альтюссером понятия идеологии означало пере ворот в новой марксистской феминистской науке. Кратко можно сказать, что многие присоединились к представлению Альтюссера о том, что идеология обладает материальным существованием. Это придало новые силы многим исследователям. В традиционных марксистских исследованиях эксплуатация женщин часто сводилась к нематериальной надстройке. «Поскольку марксистская теория связывает эксплуатацию с материальным базисом, эксплуатация женщин воспринимается как менее существенная. Локализуя материальный, базис эксплуатации видео логии, можно было сместить центр тяжести в дискуссии с вопроса, создает ли труд женщин в сфере воспроизводства прибавочную стоимость, или нет. Вместо этого можно заняться семьей и отношениями между членами семьи. Ранее многие исследователи-марксисты видели в семье естественное и беспроблемное явление. Теперь же феминистки-марксистки рас сматривали развитие семьи в его связи с развитием классового общества, в котором она существует. Они находили возникновение эксплуатации женщин в семье и анализировали семейные и сексуальные отношения как часть идеологии. Многие стали прибегать к вспомогательным теориям, например, к психоанализу, и сфокусировали внимание на связи социализации пола с окружающим классовым обществом. Рассматривая семью как такой же институт, как и другие общественные институты, полагали, что ее возможно изменить.

Новую важную направленность феминистско-марксистской перспективе придала немецкая социолог Ульрике Прокоп своей книгой «Обстоятельства жизни женщин», вышедшей в конце семидесятых годов. Ее книга была вскоре переведена на датский и шведский языки и приобрела большое влияние в феминистской науке Скандинавии. Прокоп исходит из того, что традиционный марксистский анализ, даже когда он пытался охватить и эксплуатацию женщин, рассматривал женщину как объект. Поведение и представления женщин изучались и оценивались только на основании общей общественно-экономиче ской модели, считает она. Это вело к восприятию женщин как иррациональных, безвольных и бессознательных (или обладающих ложным сознанием) объектов внешнего воздействия. Что женщины фактически делают и какова фактическая жизнь женщин — этим никто всерьез не занимался. Ульрике Прокоп в своей книге разрабатывала как раз анализ поведения и представлений женщин с точки зрения специфически женских жизненных обстоятельств.

Марксистское наследие Прокоп наиболее ясно проявляется в ее словоупотреблении — она полагает, например, что обстоятельства жизни женщин заключают в себе объективное противоречие, происходящее из конфликта между «женскими производительными силами» и царящими в обществе производственными отношениями, которые всегда ограничивают эти производительные силы и отказывают им в существовании. Перспектива же, предложенная Прокоп, сделала возможным взгляд на женщин как на активный, действующий субъект, у которого противоречивые образцы поведения и «неумеренные желания» больше не воспринимались как иррациональные, но вытекали из объективных противоречий жизненного существования женщин в буржуазном/капиталистическом обществе. Несмотря на это, критики полагают, что марксистской феминистской перспективе не удалось растянуть свой понятийный аппарат так, чтобы он охватывал и женщин. Исходные марксистская терминология и теория, кажется, так и остались не тронутыми. Эксплуатация женщин в марксистско-феминистских теориях выступает как отношение между женщинами и капитализмом. Чаще всего участие мужчин в подавлении женщин остается незатронутым [3, ст.242−244].

2.2 Радикальный феминизм

Понятие радикального феминизма имеет долгую и пеструю историю. Первоначально оно связывалось с теми группами в США, которые в шестидесятые годы и в начале семидесятых хотели организовать женщин в автономное женское движение: Освободительное движение, которое строилось на социалистической основе, но одновременно хотело ее преодолеть. Центральным понятием этого нового движения был «подъем со знания». Это означало, что женщины вместе с другими женщинами должны заняться собственным конкретным опытом эксплуатации и «принять самих себя всерьез». Этот метод потом, в разных формах и различном объеме, стал важной частью всей феминистской науки.

Те тексты, в которых изначально был сформулирован теоретический подход радикального феминизма, показывают одно временно смещение центра тяжести в том, что в этом направлении определяется как основа эксплуатации: сексуальности вообще или женской способности воспроизводства — способности рожать детей.

В своей «Сексуальной политике» Кейт Миллет проводит, мысль, что отношения между полами являются сексуально-политическими. Это понятие соотносится с патриархатом и тем, что власть мужчин над женщинами — это политическая система власти. Она считает, что политическая власть мужчин проявляется в том, что на всех общественных уровнях самые важные и значительные посты занимают мужчины. Доминирование мужчин выявляется также в сексуальности. Миллет иллюстрирует это положение анализом трех знаменитых писателей: Д. X. Лоренса, Генри Миллера и Нормана Мейлера. Она спорит с описанием сексуальности у этих писателей и показывает, как они в своих книгах выражают желание унизить объект вожделения. У этих писателей наблюдается также сочетание агрессивности и наслаждения. Здесь, по мнению Миллет, обнажается ядро власти мужчин над женщинами.

Суламифь Файерстоун считает, напротив, что самой глав ной причиной подчиненного положения женщин является способность женщин к деторождению. Ведь это обстоятельство — единственное, что отличает женщин от мужчин, и это различие со временем не изменяется. Она приводит исторический анализ, в котором пытается показать, как рождение, а затем воспитание детей делают женщину менее подвижной, а потому, зависимой от мужчины. С «открытия» детства в XVII веке уход за детьми тянется еще дольше, и это еще сильнее привязывает женщин к дому. Файерстоун пользуется историко-материалистическим методом, но считает пол основным фактором в эксплуатации. Она ссылается на Энгельса, который считал, что впервые разделение труда произошло в браке между женщиной и муж чиной Эти ранние формулировки развились как по объему, так и в отношении их остроты. Кэтрин МакКиннон указывает, например, что ранние феминистские теории не внесли ничего в теорию государства. Она рассматривает отношения между государством и законом, затрагивая вопрос изнасилований. За кон стремится к объективности, то есть пытается выяснить, что же в действительности произошло. МакКиннон, в духе прочей феминистской критики науки, полагает, что раз знания социальны, то и объективность тоже социальна, и поскольку общество является мужским обществом, то и объективность мужская. Объективный юридический процесс, который якобы протекает в суде, создает трудности при определении «изнасилования». Это приводит к превращению женщины в объект. Что такое изнасилование? МакКиннон отвечает, что «изнасилование — это сексуальное преступление, не являющееся криминальным, если оно похоже на секс». Вот в этом и проблема: ни судьи, ни обвиняемый не могут в самом деле выяснить, что есть что. Женщина, фактически понимающая это различие, считается пристрастной в деле и потому ее показания считаются менее достоверными. Если проанализировать, как законы, а через них государство, относятся к изнасилованиям, кровосмешению, жестокому обращению с женщинами, порнографии, проституции и т. д., можно. разработать теорию о государстве мужчин. Эта теория, по мнению МакКиннон, преодолеет как либеральный взгляд на государство как нейтральный институт, так и взгляд марксистской теории на государство как выразитель интересов господствующего.класса.

В теории Мэри О’Брайен центральным понятием для пони мания подчиненности женщин является само деторождение. Из-за того, что мужчина исключен из процесса рождения, и что отцовство, в отличие от материнства, не является столь очевидным, мужчине необходима власть над женщиной. Это единственный способ, каким он может присвоить себе и гарантировать право на ребенка. Патриархальная система строится на негласном соглашении между мужчинами не трогать женщин друг друга. Такая, подразумеваемая, практика обеспечивает мужчине возможность осуществлять власть и контроль за ре продуктивной функцией женщин.

Таким образом, радикально-феминистский подход чисто в общем плане занимается многократно подтверждаемым (сексуальным) насилием над женщинами в семье и обществе. Он пытается найти объяснение этому либо в формах проявления гетеросексуальное, либо в репродуктивной способности женщин. Или, как говорит МакКиннон: «Сексуальность для фе министок — то же, что труд для марксистов». Специфическим для радикально-феминистской перспективы является то, что она видит проблему в гетеросексуальности; ее считали социально обусловленной, что приводит к появлению новых вопросов при анализе властных отношений в обществе.

Однако при таких подходах возникает много проблем. Женщины часто выступают как объект действий мужчин. В анализе не разъясняется ни их участие в поддержании установленного мужчинами порядка, ни их сопротивление. При использовании понятия патриархата вне зависимости от эпохи проявляется тенденция к антиисторизму дискуссии, это косвенно предполагает универсальность эксплуатации в пространстве и времени. Однако Йоунасдоттир полагает, что это понятие необязательно считать антиисторичным. Вместо этого она сравнивает его с марксистским «классовым обществом», которое сообщает что-то о структуре большинства исторических обществ, но зато ничего не говорит о конкретной форме иерархии [3, ст.238−241].

2.3 Функционализм, аналитическая теория конфликта и теория мировых систем

Теоретики структурного функционализма, теории конфликта и неомарксистской теории мировых систем прибегают к одинаковому процессу анализа, обращаясь к вопросу о гендере в рамках общего теоретического описания крупных социальных явлений. Во-первых, они определяют последние в качестве системы взаимосвязанных и взаимодействующих структур, которые понимаются как «шаблонный, регулярный порядок человеческого поведения». Функционалисты и сторонники аналитической теории конфликта изучают государственно-национальные образования, а также (это особенно свойственно аналитической теории конфликта) предшествующие нынешние культурные сообщества. Теория мировых систем исследует глобальный капитализм как транснациональную систему, в которой государственно-национальные объединения выступают в качестве важных структур. Различия между этими теориями связаны с тем, каким отдельным структурам и системным процессам придается основное значение. Во-вторых, эти теоретики пытаются найти место женщин внутри описанных систем. Теоретики всех трех направлений приходят к одному и тому же выводу: основное место женщин — а оно понимается в качестве чисто женской «сферы» в рамках всех культур — это дом/семья. Это положение изначально, и женщины никогда не переступают за его рамки, однако они проявляют активность, отвоевывая в структуре общества и другие важные позиции, что в большей степени проявляется при рыночной экономике. Отсюда вытекает другой вопрос — о пони мании функций дома/семьи в социальной системе и схеме взаимосвязи между домашним хозяйством и экономикой. В-третьих, каждая упомянутая группа теоретиков гендера стремится объяснить гендерную стратификацию — рассматриваемую как социальное зло для женщин — с точки зрения структурного образования, имеющего вид треугольника: дом/семья — экономика — общие потребности и процессы в социальной системе.

Основной сторонницей функционализма в теории гендера является Мириам Джонсон. Поборница функционализма и феминистка, она, прежде всего, признает неспособность первого удовлетворительным образом проанализировать невыгодное положение женщин в обществе. Джонсон считает, что в теории семьи, которую выдвинул Талкотт Парсонс, непреднамеренно сказался дискриминационный крен и что функционализм оставляет за рамками своего рассмотрения аспекты социального неравенства, господства и подавления. Эта тенденция коренится в изначальном интересе, проявляемым функционализмом к социальному порядку. При этом Джонсон убедительно демонстрирует, что многогранность и сложность парсоновского функционализма необходимы при анализе гендерных вопросов, поскольку эта теория обладает гигантским аналитическим размахом и гибкостью. Таким образом, она вторит позиции многих неофункциона листов. В своих трудах Джонсон исследует соотношение многих ключевых типологий Парсонса с вопросами гендера: роль как основная единица социальной системы; экспрессивные ролевые ориентации в противопоставлении инструментальным; семья как институт, связанный с другими институтами; функциональные предпосылки социальной системы (адаптация, достижение цели интеграция и сохранение латентной структуры); аналитические уровни социального действия (социальный, культурный, личностный и поведенческий); стадии социетальных изменений (дифференциация, адаптивное обновление, интеграция и генерализация ценностей).

Наиболее значимо для понимания гендера в рамках функционализма использование джонсон-парсоновского понятия экспрессивных ролей в их противопоставлении инструментальным, его тезиса о взаимосвязи семьи с другими института ми и модели функциональных предпосылок. Джонсон видит истоки возникновения гендерного неравенства в структуре патриархальной семьи, отмечаемой почти во всех известных обществах. Семья выполняет функции, отличные от функций экономики и других «общественных» институтов: это задача социализации детей и эмоционального обогащения взрослых членов семьи, что имеет существенное значение для социальной солидарности и воспроизводства ценностей (интеграция и сохранение ценностного образца). Изначальное положение женщины в структуре семьи определяется тем, что она предстает основным исполнителем этих значимых функций. И ей следует быть экспрессивной, иметь эмоциональный настрой и отзывчивость к родственникам. Функции женщин в семье и экспрессивность сказываются на том, что они выполняют во всех прочих социальных структурах, особенно в экономике. Например, подходящими для женщин считаются откровенно экспрессивные занятия, в типично мужских профессиях от женщин ожидают экспрессивности, но одновременно применяют к ним за такое поведение санкции; кроме того, участие женщин в экономической жизни ограничено их ответственностью за семью.

Однако ни одна из описанных выше функций не ведет с неизбежностью к гендерной стратификации, которая обесценивает и принижает положение женщин. Для того чтобы понять, почему она возникает, нужно обратиться к патриархальной семье. В таком мире женщины, заботясь о детях, действуют благодаря имеющемуся у них весу, авторитету, приобщая и мальчиков, и девочек к своему пониманию «общей гуманности». Рамки, которые продиктованы особенностями культуры и социальных институтов, предполагают, что женщина слаба и податлива мужу, чья экономическая конкурентоспособность, опосредованная наличием ряда средств (инструментов), позволяет ему добиться для своей семьи определенного уровня экономической безопасности. Поскольку для детей женщина пред стает в роли «слабой жены», они усваивают почтительное отношение к патриархату и недооценивают такую родительскую установку, как эмоциональность, по сравнению с которой инструментальность мужчин кажется более мощной и значимой. Эта оценка мужских способов как более эффективных, чем женская экспрессивность, проникает в культуру. Но такая позиция никак не подтверждается на практике — разве только в том случае, когда она сформирована патриархальной идеологией. Джонсон, в частности, рассчитывает, что женское движение вызовет перемены общественного и культурного плана, которые, в свою очередь, приведут к общесистемной переоценке экспрессивности.

Однако Джонсон приходится касаться и вопроса о том, функциональны ли патриархальные структуры в создании системного равновесия и социального порядка. Джонсон предполагает, что мы спросим: «Функциональны для кого?» Подобный вопрос удаляет от парсоновской позиции, согласно которой функциональность должна рассматриваться с точки зрения системы. Вопрос «функциональны для кого?» выдвигает проблему неравного обладания властью и конфликта интересов и указывает скорее на критическую, нежели ценностно-нейтральную установку теоретика — установку, противоположную функционализму. Вопрос о женщинах — гендерный аспект — стал, как часто бывает, последней каплей, пере полнившей чашу [4, ст.361−363].

Аналитическая теория конфликта проблему гендера рассматривает в рамках аналитической теории конфликта Джанет Чафетс, чьи работы наиболее значимы и показательны. В отличие от Джонсона, ее интересы соответствуют ряду теоретических работ подобного рода. Подход Чафетс предусматривает скрещение разных культур и сближение различных исторических фаз, поэтому его можно назвать межкультурным и трансисторическим. Во всех частных эпизодах, имеющих отношение к уровню сообществ, она стремится теоретически выделить тему гендера. Если быть точнее, она фокусирует внимание на гендерном неравенстве или, по ее словам, половой стратификации. Исходя из этого аспекта, Чафетс строит свою теорию в соответствии с традициями аналитической теории конфликта. Она выявляет периодичность социального конфликта и анализирует, придерживаясь ценностно-ней тральной позиции, структурные условия, вызывающие конфликт той или иной степени интенсивности.