Россия и Украина в новом геополитическом пространстве

Актуальность темы

исследования. Проблема российско-украинских отношений выходит далеко за рамки отношений только двух стран. Затрагивая судьбы многих других народов и государств, прежде всего европейского региона, она с каждым разом приобретает все более отчетливое глобальное измерение. В этой связи объективная оценка достигнутого на сегодняшний день уровня международного взаимодействия России и Украины позволяет по-новому расставить геополитические акценты в мире, подтвердить и зафиксировать факт существенного изменения геополитического и геостратегического положения обеих держав, их место в нынешнем мировом порядке.

Актуальность темы

исследования, помимо внешних факторов, обусловлена схожестью стоящих перед указанными государствами проблем внутреннего развития. Взяв курс на укрепление начал рынка и демократии, Россия и Украина вступили в переходный период, в ходе которого им приходится постоянно корректировать свою политику, прямо или косвенно сопоставлять результаты проводимых реформ, а также совместно решать наиболее острые вопросы межгосударственных отношений. Выявляемые при этом закономерности, помимо важного значения в теоретическом плане, имеют несомненную практическую значимость, служат дополнительным аргументом в пользу необходимости дальнейшего углубления российско-украинского сотрудничества.

Анализ стартовых условий государственного строительства в обеих странах делает более понятным и процесс формирования украинского направления внешней политики России, конкретные действия российской дипломатии, а также концептуальные основы российско-украинских отношений с позиций политических и научных кругов Киева и Москвы. Это, в свою очередь, позволяет отслеживать все нюансы и многообразие подходов России и Украины к их взаимоотношениям, объяснять природу меняющихся приоритетов обоих государств на региональном и глобальном уровнях, давать трезвую оценку пределов и возможностей их вклада в формирование полицентрической модели мира и выработку новых форм обеспечения безопасности в Европе и на постсоветском пространстве.

Сказанное представляется тем более важным, что несмотря на определенное улучшение российско-украинских отношений, чему в немалой степени способствовало подписание в мае 1997 г. президентами России и Украины Б. Н. Ельциным и Л. Д. Кучмой широкомасштабного Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между обеими странами, Программы экономического сотрудничества за 1998;2007 гг., а также обмен официальными визитами глав государств, известная напряженность и отчужденность в них все еще дают о себе знать. Да и статьи документов, подписанных в ходе указанных визитов, пока не наполнились реальным экономическим, политическим и культурным содержанием, т. е. не воплотились в конкретные соглашения.

Что же мешает сближению двух братских славянских стран и народов, еще вчера и столетия до того составлявших единое государство? Ответ на этот вопрос, возможный, по мнению автора, только на основе исследования всего комплекса объективных и субъективных факторов и причин, помогает не только обозначить препятствия, стоящие на пути налаживания дружеских отношений между нашими странами, но и наметить первоочередные задачи по их преодолению. В этом смысле заслуживает внимания анализ факторов, обуславливающих содержание того или иного политического действия или решения, принимаемого на высшем уровне, признание приоритетной роли национальных интересов. Практика свидетельствует, что в обществах, социально и политически структурированных, с развитыми демократическими традициями и публичной политикой, к которым относится большая: часть стран Западной и.

Центральной Европы, превалирующее влияние на политическое действие оказывают, как правило, общенародные и социальные групповые интересы и только потом — партийные и личные. В обществах же, возникших на постсоветском пространстве, к каковым относятся украинское и российское, политические деятели руководствуются в первую очередь личными, партийными и узкогрупповыми интересами государственно-административной, хозяйственной и интеллектуальной элиты и лишь во вторую очередь всеми остальными соображениями. Так, например, абсолютно ясно, что укрепление экономических связей с Россией могло бы поддержать промышленное и сельскохозяйственное производство на Украине, недопустить его обвального падения, произошедшего в том числе и из-за их разрыва. Столь же очевидно и то, что стремление Украины стать в обозримом будущем среднеразвитым в технологическом и научном отношениях государством невозможно без коренного изменения ее внешнеэкономических приоритетов. И чем раньше произойдет отказ страны от прозападной ориентации, чем скорее она возвратится на рельсы взаимовыгодного политического и экономического сотрудничества с Россией, тем успешнее будет решена указанная задача. Однако, несмотря на то, что подобный поворот в политике Украины получил бы, по глубокому убеждению автора, поддержку большинства ее граждан, пострадавших от развала Советского Союза, этого до сих пор не произошло. И как уже не раз бывало в истории переходных обществ, возобладали не интересы народа, а узкокорыстные интересы политической и хозяйственной элиты, верхушки государственных чиновников, которые сумели поставить себе на службу не только западную гуманитарную помощь и зарубежные кредиты, но и бесконтрольную торговлю с Западом по демпинговым ценам.

Дистанцированию от России способствует и живучесть мифа о сохраняющихся имперских амбициях нашей страны, чреватых якобы для.

Украины в случае сближения обоих государств утратой ее независимости и суверенитета.

Вместе с тем, говоря об ответственности украинской правящей элиты за нынешнее состояние российско-украинских связей, нельзя забывать и о том, что Россия длительное время не имела четкой политики по отношению к государствам-участникам Содружества Независимых Государств и, в частности, Украине. Более того, после подписания Беловежских соглашений создавалось впечатление об отсутствии у России вообще какого бы то ни было интереса к новым суверенным странам. В этих условиях отношения с Киевом интересовали бывшее руководство МИД РФ лишь постольку, поскольку затрагивали важный вопрос раздела вооруженных сил и ядерного оружия, размещенного на территории Украины, а также Черноморского флота и его баз. Экономические же проблемы, за исключением вопроса о поставках энергоносителей на Украину, либо вообще выпадали из переговорного процесса либо обсуждались и даже приводили к определенным решениям, не имевшим, однако, никакого практического результата.

Подобное невнимание России к Украине, нередко принимавшее форму высокомерного обращения старшего с младшим, разумеется, не способствовало становлению добрососедских, дружественных отношений между ними. И хотя с приходом Е. Примакова в МИД РФ ориентиры внешней политики России существенно изменились? ожидаемого прорыва в этой области до сих пор не произошло. Причина — отсутствие у России долговременной политики на украинском направлении, дает о себе знать и инерция старого мышления, мешающая некоторым российским политикам понять, что Украина сегодня — такое же политически независимое, суверенное государство, как, например, Германия или Франция, и что обращаться с ней нужно с не меньшим, а, возможно, большим пиететом, поскольку в силу своей молодости она особенно чувствительна к любым, даже малейшим проявлениям великодержавия.

Тем не менее осознание безусловной приоритетности их отношений друг с другом все настойчивее пробивает себе дорогу как на Украине, так и в России. Для большинства российских и украинских политиков становится очевидным, что только на путях развития добрососедских, взаимовыгодных связей, согласованных совместных действий может быть найден выход из экономического кризиса, переживаемого обеими странами, созданы нормальные условия для жизни их граждан.

Что же касается отношения запада к Украине, то, похоже, определенные иллюзии, которые правящая украинская элита еще недавно связывала с ним в плане долговременного взаимовыгодного сотрудничества, постепенно улетучиваются. Многим украинским политикам становится ясно, что отношение Запада к Украине меньше всего диктуется экономическими соображениями. Главное для него — не допустить возрастания влияния России, предотвратить возвращение Украины в орбиту российской внешней политики. И в определенной мере это ему удается, тем более что по вопросу тесного сотрудничества с Россией среди украинского народа нет единства. В то время как жители Восточной Украины традиционно ориентируются на Россию и по сути составляют с ней единую культурную общность, население Западной Украины многие века было составной частью Центральной Европы, неизменно тяготея к западным культурным ценностям.

В свете сказанного понятно, почему Украине нелегко сделать поворот на Восток, как тогда желали бы российские политики.

Кроме того, в российско-украинских отношениях накопилось столько проблем, что быстро разрешить их не представляется возможным. Ведь речь идет не только о вопросах экономического сотрудничества, к решению которых оба правительства готовы приступить уже сейчас, но и о развязке таких сложных узлов противоречий, как статус Крыма в целом и Севастополя, в частности. Совершенно очевидно, что ключ к решению подобных проблем может быть только на пути общего укрепления дружественных российско-украинских отношений, для чего необходима политическая воля правящих элит обеих стран. При этом украинские элиты должны прекратить поиск скрытого антиукраинского смысла в российской политике, отбросить подозрения и перестать рассматривать Россию в качестве носителя перманентной угрозы ее суверенитету, в то время как российским элитам надлежит окончательно согласиться с тем, что независимая Украина имеет свои собственные легитимные интересы, которые отнюдь не обязательно должны совпадать с национальными интересами России. В результате будут созданы благоприятные предпосылки для возникновения добрососедской модели отношений, а сами страны смогут занять достойное место в мировом порядке.

Вышеизложенное определило цель исследования — дать оценку нынешнего состояния российско-украинских отношений в политической и экономической областях, выявить их специфику и факторы, оказывающие негативное воздействие на динамику этих отношений, осуществить анализ путей и методов их устранения, разработать реалистическую модель межгосударственных связей обеих стран на основе принципа стратегического партнерства.

В этой связи диссертант поставил перед собой следующие основные задачи:

• исследовать процесс становления внешнеполитической стратегии России и Украины с учетом их приоритетных целей и интересов;

• показать эволюцию подходов России к Украине, место и роль последней во внешней политике России на современном этапе;

• проанализировать тенденции в российском общественном мнении по отношению к Украине, значение исторических, политических, идеологических и культурологических факторов в их возникновении и развитии.

Объект диссертационного исследования — двусторонние связи России и Украины как часть системы международных отношений на постсоветском пространствевыявление возможностей их оптимизации с учетом особенностей социально-экономического, политического, научно-технического и культурного развития партнеров.

Предмет исследования — механизм осуществления двустороннего межгосударственного сотрудничества России и Украины в условиях формирования многополюсного мира.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1991 г. по настоящее время, в который вместились события такой огромной значимости, как распад СССР, прекращение глобальной конфронтации, появление новых субъектов международных отношений на постсоветском пространстве. Ярко выраженный международный характер приобрели в это время и такие проблемы, как вывод ядерного оружия с территории Украины, финансовая и экономическая помощь украинскому государству в целях преодоления кризиса и др. Именно в 90-е гг. российско-украинские отношения стали фактором, реально влияющим на политическую ситуацию в Европе, формирование новой архитектуры европейской безопасности, совершенствование деятельности СНГ.

Результаты, лично полученные автором, их научная новизна заключается в том, что впервые в отечественной литературе подведены промежуточные итоги курса России на развитие дружественных, партнерских отношений с Украинойобобщены и систематизированы данные о состоянии, перспективах и механизме российско-украинского сотрудничествауказаны пути урегулирования возникающих проблемобосновывается вывод о приоритетной роли, которую в межгосударственных отношениях играет процесс формирования и развития общего экономического пространства, создания благоприятных условий для согласования основных направлений социально-экономических преобразований, структурной перестройки, сближения нормативно-правовой базы в области внешнеэкономической деятельности, таможенно-тарифной и налоговой политики, антимонопольного регулирования.

Степень обоснованности научных положений, рекомендаций и выводов. В работе была использована широкая источниковая база, основу которой составили официальные документы и информационные материалы. В зависимости от проблематики автор условно разделяет их на несколько групп. Первая: основополагающие политические документы (официальные декларации, межгосударственные соглашения и договоры, заявление глав государств и правительств, отражающие результаты встреч на высшем уровне и др.), составляющие нормативно-правовую базу отношений России и Украины. Вторая: материалы, затрагивающие вопросы раздела Черноморского флота, а также военно-политического и военно-технического сотрудничества. Третья: документы, касающиеся выполнения Украиной своих обязательств по обретению безъядерного статуса. Четвертая: документы, характеризующие состояние торгово-экономических и финансовых отношений между Россией и Украиной, динамику их сотрудничества в топливно-энергетической области, в сфере науки и техники и др.

Степень разработанности проблемы. По мнению автора, одна из трудностей предпринятой работы состоит почти в полном отсутствии обобщающих исследований по данной теме. И это вполне объяснимо: динамичные процессы во взаимоотношениях между Украиной и Россией на нынешней переломной стадии исторического развития развиваются гораздо быстрее, чем складывается необходимая основа для их адекватного теоретического осмысления и комплексного научного анализа. Поэтому выводы исследования, ведущегося непосредственно по следам стремительно развивающихся событий, не могут пока претендовать на исчерпывающие.

Вместе с тем серьезным подспорьем диссертанту в его работе явились публикации ряда институтов Российской академии наук, в первую очередь Института мировой экономики и международных отношений,.

Института Европы, МГИМО1. Не в меньшей мере полезными для диссертанта оказались и научные исследования, осуществленные в Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. Особо следует выделить публикации, связанные с самой концепцией переходного периодаанализом типов и форм модернизациис изучением соотношения экономики и политики внутренних и внешних, объективных и субъективных факторов развития, влияющих на динамику переходного периодаполитическую стабильность общества и государства, с исследованием проблем, относящихся к сравнительной политологии переходного периода2.

Из других работ российских специалистов большое значение для подготовки данного исследования имели труды А. Здравомыслова, А. Мошеса, Ю. Хромова, В. Тимошенко, А. Жаркова и А. Никулина, посвященные различным аспектам российско-украинских отношений, состояния экономики Украины на начальном этапе реформмонографии и статьи Г. Г. Тищенко, С. Ф. Белова, И. И. Гайдено, А. А. Макунина и А. Т. Волкова, затрагивающие вопросы оборонной политики Украины, отношения к ней ведущих государства мира, а также А. Чикина и Л. М. Лысякова, исследующие проблему Крыма, концептуальные основы украинской независимости, и др.3.

1 См.: Украина: вектор перемен. — М., 1994. — 461 е.- Россия и Украина (1990;1993). Сб. документов / Отв. редактор А.Загорский. — М.: МГИМО, 1996; Российско-Украинские отношения: Сб. документов 1990;1997. — М., 1998. — (Министерство иностранных дел РФ).

2 См.: Дахин В. Н. Постсоветское пространство: проблемы интеграции // Проблемы глобальных и региональных интеграционных процессов. — Сб. ст. — М., 1996; Овча-ренко Н. Е. Модели современных интеграционных процессов // Там жеМунтян М. А. Россия в третьей цивилизационной революции. — М., 1993; Прохожев А. А. Национальная безопасность: основы теории, сущность, проблемы. — М., 1996; Миголатьев А. А. Мировой политический процесс: современные тенденции // Кентавр. — 1994. -№ 6.

3 Мошес А. Конфликтный потенциал в российско-украинских отношениях. Взгляд из России. — М., 1997; Здравомыслов А. Украина и Россия в постсоветском пространстве. — М., 1998; Хромов Ю. Проблемы топливно-экономического комплекса Украины. — М., 1998; Жарков А., Никулин А. Состояние агропромышленного комплекса Украины: состояние и перспективы. — М., 1998; Тищенко Г. Г. Оборонный потенциал Ук.

Из трудов украинских авторов заслуживают быть отмеченными работы Н. Белицер и О. Бодрука о значении крымского фактора в межгосударственных отношениях Украины и РоссииС. Власова, В. Поковкина, Л. Чекаленко-Власовой и О. Кученко о влиянии регионализма, региональных элит на структуру государственной власти, внутреннюю и внешнюю политику УкраиныЕ. Малиновской, посвященной анализу законодательной базы государственного строительства на Украине. Особое место в этом ряду занимают монографии В. Кременя и В. Ткаченко «Украина: путь к себе», в которой дан анализ процесса ее общественной трансформации за период обретения независимости, и Н. Томенко «Самоутверждение Украины: от истории до политики», исследующей конституционные основы государственной власти, принципы этнонациональной и партийной политики в стране1.

Большую помощь в осмыслении старых и новых основ украинской геополитики оказала монография «Украинская государственность XX века», написанная авторитетным коллективом политологов и историков из раины: состояние и перспективы. — М., 1998; Белов С. Ф. Военная доктрина и военный бюджет Украины в переходном периоде. — М., 1998; Гайденко И. И. О подходе Украины к проблеме ядерного оружия. — М., 1998; Макунин А. А. и Волков А. Т. Военно-политические отношения между Россией и Украиной: поиск моделей сотрудничества. — М., 1998; Исакова И. В. Политика США в отношении Украины. — М., 1998; она же: Отношение Германии к проблемам независимости УкраиныЧикин А. Крым: тупик или перекресток. — М., 1998; Лысякова J1.M. Независимая Украина: государство, общество, гражданеона же: Гражданская самоидентификация жителей Украины. — М., 1998; она же: Политические силы на Украине: выборы и выбор граждан Украины. -М., 1998; Тимошенко В. Д. Военная политика России. — Львов, 1998.

1 См.: Белицер Н., Бодрук О. Крым как регион потенциального конфликта. — М., 1997; Власов С., Поковкин В. Проблема регионализма в структуре государственной власти и политике Украины. — М., 1997; Власов С. Пять лет Украинской внешней политике: поиск моделей продолжается. — М., 1997; Чекаленко-Васильева Л. Влияние регионализма на формирование внешней политики Украины. — М., 1997; Куценко О. Тенденции формирования и структура региональной элиты на Украине. — М., 1997; Малиновская Е. Предупреждение межнациональных конфликтов — цель и средство государственного строительства на Украине: законодательная база и административная практика. — М., 1997; Кремень В. и Ткаченко В. Укр1ана: шлях до себе. Проблеми cycnuibHoi трансформацп. — Кшв, 1998; Томенко М. Самоозначення Украши: вщ icTopii до политики. — Кшв, 1998.

2 См.: Украинская государственность XX века. — Киев, 1996. — 434 с.

Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины, национального университета имени Т. Г. Шевченко и Национального университета «Киево-Могилянская академия» при содействии Фонда Эберта и участии американских ученых.

Методологической основой диссертационного исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых (историков, политологов, экономистов и юристов-международников), внесших вклад в разработку новых представлений о концептуальных моделях общественного развития.

Наряду с междисциплинарной базой в качестве методологических основ автор исходил из необходимости применения методов интегратив-ного исторического, политического и правового анализа с элементами компаративистики и системного подходов. Диссертант опирался также на известные методы научных исследований: анализ ситуаций (наблюдение, изучение документов, формирование банка данных), контенти инвент-анализы.

Практическая значимость диссертации и апробация ее результатов. Научные проблемы, поднимаемые в исследовании, непосредственно связаны с решением практических задач по осуществлению внешнеполитической линии Российской Федерации, вхождению России и Украины в единое политико-экономическое европейское пространство, реализации их национальных интересов в системе межгосударственных отношений. Материалы диссертационного исследования могут быть применены при написании обобщающих трудов по истории внешней политики России, истории дипломатии, теории международных отношений, а также использоваться в учебных курсах, по политологии, основам геополитики и ДР.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 3 глав, заключения, список источников и использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Отношения с Украиной занимают особое место во внешней политике России. Причем не только в чисто геополитическом и стратегическом плане. Правда, процесс становления российско-украинских отношений еще далек от завершения и по существу находится в начальной фазе, характеризующейся стремлением каждой из сторон к национальной самоидентификации. Разница, однако, в том, что если для Украины процесс размежевания с Москвой проходит под знаком воссоздания своей государственности, то для России он связан с сокращением ее государственного и культурного пространства, в том числе на территории Украины. Это нередко принимает болезненные формы, так как далеко не все россияне понимают, почему-то, что, по их мнению, всегда рассматривалось как часть России, неожиданно для них отделилось и уже не считает себя частью этого целого. Почему такие исторические национальные символы, как города «русской славы» — Севастополь, Одесса и Очаков находятся на территории другого государства. И как теперь относиться к Киеву, традиционно занимавшему в русской истории место первой столицы России, «отца русских городов» и родоначальника русской культуры и русской государственности.

Важная роль в ряду символов-ориентиров национальной идентичности отводится и Черноморскому военно-морскому флоту. Хотя его стратегические возможности уступали другим флотам России, имевшим более свободные выходы в мировой океан, культурное и историческое значение ЧФ в российском национальном сознании всегда было велико. С ним неизменно ассоциировалось становление России как великой морской державы, взятая ею на себя миссия освобождения христианских народов. С Черноморским флотом связывались несбывшиеся надежды на освобождение центра православия прошлых веков — Константинополя.

Ныне с ЧФ тесно переплетаются судьбы Севастополя и русских, проживающих в этом городе.

Справедливости ради следует отметить, что подобная ситуация с национальными символами не уникальна в мировой истории. Существует множество примеров того, когда эти символы, подобно Трое, Иерусалиму, Карабаху или Косово, оказывались за пределами тех государств, которые себя с ними отождествляли.

Что касается Украины, то до советского периода в российском национальном сознании доминировало представление об Украине как о территории России, заселенной украинцами, отличия которых от русских носили весьма условный характер и скорее относились к атавизмам прошлого. Территории проживания украинцев рассматривались лишь как особые этнографические районы — такие же, как, например, поморов или казаков. Подразумевалось, что русские и украинцы (как и белорусы) — лишь стороны одной медали, части единого и неделимого православного российского народа, оказавшегося в результате действий внешних враждебных сил разобщенным. Конечно, то были представления русских, не всегда совпадавшие с украинскими, и неадекватные реальным процессам этногенеза в Западной Евразии.

На самом же деле история двух названных этносов, их расселения и развития была противоречива и не могла свидетельствовать однозначно о некоей исторической заданности на их единство. И если это объединение все-таки произошло, то его катализатором явилась не столько определенная общность культуры, принадлежность к одной лингвистической группе, сколько социальные и геополитические факторы1.

В России до сих пор живучи стереотипы отношения к Украине и украинцам, сформировавшиеся на архаических мифах, идеологических.

См.: Задохин А. Р. Формирование государственности и основных направлений внешней политики России. — Российская дипломатия: научные аспекты. НИБ ДА, 1994. концепциях российско-имперского и советского периодов и некоторых дискуссионных научных построениях в области этногенеза1. Прочно действуют и стереотипы патернализма и имперского космополитизма, ставящие в центр социальной жизни государство в качестве единственного носителя и абсолютного выразителя национальной культуры и интересов общества и личности. Можно утверждать, что в настоящее время как отношение к Украине, так и формирование российско-украинских межгосударственных связей в целом находятся под сильным влиянием тех, кто является носителем и приверженцем концепций традиционной государственности, считающих граждан почти полной собственностью государства.

Безусловно, что отношения с Украиной имеют для России не только символическое значение. Необходимо отметить и те, действительно тесные экономические и технологические связи между обеими странами, определяемые не принадлежностью к тому или иному государству (Российской империи или СССР), а целостностью их территорий, входящих в единую естественную геосоциальную систему, которая сформировалась еще до возникновения названных политических субъектов. Последние могли лишь способствовать или не способствовать развитию этой системы и ее внутренней дифференциации.

В силу отмеченного Украина имеет объективную значимость для развития России в геополитическом плане, в частности, выхода к мировым коммуникациям, налаживания связей с другими геосоциальными системами (регионами), а также в смысле стратегической безопасности на региональном и мировом уровнях. Это, как и сам по себе трудный процесс формирования межгосударственных отношений, в том числе взаимоотношений национальных элит, переплетается с психологическим.

1 См.: В. И. Тишков «Советская этнография: преодоление кризиса». Этнографическое обозрение. — 1992. — № Iего же: Этничность, национализм и государство. Вопросы социологии. — 1992. -№ 1−2. осознанием новой реальности и кризисом национальной самоидентификации, что накладывается на процесс выработки внешнеполитических решений и определения рациональных ориентиров в российско-украинском сотрудничестве1.

В этой связи существует объективная потребность отказаться как от иррациональных ожиданий по поводу возможности возврата прошлого (будь то эпоха СССР или Российской империи, Киевского либо Га-лицко-Волынского княжества), так и от попыток зачеркнуть это прошлое в качестве некоего исторического реванша.

Вместе с тем психологические аспекты формирования российско-украинских межгосударственных отношений не должны заслонять перспективу возникновения конкуренции между Россией и Украиной как уже самостоятельных социально-политических образований и территориально — экономических комплексов в Западной Евразии и регионе Центральной и Восточной Европы. Этому способствует оптимальное сочетание географических параметров Украины с наличием достаточно развитой коммуникационной системы, более или менее равномерное размещение промышленных и интеллектуальных центров, сбалансированное сочетание аграрных и индустриальных регионов, наконец, общий культурный потенциал. То есть потенциальные возможности развития Украины весьма благоприятны, если не считать проблемы энергоресурсов. Но последнее не только разрешимо на основе постепенного включения Украины в систему мировых экономических связей, но и может стимулировать ускоренный поиск и создание суперсовременных энергосберегающих технологий.

В качестве противовеса и реакции на различного рода проявления со стороны России пережитков патернализма и имперского мышления на.

1 См.: Кремень В. Г. Украинско-российские политические отношения: деструктивные факторы // Россия и современный мир.- 1994/1. Кирсенко М. Вопросы политики безопасности в отношениях. — Страны бывшего СССР и Европейская безопасность. — М., 1994.

Украине формируется ярко выраженная антироссийская линия в политике и идеологии1, подпитываемая предрассудками, свойственными элитным группам молодых государств, постоянно переоценивающих возможности независимого развития и недооценивающих вероятность развития в условиях зависимости2. В какой-то мере такая позиция отражала культивировавшуюся в советский период идею униженной и угнетенной нации. Именно этой идеей воспользовались все местные этнические элиты, в том числе и на Украине, в период дезинтеграции советского государства с целью получения поддержки соответствующих этнических групп населения3.

Однако, в процессе становления государственности возрастающие амбиции старых и новых элитных групп Украины, конкурирующих между собой во властных государственных структурах и экономике, постепенно привели к отходу от лозунгов и ориентиров периода провозглашения независимости. В то время среди украинского населения преобладало не столько стремление отделиться от России, сколько от центральной власти в Москве. Поэтому, следуя по инерции за миролюбивыми декларациями СССР перестроечного периода, новое украинское государство провозгласило основными принципами внешней политики нейтралитет и отказ от ядерного оружия.

По мере утверждения украинской государственности на евразийском пространстве и мировом уровне, когда возникновение нового государства стало непреложным фактом, а вероятность реставрации СССР практически равнялась нулю, на Украине все явственнее стало давать о себе знать стремление превратить Россию не только в ориентир при выработке внешнеполитического курса, но прежде всего в фактор внутрен.

1 См.: Rumer В. Eugene. Eurasia Letter: Will Ukraine Return to Russia? — Foreign Policy. — 1994.-№ 96.

2 См.: Современная зарубежная этнопсихология. — М., 1979. — С.97−98.

3 См.: Толпыго А. К. Украинские политические идеологии. — ПОЛИС. — 1994. — № 1. -С.117. ней консолидации украинского общества и мобилизации национальной элиты. Россия начинает рассматриваться как наиболее серьезная внешняя сила, способная создать препятствия на пути независимого развития Украины1.

Нельзя утверждать, что для таких выводов или представлений не было повода. Российская печать и политическая аудитория не скупились на разного рода высказывания в адрес украинской политики и ее персоналий, особенно в связи с вопросами по Крыму и Черноморскому флоту2. В результате, действительно, создавалось впечатление, что при определенном соотношении политических сил и развитии событий в России, она действительно может стать реальной угрозой для Украины. Однако, степень вероятности такого сценария в развитии российско-украинских отношений никем не анализировалась, так как для большинства вся эта пропагандистская шумиха была ничем иным как проявлением процесса самоутверждения властей в обеих странах.

Этим же стремлением к самоутверждению украинской политической элиты, в том числе в отношениях с западными государствами3, была продиктована позиция Киева по вопросу наличия в стране ядерного оружия. Эволюция, которую она претерпела (от отказа иметь, производить и размещать ядерное оружие на украинской территории до попыток пересмотреть вопрос о безъядерном статусе Украины), свидетельствовала о том, что проблема ядерного оружия на Украине стала рассматриваться в политической плоскости, в контексте конкуренции национальных элитных групп. При этом упоминание России как причины сохранения на украинской территории ядерного оружия, выступающего в роли сдержи.

1 См.: Кирсенко М. Вопросы политики безопасности в отношениях с ЕС. (Точка зрения Украины). — Страны бывшего СССР и европейская безопасность. — М., 1994. -С.79−82.

•у.

См.: Бергер М. Политические разборки между Россией и Украиной / Известия. -1995. 21.04- см. также выступление А. Руцкого / Известия. -1992. 27.05.

3 «Голос Украины». — 1992, 10 ноября. вающего фактора, мало кем воспринималось всерьез1. Ведь даже сторонники ядерной Украины отрицали реальную возможность использовать ядерное оружие не только против какой-то определенной внешней силы, но и вообще как средство обеспечения национальной безопасности. Решающую роль в этом, видимо, играли соображения престижа, стремление рассматривать обладание ядерным оружием как принадлежность к клубу избранных, как один из признаков великой державы. С другой стороны, приверженность подобной позиции была призвана продемонстрировать степень независимости Украины, ее утверждение в качестве полноправного субъекта международных отношений.

Следует подчеркнуть, что наиболее иррациональную позицию по вопросу ядерного разоружения занимала Верховная Рада, которая всячески затягивала процесс ратификации соответствующего договора. Более того, в украинском парламенте неоднократно ставился вопрос о целесообразности его выполнения либо дополнительных гарантиях и условиях в связи с этим2 что порой напоминало примитивный торг.

Более сбалансированную позицию по указанному вопросу стремилось занимать правительство Украины. Но в результате несовпадения взглядов законодателей и исполнителей внешняя политика Украины постепенно приобрела более жесткий характер, чем требовалось для утверждения национального суверенитета вообще и налаживания отношений с Россией, в частности. Что касается последней, то подобная психология внешнеполитического поведения Украины вызывала ответную реакцию, стимулируя проявления различного рода националистических настроений.

1 См.: Шиммельфельннинг Ф. Распад Советского Союза и западная стратегия обеспечения безопасности через реинтеграцию. Насколько прочными оказались международные режимы контроля над вооружениями и разоружением? — Страны бывшего.

СССР и европейская безопасность. — М., 1994. — С221. 2.

Голос Украины. — 1992, 20 ноября.

Непоследовательность Украины по вопросу ядерного оружия встречала непонимание и у ее западных партнеров, на которых она рассчитывала в плане политической и экономической поддержки. Для Запада это являлось не только нарушением международных договоров о нераспространении ядерного оружия, но и свидетельством того, что политическая нестабильность украинского общества, слабость находящейся в процессе становления государственной власти и национальной армии не могут гарантировать необходимого контроля за ядерным оружием и разоружением1.

Свой «вклад» в дезорганизацию, непоследовательность внешнеполитического курса вносит и постсоветская украинская военная элита. В СССР военные всегда претендовали на нечто большее, чем только на военное строительство. В этом плане трудно было ожидать, что сформировавшаяся в советский период нынешняя военная элита Украины будет спокойно или безразлично наблюдать за какими-либо изменениями принципов военной политики и ее идеологии, а также начавшейся конверсией и демилитаризацией общественного и политического сознания. В сложных процессах строительства национальной армии, разного рода организационных и психологических перипетиях в отношениях с политическим и военным руководством России, украинская военная элита не только стремится сохранить свой высокий социальный и политический статус, но и заявляет претензии на прямое участие в формировании внешнеполитического курса. И больше всего это ей удается в области российско-украинских отношений.

Важную роль в развитии политических процессов на Украине и формировании внешней политики страны играет элитная группа ВПК. При этом речь идет не только о стремлении руководителей ВПК сохранить за собой большую часть доставшегося им в наследство от СССР.

См.: Гарнет Ш. Ядерная политика Украины: истоки, образ действий, перспективы. М., 1994. имущества ВПК, но и стать той силой, которая бы оказывала решающее влияние на внутреннюю и внешнюю политику новой Украины.

Возрастает прозападная ориентация Украины. В известной мере это связано с тем, что в российском обществе не ослабевают проявления русского национализма, а также существует определенная политическая нестабильность в плане соотношения различных политических сил и элитных групп. Это рассматривается на Украине не только как потенциальная угроза ее национальной безопасности, но и служит предлогом для развития активных всесторонних связей с западными государствами, включая и в военной области. Одновременно в этом просматриваются и элементы психологического давления на российское политическое и военное руководство.

Со своей стороны, Запад также рассчитывает на сотрудничество с Украиной, где антизападные настроения выражены значительно слабее, чем в России. Таким образом, он надеется создать дополнительный геополитический буфер и противовес на случай ренессанса имперских либо коммунистических амбиций в российской политике, а также использовать любую возможность для укрепления своих позиций на восточном направлении. В первую очередь это относится к США, которые разрабатывают свою европейскую политику с учетом интересов элитных групп, имевших особенно высокий политический статус в период «холодной войны» .

В России болезненно воспринимают американское военное присутствие на Украине. Это рассматривается не только как непосредственная угроза безопасности РФ, но и определенный вызов России, стремление потеснить ее как в Европе, так и в иерархии отношений с государствамичленами НАТО. Думается, что высказываемые на этот счет в российских СМИ опасения вполне оправданы. Однако, было бы преувеличением придавать всем действиям украинских властей антироссийский характер в стратегическом плане. Более правильным, как нам представляется, следует говорить о том, что различные внешнеполитические маневры украинского политического руководства на современном этапе есть не что иное как отражение тех процессов, которые протекают внутри молодого украинского государства.

Пока же Украина остается разделенным обществом. Отсюда непоследовательность и даже разнонаправленность ее внешней политики, обусловленные неоднородностью интересов и ментальности различных регионов Украины. Тем не менее и политическая элита Центра, и региональные элиты должны определиться в своем к отношении России как в данный момент, так и на перспективу1. Вместе с тем, несмотря на то, что каждая из этих групп понимает, что без России не может быть и самой Украины2, важным фактором воздействия на общественное сознание украинских граждан, а также на процесс принятия решений продолжают оставаться националистические организации УНА и УНСО3. Они выступают за форсированное инкорпорирование украинского языка во все сферы жизни, вытеснение русского языка, резкое ограничение влияния русской культуры в пользу украинской. И хотя возможности прихода крайних националистов к власти на Украине крайне ничтожны, именно они задают тон дискуссиям по поводу устройства страны и перспектив ее развития.

Отторгая российско-имперское и советское прошлое Украины и, напротив, подчеркивая историческое тяготение республики к западной политической и культурной системам, националисты утверждают, что Украина — это чисто европейская страна. В этой связи реукранизация ее.

1 См.: Кулинич Н. Украина и СНГ // Политическая мысль, 1994. № 3. — С.76−77. л.

СМ.: Дергачев А. И Россия, и Запад // Политическая мысль. — Киев, 1994. — № 3. -С.70−72- Rumer В. Eugene. Euvasia LetterWill Ukraine Return to Russia? — Foreign Policy, 1994 № 96, — P.132−133.

3 УНА — Украинская национальная ассамблея. УНСО — Украинская национальная самооборона. территорий и населения, на которой они так настаивают — лишь возврат к истокам, истинным и естественным ценностям украинской нации. Такой возврат, мол, будет означать и возврат в Европу. Поэтому развитие политических, экономических, военных и культурных отношений Украины с Западом не только, по их словам, отвечает требованиям стратегической безопасности страны, но и в полной мере соответствует менталитету ее граждан и национальным интересам.

На этом фоне ситуация на Украине выглядит в целом спокойной. Какие-либо противоречия на этнической почве (за исключением, пожалуй, Крыма) вряд ли могут обостриться. В Западной Украине, где мало русских и русифицированных украинцев, вообще нет мотива для национальной вражды. Что же касается претензий украинских националистов на власть, то они, по-видимому, встретят достаточно мощное сопротивление со стороны Киева и элит Восточной и Южной Украины. А это именно те регионы, где находится ядро новой формирующейся национальной экономики.

В Восточной и Южной Украине с преобладанием смешанного русского и украинского населения, весьма толерантно относящегося друг к другу, если какие-то коллизии на этнической почве гипотетически и возможны, то только на политическом уровне. Однако сомнительно, чтобы люди пошли в этом отношении на поводу у политиков. В то же время следует отметить, что украинизация указанных областей республики вполне возможна. В пользу этого говорит положительный опыт совместного проживания русских и украинцев, близость их культур и языков, наличие значительного числа смешанных семей. Все это служит предпосылкой для украинизации Украины, которая может произойти естественным путем, в процессе смены поколений. Вполне возможно, что при этом позиции русской культуры на Украине останутся достаточно прочными, если, конечно, сохранятся устойчивые и активные связи с Россией, особенно ее приграничными областями. Серьезным препятствием на этом пути может, однако, стать обвальная вестернизация украинской культуры, вытеснение русского языка из научной и специальной литературы, распространение западных технических и интеллектуальных технологий и т. п. В этом случае перспективы выживания русской культуры на Украине не выглядят столь благоприятными и, по-видимому, потребуют определенных усилий и специальной поддержки со стороны России.

Однако, не только различия этнокультурного порядка являются фактором, оказывающим воздействие на внутриполитическую жизнь. Гораздо более важное значение в вызревании идеи независимости имело стремление Украины отмежеваться от Центра, его жесткой регламентирующей позиции. В то же время в основе этого лежало и опосредованное стремление к автономии личности, а также наличие определенных иллюзий о самодостаточности экономики Украины, ее неоспоримых преимуществах перед Россией.

Необходимо также подчеркнуть, что несмотря на разнонаправленную культурную и политическую ориентацию Западной и Восточной Украины, националисты имеются как там, так и тут. И если на Западе они объявляют себя единственными хранителями национальных истоков, их оппоненты на Востоке с этим не согласны и стремятся доказать, что они также привержены национальной идее. х х х.

Процесс накопления опыта государственного строительства, внешнеполитической и дипломатической деятельности на Украине связан с большими трудностями, отягощен наследием советского прошлого, обострившимися социальными и этническими противоречиями. Это, разумеется, не может не отразиться на становлении межгосударственных отношений России и Украины, проходящем на глазах у мирового сообщества и евразийских государств и народов. В этих условиях первостепенную роль играет трезвый, непредвзятый и заинтересованный подход к развитию российско-украинских межгосударственных отношений, максимальное удаление из их структуры всего иррационального, связанного с психологией этноцентризма, а также разного рода издержек, возникающих в процессе рождения, становления и самоутверждения старых и новых элитных групп в обеих странах. Ведь от того, как сформируются культурные и политические отношения двух социально-политических и национально-культурных образований, взаимоотношения их элитных групп, во многом зависит и то, как будут протекать процессы складывания в них гражданских обществ и на каких принципах произойдет национальная и государственная консолидация России и Украины.