Личность как субъект бытия в экстремальных условиях

Современная психология переживает этап методологического обновления, свяганного с новыми подходами к разработке проблемы человека. В то же время ситуация, сложившаяся в отечественной психологии в последние годы, квалифицируется и как методологический кризис, особенно остро проявляющийся в её прикладных ограслях (Е.Д. Хомская, В. П. Зинчеико, А. В. Юревич и др). Подчёркивается углубляющийся разрыв между теоретической и практической психологией (А.В. Юревич, Ф.Е. Василюк). Однако решение проблем прикладного характера в различных сферах социальной жизни невозможно без глубокой проработки их методологических оснований.

Предпринимается попытка распространить предметную область психологии на проблемы бытия личности. Психология человеческого бьпия рассматривается как новое перспективное направление развития психологической науки (В.В. Знаков, B.C. Мухина, З. И. Рябикина, В. И. Слободчиков и др). Становление этого направления неразрывно связано с размышлениями об интегративных тенденциях в психологической науке и с интересом к комплексным проблемам, взгляды на оптимальные пути разрешения которых в последнее время тоже претерпевают существенные изменения. В частности, к концу XX в. смещается акцент с познавательной парадигмы исследования на экзистенциальную (Б.С. Братусь, В. В. Знаков, Д.А. Леонтьев).

Расширение предметной сферы психологи и рассмотрение проблемы «личность и её бытие» отражают качественно иной масштаб и уровень собственно психологического мышления «в смысле соотнесения себя с философскими мировоззренческими горизонтами» (А.Г. Асмолов, Б. С. Братусь, М.С. Гусельцева).

СЛ. Рубинштейн, выдвигая в качестве методологического основания гуманитарного знания идею субъекта, пола1ал, что для гуманитарных наук методологически ключевой является также идея онтологии, и представлял систему онтологической структуры бьпия, в которой субъект рассматривался как центр перестройки бытия.

Но мнению ряда исследователей (К.А. Абульхановой-Славской, J1.H. Анцыферовой, А. В. Брушлинского, В. В. Знакова, З. И. Рябикиной, А. Н. Славской и др.), сегодня есть все основания утверждать, что психология субъекта уже обрела методологический статус: её следует рассматривать в качестве методологической основы исследования проблем психологии человеческого бытия.

Психология человеческою бытия как направление развития психологии субъекта возникла с появлением постнеклассической парадигмы. Психология человеческого бытия дала учёным возможность расширить ценностно-смысловые контексты, в которые включались классические психологические проблемы, выйти за рамки категории деятечыюсти и обратиться к понятию существования, от бытия перейги к становчению, непрерывному рашитию психики субъекта [138, с. 19].

Исследователи обращают внимание на то, что практика индивидуального совершенствования тесно слилась с практикой социального преобразования (А.Г. Асмолов, В. П. Зинченко, В. В. Майков, Д. А. Леонтьев и др.). Учёт реального бытия человека в его познании способствует в конечном счёте пониманию закономерностей духовного роста, трансцендентной потребности человека выйти за пределы самого себя, собственной личности. Соответственно потенциал субъектности становится понятным лишь в том случае, если учитывается многообразие связей человека с жизненными ситуациями, а чере$ них — с окружающим миром (Б.С. Братусь, А. А. Деркач, Н.Ю. Коржова). Обоснование необходимости распространения предметной области психологии на проблемы бытия личности исследователи свяшвают с тем, что даже такие интегративные «реализации», как стиль жизни, образ жизни, реализованный жизненный сценарий и пр., не оставляют впечатления конечной интеграции, воплощающей всю полноту внешней проявленности личности, возникает потребность в более общем понятии. И таким максимально интегрированным выражением рассмотрения личности как целостности предстаёт «бьпие личности» (З.И. Рябикина).

Обращение к категории «бытие» в рамках субъектного подхода, формирование предметного поля «личность и её бытие» позволяют на качественно ином уровне, более широко, не ограничиваясь узкими рамками и привязанностью к собственно психотравмирующим воздействиям, рассмотреть проблему личности в экстремальных условиях жизнедеятельности. Последние также в настоящее время получают расширительное толкование, поскольку само российское общество рассматривается учёными в качестве предельного случая нестабильного состояния развивающейся социальной системы [110, с. 12]. Эти явления способствуют тому, что существование большинства наших сограждан становится экстремальным.

В настоящее время в связи со сложными социально-экономическими реалиями и политическими процессами актуальным становится вопрос о модусе бытия личности в экстремальных условиях и личностной ресурсности, обеспечивающей не простое выживание в этих условиях, а полноценное аутентичное бытие.

Существуют сферы профессиональной деятельности, где эти проблемы приобретают особую острогу и злободневность. Это прежде всего касается сотрудников силовых ведомств, которые в процессе своей профессиональной деятельности часто соприкасаются с негативными проявлениями общественной жизни и рассматривают экстремальность как норму социального существования. Применительно к профессиональной сфере (правоохранительные органы, силовые структуры), изначально предполагающей наличие условий экстремальной жизнедеятельности, мы столкнулись с диаметрально противоположными явлениями. На этапе мотивации профессионального выбора и системы ожиданий от будущей службы у части кандидатов и молодых сотрудников преобладает потребность в комфортном, социально защищенном, стабильном существовании, а у другой категории лиц — потребность в высоких сверхэкстремальных нагрузках как условии оптимальной самореализации и «полноте бытия».

В самом общем виде эти две группы военнослужащих различаются по их субъект-объектным ориентациям, что соответствует выделяемым СЛ. Рубинштейном двум способам существования. В pa6oie выявляется и конкретизируется их специфика применительно к функционированию личности в экстремальных условиях. Указанные два модуса личноаной бытийности обозначены как «экстремальный» и «предельный».

В предпринятом исследовании анализируются психологические феномены применительно к каждому из них.

Проблема предельного и экстремального модусов бытия личности конкретизируется применительно к двум выборкам:

1) проблемы бытия сотрудников силовых ведомств, в частности, спецподразделений, профессиональная дея1ельность которых осуществляется в сверхэкстремальных условиях;

2) модусы бытия личности в контексте проблем нездоровья (больные сахарным диабетом и пациентки с проблемами женского бесплодия).

Итак, актуальность данной темы определяется необходимостью прояснения специфики бытия личности в экстремальных условиях жизнедеятельности.

В более узком смысле актуальность темы обусловлена потребностью общества в повышении профессионального и личностною потенциала сотрудников силовых структур, их боеспособности.

Таким образом, рассмотрена проблема самоопределения личности по отношению к внешним и внутренним ограничениям, обусловливающего модус личностной бытийносги.

Объект исследования — особенности личностной бьпийности в экстремальных условиях.

Предмет исследования — особенности личности как субъекта бытия, обусловливающие её модус бытия в экстремальных условиях.

Цели и задачи исследования. Основная цель исследованиятеоретическое и эмпирическое выделение модусов личностной бытийности в экстремальных условиях, характер обусловливающих их факторов и порождаемые ими психологические феномены.

В соответствии с этой целью в работе решались следующие теоретические задачи:

1) создать методологические и теоретические основания для изучения, классификации, интерпретации модусов бытия личности в экстремальных условиях;

2) дать концептуальное обоснование дифференциации модусов бьпия личности в экстремальных условиях на предельный и экстремальный;

3) выделить и проанализировать психологические основания аутентичного бытия личности в случае предельного модуса её бьпия в экстремальных условиях;

4) выявить особенности личности как субъема предельного модуса бытия;

5) установить психологические основания типологии личностной субъекгности через уточнение содержания понятий истинной и навязанной субъектности.

Кроме того, были поставлены эмпирические задачи:

1) определить личностные особенноеiи субъектов предельного модуса бытия в ракурсе специфики профессионализации сотрудников силовых ведомств (особенности мотивацииспецифика профессионализациихарактер отношения к командировкам в районы со сложной оперативной обстановкойособенности постгравматической реадаптации);

2) выделить основные проблемы и противоречия личности, актуализируемые в экстремальных условиях, в зависимости от модуса бытия (предельного или экстремального) и определить направления психоло1 ической поддержки;

3) доказать зависимость психосоматической проблематики от модуса бытия личности в условиях болезни (на примере больных с женским бесплодием) — разработать программы психологической поддержки лих пациентов в соответствии с модусом их личностной бытийности;

4) выявить влияние приоритетного модуса бытия больных сахарным диабетом на качество их жизни.

Гипотезы исследования.

1. Особенности субъектности и характер экзистенциального самоопределения личности обусловливают модус её бытия в экстремальных условиях: предельный или экстремальный.

2. Личности как субъекты предельного или экстремального модусов бытия в экстремальных условиях различаются по следующим основаниям: ценностно-смысловое позиционированиеособенности аффективно-погребностной сферы, образа мира и способов организации личностной активности.

3. Модус бытия личности в профессиональных сферах, связанных с экстремальными нагрузками, определяет особенности её профессионализации.

Предельный модус бытия личности: а) выбор профессии как экзистенциальная проблемаб) профессионализация как развитиев) адекватная профессиональная идентичность.

Экстремальный модус бытия личности: а) выбор профессии вне широкого смыслового контекстаб) профессионализация как адаптацияв) несформированность адекватной профессиональной идентичности.

4. В контексте проблем нездоровья личности как субъекта бьпия выделяются два модуса личностной бытийиости — предельный и экстремальный, первый из которых способствует более высокому качеству жизни.

Методологической и теоретической основой исследования выступают: философско-антропологическая концепция СЛ. Рубинштейна, получившая своё развитие в отечественной психологии, прежде всего в таких её направлениях, как психология субъекта (А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова-Славская, Л. И. Анцыферова, А. В. Петровский, В. А. Петровский, В. И. Слободчиков и др.), и формирующаяся в настоящее время психология человеческого бытия (В.В. Знаков, B.C. Мухина, З. И. Рябикина, В. И. Слободчиков и др.) — положения гуманистического и экзистенциального подходов, рассматривающих личность и человека в качестве активного преобразователя собственной жизни и деятельности, ориентированного на самореализацию (А.Г. Асмолов, А. Маслоу, К. Роджерс, Э. Фромм, В. Франкл) — системный подход к изучению личноеi и (Б.Г. Ананьев, А. Г. Асмолов, С. Л. Рубинштейн, Б. Ф. Ломов, А.В. Пефовский) — акмеологический подход к изучению развития профессионала (Б.Г. Ананьев, К.А. Абульханова-Славская, А. А. Бодалёв, А. А. Деркач, З.И. Рябикина) — принципы системности (Б.Г. Ананьев, А. А. Бодалёв, А. А. Деркач, Б. Ф. Ломов и др.), развития (Л.И. Анцыферова, А. В. Брушлинский, А. В. Петровский, Н.А. Логинова), детерминизма (С.Л. Рубинштейн, А. В. Петровский, М.Г. Ярошевский), целостности (Б.Г. Ананьев, К.А. Абульханова-Славская, А. Г. Ковалёв, В.Н. Мясищев) — принцип единства теории, эксперимента и практики (С.Л. Рубинштейн) — современные исследования по психологии личности в экстремальной ситуации (А.А. Деркач, Л. Г. Дикая, Л. Китаев-Смык, В.И.

Лебедев, В. Л. Маригцук, В. А. Пономаренко, А. А. Реан, A.M. Столяренко. Н.В. Тарабрина) — комплексный и типологический подходы (Б.Г. Ананьев, К.А. Абульханова-Славская, К. Юнг), номотегический и идеографический подходымулыиметодный подходконцепция качественного анализа (А. Страус и Б. Глейзер) — grounded theory (восхождение к теории).

Эмпирическая база исследования. Исследование проводилось в Центре психологической диагностики ГУВД Краснодарского края, на кафедре поликлинической терапии с курсом ФПК и ППС «Скорая помощь» Кубанского государственного медицинского универсигега, базовой акушерско-гинекологической клиники Кубанского государственного медицинского университета.

Всего в исследовании приняли участие: на научно-практическом этапе исследования — 6 880 поступающих на службу в силовые ведомства, а также сотрудников, направляемых в командировки в районы служебно-боевою примененияна исследовательском этапе — всего 1655 человек, из них 1332 человека — основной контингент сотрудников силовых ведомств и 323 человека — пациенты с различным профилем соматических заболеваний.

Общая стратегия и методы исследования. С 1998 по 2006 г. проводилась научно-практическая работа по обследованию поступающих на службу в силовые ведомства по стандартной психодиагностической про1рамме, включающей базовый набор психодиагностических методик (MMPI, тест опросник I6PF Кэттелла, тест Люшера (восьмицветовой вариант), тест Равена, краткий отборочный тест (КОТ), биографическую анкету, клиническую беседу, данные предварительного социально-психологического обследования психологов подразделений.

В этот же период были обследованы сотрудники РОВД и спецподразделений, убывающие в командировки в районы со сложной оперативной обстановкой. Создана программа медико-психологического сопровождения сотрудников, выполняющих служебные обязанности в экстремальных условиях, а также выработан документ, упорядочивающий данную информацию (карта динамического медико-психолотического сопровождения сотрудника — КДМПС).

Для повышения надёжности результатов научно-практического этапа исследования применялся метод триангуляции по нескольким направлениям: а) перекрёстная интерпретация материала тремя рамичными исследователями (на этапе написания справки по результатам обследования контингента — второй психолог-эксперт, психолог подразделения и сотрудник кадрового аппарата) — б) сравнение интерпретаций с позиций разных методовв) сопоставление данной ситуации с аналогичными результатами, полученными в дру1их исследованияхг) повторение результатов на том же объекте через определённый промежуток времени. В качественной исследовательской стратегии использовались метод аналитической индукции и метод восхождения к теории.

На основании полученных результатов были выдвинуты основные теоретические положения, которые уточнялись в процессе эмпирических исследований и теоретического анализа литера1урных источников. Данные предположения касались возможности дифференцирования двух групп военнослужащих в зависимости от модуса их бытия: лиц, с преобладанием потребности в рамках служебной деятельности в комфортом и защищенном существовании (экстремальный модус) и лиц, активно стремящихся в служебной деятельности к сверхэкстремальным нагрузкам в качестве основы для самореализации (предельный модус).

В процессе эмпирического исследования выявлялись особенности функционирования личности в экстремальных условиях жизнедеятельности с помощью выделения противоречий, применительно к каждому из указанных модусов личностной бытийности, и уточнение их дифференциальных различий (позиции «Противоречия», «Проблемы», «Дифференциальные кри1ерии»).

Эмпирическое исследование осуществлялось по следующим направлениям.

1. Сравнение сотрудников в зависимости от модуса их бьпия в экстремальных условиях профессиональной деятельности:

— по мотивам поступления на службу: модифицированный вариант методики «незаконченные предложения», сочинение на тему «Почему я хочу служить в органах внутренних дел», методика М. О. Калашникова (§ 4.2 и прил. 3 диссертации);

— по мотивам поступления на учебу: MMPI, тест опросник 16PF Кэпелла, методика «Ценностные ориентации» (модификация методики Е.Б. Фанталовой), КОТ, Домино, модификация методики «незаконченные предложения», клиническая беседа (§ 4.2 и прил. 4);

— по особенностям чичностно-типологической предраспочоженности к выбираемому виду профессиональной деятечьиости (§ 3.3 и прил. 5);

— по степени выраженности склонности к агрессивным формам реагирования', методика А. Басса и А. Дарки, экспериментально-психологическая методика изучения фрустрационных реакций С. Розенцвейцга, индивидуальная беседа (§ 2.4. и прил. 6).

— по отношению к командировкам в районы со с южной оперативной обстановкой (РСОО): весь комплекс диагностических методик (§ 5.4 и прил.

7);

— по особенностям психоэмоционального состояния по возвращении из командировок: Опросник травматического стресса И. О. Котенёва, Миссисипская шкала PTSD, Шкала тяжести воздействия травмирующею события М. Горовица, полуструктурированное интервью (§ 5.1 и прил. 8).

2. Сравнение сотрудников каждой из групп (предельный или экстремальный модусы личностной бытийиосги) для выявления индивидуальной специфичности феноменов:

— профессиональной деформации (§ 4.2.2): а) в аспекте причин кризисных явчений на начачьном этапе профессионализации: Опросник на выявление ведущих мотивов профессиональной деятельностиопросник Дж. Холланда «Взаимосвязь типа личности и сферы профессиональной деятельности" — меюдика «Q-сортировка" — модифицированная методика «Незаконченные предложения», методика В. А. Ядова «Изучение факторов привлекательности профессии» (модификации Н. Кузьминой, А. Реана), методика «Мотивация профессиональной деятельной и (методика К. Замфор в модификации А. Реана) (ирил. 9А) — б) в аспекте рочевого конфчикта у апестованных сотрудниц правоохранительных органов: Тест межличностных отношений Т. Лири и формализованный опросник, направленный на выявление степени удовлетворённости работой (прил. 9Б) — в) в плане изучения психосоциачьной дезадаптации по психосоматическому типу: Шкала личностной и ситуативной тревожности Ч. Спилбергера и Ю. Ханина, методика диагностики социальной фрустрированности Л. И. Вассермана, методика определения стрессоустойчивости и социальной адаптации Холмса и Ранге, опросник Н. Пезешкиана (прил. 9В);

— особенностей актуализации психочогических защитных механизмов Шкала личностной и ситуативной тревожности Ч. Спилбер[ера и Ю. Ханина «Уровень субъективного контроля» (Дж. Роттер), «ценностные ориентации» (Е.Б. Фанталова), механизмы психологической защиты (модификация К. С. Романовой и Л.Р. Гребенникова) (§ 5.2 и прил. 10).

— специфики мотивации и особенностей самосознания сотрудников спецподразделений: материалы психодинамического наблюдения в процессе медико-психологического сопровождения, клиническая беседа, MMPI, 16 PF Кэпел, тест Равена, комплекс психофизиологических методик (§ 4.2.3 и прил. 11).

3. Исследования индивидуальных случаев личности как субъекта бытия в экстремальных условиях (§ 5.3 и прил. 12).

4. Уточнение выдвинутых 1Ииотез и теоретических положений па иных контингентах обследованных (больные с сахарным диабетом и пациенты с женским бесплодием) (гл. 6 и прил. 13, 14). Разработана анкета, направленная на изучение качества жизни, и модифицированная методика «Незаконченные предложения» (дополнительно для больных с бесплодием).

Полученные результаты обобщены в следующих основных положениях, выносимых на защиту.

1. В профессиональной деятельности, реализуемой в экстремальных условиях, выделены два модуса бытия личности (предельный и экстремальный). Эти два способа личностной бьпийности обусловлены: особенностями субъектной позиции личности: а) активность, ответственность, «преобразовательность», проведение своей линии в жизни (предельный) — б) пассивность, безответственность, адаптивность, «невыделенность из окружающего мира» (экстремальный);

— характером экзистенциально1 о самоопределения: а) осмысление себя в экзистенциальных дихотомиях «жизнь — смерть», «свобода — детерминизм», «страдательность — действенность" — «смысл — абсурд» (предельный) — б) поглощённость наличными условиями существования (экстремальный).

2. Выделены основания для дифференциации личности как субъекта предельного или экстремального модусов бытия:

— ценностно-смысловое позиционирование личности: а) предельныйсистема убеждений, определяющих значимость самореализации в данных условиях жизнедеятельностиотношение к экстремальным условиям как возможности саморазвитиястремление определить своё отношение к экзистенциальным вопросам и смыслам жизни (личная религия), стремление к метаперсонализациидифференциация и инте1 рация L-смыслов и D-смысловб) экстремальный — потребность в выходе из этих условий и возращении к нормальному существованиюубеждённость, что данное бытийное пространство накладывает ограничение на эмоциональное, волевое, когнитивное поведение и самореализацию личности в целомдобавление смысловых образований 0-типа (концентрация на теме смерти);

— особенности аффективно-потребностной сферы: а) предельныйпсихологическая готовность к экстремальным натрузкамальтруистическая мотивациямотивация самосохранения личностного уровняб) экстремальныйпсихологическая неготовность к экстремальным нагрузкамлоцентрическая мотивациямотивация самосохранения индивидного уровня;

— «образ мира»: а) предельный — экстремальные условия воспринимаются как рабочая, повседневная реальностьсостояние личностного ростасистема идей, дающая убедительную картину мираотсутствие базовых иллюзийб) экстремальный — экстремальные условия воспринимаются как аномальная реальностьсостояние потери, утратыотсутствие целостности в субъективной картине миранарушение базовых иллюзий, что жизнь организована согласно порядку и поддаётся планированию;

— особенности организации чичностной активности: а) предельныйпреобладание активной неадаптивностиубеждённость в своей эффективноститенденция к интернальностиспособность к саморегуляцииб) экстремальныйпреобладание адаптивной или защитной активностиотсутствие убеждённости в своей эффективноститенденция к экстренальностиутрата разной степени выраженности и когнитивному контролю над ситуацией.

3. Модус бытия личности в профессиональных сферах, связанных с экстремальными нагрузками, определяет особенности её профессионализации.

Предельный модус бытия личности предполагает: а) выбор профессии как экзистенциальныйаффективно-мотивационная и поведенческая готовность быть субъектомб) профессионализация как развитиевозможность полноценной реализации трёх базовых потребностей личности (в самоактуализации, объективации, иодтверждённости внешним) — в) формирование профессиональной идентичности.

Экстремальный модус бытия личности предполагает: а) профессиональный выбор вне широкою смыслового контекстаотсутствие сопоставления требований профессии и своих возможностей, непродуманность путей и способов профессионализациинеготовность быть субъектомб) профессионализация как адаптацияневозможность удовлетворения основных потребностей личностив) несформированиосгь профессиональной идентичности.

4. Выделяются два модуса бытия личности (предельный и экстремальный) в контексте проблем тяжёлой болезни:

— стремление осмыслить своё заболевание в ракурсе экзистенциальной проблематикипотребность выйти за пределы наличного существования, трансцендируя проблемусубъектная позиция, адекватная содержанию имеющейся проблемыотношение к экстремальным условиям как возможности саморазвитияальтруистическая мотивациямотивация самосохранения личностного уровнясистема идей, дающая убедительную картину мираубеждённость в своей эффективноститенденция к ингернальности (предельный модус);

— пассивность, безответственностьпоглощённость наличными условиями существования («бегство в болезнь») — убеждённость, что сложившаяся ситуация накладывает ограничения на самореализацию личности в целомдобавление смысловых образований D-типа (концентрация на теме смерти) — эгоцентрическая мотивациямотивация самосохранения индивидного уровняотсутствие целостности в субъективной картине мирапреобладание адаптивной или защитной активностиотсутствие убеждённости в своей эффективноститенденция к экстернальности (экстремальный).

Предельный модус бытия личности способствует более высокому качеству жизни (на примере больных сахарным диабетом и женским бесплодием).

Достоверность и обоснованность полученных результаюв и выводов исследования обеспечивается всесторонним анализом проблемы при определении исходных теоретико-методологических позицийпосредивом реализации методологических, логико-научных принципов и соблюдения нормативов теоретического и эмпирического исследования, сочетания количественных и качественных исследовательских процедурсистемностью теоретического и эмпирического анализа предмета исследования, испольюванием методологических подходов, принципов и положений, принятых в психологии, разработкой и применением методов и методик, адекватных задачам исследования. Полученные данные подтверждены в ходе многолетних исследований, личных наблюдений соискателя, внедрения результатов в практическую деятельность.

Научная новизна работы и теоретическая значимость работы заключается в следующем.

1. Предложен новый теоретико-методологический подход к рассмотрению личности как субъекта бытия в экстремальных условиях на основании приложения принципа субъектности к психологии человеческого бытия.

2. Создана концепция личности как субъекта бытия в экстремальных условиях, включающая: типологию модусов бытия личности в эшх условиях (предельное и экстремальное быгие) — сгруктурпо-динамическую модель личностной бытийности в экстремальных условиях (модусы личностного бытия дифференцированы по ценностно-смысловому позиционированию личности, особенностям аффективно-потребностной сферыособенностям конструирования «образа мира», способам организации личностной активности) — личноежые ресурсы, способствующие аутентичному бытию личности в экстремальных условияхтипологию личностной субъектности (истинная и навязанная субъектность).

3. На основании теоретического анализа и эмпирических исследований уточнено психологическое содержание понятия «способ существования личности» как динамической и содержательной характеристики бытия субъекта в соответствии с его качественной определённостью. Применительно к психологической феноменологии выявлена синонимичность этого понятия с понятием «модус бытия личности».

4. Определены и описаны два модуса бытия личности в экстремальных условиях — предельный и экстремальный, связанные с различными типами личностной субъектности (истинная/навязанная субъектность) и особенностями экзистенциального самоопределения личности. Выявлены критерии их дифференциации, предложена теоретическая схема описания.

5. Обосновано теоретически и доказано эмпирически, что личностные характеристики, предрасполагающие к выбору разных модусов личностной бытийности в сферах профессиональной деятельности, связанной с экстремальными нагрузками, обусловлены:

— особенностями ценностно-смыслового позиционирования личности: а) предельный модус — система убеждений, определяющая значимость профессиональной самореализации в этих условиях жизнедеятельностипотребность в самоопределении в отношении конечных вопросов и смысла жизнистремление к метаперсонализацииб) экстремальный — убеждённоеiь, что данное бытийное пространство накладывает ограничение на эмоциональное, волевое, когнитивное поведение и самореализацию личности в целомдобавление смысловых образований D-типа (концентрация на теме смерти);

— спецификой мотивационно-потребиостной сферы: а) предельный модус — добровольный и сознательный выбор экстремальных условий жизнедеятельности, психологическая готовность к психоэмоциональным нагрузкамальтруистическая мотивациямотивация самосохранения личностного уровня — самоуважения, чести, достоинства своих идеаловб) экстремальный — психологическая неготовность к экстремальным нагрузкамэгоцентрическая мотивациямотивация самосохранения индивидного уровня.

6. Систематизированы дифференциальные критерии двух модусов бытия личности в соответствии с особенностями конструирования обрат мира• а) предельный модус — восприятие экстремальных условий жизнедеятельности как рабочих и повседневныхсубъективное ощущение личностного ростасистема идей, дающая убедительную картину мираб) экстремальный — восприятие экстремальной ситуации как аномальнойразрушение имеющейся ранее системы идейотсутствие целостности в субъективной картине мира.

7. Качественно определена специфика личностной активности:

— в случае предельного модуса бытия: изначальная постановка личностью надситуагивных целей и работа на опережение предстоящих трудностей и испытанийпреобладание «активной неадаптивности" — убеждённость в своей самоэффективности;

— в случае экстремального модуса бытия: преобладание адаптивной или защитной активностиотсутствие убеждённости в своей эффективноститенденция к экстернальностиутрата разной степени выраженности способности к саморегуляции и когнитивному контролю над ситуацией.

8. Классифицированы причины деструктивного поведения личности как субъекта предельного модуса бытия. На уровне шпологических противоречий источниками выступают противоречия между: интенсивной деятельностью и боязнью самораскрытиявнутренними и внешними ценностями (нарушение этических норм, утрата чувства долга и способности к раскаянию) — личностью и ролью, имиджем и истинным Яэмоциональными проявлениями и волевой регуляциейвлечениями и возможностью саморегуляцииуровнем активности и внешней регламентацией. В личностных бытийных пространствах: между поступками и нормативными предписаниями, поступками и их критической оценкой, планированием и реализацией. На экзистенциальном уровне: утрага смысла жизни и связанного с ним восприятия профессии как миссии и служения на фоне высокой общей энергетикиутрата личной религии и просоциальпой ориентации.

9. Выявлены личностные ресурсы, способствующие аутентичному бытию личности в экстремальных условиях:

— предпочтение личностью предельного модуса бытия, исходя из особенностей её ценностно-смыслового позиционирования, содержания мотивационно-потребностной сферы, особенностей конструирования образа мира и специфики организации активности личности;

— продуктивность разрешения системы разноуровневых противоречий и экзистенциальное самоопределение личности по дихотомиям: «жизньсмерть" — «свобода — детерминизм»;

— тип личностной субъектности (истинная/навязанная).

10. Эмпирически выявлены и теоретически обоснованы возможные психологические основания типологии личностной субъектности.

Истинная субъектность в отличие от навязанной предполагает оптимальное соотнесение на основе личностного смысла своих потребностей с деятельностными возможностями и возможностями, представленными условиями жизниоптимальную сбалансированность всех личностных бытийных пространствсоответствие бытия личности характеристикам истинного существованиябаланс интериоризованной и экстериоризованной субъектностиконструктивность разрешения противоречий различного уровняответственное принятие решений на основе сознательных нравственных убеждений.

Практическая значимость исследования состоит в том, что разработанная теоретическая концепция личности как субъекта бытия в экстремальных условиях способствует формированию системного представления об особенностях функционирования личности в этих условиях в зависимости от модуса её личностной бытийности. Предложенная 1еоретическая концепция позволяе1 создавать новые психологические технологии и подходы, способствующие оптимизации жизнедеятельности личности в экстремальных условиях.

Определены методологические и теоретические основания для психологической типологии различных модусов бытия личности в экстремальных условиях жизнедеятельности.

Создана модель личности как субъекта бытия в профессиональной сфере, связанной с экстремальными нагрузками на основе изучения особенностей профессионализации личности в зависимоеi и от модуса её бьпияосуществлён анализ и содержательное наполнение компонентов структурно-динамической модели личности как субъекта бытия в экстремальных условиях применительно к процессу профессионализации.

Разработаны теоретические и практические подходы, позволяющие оптимизировать жизнедеятельность личности в экстремальных условиях и осуществлять профилактическую работу в отношении предупреждения и предотвращения возможных личностных десфукций.

На основе теоретической концепции личности как субъекта бьпия в экстремальных условиях на качественно ином уровне решаюiся практические задачи психологического сопровождениях личности в различных жизненных сферах (в частности, в силовых ведомствах и в медицинских учреждениях).

Разработаны и внедрены программы медико-психологического сопровождения военнослужащих в зависимое i и от модуса их личностной бытийности, а также программа психологического сопровождения пациентов, страдающих бесплодием.

Материалы проведённого исследования могут использовался при разработке спецкурсов по психологии личной и, экстремальной психологии, медицинской психологии, в процессе преподавания курса «Методологические основы психологии», а также при разработке диагностических и коррекционных программ в силовых ведомствах и медицинских учреждениях.

Практическая значимость исследования подтверждена внедрением его результатов в практику психологического отбора кандидатов на службу Центром психологической диагностики ГУВД Краснодарского краяорганизационно-системным взаимодействием сгруктурных подразделений психологической службы ГУВД краяреализацией программы медико-психологического сопровождения военнослужащих, выезжающих в командировки в районы со сложной оперативной обстановкойна кафедре поликлинической терапии с курсом ФПК и ППС «Скорая помощь» Кубанского государственного медицинского университетареализацией программы психологического сопровождения пациентов, страдающих женским бесплодием в базовой акушерско-гинекологической клинике Кубанского государственного медицинского университета. Сведения о внедрении подтверждены актами.

Апробация работы. Основные идеи исследования докладывались и обсуждались на международных конференциях: «Опыт использования полиграфа в профилактике и раскрытии преступлений» (Адлер, 2000), «Теория и практика применения полиграфа в правоохранительной деятельности» (Сочи, 2003) — «Общество и личность: интеграция, партнёрство, социальная защита» (Ставрополь, 2004) — на всероссийских научно-практических конференциях и семинарах «Мужчина и женщина в современном обществе: проблемы и перспективы самореализации» (Краснодар, 2000), «Проблемы самореализации мужчины и женщины в современном российском обществе» (Краснодар, 2001), «Психологическое обеспечение профессиональной деятельности сотрудников органов внутренних дел» (Геленджик, 2000) — «Личнойь и бытие: субъектный подход» (Краснодар, 2002, 2003; 2005), «Тендерные исследования: личность, экономика, управление» (Краснодар, 2003), «Актуальные проблемы и перспективы развития психологического обеспечения служебной деятельности и работы с кадрами» (Голицыне, 2005) — «Личность как субъект экономического бытия: тендерный аспект» (Краснодар, 2004), «Гендерные аспекты бытия личности» (Краснодар, 2005), «Гендерные аспекты бьпия личноеiи и проблемы современной семьи» (Адлер, 2006).

Результаты диссертационного исследования были представлены и неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры психологии личности и общей психологии КубГУ, на заседаниях кафедры психологии Краснодарской юридической академии, на меюдологических семинарах по проблемам личности на факультете психологии и управления Кубанского государственного университета, конференциях и семинарах в рамках совершенствования психологического обеспечения профессиональной деятельности сотрудников ГУВД Краснодарского края (1998;2006 гг.).

Выводы.

1. Полученные результаты свидетельствуют о значимости психологическою фактора в возникновении и течении женского бесплодия, а также особенностей адаптационных механизмов при этой патологии.

2. Выявлена определённая специфика реагирования па заболевание в связи с характером бесплодия (первичное, вторичное), длительностью заболевания и возрастом пациенток.

3. Установлено, что бесплодие независимо от ею характера влияет прежде всего на психоэмоциональное состояние женщин (раздражительность, неудовлетворённость общим самочувствием, колебания настроения, общий тревожный фон).

4. У данной категории больных выявлено наличие признаков личностной дезадаптации с интрапсихической направленностью дезадагпивного поведения. В интерпсихическом плане явных признаков дезадаптации не обнаружено, однако косвенным указанием на наличие таковых служит отказ значительного числа пациенток от трудовой деятельности (уход из активной социальной жизни). Субъективно больные отмечаки выраженное влияние заболевания на работоспособность и в связи с этим находят психологическое оправдание доя исключения себя из активной социальной жизни. Кроме тою, можно предположить, что доя многих больных статус домохозяек — определённая гарантия сохранения семьи, поскольку больная жена полностью материально зависит от мужа.

5. Наиболее частым механизмом защиты является «уход в болезнь», что приводит к появлению и усилению соматических жалоб, принятию статуса больного и становится возможным способом давления на микросоциалыюе окружение. Наблюдается выраженная идентификация с ролью «больного.

399 человека", активное погружение в лечебный процесс и формирование специфического образа жизни при отсутствии психологической готовности к материнству и изменениям в структуре семьи в связи с возможным появлением ребёнка — блокировка ролевой функции «Я — мать». Вероятно смещение фокуса ценности с желания иметь ребёнка на желание ощутить себя беременной, убедиться в своей способности к репродукции, что описано Т. А. Фёдоровой как «синдром ожидания беременноеi и».

6. На первый план выступают внутриличностные противоречия и блокировки адекватных мотивов материнства: неосознанная субъективная боязнь материнства (отрицательная установка на деторождение) при активно декларируемом желании иметь ребёнка. Это согласуется с мнением многих авторов о влиянии семейного воспитания и «жизненного сценария» родителей на процесс зачатия и вынашивания ребёнка (М. Leod, Е. Lux, М. Paal, А. Solymos, E.V. Van Hall, D. Pines, Е. Ю. Печникова, H.A. Цветова, H.B. Дейнека).

7. Приоритетные направления психологической работы с этими пациентамивыявление и осознание внутриличностных противоречий, внутреннего конфликта, осуществляющего блокаду адекватной мотивации в отношении желания иметь ребёнка и возможности выполнения материнских обязанностей в сочетании с супружескими.

8. Поскольку выявлена тенденция к актуализации специфического модуса бытия личности, в структуру которого не вписывается материнство со всеми вытекающими нагрузками и ограничениями, психотерапевтические программы должны выстраиваться с направленностью осмысления личностью своею способа существования.

На современном этапе развития пауки и практики примерно в 8−10% случаев установить причину бесплодия не представляется возможным (П.Н. Веропотвелян, В. И. Кулаков, О. С. Филиппов, S.J. Behrman et а!., и др).

По утверждению ряда авторов (Л.В. Анохин, М. Stauber, R.F. Harrison), в последние годы интерес к проблеме психологических факторов при бесплодии возрос по следующим причинам:

— остаются большие трудности при «неясном» генезе;

— учащение случаев нарушения эмоциональной сферы и сексуальных расстройств при бесплодном браке;

— ухудшение качества жизни каждого супруга из бесплодной пары.

В связи с этим бесплодие как медицинская и одновременно психологическая и социальная проблема требует комплексного подхода к ее решению с изучением не только клинических аспектов заболевания, но и психологического состояния, семейной ситуации и социальной адаптации бесплодных пациентов (Л.В. Анохин, A. Abbey, C.J. Halman, J. Kerr et a!.).

Применительно к проблеме женского бесплодия очень актуальны, на наш взгляд, положения концепции личности В. Н. Мясищева, а также реализованные в его исследованиях и работах его учеников попытки рассмотрения организмических изменений как стороны личностной бытийности на всём протяжении онтогенеза. Концепцию В. Н. Мясищева характеризовало целостное понимание человека как единства организма и личности. Функциональные, организмические состояния формируются как следствие события, происходящего в пространстве психической жизни индивида, события, которое занимает определённое место в иерархии системы ценностей личности. Таким образом, в концепции В. Н. Мясищева отношения-связи организма и личности характеризуются двойной направленностью, взаимными зависимостями.

Переосмысливая рассмотренные теоретические посылы и исследовательскую фактологию в рамках нового формирующегося направления психологии — психологии человеческого бытия, можно высказать предположение, что устойчивость и сложность преодоления этих состояний заключена в феноменах сложной взаимосвязи и взаимовлияния особенностей личностного бытия пациентов (предпочитаемых способов существования, а в более привычной формулировке — типов жизнедеятельности) и специфики их организмичности. Вероятно, в случае идеопатического бесплодия мы можем интерпретировать факт бесплодия как результат влияния внутриличностной проблематики на особенности организмических проявлений.

В свете сказанного целесообразно рассмотреть данную проблему в следующем ракурсе: комплексный подход (учёт биологических, психологических, социальных факторов) — рассмотрение бесплодия в тане психосоматического заболевания и психогении, особенно в случаях необъяснимого (идеопатического) бесплодия — обращение к внутренней картине болезни (последовательно разрабатываемой в отечественной психологии Р. А. Лурией, Б. Д. Карвасарским, В. В. Николаевой, В. А. Ташлыковым — изучение специфики способов существования пациентов до возникновения заболевания и после его диагносцирования.

Как известно, особую значимость в анализе ВКБ приобретает переживание факта болезни самим больным, которое часто выступает в качестве ведущей причины последующих изменений социально-психологическою статуса и во многом может определять лечебный и реабилитационный потенциал. Это позволяет продуктивно рассматривать психологию пациента не только как субъекта болезни, но и как субъекта лечебного процесса, участвующего в нём, переживающего и влияющего на его эффекшвность. Но не надо забывать, чго пациент является субъектом жизни в целом.

Отношение к новым для себя вопросам не формируется изолированно от всего предшествующего «жизненного багажа» и характерологических особенностей пациентки, что оказывает влияние на выбор способа существования в данной психотравмирующей ситуации.

Согласно нашим исследованиям, за всеми возможными индивидуальными вариациями реагирования просматриваются два основных предпочитаемых способа существования в условиях психотравмирующих аспектов реальности. Один из них мы назвали экстремачьным — в плане поглощённости негативными аспектами происходящего и невозможности выйти за пределы наличных обстоятельств. В его рамках мы имеем различного рода непродуктивные, а часто ущербные типы жизнедеятельности. Второй, в известной степени оппозиционный первому, назван нами предечьным, поскольку здесь наблюдается стремление преобразовать имеющиеся ограничения в пространство внутренней свободы, фансцендировать проблему применительно к жизни в целом и взять на себя ответственность за происходящее. Этот способ существования способствует продуктивному преодолению возникающих проблемных ситуаций.

В зависимости от выбранного способа существования коренным образом будет различаться качество жизни пациентов в случае одинакового диа1ноза и одного и того же прогноза.

Модус бытия личности — сложная психологическая категория, однако в практических целях удобно его анализировать через выделение и анализ ценностно-смысловых личностных противоречий в различных жизненных сферах. Анализ этих противоречий позволяет выявить проблемные моменты, требующие психокоррекционного вмешательства и определить направления работы с психологом.

Нами совместно с врачом БАГК КГМУ В. А. Крутовой было обследовано 125 больных с первичной и вторичной формами бесплодия по методике «незаконченные предложения», модифицированной нами применительно к данной категории больных. Полученные данные уточнялись в процессе беседы.

Было выяснено, что 108 пациенток предпочитают экстремальный модус бытия и только 17 человек — предельный. Сразу же подчеркнём, чго указанные модусы бытия личности не являются строго фиксированными, возможны гибкие взаимопереходы. Критические точки, служащие основанием подобных флуктуаций, хорошо выделяются с помощью анализа полученного материала.

Рассмотрим в синтетическом виде особенности личностной бытийности пациентов, предпочитающих предельный способ существования.

Женщины воспринимают сообщение о своём бесплодии как выпавшее им испытание, являющееся совместной семейной проблемой, и пытаются убедить себя в его преходящем характере ввиду возможной преодолимости: «Мне кажется, мой диагноз „бесплодие“ — это данное мне испытание» (п. № 17) (У.), «Мне кажется, что диагноз „бесплодие“ — это семейный диагноз — мой и мужа», «По сравнению с другими больными бесплодием, я считаю, что у меня все получится» (п. 54) (Б.) — «Мне кажется, что мой диагноз „бесплодие“ это только временный диагноз» (И.). В то же время уже на первой стадии рассматривается широкий спектр вариапюв решения этой проблемы при невозможности самостоятельно родить ребёнка: ЭКО, усыновление, организация и упрочение модели семьи в случае невозможности иметь ребёнка, реализация себя в иных жизненных сферах.

Одновременно эти женщины пытаются осмыслить сообщение о бесплодии в рамках своей судьбы в целом и женской судьбы в частности, задумываются о своей ответственности за существующее положение дел, упрекают себя, прежде всего за халатное отношение к своему здоровью и несвоевременное начало лечения. При этом они достаточно быстро отдают себе отчёт в том, что несвоевременное начало лечение и иные причины в прошлой жизни (например, аборты) были их собственным решением, а следовательно, они сами ответственны за ю, что ранее ребёнок не вписывался в их жизненные планы (например, женщина считала возможным иметь ребёнка только в случае узаконенных" отношенийребёнок, рождённый вне брака, рассматривался как препятствие для дальнейшей семейной жизни, а также различною рода социально-экономические моменты): «Мне кажется, что причиной моего заболевания являюсь я сама и необдуманное решение» (п. 42) — «В связи с моим заболеванием я столкнулась с проблемой времени» (п. 41) (JI.).

Кроме того, чувство ответственности распросфаняе1ся как на прошлое, так на настоящее и будущее, является выстраданным, эмоциональным, а не просто внешне декларируемым рациональным решением. Центральным звеном решения проблемы видят самих себя, мобилизуют свои эмоционально-волевые, интеллектуальные ресурсы. Их убеждённость в благополучном исходе решения проблемы подпитывается широким спектром достижений всею предшествующего жизненного периода, умением преодолевать возникающие трудности. При этом любопытно, чю настоящая ситуация не расценивается как безнадёжная и трагедийная. Для них характерно чувство состоявшей жизни и ощущение счастья, которое не может поколебать данное сообщение и необходимость возможно длительного лечения: «Наступит тот день, когда все будет еще лучше» (п.22) (Б.) — «Считаю, что несмотря на заболевание, я в по те состоявшаяся женщина"(п. 38.) — «Горжусь тем, что в бочьшинстве случаев не опускаю руки» (п. 37) (У.) — «Будущее кажется мне еще счастчивее, чем настоящее, а потому что у меня будет ребенок, а, может, и два» (п. 3) — «Я думаю, что достаточно способна сдечать свою жизнь счастчивой, интересной и помогать бчизким мне людям» (п. 7) — «Я могла бы быть счастливой. Я обязательно буду очень счастчивой» (и. 9) (И.).

При этом оптимизм сочетается с трезвой, реалистичной оценкой ситуации на фоне значительных эмоциональных переживаний, которые в наиболее отчётливом виде могут быть проиллюстрированы историей «Забочевание ограничивает меня в возможности пошостью реачиюваться как женщине» (п. 31) (У.) — «В связи с моим забочеванием я сточкнулась с пробчемой, скорее всего, психочогического тана (чувство непочноценности)» (п. 41). Пациентка хорошо осознаёт ожидания и значительное давление социальною окружения <сХотелось бы мне перестать бояться осуждения со стороны людей" (п. 23). Она активно пытается разрешить указанную проблему как самостоятельно, так и с помощью близких людей, прежде всего мужа и матери, считает, что для повышения уверенности в своих силах ей необходимо обратиться за консультацией к психоло1 у.е.ё также интересует, как относятся к этим психологическим аспектам бесплодия др>гие больные.

Проблема рождения ребёнка для этой категории пациентов приоритетна, но не сверхценна. Она не ограничивает их социальную активность, не сказывается отрицательно на семейной жизни, взаимоотношениях с близкими, на карьерных устремлениях. Женщины не отмечают негативного влияния данного обстоятельства на их характер, а в ряде случаев указывают только на положительное влияние: «После того как я забочеча, мой характер, я не думаю, что поменялся» (п. 40) (У) — «Посче того как я забочела, мой характер стач наиболее твердым и настойчивым» (И.).

О прошлом эти пациентки не сожалеют, однако иногда хотят забыть о допущенных ошибках. Они дорожат своим настоящим, активно строят счастливое будущее.

Отмечается гармония в семейных отношениях, восприятие мужа как заботливого, любящего, понимающего. «Мои семейные отношения мне очень нравятся, мы с мужем очень любим друг друга и понимаем» (п. 48) — «Мой супруг научил меня чюбить не точько его, но и все сдечач дчя того, чтобы я любила себя» (п. 49) (И.) — «Мои семейные отношения не страдают от моего заболевания"', «Мой супруг относится с пониманием к моей проблеме» (У.) — «Мои семейные отношения стабичьные, без потрясений"', «Мой супруг любящий, заботчивый, добрый, порядочный» (Б.).

Выявляются также гармоничные отношения в родительской семье, добрые отношения с племянниками, дегьми знакомых (без какого-либо эмоционального надрыва): «Моя семья обращается со мной как с любимой дочерью, любимой женой, любимой сестрой и любимой тетей» (п. 17) (И.). Наблюдались также случаи тяжёлых отношений в родительской семье: «Сдечать бы все, чтобы забыть унижения и издеватечьство над собой мачехи» (п. 8) (Л.). Однако данные переживания в основном отнесятся к прошлому и в достаточной степени эмоционально отреагированы (в частности, не существует предвзятого или завистливого отношения со сводными братьями и сестрами, а также с их детьми: «Считаю, что несмотря на мое забочевание, я состоячась как любимая тетя своих племянников» (п. 38) — «Наибольшую эмоциональную поддержку я получаю от своей семьи (мужа, сестры и подруг)» (п. 39).

Это люди, способные к значительной самоотдаче, стремящиеся помочь окружающим, социально активные: «Я думаю, что достаточно способна сделать свою жизнь счастчивой, интересной и помогать очи жим мне людям» (п. 7) (И.) — «Моя наибочьишя слабость заключается в том, что я хочу по мере возможности всем помочь и сделать приятные сюрпризы» (п. 20) (Б.) — «Самое главное в жизни — быть нужным и востребованным"(п. 6) — «Горжусь тем, что я востребованная» (п. 37) (Л.).

Анализ рассмотренного материала позволяет выделить основания, по которым можено судить, чго женщина предпочла предельный способ существования в условиях диагносцирования бесплодия:

1) восприятие ситуации на уровне экзистенциальных противоречий и их заострения, при этом отмечается попытка выйти за пределы наличного существования, трансцендируя проблему;

2) умение продуктивно разрешать возникающие противоречия в различных жизненных сферах (бытийных пространствах);

3) согласованность бытийных пространств, отвечающая субъективным представлениям личности об их приоритетности и соподчинённости;

4) субъектная позиция, отвечающая характеристикам истинной субъектности, действенная активность, адекватная сущностным характеристикам личности, а также содержанию и сути актуальной проблемы;

5) стремление и умение превратив внешние ограничения в пространство внутренней свободы;

6) гибкое самоопределение в рамках дихоюмий «жизнь — смерть», «свобода — детерминизм»;

7) модус служения.

В характеристике группы пациенюв с экстремальным способом существования на первый план выступают многочисленные противоречия, характеризующие их ценностно-смысловую и мотивационную сферы в различных жизненных сферах (пространствах бытия). Причём пациентки не улавливают и не вычленяют самою факта их наличия и оказываются неспособными к их продуктивному разрешению.

Разберём характер и содержание этих противоречий последовательно.

С одной стороны, выявляется отвержение самою факта наличия болезни, с другой — постоянные ссылки на заболевание как основу тех или иных жизненных ограничений, неудач, неприятностей и невезения: «Мне кажется, что мой диагноз „бесплодие“. не осознаю себя бесплодной, не вижу проблемы в этом» (п. 17) — «Если бы я нее заболела, давно родта ребенка» (п. 33) — «Если бы не моя болезнь, не было бы ссор с мужем» (п. 2) — «Наиболее актуальной проблемой для меня является вы здоров шние» (п. 56) (Ш.).

Семейные отношения конфликтны, причём имелись даже случаи, когда женщина на фоне разлада в семейных отношениях имеет любовника, от которого и получала, по ее словам, эмоциональную поддержку: «По сравнению с большинством семей моя семья — формальность» (п. 5) — «Супружеская жизнь мне кажется неконтролируемой, проходящей» (п. 14) — «Мои семейные отношения нестабильны» (п. 48) — «Мой супруг живет своей жизнью» (п. 49) — «Моя семья обращается со мной, словно они знают лучше меня, чего я хочу» (п. 15) — «Больше всего я хотела бы в жизни быть с любимым человеком» (п. 30) — «Наибольшую эмоциональную поддержку я получаю от любимого человека» (п. 39) (Ш.). К тому же выясняется, что так называемого любимого человека пациентка считает не гем человеком, который ей нужен в жизни, его образ она рисует в своих мечтах, в целом же взаимоотношения с мужчинами ее очень утомляют. Всё это наглядно отражается в следующих противоречивых утверждениях: «Мое скрытое желание в жшни — независимость от всех» (п. 21) — «Хотелось бы перестать бояться одиночества» (п. 23). Как выясняется в дальнейшей работе с пациенткой, ребёнок ей нужен «для себя, чтобы избежав одиночества в будущем». Любопытные результаты дало обсуждение утверждения «Наступит тот день, когда у меня будет сын» (п. 22). В ходе беседы вычвнилось, что пациентка не ютова нсихоло1 ически к рождению дочери, более того, активно не хочет иметь девочку. Кроме того, утверждение о желании иметь сына делается на фоне заявлений о юм, что пациентка не собирается ради этого отказывайся от привычного, нездорового образа жизни: «Моя наибольшая слабость заключается в том, что завишу от физических удовольствий» (п. 20) — «Мне трудно ограничивать себя в курении» (п. 44) — «Мне трудно ограничивать себя в развлечениях» (п. 44) (М.).

Причём и данная, и другие пациентки эюй группы не видят себя причиной разлада семейных отношений, считая, что для их стабилизации необходимо воздействовать именно на мужа: «По сравнению с большинством семей, моя семья не идеальная» (п. 5) — «Мои семейные отношения не такие, как я хотела» (п. 48) — «Хотела бы поговорить с психологом, как можно влиять на мужа» (п. 51) (М.).

По мнению этих пациенток, именно бесплодие стало причиной изменения характера и эмоциональною фона: «Посче того как я забочела, мой характер стач зчобным и скрытым» (п. 40) — «Посче того как я забочела, мой характер стач капризным, неуравновешенным, эмоциона 1ьным» (п. 40) (М.) — «Посче того как я забочела, мой характер cmai нудным» (п. 40) (Д.) — «В связи с моим заболеванием я сточкнушсь с пробчемой депрессии» (п. 41). Дополнительно противоречие проявляется и в том, ню отмечая это, а также утверждая, что «самое главное в жизни — понять себя, внутреннее равновесие» (п. 6), больная отвергает необходимость получения квалифицированной психологической помощи.

Отмечается также разлад в сфере профессиональных отношений, впечатление неудачно выбранной профессиональной ниши, неумение наладшь продуктивные отношения с коллегами и руководством.

Пациенты этой группы, как правило, эгоцентричны и считают, что именно окружающие должны подстраиваться под них, подчиняться их желаниям и указаниям: «Больше всего любчю тех людей, которые чувствуют мое настроение» (п. 24). Болезнь для пациентки травматична в том отношении, что она наиболее явно нанесла удар по её стремлению «всё и всех контролировать».

Перспективы дальнейшей семейной жизни безрадостны и безнадёжны ещё и потому, что, по мнению пациентки, все известные ей семьи также несчастны: «Бочыиинство известных мне семей несчастчивы вместе» (п. 28).

Рассмотренные позиции постараемся дополнительно уточнть, усилить и дополнить на других наглядных примерах.

Данная категория пациентов не отличается верой в себя, а скорее, в чудо, Бога, счастливое стечение обстоятельств: «Надеюсь на чудо» (п. 9.) — «По сравнению с другими бочьными я верю в чудо» (п. 54) (Л.).

У них часто имеются многочисленные арахи перед родами, наркозом и т. п.: «Бочьишнство моих знакомых не знают, что я боюсь рожать» (п. 11);

Хотелось бы перестать бояться наркоза" (п. 23) (А.) — «Бочыиинство моих знакомых не знают, что я боюсь беспчодия и в то же время родов» (п. 11) (Д.). Некоторые страшатся умереть в родах.

Для многих больных характерна переоценка себя, перфекционизм, подчёркивание своей исключительности и индивидуальности. Суждения по типу: «всё — или ничего" — «чёрное или белое», нежелание и неумение видеть жизнь во всей многогранности с полу гонами, сложностями и противоречиями: «Я всегда хотела, чтобы у меня все почучачось» (п. 1) — «Думаю, что я достаточно способна во всем» (п. 7) — «Горжусь тем, что я индивидуальная» (п. 37) — «Мне нравятся, когда чюди дечают себя чучше всех» (п. 53) — «Мое скрытое желанием в жизни — получить все, что хочу» (и. 21) (М.). При этом любые неудачи, невезение, неприятности приводят к крайностям в эмоциональных способах реагирования: «Когда мне начинает не ваши, я впадаю в депрессию» (п. 29) (Б.М.И) — «Когда мне начинает не везти, часто впадаю в панику, расстраиваюсь раньше времени» (п. 29) — «Когда мне начинает не вети, я теряюсь в мыслях и действиях» (п. 32) (Д.).

Несмотря на заявления, что рождение ребёнка — наиболее актуальная и острая проблема, приоритеты жизненных ценностей как в беседе, так и по результатам методики «незаконченные предложения» выстраиваются этими пациентками совсем по-другому. В частности, это явствует из следующего блока утверждений: «Самое главное в моей жизни — семья, дети, работа» (п. 6) — «Есчи бы не моя бочезнь, я бы занимачась своей карьерой или семьей» (и. 1) — «Забочевание ограничивает меня в обучении и карьерном росте» (п. 31) — «Если бы я не забочела, я бы училась, работача, строила пчаны на будущее в плане семьи» (п. 33) (.М.). Основная тематика М., затрагиваемая в беседе, пациенткой — карьерные устремления и необходимость повышения своего профессионального и образовательного уровня, в частности, получение второго высшего образования.

У данной категории пациенток отмечается нежелание ворошить прошлое, связанное с неприятными психотравмирующими моментами, а также со случаями своего ошибочного или недостойного поведения. Они фиксированы на ощущении собственной неполноценности именно из-за невозможности осуществить родительскую функцию: «Забочевание ограничивает меня в объективной оценке самой себя (считаю себя в какой-то мере непочноцениой)» (п. 31) — «Если бы я не забочеча, чувствоваю себя бочее уверенной, сразу после замужества родича бы ребенка, как мы и пчанировачи» (п. 33) (Д.).

Выявленные многочисленные личностные проблемы в различных жизненных сферах имели место до диагносцирования бесплодия. Однако этот диагноз спровоцировал в сознании пациенток одностороннюю причинно-следственную зависимость любой проблематики от факта наличия заболевания. Более того, большинство имеющихся проблем не осознаётся пациентками. И в данном случае можно говорить, что по отношению к этой категории больных мы имеем дело (по крайней мере, в полученных нами материалах) с невротической ограниченностью бытийности .

Пациентки, предпочитающие экстремальный модус бытия, устанавливают причинно-следственную зависимость от заболевания к различного рода последующим жизненным неприятностям и несчастьям. Пациентки с предельным способом существования воспринимают заболевание как жизненное испытание, вызов судьбы, на который надо ответить достойным образом.

Предельный модус бытия личности по сравнению с экстремальным даёт возможность более гибкого и продуктивного самоопределения в плане экзистенциальных дихотомий «жизнь — смерть», «свобода — детерминизм». В случае экстремального модуса бытия человек либо не поднимается до осмысления данной проблематики, либо осмысляет её неконструктивно.

Резюмируем изчожешюе.

Проведенное исследование психологических оснований женского бесплодия показало, что на первом плане сюят проблемы бьпия личности в аспекте предпочитаемых ею способов существования как до возникновения заболевания, так и в связи с осознанием факта его наличия.

В ситуации сообщения диатноза «бесплодие» пациентке необходимо определиться в дихотомиях: «жизнь — смерть» (продолжение себя, личное бессмертие в детяхнеобходимость выработки собственной «личной религии»), «свобода — детерминизм» (необходимость определиться со степенью своей личной ответственности за сложившуюся ситуацию и возможность собственного влияния на преодоление внешних и внутренних ограничений).

Критерием успешности психологическою сопровождения пациентов с бесплодием можно считать ряд показателей:

— субъективное «принятие» факта заболевания и личностное самоопределение с учётом ею наличия при сохранении целостности жизни и без ущерба для её жизнедеятельности;

— способность к продуктивному разрешению противоречий в различных личностных бытийных пространствах;

— ответственность за принятие жизненных решений.

Повышается вероятность выбора предельного модуса бытия, когда самостоятельно происходит обращение к экзистенциальным дихотомиям и своя проблема вводится в круг более высоких смысловых образований.

Благодаря модусу бытия, отвечающему по своим параметрам «предельному», увеличивается возможность достижения и сохранения высокого качества жизни, даже в том случае, если в процессе лечения не наступила беременность. Повышение степени осознания мотивационных оснований и содержания своего способа существования через анализ и продуктивное разрешение ценностно-смысловых противоречий способствует адекватному самоопределению личности не только по отношению к своему заболеванию, и жизни в целом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В нашем исследовании мы рассмотрели два модуса бытия личности в экстремальных условиях — предельный и экстремальный, выявили их содержательную специфику и дифференциальные различия.

Концептуализация этих понятий осуществлялась нами в двух направлениях: теоретическое осмысление этих конструктов и наполнение их конкретным смысловым содержанием со стороны субъектов существования.

Сосредоточив основное внимание на понятии «предельный модус бытия личности», мы сконцентрировались также на качественной определённости субъектов данного модуса бытия.

Применительно к субъектам предельного модуса бытия в наибольшей мере обнаруживается роль беспредпосылочной активности (неадаптивной активности по В.А. Петровскому), инициируемой самой личностью. Причём если данную активность исследователи образно сравнивают с «как бы вырывающейся в ничем не ограниченный простор», то в рассматриваемых нами случаях по отношению к данному способу существования для субъекта действуют очень строгие внешние ограничения (требования воинского устава, службы — в одном случаеограниченность соматических ресурсов при тяжёлых заболеваниях, социально-экономические и социально-политические пре1рады на пути самореализации личности и т. п. — в дру[их). В то же время субъективное преобразование этих объективно ограничительных условий в «пространство свободы», потребность в подобном преобразовании условий и стремление к аутентичному бытию в них, по нашему мнению, и составляют суть обсуждаемого нами феномена.

В связи с этим весь комплекс разнообразных противоречий применительно к предельному модусу бытия личности концентрируемся вокруг двух базовых дихотомий: жизнь — смерть и свобода — детерминизм.

Применительно к предельному модусу бьпия имеется один существенный нюанс — личность изначально ставит надситуативные цели, как бы работая на опережение предстоящих трудностей, не ожидая внешних вызовов активно продуцирует систему трудностей и испытаний, каждый раз как бы проверяя свои возможности и способности.

Субъективное наполнение этих двух модусов быгия личноаи различаем по множеству параметров, однако самое главное различие — в зависимости от смысла, который придаёт этим событиям конкретный человек.

Различаются они также и позицией, коюрую занимает человек по отношению к конкретному событию, к жизни в целом. При экстремальном модусе быгия в случае продуктивного совладающею поведения человек способен занимать активную позицию, успешно преодолевать жизненные трудности, но он не будет сознательно заниматься их воспроизводством. При предельном модусе бытия присутствует потребность в дополнительном «осложнении» и повышении экстремальности действительности.

В случае предпочтения личностью предельного модуса бытия выявляется более масштабный контекст в осмыслении происходящего (связь с вечными вопросами, потребность в идеалах, выработке своею мировоззрения, имплицитно сопряжённого с основными экзистенциальными дихоюмиями).

Нами синтезированы различия между предельным и экстремальным модусами бытия личности.

По отношению к предельному существованию мы аавим вопрос о возможности и ресурсах аутентичного бытия личности в этих условиях.

Что касается экстремальною существования, то здесь подобная постановка вопроса неуместна. Мы можем обсуждать конструктивность / неконструктивность стратегий совладания, а также успешность, продуктивность / непродуктивность преодоления личностью данных жизненных обстоятельств.

Кроме того, применительно к предельному существованию мы рассмотрели и особенности проявлений трёх сопряжённых базовых потребностей личности (см. 1.2): потребности в самоактуали зации, потребности во внутренней согласованности, потребности бьпь подтверждённой внешним, что дополнительно свидетельствует о возможности постановки проблемы аутентичного бытия личности при данном способе существования.

При экстремальном существовании на первый план выступает потребность во внутренней согласованности, в основном сводящаяся к потребности самосохранения. Остальные две потребности подвергаются существенной редукции. В связи с этим нам представляется нецелесообразным обсуждать проблему аутентичного бытия при данном способе существования.

Мы рассмотрели проблемы, возникающие перед личностью в случае предельного модуса бытия, когда ею по своей инициативе ставятся трудные и масштабные задачи, требующие преодоления наличного бытия.

Исходя из этого, мы пришли к выводу: аутентичность бьпия жизненно необходима для личности в случае предельного существования. Неаутентичное бытие в этих условиях служит основанием личностной деструктивности. Причём при данном модусе бытия эта опасность возрастает многократно. Намеренно заостряя внимание на этом положении, можно сказать, что аутентичное бытие в случае предельного существования — единственно возможный способ избежать деструктивности.

Предпочитаемый личностью модус бытия зависит от особенностей процесса и характера разрешения ею системы противоречий: внутришпологических, противоречий в личностных бьпийных пространствах, а также экзистенциальных.

Способ существования, синонимичный применительно к психолот ической феноменологии, модусу бытия чинности, рассматривается нами как сложный, комплексный ингегративный феномен, наиболее адекватный для обсуждения функционирования личности в реальном мире в категориальной сетке предметного поля «личность и её бьпие».

Осуществляя анализ особенностей бытийности и самосознания личности в условиях экстремального и предельного модусов бытия, мы останавливались на специфике мотивационных оснований профессионального выбора, специфике процесса профессионализации, особенностях совладающего и защитного поведения личности, продемонстрировав, каким образом все эти составляющие, являющиеся производными одною феномена — способа существования, результируют в конкретном жизненном эпизоденеобходимости выезда в служебную командировку в регион со сложной оперативной обстановкой.

Изменение ценностно-смыслового восприятия действительности, утрата субъективной значимости приоритетною личностного бытийного пространства, восприятие себя в качестве объекта, активность по механизму «навязанной» субъектности могут приводить к изменению способа существования с предельного на экстремальное с иными особенностями бытийное]и и самосознания.

Возможность аутентичного бытия личности в случае предельного модуса бытия определяется степенью развития у неё качеств истинной субъектности.

Выделенное нами содержательное наполнение качеств истинной субъектности позволяет уточни ib меру субъектности личности в каждом конкретном случае и на определённом этапе её развития, точнее, уяснить слабые места и определить направления психологического сопровождения и психологической поддержки сотрудника. Истинная субъекгность «пересо1Воряет» человека, снимая противоречия нижележащих уровней (психофизиологического, характерологическою и i.n.), а также позволяя ему преодолевать ограниченность личностной ресурспости.

Дифференциация понятий «предельный модус бытия «и «экстремальный модус бытия» личности и обсуждение хараюерных для каждого из них бытийных феноменов позволили выделить принципиально разные подходы к психологическому сопровождению сотрудников спецподразделений и сотрудников иных структурных образований силовых ведомств.

В нашей работе мы рассмотрели в качестве модели предельного и экстремального существования проблемы бытия сотрудников силовых ведомств, в частности, спецподразделений. В то же время предложенный подход позволяет на качественно ином уровне анализировать проблему личности в экстремальных условиях жизнедеятельности в целом и в зависимости от предпочитаемого ею модуса бы тия.

Предельный модус бытия личности во всей противоречивости и неоднозначности можно рассматривать как модель для широкого класса явлений применительно к другим категориям лиц, с иной профессиональной направленностью: спортсмены, политическая элита, топ-менеджмент, шоу-бизнес и т. п, а также людей, оказавшихся лицом к лицу с болезнью, серьёзно снижающей качество их жизни, или с неизлечимым заболеванием.

По отношению к последнему медицинскому аспекту проблемы, освещённому нами в гл. 6, подчеркнем, что способ существования субъекта, с одной стороны, зависит от организмического пространства личносжой бытийности, с другой стороны, оказывает и на него определённое влияние. В связи с Э1им предложенный нами подход востребован и на этом исследовательском поле, тем более что современные тенденции в медицине отражают интерес к пациенту не только как к субъекту лечебного процесса, но и жизни в целом.

Таким образом, на основании проведённою исследования можно сделав следующие выводы.

1. Разработана психологическая концепция бытия личности в экстремальных условиях. 11а основании георст ическст о анализа и эмпирических исследований психологическое содержание понятия «способ существования личности» представлено как динамическая и содержательная характеристика бытия субъекта в соответствии с его качественной определённостью. Способ существования личности рассматривается как сложный интеграшвный феномен, в котором учитываются все уровни личностной бытийносги (смысловое пространство, мотивационно-потребностная сфера, образ мира, планы и структура поведения). Обоснована допустимость синонимичности понятий «способ существования личности» и «модус бытия личности» применительно к уровню психологической феноменологии.

2. Определены и описаны два модуса бытия личности в экстремальных условиях — предельный и экстремальный, связанные с различными типами личностной субъектности и особенностями экзистенциального самоопределения личности. Выделены критерии их дифференциации (по основаниям — ценностно-смысловое позиционирование личностиособенности аффекгивно-погребностной сферы, конструирования образа мира, ор[анизации личностной активности), предложена теоретическая схема описания.

3. Обосновано теоретически и доказано эмпирически, что личностные характеристики, предрасполагающие к предельному модусу бытия личности в сферах профессиональной деятельности, связанной с экстремальными нагрузками, обусловлены:

— особенностями ценностно-смыслового позиционирования личности: система убеждений, определяющая значимость профессиональной самореализации в данных условиях жизнедеятельности, потребность в самоопределении в отношении экзистенциальных вопросов и смысла жизни в связи с профессиональной принадлежностью, стремление к метаперсонали зации в профессиональном отношенииприоритетность профессионального бытийного пространства и соподчинённость на его основе всех остальных бытийных пространств, восприятие профессиональной дея1ельности как призвания и миссиидифференциация и интеграция L-смыслов и D-смыслов;

— спецификой мотивационно-потребностной сферы• добровольный и сознательный выбор экстремальных условий жизнедеятельности, психологическая готовность к психоэмоциональным нагрузкампотребность самореализации в условиях, угрожающих личному и физическому существованиюальтруистическая мотивациямотивация самосохранения личностного уровня — самоуважения, чеаи, достоинства своих идеалов.

4. Систематизированы дифференциальные различия двух модусов бытия по особенностям конструирования образа мира:

— предельный модус бытия личности: восприятие экстремальных условий жизнедеятельности как рабочих и повседневныхсубъективное ощущение личностного ростасистема идей, дающая убедительную картину мираотносительная сохранность в экстремальных условиях системы ментальных репрезентаций действительностиотсутствие базовых иллюзийполноценная интеграция травматического опыта в личностную структуру;

— экстремальный модус бытия личности: восприятие экстремальной ситуации как аномальной, разрушение антиципирующих когнитивных схем, а также имеющейся ранее системы идей, отсутствие целостности в субъективной картине мираискажение эмоциональной картины мира вследствие актуализации выраженной системы психологической защиты.

5. Качественно определена специфика организации активности личности как субъекта предельною модуса бытия: изначальная постановка личностью надситуативных целей и работа на опережение предеюящих трудностей и испытаний, преобладание «активной неадаптивности" — убеждённость в своей самоэффективностиинструментальная оснащённость и психологическая подготовленность к экстремальным нагрузкамспособность к саморегуляции и самоконтролю над ситуацией.

6. Классифицированы причины деструктивного поведения личности как субъекта предельного модуса бьпия (на примере сотрудников спецподразделений).

На уровне типологических противоречий источниками выступают противоречия между: интенсивной деятельностью и боязнью самораскрытиявнутренними ценностями и внешними (нарушение этических норм, утрата чувства долга и способности к раскаянию) — личностью и ролью, имиджем и истинным Яэмоциональными проявлениями и волевой регуляциейвлечениями и возможностью саморегуляцииуровнем активности и внешней регламентацией.

В личностных бытийных пространствах это противоречия между поступками и нормативными предписаниями, поступками и их критической оценкой, планированием и реализациейна экзистенциальном уровне — утрата смысла жизни и связанною с ним восприятия профессии как миссии и служения на фоне высокой общей энергетикиутрата личной религии и просоциальной ориентации.

7. Выявлены личностные ресурсы, способствующие аутентичному бытию личности в экстремальных условиях: предпочтение личностью предельного способа существования, исходя из особенностей её ценностно-смысловою позиционирования и содержания мотивационно-погребностностной сферы, особенностей конструирования образа мира и специфики ортанизации активности личности;

— продуктивность разрешения системы разноуровневых противоречий и экзистенциальное самоопределение личности в системе координат: «жизньсмерть" — «свобода — детерминизм»;

— тип личностной субъектности (истинная/навязанная).

8. Эмпирически установлены и теоретически обоснованы психологические основания типологии личностной субъектности.

Истинная субъектность в отличие от навязанной предполагаем оптимальное соотнесение на основе личностного смысла своих потребностей с деятельностными возможностями и возможностями, представленными условиями жизниоптимальную сбалансированность всех личностных бытийных пространствсоответствие бытия личности характеристикам истинного существованиябаланс итериоризованной и экстериоризованной субъектностиконструктивность разрешения противоречий различного уровняответственное принятие решений на основе сознательных нравственных убеждений.

9. Выявлена качественная определённость личности как субъекта предельною существования, которая в наибольшей мере обнаруживается в роли беспредпосылочной активности, инициируемой самой личностью, и метаперсонализации. Причём реализация этой активности осуществляется в условиях строгих внешних ограничений (требования воинского устава, службы — в одном случаеограниченность соматических ресурсов при тяжёлых заболеваниях, социально-экономические и социально-политические префады на пути самореализации личности и т. п. — в других). Субъективное преобразование этих объективно ограничительных условий в «пространство свободы», потребность в подобном преобразовании условий и стремление к аутентичному бытию в них составляют суть обсуждаемою нами феномена.

10. Создана модель личности как субъекта бытия в профессиональной сфере, связанной с экстремальными натрузками, определены её структурные составляющие и схема их описания: профессиональная мотивацияособенности профессионализации — профессиональная идентичность. Осуществлён анализ и содержательное наполнение компонентов структурно-динамической модели личности применительно к профессионализации.

Образ мира (ко1нитивный компонент) = Представление о себе как профессионале — отсутствие в образе мира необходимой информации, обеспечивающей реализацию субъектной позиции в овладении профессиональным бытийным пространством.

Мотивационно-потребностная сфера (аффекгивный компонент) = Пристрастное отношение (оценка) к себе как профессионалу. Соответственно выявляется аффективно-мотивационная готовность / неготовность быть субъектом.

Планы и структуры поведения (конативный компонент) = Собавенно стратегии или способы профессионального поведения — Поведенческая готовность/неготовность быть субъектом.

Анализируются предпочитаемые личностью механизмы психоло1 ической защиты и способы совладания с жизненными трудностями.

Установлено, что особенности личностной бытийности оказывают влияние на особенности профессионализации сотрудника: при экстремальном модусе бытия личности преобладают адаптационные стратегии профессионализациив случае предельного модуса бытия личности создаются условия профессионализации как личное г ног о развития.

11. На основе выявления противоречий, актуализируемых в зависимости от модуса личностной бытийности в экстремальных условиях определены направления психологической поддержки.

Для личности как субъекта предельного модуса бытия это: необходимость повышения регулирующей роли содержаний самосознания в качестве устойчивых нравственных оснований — преодоление противоречий между знаемыми нормами и реальным поведениемсовершенствование баланса действенности и созерцательности, выявление и осознание механизмов агрессивных форм реагированиясовершенствование саморегуляциисовершенствование внутреннего локус контроля для противостояния давлению внешних обстоятельстврасширение временной перспективыпроблемное, а не событийное планированиемоделирование проблемных ситуаций принятия решений в контексте обыденной жизни.

Для личности как субъекта экстремальною модуса бытия это: осознание мотивационных оснований своего профессионального выборасовершенствование рефлексивных способностейрасширение ценностно-смыслового контексга рассмотрения привычных проблемпринятие личной ответственностипостановка реалистичных целей.

12. Получено подтверждение применимости модели двух модусов бытия личности в условиях экстремальности, обусловленной нездоровьем (больные с сахарным диабетом и женским бесплодием) и содержательное их описание: а) стремление осмыслить своё заболевание в ракурсе экзистенциальной проблематикипотребность выйти за пределы наличного существования, трансцендируя проблемусубъектная позиция, адекватная содержанию имеющейся проблемыотношение к экстремальным условиям как возможности саморазвитияальтруистическая мотивациямо1ивация самосохранения личностного уровнясистема идей, дающая убедительную картину мираубеждённость в своей эффективноститенденция к интернальности (предельный модус бытия личности) — б) пассивность, безответственностьпоглощённость наличными условиями существования («бегство в болезнь») — убеждённость, что сложившаяся ситуация накладывает ограничения на самореализацию личности в целомдобавление смысловых образований D-типа (концентрация на теме смерти) — эгоцентрическая мотивациямотивация самосохранения индивидного уровняотсутствие целостности в субъективной картине мирапреобладание адаптивной или защитной активностиотсутствие убеждённости в своей эффективноститенденция к экстернальности (экстремальный модус бытия личности).

Предельный модус личноеiной бьпийности способствует более высокому качеству жизни (на примере больных сахарным диабетом и женским бесплодием).

13. Разработана и внедрена протрамма психологической поддержки больных с женским бесплодием, основными этапами которой являтшея: повышение рефлексивных способностей и возможностей пациенток (рост самосознания и самопониманияпереоценка собственной личности и своего социального статуса) — активизация субъектной позиции личности с помощью выявления и разрешения противоречий в различных бытийных пространствах (преодоление когнитивных и эмоциональных стереотиповосвоение новых навыков коммуникативного взаимодействия и новых социальных ролей) — повышение качества жизни на основе изменения способа существования в результате нового качества личностной идентичности (катарсис через избавление от напряжения и беспокойства в результате процесса доведения до осознания подавленных идей, чувств, желаний и образов памятипозиционно-ролевая трансформациячувство собственной ответственности за своё заболевание).