Институт исключительной юрисдикции по спорам о недвижимом имуществе в международном частном праве

Актуальность темы

исследования.

Последние годы характеризуются усилением интеграционных процессов между государствами, интенсивностью и многогранностью международных торгово-экономических связей. В связи с этим, возрастает заинтересованность в повышении уровня эффективности правового регулирования отношений такого рода посредством заключения международных договоров, регулирующих частноправовые трансграничные связи.

Нормы международных соглашений отражают наиболее прогрессивные тенденции национального правоприменения, что соответствует традиции уважения государствами суверенного равенства и своеобразия друг друга. Кроме того, международные соглашения способствуют предоставлению эффективной судебной защиты частным лицам на территориях иностранных государств. Такие международные договоры призваны создавать единую систему средств, направленных на достижение нужного правового результата.

В данном контексте особое значение приобретает унификация и гармонизация норм международного гражданского процесса с целью создания правовой базы для взаимодействия правовых систем. Развитие межгосударственной интеграции в данной области в значительной мере определяется задачами максимальной адаптации национальных правовых и судебных систем к положениям Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. Названные документы касаются и прав частных лиц на судебную форму разрешения частноправовых споров.

Одним из основных вопросов при возникновении конфликтной ситуации, касающейся граждан из более чем одного государства, является выбор юрисдикционного органа, для ее разрешения. Выбор такого органа производится на основе правил о международной юрисдикции и является результатом преодоления конфликта национальных правовых систем. Нормы о международной юрисдикции, предопределяющие весь последующий трансграничный процесс, то есть такой процесс, который затрагивает более чем одно государство, приобретают, а данном контексте особое значение, поскольку всегда являются компромиссом между частным и публичным интересом — интересом частного лица и интересом организации публичного судопроизводства. Особенным случаем при этом являются нормы об исключительной юрисдикции трансграничных споров, затрагивающих недвижимое имущество.

Разделение вещей на движимое и недвижимое имущество в связи с их физическими свойствами, повлекло создание различных национальных правовых режимов регулирования оборота этих групп объектов. Особенностью правового регулирования недвижимого имущества является его связь с территорией определенного государства, что в наибольшей степени затрагивает публичный порядок этой страны.

Данное свойство явилось определяющим при установлении в национальных законодательствах процессуальных норм о международной юрисдикции трансграничных споров о правах на недвижимое имущество.

Государства, реализуя свое суверенное право об определении границ компетенции собственных судов, устанавливали процессуальные нормы о международной юрисдикции исходя из понимания, свойственного их правовым системам. Данное обстоятельство затрудняло единообразное международное регулирование вопросов юрисдикции споров о правах на недвижимое имущество и, следовательно, способствовало росту числа неисполненных иностранных судебных решений.

В связи с изложенным, в международном праве была признана необходимость проведения работы по унификации процессуальных норм о международной юрисдикции. Кроме того, унификация процессуальных норм явилась следствием развивающейся унификации и гармонизации материального права.

При создании норм международных соглашений, регулирующих юрисдикцию, в частности споров о недвижимом имуществе, учитываются основные подходы, выработанные в результате международного сотрудничества в данной области, следует отметить, что наиболее эффективно проводилась унификация этих вопросов на региональном уровне. Так, основными международными соглашениями, регулирующими международную юрисдикцию в Европе являются Брюссельская конвенция об юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим спорам 1968 г. и Луганская конвенция об юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим спорам 1988 г.

Кроме того, целям единообразного регулирования международной юрисдикции служит единообразное судебное толкование норм международных соглашений по процессуальным вопросам. В связи с этим, суды государств — членов Европейского Союза, стремятся к применению норм о международной юрисдикции основываясь на подходах, выработанных Судом Европейских Сообществ в Люксембурге.

Таким образом, унификация процессуальных норм поддерживается судебной практикой.

В связи с изложенным, в данной работе исследуется процесс унификации норм о международной юрисдикции, а также освещаются основные вопросы, возникающие в процессе применения судами норм о международной юрисдикции споров о недвижимом имуществе.

Правовая система Российской Федерации также восприняла новые тенденции регулирования юрисдикции споров о недвижимом имуществе. При несомненной заинтересованности России в повышении участия в международном экономическом обороте, показательно появление в новых российских законах норм, способствующих сближению нашего законодательства с правовыми нормами международных договоров, регулирующих вопросы подсудности исков из международных коммерческих сделок. Это говорит прежде всего о том, что Россия движется в направлении создания эффективной правовой защиты иностранных инвесторов. Последнее позволяет надеяться на получение должной защиты для российских физических и юридических лиц, ведущих свои коммерческие дела в зарубежных государствах.

К категории новелл для российской правовой системы можно отнести и нормы об исключительной юрисдикции споров, затрагивающих недвижимое имущество, закрепленных в современных российских процессуальных актах. Так, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, принятый в 2002 году, содержит статью об исключительной юрисдикции российских судов, в частности по спорам, затрагивающим недвижимое имущество в следующей редакции: к исключительной юрисдикции российских арбитражных судов относятся споры, предметом которых является недвижимое имущество, если такое имущество находится на территории Российской Федерации и права на него.

В целом данная статья в достаточной мере корреспондируется с положениями, содержащимися в ст. 16 Брюссельской конвенции по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров — основного европейского соглашения, заложившего основы международного регулирования юрисдикции в отношении споров о недвижимом имуществе.

Гражданский процессуальный кодекс РФ 2002 г. (ст. 403) также относит к исключительной юрисдикции российских судов дела о праве на недвижимое имущество, находящееся на территории Российской Федерации.

Кроме того, Российская Федерация является участницей некоторых региональных международных соглашений, решающих вопросы исключительной юрисдикции, заключенных на пространстве бывшего СССР. К таким договорам, регулирующим вопросы юрисдикции, в том числе и споров, касающихся недвижимого имущества относятся: Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 1992 г.) и Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 1993 г.).

В настоящее время рассматривается вопрос о возможности распространения на территорию Российской Федерации правил Брюссельско-Луганских соглашений по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров.

Обозначенные тенденции сопровождаются необходимостью исследования опыта унификации норм об исключительной подсудности споров о недвижимом имуществе в европейских государствах и их применения европейскими судами. Представляется, что необходимость учитывать выработанные в иностранных государствах подходы в российской практике вызвана заинтересованностью в обеспечении эффективной защиты прав и интересов сторон частноправовых отношений.

Выбор автором в качестве научного исследования проблем исключительной юрисдикции споров о недвижимом имуществе обусловлен существенным объемом правоотношений, в которых участвует недвижимое имущество. Последнее обстоятельство свидетельствует о необходимости детального анализа норм о международной юрисдикции споров, вытекающих из таких правоотношений, а также особенностей их применения в судебной практике различных государств.

Состояние научной разработанности темы.

Теоретические основы разрешения международных коммерческих споров разработаны в работах таких российских и зарубежных авторов как М. М. Богуславский, Л. Н. Галенская, Г. К. Дмитриева, И. И. Лукашук, Л. А. Лунц, Н. И. Марышева, Т. Н. Нешатаева, А. Г. Светланов, Т. М. Яблочков, X. Батиффоль, Р. Давид, К. Кесседжиан, X. Кох, Норт, Чешир, X. Шак, Шлоссер, М. Вольф, Ж. Кропхоллер, Л. Раапе, П. Лагард, Э. Пату и др.

Однако следует признать, что о вопросах, касающихся исключительной юрисдикции споров с иностранным элементом, в том числе и по вопросам недвижимого имущества, в научной литературе Российской Федерации отсутствует комплексное исследование: о данной проблеме можно найти лишь упоминания, в большинстве случаев ограничивающиеся приведением процессуальных норм международных соглашений и национального законодательства. В большей степени зарубежные авторы, а именно германские и французские ученые, указывают на необходимость изучения проблематики исключительной юрисдикции, в частности в случаях, когда речь идет о недвижимом имуществе, являющегося предметом частноправового спора. Вместе с тем, в научной литературе национальным, прежде всего материальным нормам, регулирующим правовое положение недвижимого имущества, уделяется достаточно много внимания в том числе и российскими учеными. В этой связи считаем своевременным и необходимым исследование международных процессуальных норм, касающихся недвижимого имущества, задействованного в международном обороте.

Представленная работа является первой попыткой специального комплексного исследования, посвященного международной юрисдикции споров с участием недвижимого имущества.

Объектом исследования является международное регулирование исключительной юрисдикции споров о правах на недвижимое имущество и особенности применения данных норм в судебной практике различных государств.

Цели диссертационного исследования состоят в том, чтобы на основе анализа имеющегося материала, нормативно-правовых актов, судебной практики определить основные подходы при установлении норм об исключительной подсудности споров с иностранным элементом, затрагивающих недвижимое имущество, выявить особенности применения данных норм в судах государств, определить тенденции развития исследуемого института.

Теоретическая, методологическая и эмпирическая основа диссертации.

С целью достижения наибольшей объективности и обстоятельности исследования, при написании работы автором использовались следующие научные методы: формально-юридический, конкретно-исторический, сравнительно-правовой, системный.

В процессе работы использовались теоретические концепции, касающиеся как проблем международного гражданского процесса в общем, так и института международной подсудности в частности, прежде всего исключительной подсудности, затронутые в работах М. М. Богуславского, Л. Н. Галенской, Г. К. Дмитриевой, Лунца, Н. И. Марышевой, Т. Н. Нешатаевой, А. Г. Светланова, Т. М. Яблочкова с целью применения данных концепций к определению подсудности споров о правах на недвижимое имущество.

Кроме того, при написании работы использовались иностранные теоретические работы, затрагивающие исследуемые вопросы, а также практические комментарии таких зарубежных авторов как X. Батиффоль, Р. Давид, К. Кесседжиан, X. Кох, Норт, Чешир, X. Шак, Шлоссер, М. Вольф, Ж. Кропхоллер, Л. Раапе.

Автором также использованы рабочие материалы и исследования, посвященные международной подсудности споров о недвижимом имуществе, проводимые в рамках Гаагских конференций по международному частному праву, Европейского союза, Международного института унификации частного права, Российской ассоциации международного частного права.

Нормативную базу исследования составляют международноОправовые акты, регулирующие вопросы международной исключительной подсудности, зарубежное процессуальное законодательство, посвященное данной проблеме, отечественные процессуальные норма, а также проекты международных договоров в данной сфере.

Эмпирическую основу диссертации составляют решения государственных и международных судебных органов.

Научна новизна исследования.

Данная работа является первым в отечественной науке специальным исследованием, посвященным международной подсудности трансграничных споров в отношении недвижимого имущества.

Научная значимость диссертационного исследования.

Научная значимость настоящей работы объясняется тем, что диссертация является первой попыткой научного анализа особенностей, связанных с установлением и применением норм о международной юрисдикции споров с участием иностранного элемента, затрагивающих недвижимое имущество. Представленное исследование позволит обогатить уже имеющиеся в российской науке знания относительно международной правовой помощи, в частности об институте международной юрисдикции.

Положения, выносимые на защиту.

1. Правила об исключительной юрисдикции споров о правах на недвижимое имущество устанавливались в национальных законодательствах исходя из необходимости обеспечения господства государства на собственной территории, что являлось составляющей принципа государственного суверенитета.

В настоящее время данное основание уже не носит основополагающего характера в связи с тем, что регулирование исключительной юрисдикции в отношении споров о недвижимом имуществе осуществляется на основе применения принципа тесной связи спорного правоотношения с определенным правопорядком и, следовательно, территорией определенного государства.

2. Различия национальных законодательств в области определения международной юрисдикции споров в отношении недвижимого имущества привели к необходимости выработки единого подхода для регулирования данной области правоотношений в процессе унификации и гармонизации международного процессуального права на основании принципа тесной связи спора с правопорядком определенного государства. Вместе с тем, национальные нормы определяют компетенцию государственных судов в отношении трансграничных споров о правах на недвижимое имущество с учетом публичного порядка государства.

В связи с этим, автор различает международную исключительную юрисдикцию, закрепленную в международных соглашениях, и внутреннюю компетенцию судов государства по спорам о правах на недвижимое имущество с участием иностранного элемента.

3. Унифицированные правила о международной юрисдикции споров, затрагивающих недвижимое имущество, применяются в зависимости от характера правоотношения в следующих случаях:

1) Вещная природа правоотношения является определяющей для применения норм об исключительной юрисдикции.

2) Необходимость обеспечения защиты фактического владения, приобретенного на праве аренды (найма) также обуславливает отнесение споров, вытекающих из арендных правоотношений к исключительной юрисдикции судов государства месторасположения недвижимого имущества.

4. Формирование правил об исключительной юрисдикции споров в отношении недвижимого имущества осуществляется в двух формах:

Первой формой является принятие унифицированных международных актов, устанавливающих общие правила об исключительной юрисдикции в отношении споров о недвижимом имуществе.

Второй формой являются решения Суда Европейских Сообществ в Люксембурге и решения национальных судов, в которых определены критерии отнесения споров о недвижимом имуществе к исключительной юрисдикции путем выработки автономного определения исков о вещных правах, подлежащих рассмотрению исключительно в судах государств местонахождения объекта спора. К ним относятся иски: а) направленные на установление факта вещного права на недвижимое имущество, б) о восстановлении владения, в) об устранении препятствий в осуществлении вещных прав.

5. Решение вопроса о применении норм об исключительной юрисдикции зависит от квалификации юридических понятий. Данная квалификация носит предварительный характер и осуществляется судом на стадии установления собственной компетенции по международному спору. При этом, отсутствие единого подхода к квалификации юридических понятий, осуществляемой судами различных государств, осложняет единообразное применение норм об исключительной юрисдикции споров в отношении недвижимого имущества.

6. Российский подход к определению категории трансграничных споров в отношении недвижимого имущества отличается двойственностью: с одной стороны, правила об исключительной юрисдикции, регулирующие данную область, носят широкий характер за счет распространения судебной практикой на отдельные категории споров, вытекающих их обязательственных правоотношений. С другой стороны, законодательно не закреплено правило о регулировании на основании данных норм споров, вытекающих из арендных правоотношений, что позволяет говорить о более узком по сравнению с европейским подходе к применению правил об исключительной юрисдикции споров о недвижимом имуществе. Такое противоречие может быть разрешено за счет сбалансированной и единообразной судебной практики.

Практическая значимость диссертационного исследования.

Практическая значимость настоящего исследования объясняется возможностью использования представленного анализа с целью совершенствования российского процессуального законодательства в области регулирования юрисдикции международных споров с участием недвижимого имущества. Учет зарубежной практики необходим с целью прогнозирования эффективности разрешения международных споров, затрагивающих недвижимость.

Материалы диссертации могут быть использованы в специальных учебных целях, при преподавании курсов международного частного права и международного гражданского процесса, гражданского процессуального права зарубежных государств, а также при дальнейших исследованиях в области изучения международной подсудности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Итоги представленного диссертационного исследования можно суммировать следующим образом.

Исторический анализ показывает, что формирование процессуальных правил об исключительной юрисдикции споров о недвижимом имуществе происходило в рамках национальных правовых систем. На процесс формирования таких правил решающее влияние оказало развитие национального материально-правового регулирования оборота недвижимого имущества, в свою очередь основывающееся на свойствах объекта регулирования.

Учитывая тот факт, что недвижимое имущество являлось частью территории конкретного государства, основополагающим принципом при регулировании международной юрисдикции в отношении споров о правах да данные объекты, являлся принцип охраны государственного суверенитета. Таким образом, выбор международной юрисдикции применительно к спорам в отношении недвижимого имущества, является гарантией процессуальных прав одной из сторон, одновременно отражая публичный интерес государства в обеспечении защиты этих прав, обусловленный тесной связью предмета спора с территорией этого государства.

Реализуя свое суверенное право определять границы компетенции собственных судов, государства устанавливали нормы об исключительной юрисдикции по спорам о недвижимом имуществе основываясь на выработанных национальными системами подходах. В связи с этим такие правила на разных территориях значительно различались.

Ситуация, при которой правила об определении юрисдикции международных частноправовых споров базировались на принципе соблюдения территориального верховенства государства, не могла привести к достижению единообразного международного регулирования в области определения юрисдикции. В связи с этим, при создании международных соглашений, в основу определения международной юрисдикции в отношении споров о недвижимом имуществе был положен принцип тесной связи правоотношения с определенным правопорядком, который в настоящее время является наиболее эффективным для достижения целей международной унификации процессуальных норм.

Необходимость унификации процессуальных правил об определении места рассмотрения спора о правах на недвижимое имущество продиктована следующими причинами:

1. Различия между нормами об исключительной юрисдикции в отношении споров о недвижимом имуществе в национальных законодательствах и в связи с этим отсутствие единообразного регулирования, что не отвечает потребностям современного экономического оборота.

2.Общая тенденция к правовому сотрудничеству государств, в результате которого непризнание ранее возможности вмешательства в область определения юрисдикции со стороны иностранных государств сменилось в настоящее время необходимостью создания унифицированной правовой базы для разрешения вопросов распределения юрисдикции между государствами по коммерческим спорам в том числе и для уменьшения количества неисполняемых за границей решений.

3.Унификация в сфере материального и коллизионного права, которая эффективна только при параллельном сближении процессуальных норм национальных законодательств.

Данное исследование позволило определить такие современные тенденции, как:

1. Рост заинтересованности мирового сообщества в обеспечении единообразия регулирования международной юрисдикции и в связи с этим, стремление к созданию всемирных договоров по процессуальным вопросам.

2.Сокращение перечня споров с участием недвижимого имущества, которые необходимо рассматривать на основании императивных правил о международной исключительной юрисдикции и, соответственно, предоставление большей свободы сторонам спора в выборе судебного органа.

3.Правила о международной исключительной юрисдикции устанавливаются исходя из принципа тесной связи правоотношения с правопорядком определенного государства.

Несмотря на то, что российской судебной практике только предстоит четко определить круг споров, к которым необходимо применять нормы об исключительной юрисдикции, имеющиеся примеры свидетельствуют о двойственном характере российского подхода. Такая двойственность выражается в том, что в отличие от европейских соглашений, нормы об исключительной юрисдикции не распространены законодательно на круг споров, вытекающих из арендных отношений, в то время как практические примеры свидетельствуют о том, что место рассмотрения споров из некоторых обязательственных отношений могут быть рассмотрены российскими судами на основании правил об исключительной юрисдикции.

В результате рассмотрения примеров из практики применения норм об исключительной юрисдикции судами можно выделить следующие особенности:

Во-первых, отсутствие единого подхода к квалификации юридических понятий, осуществляемой судами различных государств, осложняет единообразное применение норм об исключительной юрисдикции споров в отношении недвижимого имущества.

При решении вопроса о собственной компетенции, суд применяет процессуальные нормы, содержащиеся в международных соглашениях и внутреннем праве, исходя из конкретных фактических обстоятельств дела. При этом судебный орган сталкивается с проблемой квалификации юридических понятий как при определении составляющих правоотношения, так и содержащихся в коллизионной норме. Если при рассмотрении внутреннего спора, суд квалифицирует юридические понятия согласно известному ему праву, то при рассмотрении международных споров квалификация юридических понятий представляет гораздо более сложную задачу, поскольку к определению понятий «недвижимое имущество» и «вещные права» в разных национальных системах существуют различные подходы.

Определение компетенции суда, являясь стадией национального судопроизводства, традиционно регулируется процессуальным правом государства, где оно осуществляется. Однако, в некоторых случаях правоотношение настолько тесно связано с материальными нормами определенного государства, что такая связь влияет и на применение процессуальных норм, в частности норм об определении международной юрисдикции. Таким исключением являются правила об исключительной подсудности споров о правах на недвижимое имущество.

Во-вторых, нормы о международной юрисдикции споров в отношении недвижимого имущества, содержащиеся в международных соглашениях, носят рамочный характер и устанавливают основные правила регулирования. Определяющая роль в определении круга споров, которые необходимо рассматривать на основании данных правил, отведена судебной практике, прежде всего Суда Справедливости Европейских Сообществ, а также национальных судов, разрешающих вопросы международной юрисдикции на основе выработанных Судом ЕС критериев.

В случае, если спор с иностранным элементом касается недвижимого имущества, нормами международного права установлено требование о рассмотрении иска о вещным правах на это имущество в государстве его местонахождения. В случае, если такой иск был подан в любом другом государстве, суд этого государства должен отказаться от своей компетенции. Данное обстоятельство привело к необходимости выработки автономного определения иска, который может быть рассмотрен на основании правил о международной исключительной юрисдикции вне зависимости от того, каким образом квалифицируется данный иск в национальном законодательстве. В этой целью Суд справедливости Европейских Сообществ определил, что на основании правил об исключительной юрисдикции рассматриваются требования, направленные на установление факта наличия вещного права на недвижимое имущество, о восстановлении владения и об устранении препятствий в осуществлении вещных прав в случае, если стороны не состоят в договорных отношениях.

Российская доктрина традиционно придерживалась подхода, согласно которому иски, относящиеся к недвижимому имуществу, какого бы содержания они не были, предъявляются по месту нахождения имущества. Вместе с тем, в 2002 году в Российской Федерации вступили в силу новые процессуальные законы, содержащие в том числе и нормы об исключительной юрисдикции споров о недвижимом имуществе, которые являются новыми для российской практики и в большой степени корреспондируют с европейскими законами. В связи с этим, изучение подходов европейской судебной практики определения международной юрисдикции данной категории споров является на сегодняшний момент актуальным.

Исходя из необходимости защиты фактического владельца нормами международных соглашений, исключительная юрисдикция споров, затрагивающих недвижимое имущество, распространена на споры вытекающие из арендных отношений.

В-третьих, особенности объекта регулирования и выработанные международные подходы, в некоторых случаях приводят к возникновению взаимодействующих судебных процессов, в частности в области наследования недвижимого имущества.

Брюссельская и Луганская конвенции, равно как иные международные акты, унифицировавшие процессуальные нормы не распространяются на споры о наследовании. Вместе с тем, интерес к данной категории споров объясняется тем, что в данном случае статус объекта — недвижимое имущество непосредственно влияет на регулирование международной подсудности. В европейских государствах существуют специальные правила подсудности для наследственных дел, которые, однако, далеко не везде одинаковы. Наличие в наследственной массе недвижимого имущества приводит к необходимости ведения судебных процессов в разных государствах, обладающих признаками взаимодействующих процессов, основным из которых в большинстве случаев является судебный процесс по месту открытия наследства. Данным обстоятельством подтверждается утверждение о том, что применение правил об исключительной юрисдикции ставится в зависимость от свойств объекта спора.

Сравнение общих подходов к правовому регулированию исключительной юрисдикции споров в отношении недвижимого имущества, показало, что подходы, закрепленные в новых процессуальных законах Российской Федерации в целом согласуются с принятыми на международном уровне. Вместе с тем, российское регулирование в данной области, обладает особенностями, обоснованными социальными, историческими и иными причинами, оказывающими влияние на процесс становления в России правового государства и перехода на принципы функционирования рыночной экономики.

В связи с изложенным, представляется, что представленное диссертационное исследование является своевременным и полезным для прогнозирования интеграционных процессов в области оказания правовой помощи с участием Российской Федерации.