Проблема альтернатив общественного развития периода революции 1917 года в отечественной историографии

Многие проблемы, которые поднимались отечественными исследователями истории советского общества за последнее десятилетие, непосредственно касались вопроса о выборе пути или альтернативности в общественном развитии. Огромное количество публикаций, многочисленные научные дискуссии и круглые столы относительно поиска утраченных возможностей в истории России открывали большие перспективы для изучения данной темы. Неудивительно, что именно поиск и анализ противостоящих тенденций прошлого вызвал такой интерес среди исследователей. Это было продиктовано не только желанием дать более объективную картину прошлой действительности и понять происходящие политические процессы настоящего, но и стремлением определить правильный выбор общества в будущем. В основе выводов последователей теории альтернативности лежал отказ от господствовавшего в историографии со времен «Краткого курса истории ВКП (б)» представления о запрограмированности исторического процесса и признание многовариантности его развития.

Методологический аспект проблемы получил достаточно широкое освещение в трудах П. В. Волобуева, И. Д. Ковальченко, Б. Г. Могильницкого, А.Я. Гуревича1. Однако стоит отметить, что первым специальным исследованием, целиком посвященным разработке теоретических вопросов изучения альтернатив в истории, была работа П. В. Волобуева — «Выбор путей общественного развития». Несмотря на то, что в.

1 Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования М., 1987; Он же. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история, 1995. № 1- Могильницкий Б. Г. Некоторые итоги и перспективы методологических исследований в отечественной историографии // Новая и новейшая история, 1993. № 3- Он же. Об исторической закономерности как предмете исторической науки // Новая и новейшая история, 1997. № 2. Он же. Альтернативность в истории советского общества // Вопросы истории, 1989. № 11. Гуревич, А .Я. Об исторической закономерности // Философские проблемы исторической науки, М., 1969.

2 Волобуев П. В. Выбор путей общественного развития: теория история современность. М., 1987. монографии автор не выходил за рамки классового подхода, публикация этой книги стала заметным событием в научной жизни страны. Во многом именно ее появление послужило поводом для начала дискуссий по данной проблеме. Обобщая исторический опыт России, а так же опыт других стран, П. В. Волобуев раскрыл вопросы диалектики возможности и действительности, исторической закономерности и свободы выбора обществом дальнейшего пути развития. В данной монографии, а так же в последующих своих работах автор пытался доказать, что альтернативы и возможность выбора заложены в самой исторической действительности и «историк обязан видеть весь спектр реальных возможностей, фиксируя свое внимание не только на состоявшихся, но и на упущенных возможностях, объясняя в силу каких причин это произошло"1. Социальные законы, проявляясь на практике только как господствующая тенденция, открывают достаточный простор для свободной деятельности людей, в том числе и для выбора ими разных вариантов социального бытия. Идеи, высказанные П. В. Волобуевым, нашли живой отклик среди широкого круга историков и публицистов.

Говоря о понятии «историческая альтернатива», необходимо признать, что это научная категория. Речь в данном случае идет об анализе на материале конкретной истории реальных путей развития, стоявших в тот или иной период времени. Альтернативной является такая ситуация, которая характеризуется борьбой общественных сил за реализацию отличных возможностей своего дальнейшего развития. Противостоящие тенденции различного уровня и порядка — непременный компонент общественного прогресса, и любое историческое событие, всегда таит в себе возможность нескольких решений. Рассматривая конкретную историческую ситуацию, всегда важно учитывать,.

1 Волобуев П. В. Обращаясь к великому опыту. Современные задачи и методология изучения Октября // Коммунист, 1988. № 6. во-первых, результатом реализации каких возможностей прошлого она была, во-вторых, какие объективные возможности для будущего она содержала. В центре внимания исследователей оказываются как объективные факторы (материальные, экономические), так и субъективные (социальные силы, их политическая организация, психологический климат общества), взаимодействие которых и определяет, в конечном итоге, реализацию одного из вариантов.

Обращение историков к рассматриваемой проблеме явилось попыткой поиска ответов на наиболее сложные вопросы отечественной истории. В центре дискуссий оказалась Октябрьская революция 1917 г. Действительно, нельзя не признать, что по альтернативной насыщенности и многообразию различных вариантов общественно-политического развития в отечественной истории едва ли найдется еще одно такое событие. Не так давно на страницах исторических журналов, научных сборников активно обсуждались вопросы о закономерности сделанного страной в 1917 г. выбора, о возможности в тот период не революционного, а реформистского выхода из кризиса. В рамках альтернативного анализа историки по-новому подошли к освещению проблем социально-экономических предпосылок революции, роли субъективного фактора, деятельности политических партий и их лидеров, характера и движущих сил революционного процесса. Однако, необходимо отметить, что в настоящее время отношение исследователей к данной проблеме во многом изменилось. Все больше разногласий среди историков вызывает вопрос о правомерности ее постановки, особенно в отношении истории революции 1917 г. Между тем, поиск упущенных возможностей прошлого по-прежнему вызывает большой интерес в обществе. Думается, для того чтобы всесторонне понять суть данного вопроса, его научное и практическое значение для исторической науки, необходимо обобщить уже накопленный опыт изучения альтернатив общественного развития. Подобное исследование может способствовать не только более глубокому анализу исторического прошлого, но и осмыслению многих политических, социальных процессов, происходящих в современном российском обществе. В этом плане практическая значимость данной проблемы неоспорима. Неслучайно, что вопрос о выборе пути общественного развития неоднократно оказывался в центре внимания отечественных исследователей. Каждый раз это непосредственно зависело от политических процессов, происходивших в стране, возникавшей в обществе потребности заново переосмыслить свою историю. Такая потребность существовала в первое послереволюционное десятилетие, в годы хрущевской оттепели и особенно в конце 80 — х гг., в период глубоких социальных и политических перемен.

Анализ исследований по истории революции 1917 г. показывает, что многие аспекты, непосредственно касающиеся данной темы, нашли свое отражение в историографической литературе. Работы, в которых содержались оценки взглядов отечественных авторов на проблему альтернативности в революции, появились в 20- е гг. Это были, главным образом, критические статьи, брошюры, сборники, выходившие из-под пера советских историков. Направленные против «буржуазных фальсификаций» русской революции, содержавшихся в трудах кадетских, меньшевистских и эсеровских авторов, эти работы носили не столько исследовательский, сколько пропагандистский характер1. Стоит отметить, что в условиях относительной свободы, существовавшей в исторической науки в 20-е гг., исследователи располагали достаточно большими возможностями для изучения работ своих идейных противников. Как известно, сочинения См.: Белов В. Белое похмелье. М.-Пг., 1923; Лелевич Г. Как они делали революцию (Февраль в белогвардейском описании). М., 1923; Василевский И. М. (He-Буква) Белые мемуары. М.-Пг., 1923; Он же. Что они пишут? Мемуары бывших людей. Л., 1927; На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией. Сб. ст. М., 1923; Киршон В. Эмиграция в оппозиции. М.-Л., 1927. ведущих политических деятелей, активных участников и свидетелей революции, стоявших по другую сторону революционных баррикад, содержали прежде всего поиск ответа на вопросы, как можно было v предотвратить Октябрьский переворот, кто это мог сделать, и почему такая возможность была упущена. Дискредитация подобных идей являлась одной из главных задач первых историков-марксистов.

Именно эта задача лежала в основе рецензий М. С. Ольминского, В. И. Невского, М. Левидова, Н. И. Смирнова и многих других историков, публиковавшихся на страницах исторических журналов «Пролетарская революция», «Летопись революции», «Красная летопись», «Книга и революция», «Печать и революция"1. Главной целью авторов этих публикаций было доказать враждебный характер буржуазной литературы, ее антиклассовую направленность. Обвиняя своих идейных и политических противников в сознательной фальсификации фактов, классовой ненависти к широким народным массам, искажении истории революции, их авторы отрицали положительное значение эмигрантской литературы в изучении событий 1917 г.

С критикой историко-мемуарных работ русских эмигрантов выступил в 20-е гг. известный советский историк М.Н. Покровский1. Его небольшая брошюра под названием «Противоречия г-на Милюкова» по сути дела является одной из самых ранних историографических работ в советской исторической науке. Объектом критики М. Н. Покровского стала книга П. Н. См.: Ольминский М. С. Рец.: Штейнберг И. З. От февраля до Октября 1917 года. Берлин, 1922. // Пролетарская революция, 1922. № 10- Спиридович А. И. История большевизма в России от возникновения до захвата власти. Париж, 1922. // Красная летопись, 1922. № 4- Он же. Ред.- Мартов Ю. Мировой большевизм. Берлин, 1923 // Печать и революция, 1923. № 1- Быстрянский В. А. Как «делали» революцию // Книга и революция, 1920. № 1- Томский С. Г. Октябрь в белогвардейском освещении // Историкмарксист, 1927. № 5- Левич Г. Октябрь в белогвардейском описании // Пролетарская революция, 1925. № 17- Десницкий В. А. Печать v белой эмиграции // Книга и революция, 1921. № 6- Левидов М. Русская революция в западной литературе // Печать и революция, № 2- Фриндлянд Г. С. Рец.: Станкевич В. Судьбы народов России. Берлин, 1922. // Печать и революция, 1923. № 1.

Милюкова «История второй русской революции», написанная кадетским ученым в первые послереволюционные годы. Сам М. Н. Покровский называл эту книгу одним из лучших источников для выяснения позиции русской буржуазии в 1917 г., которая как отмечал он, является своеобразным памятником «понимания — или, лучше сказать, непонимания — революции 1917 года одним из главных ее противников"2.

Рассматривая историческую концепцию кадетского ученого, его взгляды на причину и ход революции, М. Н. Покровский приходил к выводу, что схема, предложенная П. Н. Милюковым, нечто иное, как антипролетарское, о контрреволюционное понимание русской революции. Такое контрреволюционное понимание он видел в стремлении П. Н. Милюкова вывести истоки прошедших событий из особенностей исторического развития страны, государственности и социальной структуры русского общества, доказать, что революция 1917 г. явилась следствием исторически присущей русскому народу склонности к анархии и бунтам. Резко негативную оценку у П. Н. Покровского вызывала, изложенная в «Истории второй русской революции», мысль о роли германского Генерального штаба в развитии революционного процесса в 1917 г. Главная цель, которая ставилась историком, а именно доказать, что приход к власти большевиковнеизбежный и закономерный результат, подготовленный всем предшествующим историческим ходом страны и опровергнуть вывод о существовавшей в 1917 г. возможности для иного исхода событий, становилась определяющей для большинства критических обзоров эмигрантской литературы, появившейся в данное время4.

1 См.: Покровский М. Н. Противоречия г-на Милюкова. М., 1922; Он же. Буржуазная концепция пролетарской революции. М., 1927; Он же. Контрреволюция за 4 года. М., 1922.

2 Покровский М. Н. Противоречия г-на Милюкова. С. 4.

3 См.: Там же. С. 36.

4 См.: Бубнов А. Буржуазное реставраторство на втором году нэпа. Пг., 1923; Воронский А. На новом пути // Печать и революция. 1921. № 3- Луначарский А. Смена вех интеллигентской общественности // Культура и жизнь. 1922. № 1- Мещеряков H.JI. На переломе (из настроений.

Показательна в этом плане обзорная статья С. А. Алексеева, открывавшая подготовленный и выпущенный им в 1926 г. известный сборник воспоминаний об октябрьской революции1. В этой статье содержится анализ взглядов на характер и развитие революционного процесса в 1917 г., изложенных в мемуарах известных политических деятелей и участников революции: П. Н. Милюкова, А. Ф. Керенского, Ф. Дана, П. Н. Краснова, А. И. Деникина В.Б. Станкевича. Интересна статья тем, что С. А. Алексеев непосредственно обращается к критике идеи о возможности иного исхода революции. Конечно, предвзятость в оценке взглядов политических противников большевиков, категоричность и непримиримость содержавшихся в статье суждений помешали автору дать непредвзятую, взвешенную оценку рассматриваемых им работ. Тем не менее, данная статья дает наглядное представление о противостоянии различных подходов и концепций истории русской революции в 20-е гг.

Значительное место в своем анализе С. А. Алексеев уделяет характеристике выводов эмигрантских авторов о корниловском выступлении, попытках создания однородного социалистического правительства, октябрьском вооруженном восстании и последующих попытках восстановления власти Временного правительства. Опровергая изложенный в работах П. Н. Милюкова и П. Н. Краснова вывод о патриотических устремлениях Корнилова, он характеризует попытку государственного переворота, предпринятую мятежным генералом, как выступление монархической и буржуазной контрреволюции не имевшее ни какой реальной поддержке в обществе и заранее обреченное на поражение1. Критическую оценку автора получила статья Ф. Дана «К истории последних дней Временного правительства». Отдавая должное лидеру меньшевиков за белогвардейской эмиграции). М., 1923; На идеологическом фронте борьбы с V контрреволюцией. Сб. статей. М., 1923; Ярославский Е. М. Третья сила. М., 1922.

1 Октябрьская революция. Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев. М., 1926. обстоятельное рассмотрение вопроса об условиях назревания октябрьского кризиса, С. А. Алексеев называет его статью примером неудачного обоснования тактики официального меньшевизма. Истинный смысл в стремлении меньшевиков создать единое социалистическое правительство С. А. Алексеев видел в том, чтобы погасить в массах волю к пролетарской революции1. С таких же позиций подошел историк и к рассмотрению воспоминаний А. И. Деникина, Б. Соколова, А Демьянова и других противников большевиков. Единственным положительным моментом рассматриваемых в статье работ, С. А. Алексеев признавал то, что они дают возможность выяснить «как социальные корни Октябрьской революции, так и ее классовых носителей и врагов"2. Таким образом, уже в 20-е гг. в отечественной исторической науки была заложена традиция характеризовать любые идеи, ставившие под сомнение тезис о закономерности и предопределенности революционного процесса в 1917 г., как враждебные буржуазные вымыслы, призванные исказить истинную историю русской революции. Неизменной эта традиция оставалась и в последующие годы.

С 30-х гг. разработка историографических проблем истории революции 1917 г. происходила интенсивнее. Дальнейшее накопление исторических знаний, издание новых трудов делало необходимым систематизацию и обобщение уже накопленного опыта в изучении данной темы. В период 30 -40-х гг. были опубликованы историографические статьи Е. Н. Городецкого, Г. Н. Голикова, Е. М. Найденова, JI.B. Иванова, Г. Д. Алексеева. Исследователи все больше обращаются к историографической разработке отдельных вопросов, связанных с предпосылками, движущими силами, этапами революционной борьбы. Тем не менее, вплоть до второй половины 50-х гг. основным критерием оценки и характеристики исторической литературы.

1 См.: Там же. С. 15.

2 Там же. С. 10. и оставалось ее соответствие идеологическим постулатам и официальным схемам, изложенным в «Кратком курсе истории ВКП (б)». В этих условиях изучение идей, не вписывавшихся в рамки официальной доктрины даже с точки зрения критики, считалось ненужным. Лишь со второй половины 50- х гг. на волне критики культа личности Сталина, постановки новых проблем в исторической науке, были созданы благоприятные возможности для последующей разработки историографических исследований. Значительнс расширилась тематика работ.

Помимо обзоров общего характера, в которых рассматривались основные этапы изучения революции 1917 г., стали выходить исследования посвященные анализу работ по истории классов, социально-экономическому развитию России, ленинской концепции революции, научному вкладу в изучении событий 1917 г. отдельных историков1. И хотя по-прежнему изучение взглядов отечественных исследователей на проблему противостоявших тенденций политического развития страны в 1917 г. оставалось за кругом историографических исследований, некоторые аспекты, касающиеся данной проблемы затрагивались в ряде публикаций. Прежде всего это относится к рассмотрению выводов о характере и закономерности революционной борьбы, изложенных в исследованиях первого поколения советских историков. Так, в 1966 г. в четвертом томе «Очерков истории исторической науки в СССР» была помещена обзорная статья Г. Н. Голикова, посвященная становлению и развитию советской историографии 1917 г. в.

1 См.: Найденов М. Е. Великая Октябрьская социалистическая революция в освещении советской (русской) исторической литературы // Из истории Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1957; Он же. Великая Октябрьская социалистическая революция в советской историографии // Вопросы истории, 1957. № 10- Голиков Г. Н. Об изучении истории Октябрьской революции // Коммунист, 1960. № 10- Гапоненко J1.C. К вопросу об освещении истории рабочего движения в России в исторической литературе, изданной к 40-летию Великой Октябрьской социалистической революции // История СССР, 1959. N°lСоболев П. Н. Вопрос о союзе рабочего класса и крестьянства в литературе по истории Октябрьской революции // Вопросы истории, 1958. № 9- В. И. Ленин об историческом опыте Великого Октября. М., 1959, В. И. Ленин и историческая наука. М., 1968; период 20 — первой половины 30-х гг1.

В статье содержится характеристика историко-партийных работ активных участников событий 1917 г. и известных деятелей большевистской партии:

B.А. Бысрянского, В. А. Карпиннского, В. И. Невского, М. С. Ольминского Н.И. Подвойского, М. Н. Покровского, а также первых обобщающих исследований и монографий С. А. Пионтковского, А. Г. Шляпникова, A.M. Панкратовой,.

C.М. Дубровского. Положительно оценивая результаты, достигнутые советской исторической наукой в рассматриваемый период, Г. Н. Голиков указывает на некоторые серьезные, по его мнению, методологические и фактические ошибки, допущенные первыми советскими исследователями. К главным из них автор статьи относит неправильное определение характера Октябрьских событий, переоценку стихийности движения масс в феврале 1917 г., недооценку политической и организационной деятельности большевиков2. Несмотря на стремление историка критически подойти к оценке трудов предшествующего поколения ученых, основным критерием его характеристики являлось соответствие официальной схеме истории революции, несмотря на явное ее противоречие реальным историческим фактам. Так, характеризуя исследование С. А. Пионтковского «Октябрьская революция» автор статьи указывает, что эта работа отразила как успехи, так и ошибки, пробелы начального этапа развития советской историографии. «. Ошибкой принципиального характера, — пишет он, — является отступление автора от четкой ленинской периодизации революции. Переоценка стихийности движения масс в революции привела автора к недооценке политической и организаторской деятельности большевистской партии. Определяя характер Октябрьской революции, автор писал, что она «была водной тоже время и пролетарской и буржуазно-демократической».

1 См.: Голиков Г. Н. Великая Октябрьская социалистическая революция в советской историографии // Очерки истории исторической науки в СССР. Т.4. М., 1966. — См.: Там же. С.447−449.

Ленинское определение Октябрьской революции как социалистической по своему характеру и содержанию, походя решавшей задачи буржуазно-демократической революции, Пионтковским и некоторыми другими историками в то время трактовались неверно"1.

Не трудно заметить, что анализируя литературу 20-х гг., исследователи, в первую очередь, оценивали их идейную сторону, степень овладения тем или иным автором марксистско-ленинской концепцией, в то время как фактическая сторона отходила на второй план. Другим подтверждением данного факта может служить статья Е. Д. Черменского «О некоторых проблемах советской историографии второй русской революции», в которой помимо общей характеристики трудов советских ученых по проблемам Февральской революции, содержится анализ взглядов отечественных историков по наиболее дискуссионным вопросам истории 1917 г. Это в частности касается вопросов об уровне революционной сознательности рабочих в годы первой мировой войны и роли стихийного фактора в развитии Февральской революции. Обращаясь к исследованиям по истории второй русской революции, опубликованным в 20-е гг. М. Н. Покровским, Я. А. Яковлевым, Э. Б. Генкиной, ученый резко критикует содержащиеся в них положения о стихийном характере массовых движений в первые дни революции. Игнорируя конкретные исторические факты, главным аргументом критики Е. Д. Черменского становится тезис о несоответствии данного положения ленинской концепции развития революционного процесса3. Не приведя конкретных доказательств, автор статьи утверждает, что большевистская партия предвидела неизбежность революции, готовила к ней массы, «неутомимо» пропагандировала «не урезанные» революционные.

1 Голиков Г. Н. Указ. соч. С. 447.

2 См.: Черменский Е. Д. О некоторых проблемах революции // Вопросы истории КПСС, 1977. № 2.

5 Там же. С. 52−53. советской историографии второй русской.

1 /-1 u лозунги. С этой точки зрения подходит историк к оценке результатов трудов ученых 60-х гг. «Умиляя сознательность и организованность пролетариата и вместе с тем преувеличивая силу и размах буржуазнооппозиционного движения, — пишет Е. Д. Черменский, — некоторые авторы склонны рассматривать Февральскую революцию чуть ли не как «общенациональную», в которой наряду с рабочими и солдатами участвовала и буржуазия"2. Именно такую характеристику автор статьи дает исследованиям П. В. Волобуева, в которых неоднократно звучала мысль о том, что в движущей силой революции в первые месяцы выступал пролетариат в союзе с передовым крестьянством и буржуазией.

В целом, содержание историографических исследований, опубликованных со второй половины 50-х гг., показывает, что существенных изменений в официальной трактовке революции 1917 г. не произошло. Как и в предшествующие годы, выводы, не соответствующие представлению о предопределенности установления власти большевиков осенью 1917 г. и ставившие по сомнение тезис о социалистическом характере Октябрьский революции, расценивались как антимарксистские идеи. Обстоятельная критика ошибочных положений советских ученых и разоблачение буржуазных «фальсификаций» относительно причин, характера и движущих сил революции содержится в вышедшей в 1981 г. монографии «Советская историография Великой Октябрьской социалистической революции», посвященной основным проблемам истории 1917 г. 3. В 1979 г. был опубликован коллективный труд «Советская историография Февральской буржуазно — демократической революции», куда вошли статьи И. М. Пушкаревой, Т. А. Игнатенко, Н. Г. Думовой, X. М. Астрахана, В.И.

1 См.- Черменский Е. Д. Указ. соч. С. 53.

2 Там же. С. 54.

3 См.: Советская историография Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1981.

Миллера1. Большое место в данной работе отведено критике взглядов немарксистских авторов по относительно причин, характера и движущих сил революции. Отличительной особенностью монографии является ее широкая источниковая база, которую составили статьи, архивные материалы, теоретические и исторические сочинения, мемуары лидеров и теоретиков меньшевичкой, эсеровской и кадетской партий. Особый интерес в рамках рассматриваемой нами темы представляет раздел, посвященный анализу взглядов кадетских авторов, подготовленный Н.Г. Думовой2. Привлечение широкой источниковой базы, которую составили многочисленные мемуары, исторические исследования, статьи, неопубликованные ранее документы, позволило автору достаточно подробно осветить взгляды известных либеральных ученых и политических деятелей — П. Н. Милюкова, А. А. Кизеветера, М. М. Карповича, В. А. Маклакова, В. Д. Набокова, на причины поражения реформистской альтернативы в России в 1917 г. Это касается вопроса о шансах страны на мирное эволюционное развитие в начале XX в. и.

0 попытках Временного правительства вывести страну из кризиса. Так, рассматривая сочинения М. М. Карповича, П. Н. Милюкова, В. А. Маклакова, Н. Г. Думова выделяет два подхода, характерных для представителей либеральной историографии, к оценке революции. Первый из них, как полагает исследователь, был связан с отрицанием исторической закономерности событий 1917 г. и признанием наличия реальных шансов на мирную эволюцию старой государственной системы. Для другого подхода, подчеркивает историк, было характерно признание неизбежности гибели монархического строя, и выделение глубоких исторических причин революции. Совершенно справедливо, на наш взгляд, Н. Г. Думова отмечает, что именно эти оценки оказали наибольшее влияние на формирование.

1 См.: Советская историография Февральской буржуазно-демократической революции. Ленинская концепция истории Февраля и критика ее фальсификаторов. М., 1979.

2 См.: Думова Н. Г. Кадетские концепции и их разоблачение. // Советская историография февральской буржуазно-демократической революции. воззрений многих представителей зарубежной историографии1. Однако, в соответствии с традициями советской исторической школы, одну из главных черт кадетской концепции истории революционного движения, историк считает внеклассовый подход. Исходя из данного положения, она заключает, что пристрастное освещение событий, классовая ненависть, мешали им трезво оценить уроки прошлого. Говоря о взглядах либеральных ученых на динамику развития политической борьбы в 1917 г. Н. Г. Думова приходит к выводу, что непримиримая враждебность к победившему пролетариату заставила либералов сознательно искажать факты, фальсифицировать события, «не гнушаться клеветническими домыслами в тщетных поисках 2 правдоподобного объяснения собственного сокрушительного фиаско». Подобные же выводы содержаться и в критических статьях и монографиях Г. З. Иоффе, В. В. Комина, ИМ. Пушкаревой, Ю. М. Игрицкого, Ю. И. Кирьянова, М. Г. Панкратовой, С. Т. Косых, посвященных изучению работ представителей западной историографии 1917 г .

Несмотря на односторонний, идеологический подход к характеристики не соответствовавших официальной советской концепции истории революции 1917 г. взглядов, нельзя не отметить и положительную сторону данных работ. Даже такие критические обзоры, могли составить у читателя представление, но проблемам, которые активно дискутировались за узкими рамками советской исторической науки, в том числе и относительно проблемы альтернатив общественного развития в революции 1917 г.

1 См.: Думова Н. Г. Указ. соч. С. 253. Там же. С. 280.

3 См. Иоффе Г. З. Февральская революция 1917 г. в англо-американской буржуазной историографии. М., 1970; Иофе Г. З Пушкарева И. М. «Контрюбилейная» англо-американская литература о Февральской революции в России // Свержение самодержавия М., 1970; Игрицкий Ю. И. Мифы буржуазной историографии и реальность истории. М., 1974; Кирьянов Ю. И. Панкратова М.Г. Новые тенденции в американской историографии предыстроии революций 1917 г. в России // История СССР, 1967. № 1.

Среди многих историографических исследований посвященных революционным событиям, необходимо особо выделить, опубликованные в 1981 г. монографии Е. Н. Городецкого: «Советская историография Великого Октября (1917 — средина 30-х годов.)» и «Историографические и источниковедческие проблемы Великого Октября (1930;60-е годы). Очерки"1. В отличие от большинства подобных исследований, работы Е. Н. Городецкого представляют собой глубокий, всесторонний анализ истории изучения октябрьской проблематики. Исследователь подробно рассматривает специфику выходившей литературы, организацию научных центров по изучению революции 1917 г, источниковую и методологическую основу исследований. Основываясь на конкретных фактах, Е. Н. Городецкий стремится показать качественные изменения, происходившие в отечественной историографии.

Нельзя не признать, значительный вклад исследователя в изучение советской историографии 1917 г. на начальном этапе ее развития. В монографии «Советская историография Великого октября (1917;средина 30-х годов)» дается подробная характеристика ленинской концепции истории революции, взглядов немарксистских историков на природу и характер революционного кризиса 1917 г., дискуссий в советской исторической науке в 20-е гг. Несмотря на то, что при оценке вклада предшествующего поколения историков исследователь не вышел за рамки традиций советской исторической школы, изложенные в работе интересные факты и выводы о результатах научной деятельности советских историков, а так же влиянии представителей различных исторических школ и направлений на развитие отечественной историографии 1917 г., представляют большой интерес для рассмотрения многих вопросов поднимавшихся отечественными исследователями истории революции, в том числе и вопроса о противостоявших тенденциях в 1917 г.

1 См.: Городецкий Е. Н. Советская историография Великого Октября (1917 — средина 30-х годов). Очерки. М., 1981; Он же. Историографические и источниковедческие проблемы Великого Октября (1930 — 60-е годы). Очерки. М., 1982.

Существенные изменения в изучении историографических проблем русской революции 1917 г. произошли во второй половине 80-х -90-е гг. Важной особенностью данного периода стал отказ историков от прежних стереотипов и подходов в освещении исторической литературы, когда оценка предшествующего опыта изучения событий прошлого строилась исключительно на принципе партийности. Стремление ученых критически подойти к оценке научного вклада своих предшественников в изучение ключевых проблем советской истории, нашло свое отражение в многочисленных публикациях, тематических сборниках, результатах дискуссий1. Правда в отличии от прежних лет эти публикации касались, как правило, отдельных вопросов историографии 1917 г. В тоже время, именно во второй половине 80-х — 90-е гг. исследователи непосредственно обратились к изучению взглядов историков на проблему альтернатив общественного развития в 1917 г.

В этой связи стоит отметить статью А. П. Логунова «Кризис исторической науки или наука в условиях общественного кризиса: отечественная л историография второй половины 80-начала 90-х гг». Рассматривая процессы, происходящие в отечественной исторической науки за последние годы, автор статьи высказал ряд интересных суждений относительно постановки и изучения современными исследователями проблемы выбора в истории. А. П. Логунов полагает, что основная причина обращения ученых к этой проблеме лежала не столько в научной, сколько в политической области.

1 См.: Афанасьев Ю. Н. Феномен советской историографии // Советская историография. М., 1996; Изучение истории Великого Октября. Итоги и перспективы // Вопросы истории, 1997. № 6- «Круглый стол»: историческая наука в условиях перестройки // Вопросы истории, 1987 № 6- Булдаков В. П. Историографические метаморфозы «Красного октября «// Исторические исследования в России: тенденции последних лет. М., 1996; Бордюгов Г. А. Каждое поколение выбирает свою историю // Там жеВаськовский О. А. Тертышный А.Т. Феномен диктатуры пролетариата (1917 год в оценке историков). Екатеринбург, 1995; Ярошевский М. Г. Сталинизм и судьбы исторической науки // Репрессированная наука. М., 1991; Искандеров А. А. Историческая наука на пороге XXI в.// Вопросы истории, 1996. № 4.

2 См.: Логунов А. П. Кризис исторической науки или наука в условиях общественного кризиса: отечественная историография второй половины 80-начала 90-х гг. //Советская историография. М., 1996.

Изучение данного вопроса, как отмечает он, позволяло исследователям решать одну из наиболее сложных задач в обстановке второй половины 80-х гг., когда руководство страны было заинтересовано в одобрении свое политики. Эта задача заключалась в реабилитации социализма в глазах широкой общественности и в доказательстве, что все отрицательные моменты советской истории начиная с 1917 г. были отнюдь не закономерны. «Если была возможность построения «гуманного социализма», — пишет А. П. Логунов, — то, следовательно, все негативные аспекты советской историирезультат не социалистического выбора., а либо беспомощности политического режима и конкретных политических лидеров, либо чрезвычайных условий, в которых разворачивалось строительство социализма в нашей стране"2. Что касается оценки научной новизны идей, высказанных сторонниками концепции альтернативности, то характеристика трудов П. В, Волобуева, И. Д. Ковальченко, Б. Г. Могильницкого, опубликованные во второй половине 80-х гг., позволили автору статьи сделать вывод, что в этих идеях не было ничего принципиально нового, так как они не выходили за рамки общепринятой марксистской концепции исторического развития. «. ни одна из набора «традиционных» закономерностей, — пишет А. Г1. Логунов, -открытых и описанных в отечественной историографии, не подвергались сомнению или отрицанию"3. Отдавая дань должного представителям «альтернативного» направления, исследователь отмечает, что за короткое время они сделали чрезвычайно много для того, чтобы избавить и историческую науку, и самих историков от определенной «зашоренности»,.

1 См.: Логунов А. П. Кризис исторической науки или наука в условиях общественного кризиса: отечественная историография второй половины 80-начала 90-х гг. //Советская историография. М., 1996.

2 Там же. С. 466.

3 Там же. С. 465. пробудить интерес к проблемам и личностям, которые долгое время оставались забытыми1.

Положительная оценка вклада отечественных историков в изучение противоборствующих тенденций в революции 1917 г. дается в кратких историографических обзорах, содержащихся в статьях и выступленьях А. Я. Авреха, П. В. Волобуева, Е. Н. Мощелкова, С. В. Кулешова, Е. А. Шистера и других авторов. К основным результатам изучения проблемы альтернатив общественного развития в 1917 г., историки относят: отказ от канонизации классовой борьбы, как движущей силы исторического развития, пересмотр прежнего утверждения о фатальной предопределенности революционного процесса, признание возможности выбора обществом своего дальнейшего пути развития в переломные моменты истории.

По-новому современные исследователи подошли и к изучению взглядов на причины трагического исхода русской революции эмигрантских историков. Всесторонний анализ воззрений известных общественных и политических деятелей эмиграции содержится в исследованиях Н. А. Омельческо, М. Г. Вандаловской, Т. Я. Яковлевой, Ю. Н. Емельянова, И. А. Исаева, H.JI. Лисенковой. Историки подробно рассмотрели эволюцию.

1 См.: Логунов А. П. Указ. соч. С. 467.

2 Аврех А. Я. Крушение царизма и миф о реформистской альтернативе // Коммунист, 1987. № 2- Волобуев П. В. Булдаков В.П. Октябрьская революция: новые подходы к изучению // Вопросы истории, 1996. № 5−6- Мощелков Е. Н. Россия между двумя революциями 1917 г.: анализ переходного политического процесса // Кентавр, 1995. № 6- Кулешов С. В. Размышления о революции // Отечественная история, 1996 № 5- Шистер Е. А. Была ли альтернатива вооруженному восстанию? (Ленин о лозунге «Вся власть Советам» и возможности мирного развития революции после разгрома корниловщины) // История СССР, 1990. № 4.

3 См.: Омельченко Н. А. Политическая мысль русского зарубежья. Очерки истории (1920 -начало 1930;х годов). М., 1997; Он же. В поисках России: общественно-политическая мысль русского зарубежья о революции 1917 года, большевизме и будущих судьбах российской государственности (историко-политический анализ). М., 1996; Вандаловский М. Г. П. Н. Милюков, А. А. Кизеветтер: история и политика. М., 1993; Исаев И. А. Идеи культуры и государственности в трутовке евразийства // Проблемы правовой и политической идеологии. М., 1989; Лисенкова Н. Л. П. Н. Милюков. Ретроспективный анализ революции 1917 года // Вестник Санкт-Петербургского университета, 1992. Серия 6. Вып. 4- Яковлева Т. А. Пути взглядов представителей различных идейно-политических течений русского зарубежья, позицию которую занимали они по вопросам исторического выбора России. Отказавшись от старых стереотипов при характеристике трудов политических противников советской власти, авторы новейших публикаций рассматривают литературу русского зарубежья как неотъемлемую, составную часть отечественной исторической науки.

Достаточно подробно в современной литературе освещен вопрос о ходе и результатах дискуссий по проблеме выбора пути общественного развития в 1917 г., развернувшихся в отечественной исторической науки в конце 80 -начале 90-х гг. Важные сведенья на этот счет содержатся в монографии уральских исследователей О. А. Васьковского и А. Т. Тертышного «Феномен диктатуры пролетариата (1917 год в России в оценке историков)», посвященной развитию отечественной историографии 1917 г. Основное внимание исследователи уделяют становлению новых походов к изучению вопросов о характере и закономерности Октябрьских событий 1917 г. Интересно отметить, что в отличие от А. П. Логунова, главную причину постановки проблемы альтернативности в отечественной науке О. А. Васьковский и А. Т. Тертышный связывают не с политическим фактором, а прежде всего, с возникшей в конце 80-х гг., необходимостью радикальной перестройки исторической науки.1 Историки считают, что направлена она была против распространенного прежде догматического представления о л предопределенности всего, что стало фактом. Среди ключевых проблем, которые обсуждались в рамках концепции выбора в истории они выделяют вопросы о степени готовности России для перехода к социализму, характере Октябрьской революции, возможности мирной эволюции России, влиянии субъективного фактора на исход революционной борьбы в 1917 г. возрождения. Идеи и судьбы эмигрантской печати П. Б. Струве, П. Н. Милюкова и А. Ф. Керенского. Иркутск, 1996.

1 См.: Васьковский О. А., Тертышный А. Т. Указ. соч. С. 123.

2 См.: Там же.

Анализ Результатов первых научных дискуссий по данным проблемам, характеристика новых подходов высказанных учеными за последний период, позволили историкам придти к выводу, что за последнее время наметилось правильное представление о роли народных масс, отдельных общественных классов в революционных событиях1. «.появилось понимание необоснованности дальнейшей идеализации пролетариата как гегемона революции и вместе с тем недооценки потенциальных возможностей буржуазии, средних слоев города и деревни, интеллигенции. Предприняты попытки показать важное значение деятельности политических партий и их лидеров в реализации исторической альтернативы"2. В целом, как полагают исследователи, дальнейшее изучение этих вопросов создает реальную возможность значительно продвинуть историографию темы по пути исторической правды.

Среди историографических работ последнего времени стоит особенно выделить статьи Н. Т. Кудиновой. На сегодняшний день это единственные исследования, в которых подробно анализируется результаты научных изысканий современных исследователей по данной теме. Основу статей Н. Т. Кутдиновой составили дискуссии и публикации известных отечественных историков: П. В. Волобуева, В. И. Старцева, Ю. А. Полякова, Г. З. Иоффе, В. И. Логинова и других ученых. Важно отметить, что Н. Т. Кудинова не только рассматривает выводы относительно противостоявших тенденций в революции, высказанные в литературе последних лет, но и характеризует подходы, с позиции которых ведутся научные дискуссии. Принципиально важным на наш взгляд является указание автора на то, что появление в отечественной историографии противоречивых.

1 См.: Васьковский О. А., Тертьппный А. Т. Указ. соч. С. 156.

2 Васьковский О. А. Тертышный А.Т. Указ. соч. С. 156.

3 См.: Кудинова Н. Т. Альтернативы 1917 года: вопросы методологии и историографии. Хабаровкск, 1992; Она же. Проблема «социалистического выбора» в советской историографии. Хабаровск, 1992. трактовок исторической альтернативы 1917 г. обусловлено не только различными подходами исследователей, но и неразработанностью теоретико-методологических принципов к анализу «альтернативных ситуаций» а также неопределенностью самого предмета исследования1. Наиболее интересной в этом плане, представляется содержащаяся в статьях интерпретация выводов исследователей по проблеме социально-экономических предпосылок в России. Н. Т. Кудинова отмечает, что стремление ученых подойти к решению вопроса о предпосылках социалистической революции на основе старых методологических принципов, зачастую приводит к противоречивым выводам2.

Доказывая данное положение, исследователь подробно останавливается на характеристики суждений, высказанных в ряде статей П. В. Волобуева. В частности, Н. Т. Кудинова обращает внимание на тот факт, что соглашаясь с тезисом об отсутствии в России необходимых условий для перехода к социализму и незавершенности буржуазной эволюции страны к 1917 г., историк, не только не ставит под сомнение положение о закономерности октябрьских событий, но и не подвергает сомнению ее социалистический характер. Подобные противоречия, по мнению историка, подтверждают необходимость пересмотра старых принципов и поиска новых подходов к освещению событий прошлого. Интересные выводы высказывает Н. Т. Кудинова и относительно постановки отечественными исследователями вопроса о политических альтернативах в 1917 г. Знакомства с работами по данной теме позволили автору сопоставить положения, на которые опираются историки различных направлений, обращаясь к проблеме альтернатив 1917 г., а так же обобщить результаты, к которым пришли ученые в ходе изучения событий Февраля 1917 г., корниловского мятежа, попыток создания однородного социалистического правительства. Исследователь отмечает, что.

1 См.: Кудинова Н. Т. Альтернативы 1917 года. С. 6.

2 См.: Там же. С. 15.

3 См.: Там же. С. 17. обращаясь к анализу альтернативной ситуации 1917 г., ученые за последнее время поднимают проблемы, которые раньше не рассматривались в советской историографии1. К наиболее важных из них она относит проблемы, связанные с выявлением исторических шансах представительной демократии, пересмотром роли большевистской партии в Октябрьской революции, изучением социальной психологии, настроения и поведения масс в революционный период.

В целом, как следует из анализа историографических исследований, отдельные вопросы, касающиеся проблемы альтернатив общественного развития периода революции 1917 г. подробно освещены современными авторами. Тем не менее специальных трудов, раскрывающих степень разработанности данной проблемы в целом, не издано. Как правило, в поле зрения историков попадают лишь узкие аспекты темы, в то время как многие важные вопросы остаются за рамками научных исследований. По-прежнему малоизученным остается тот вклад, который был внесен в разработку проблемы альтернативности в 1917 г советскими историками, более подробного рассмотрения требуют труды эмигрантских авторов, далеко не полно раскрыты результаты изучения вопроса об историческом выборе современных исследователей.

Исходя из актуальности проблемы, степени ее научного освоения нами поставлена цель — рассмотреть процесс исследования проблемы альтернатив общественного развития периода революции 1917 г. в отечественной историографии.

Учитывая сложный, комплексный характер рассматриваемой нами проблемы, основное внимание в диссертации сосредоточено на ее историко-политическом аспекте. Изучение альтернатив 1917 г. в данном контексте всегда вызывало больший интерес среди исследователей. Между тем, именно эта сторона проблемы наименее всего освещена в историографических.

1 См.: Кудинова Н. Т. Альтернативы 1917 года. С. 20. исследованиях. В данном случае на первый план выдвигаются вопросы, связанные с поиском теоретических шансов русского самодержавия на мирное реформирование, выявлением возможности развития революционного процесса 1917 г. в русле демократического строя, а также изучением конкретных событий предопределивших исход революции.

В соответствии с этой целью автор диссертации ставит следующие задачи:

— рассмотреть причины постановки проблемы альтернативности общественного развития периода революции 1917 г. в отечественной исторической науки;

— проследить эволюцию взглядов ученых по вопросам причин, закономерности и характера революционного процесса в 1917 г.;

— проанализировать выводы и оценки, высказанные исследователями в ходе изучения нереализованных возможностей прошлого;

— показать научное значение результатов исследований отечественных историков по проблеме выбора путей общественного развития в 1917 г.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1917 г. до наших дней. В настоящее время в историографической литературе наметились два подхода к периодизации отечественной исторической науки исследуемого периода времени. Первый из них, нашедший свое отражения в исследованиях Ю. Н. Афанасьева, Е. В. Гутновой, Н. В. Иллерицкой, сводится к попытке показать развитие отечественной историографии как целостного процесса, без выделения в нем отдельных этапов. При этом подходе исследователи акцентируют внимание на общих, специфических особенностях присущих исторической науке. Другой, предполагает выделение в отечественной историографии отдельных периодов, смена которых характеризуется внутренними, качественными изменениями, происходившими в области научных исследований. В рамках данного подхода историки обращаются к изучению конкретных проблем, процессов и событий, определявших состояние науки в разные годы. В частности, рассматривая развитие отечественной историографии 1917 г., уральские исследователи О. А. Васьковский и А. Т. Тертышный выделяют три этапа. Первый из них — от событий 1917 г. до конца 20-х гг. они называют начальным периодом изучения проблемы, который они характеризуют с одной стороны, как время относительной свободы мысли, существования благоприятных условий для научного творчества, с другой, началом зарождения идеологического прессинга в научной, общественной и политической жизни страны. Границы второго этапа историки определяют началом 30-концом 80-х гг. В этот период, по мнению ученых, историческая наука находилась под влиянием идеологических схем и господства единой концепции истории. Последний период, конец 80-х-90-ее гг., стал, по определению ученых, временем когда «в связи с обретением обществом свободы снова появились условия для восстановления исторической правды о 1917 годе». Данный подход, который и положен в основу нашего исследования, позволяет более всесторонне подойти к разработке отдельных проблем, рассмотреть процесс изучения и результаты научных изысканий историков в отдельные периоды.

При проведении настоящего исследования были привлечены следующие группы историографических источников:

1. Научная литература. В диссертации широко использованы монографии, статьи, брошюры, авторефераты докторских и кандидатских диссертаций. Работы, относящиеся к данной группе источников, можно условно разделить на две подгруппы. К первой подгруппе относятся исследования, опубликованные в России. Это труды таких известных историков, как П. В. Волобуев, Э. Н. Бурджалов, А. Я. Аврех, A.JI. Сидоров, И. Ф. Гиндин, В. П. Булдаков, Г. А. Герасименко, Г. З. Иоффе. Ко второй подгруппе относятся статьи и обобщающие труды по истории и философии, написанные известными представителями научной, общественной и политической мысли русского зарубежья — П. Н. Милюковым, Г. П. Федотовым, П. Б. Струве, C.JI. Франком, М. М. Карповичем. Тематика данных работ достаточно разнообразна. Ее составляют история отдельных периодов 1917 года, политических партий и их лидеров, вопросы социально-экономического развития России начала XX века, проблемы философского осмысления исторического выбора страны.

2. Периодические издания: исторические, философские, социологические журналы и сборники. Помимо публикаций, посвященных отдельным проблемам отечественной истории, а также развитию исторической науки на разных этапах развития, материалы периодических изданий содержат обзоры научных дискуссий, конференций, рецензии и библиографические обзоры, представляющие большой интерес при исследовании взглядов и подходов историков к событиям прошлого.

3. Речи, статьи, выступления государственных и общественных деятелей. Ценность этого вида источников для изучения истории революции 1917 г. является на сегодняшний день неоспоримой. Эти работы позволяют всесторонне подойти к изучению ключевых моментов революционной борьбы, выявить истинные мотивы и устремления, которыми руководствовались представители основных политических течений в 1917 г., представить их взгляды на бушующее развитие страны.

4. Мемуары. Большая часть воспоминаний, использованных при проведении данного исследования, принадлежит лидерам ведущих политических течений, — П. Н. Милюкову, В. М. Чернову, А. Ф. Керенскому, И. Г. Церетели, В. Д. Набокову, и многим другим известным участникам революции. Особенно активно эти работы выходили на страницах периодических изданий и отдельными книгами в 20-е гг. Многие из них вошли в известные сборники воспоминаний. Несмотря на субъективность оценок авторов мемуаров, данный вид источников представляет огромный интерес при изучении ключевых событий 1917 г., роли отдельных лидеров в ходе политической борьбы, настроений, царивших в обществе на разных этапах революции.

5. Законодательные акты советских государственных органов: резолюции, решения, постановления государственных органов по вопросам идеологии и организации научных исследований.

6. Делопроизводственная документация политических партий: программы, протоколы съездов, резолюции, постановления.

В современной литературе, посвященной вопросам методологии исторических исследований, выделяется несколько основных методологических и теоретических подходов к объяснению исторического прошлого — формационный, цивилизационный и модернизационный1. В основу данного исследования был положен модернизационный подход, допускающий существование реальных альтернатив в историческом развитии. Главным принципом, которого придерживался автор диссертации при анализе литературы, является принцип историзма, при котором события и явления исторической науки рассматриваются с учетом временной последовательности и преемственности смены периодов и этапов ее развития. Необходимость соблюдение данного принципа при рассмотрении событий исторической науки неоспорима. Как отмечают авторы монографии «Историческая наука России в преддверии третьего тысячелетия» Е. Б. Заболотный и В. Д. Камынин, принцип историзма требует от исследователя изучать труды в конкретно-исторических условиях его появления, оценивать заслуги автора по сравнению с предшествующим уровнем исторических знаний и одновременно запрещает историографу модернизацию научных w произведений, перенесение на них и их авторов «императивов» сегодняшнего дня. Нельзя не признать, что без учета времени и условий возникновения, становления и развития историографического факта, невозможно дать взвешенную оценку научного вклада предшествующего поколения ученых, понять причины, в силу которых исследователи обращаются к разработке тех.

1 См.: Алексеев Г. Д. Историческая наука России в поисках новых концепций // Россия в XX в. Историки мира спорят. М., 1994; Буганов В. И. Размышления о современной исторической науке // Новая и новейшая история, 1996. № 1- Гуревич А. Я. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории, 1991. № 3- Ковальченко И. Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история, 1995. № 1.

2 См.: Заболотный Е. Б. Камынин В.Д. Историческая наука России в преддверии третьего тысячелетия. Тюмень, 1999. С. 42. или иных проблем, раскрыть факторы, влияющие на позицию, взгляды, концепцию ученого.

К основным научными методами, которые использовались при проведении данного исследования следует отнести: метод периодизации, который состоит в выделении отдельных периодов развития исторической науки по определенным критериям, отражающим качественные изменения в исторической науки: состояние источниковой базы, уровень организации научных исследований, расширение проблематикисравнительно-исторический метод, позволяющий изучить историографические факты в их тесной связи с той исторической обстановкой, в которой они возникли, сопоставить причины и обстоятельства постановки учеными проблем при изучении событий прошлогопроблемно-хронологический метод, предполагающий разделение широкой темы на ряд узких проблем, каждая из которых рассматривается в хронологической последовательностиметод актуализации, позволяющий выявить значение научного вклада предшествующего поколения историков для современной науки, определить возможности его использования в дальнейшем изучении проблем.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников.

Заключение

.

Задача поисков новых концептуальных и методологических подходов к объяснению событий прошлого неизбежно оказываются в центре внимания исследователей на каждом этапе развития исторической науки. Научный опыт, накопленный отечественными исследователями за долгий период доказывает, что универсальных концепций всецело объясняющих особенности исторического развития не бывает. Тем не менее, многие из них продолжают вызывать у исследователей наибольшие споры. Это в полной мере относится и к концепции альтернативности в истории. В последнее время среди ученых еще можно встретить мнение, что поиск нереализованных возможностей не является научно значимым, так как исследователь имеет дело с реальными событиями и процессами происходившими в обществе. Никаких альтернатив не было и не может быть в принципе. Однако подобное утверждение является более чем спорным. Нельзя не признать, что даже за последнее время, через анализ противостоявших тенденции прошлого, сторонники «альтернативного направления» сделали чрезвычайно много для того, что бы избавить историческую науку и самих историков от определенной «зашоренности», пробудить интерес к проблемам и личностям, которые долгое время оставались в «зоне умолчания"1. Наглядным свидетельством этому могут служить результаты трудов нескольких поколений отечественных историков по проблеме выбора пути общественного развития в революции 1917 г., которая не редко оказывалась в центре научных дискуссий.

Проведенное исследование показывает, что отношение авторов к этой проблеме неоднократно менялось. В первое послереволюционное десятилетие ее постановка предполагала решение больше практических нежели научных задач. Объясняется это прежде всего тем, что у истоков.

1 См.: Советская историография. М., 1996. С. 467. историографии русской революции стояли не просто современники, а как правило ее активные участники, принадлежавшие к различным противоборствующим сторонам. К тому же узость источниковой базы, отсутствие в распоряжении историков многих документов, не позволяли дать объективную оценку событиям прошлого. В результате, первые работы по истории русской революции, изданные в 20-е гг., носили острый полемический характер. Альтернативный анализ событий лежал в основе многих эмигрантских работ. Авторы исторических исследований и мемуаров, написанных в эмиграции, всячески стремились оправдать прошлую деятельность своих политических партий и свои собственные действия. Основное внимание было уделено изучению отдельных событий и их влияния на исход революции.

Прежде всего, в центре внимания историков оказался вопрос об историческом пути России, рассматривавшийся как противостояние двух тенденций в общественном развитии страны — реформистской, направленной на мирное, поэтапное реформирование общества и революционной, связанной с быстрой, коренной ломкой старой государственной системы. В первые послереволюционные годы были четко обозначены два подхода к решению этой задачи. В соответствии с первым, выразителями которого являлись последователи марксистской концепции, революция представлялась неотъемлемой частью общественного развития. Отсюда события 1917 г. рассматривались как закономерный этап в истории страны. К иному выводу приходили либеральные историки. Отстаивая идеи справедливости и согласия в обществе, они смотрели на революцию как на трагический поворот истории, приведшему к крушению всех социальных устоев. При этом авторы не ограничивались простым отрицанием и неприятием революции, а пытались понять истинные причины и характер происшедшей катастрофы. Среди основных факторов социального взрыва 1917 г. историки выделяли разрыв между государством и обществом, длительное существование основной части населения страны в условиях несвободы, неразвитость чувства собственности и ответственности за судьбу государства, недальновидность политики самодержавной власти. Впервые в работах 20-х гг., принадлежавшим представителям различных политических направлений, под сомнение была поставлена идея о неизбежности установления большевистской власти, рассмотрен вопрос о теоретических шансах революции на мирное развитие в рамках буржуазно демократического строя. Несмотря на субъективность суждений, предвзятость в оценках конкретных событий, именно историки 20-х гг. заложили основы для дальнейших дискуссий относительно поиска противостоявших тенденций в революции 1917 г.

Последующий период оказался менее плодотворным в изучении темы. Прежде всего это было связано с политическими реалии времени. Развитие науки в 30-первой половине 80-х гг., в рамках единой формационной концепции, значительно ограничивало возможности для свободного научного поиска. Усомниться в закономерности сделанного страной в 1917 г. выбора означало отойти от незыблемых устоев марксизма. В этой ситуации концепция альтернативности, особенно применительно к революционным событиям, рассматривалась как одна из буржуазных фальсификаций советской истории. Тем не менее, непродолжительный период хрущевской оттепели позволил исследователям вновь обратиться к изучению противостоявших тенденций периода революции 1917 г. Используя опыт предшествующего поколения историков, привлекая новые источники они заново попытались выявить шансы на мирную эволюцию старой государственной системы, определить влияние отдельных общественных и политических сил на исход борьбы, пересмотреть подходы к изучению социально-экономических предпосылок социализма в России. Проблема альтернативности в истории впервые начинает рассматриваться учеными как один из концептуальных подходов к анализу прошлой действительности. Уже тогда было замечено, что возможные варианты исторического процесса весьма многообразны и, главное, чрезвычайно существенны для выводов об уроках истории, вытекающих из исследования исторических событий. Однако, в условиях существования партийной монополи на истотину, многие результаты этих трудов не получили своего дальнейшего развития.

Существенный вклад в изучение проблемы выбора путей в 1917 г. был внесен историками конца 80−90-х гг. Интерес к этой теме был обусловлен началом переосмысления исторического опыта страны, необходимостью поиска новых подходов к объяснению прошлого, радикального пересмотра основных концептуальных положений советской историографии революции 1917 г. Исследователи по-новому попытались понять логику того или иного события, раскрыть диалектику объективных условия и субъективного фактора в поворотные моменты общественного развития. Расширение источниковой базы, публикация недоступных ранее сочинений представителей отечественной и зарубежной науки создавали широкие поле для ее изучения. А сама концепция альтернативности все чаще противопоставлялась марксистской теории общественных формаций.

Тематика выходивших в этот период исследований касалась достаточно широкого круга вопросов связанных с поиском причин революционных потрясений в России, решением проблемы социалистического выбора в октябре 1917 г., выявлением шансов на мирное демократическое преобразование страны после февральских событий. Однако различные подходы к их решению, на которые опирались авторы, нередко приводили к противоречивым выводам, что особенно четко проявлялось в ходе первых дискуссий по проблеме закономерности и характера октябрьских событий. Так, соглашаясь с выводом об отсутствии к 1917 г. в России необходимых социально-экономических предпосылок для перехода на новую ступень формационного развития многие историки продолжали отстаивать вывод о социалистическом характере Октября. Не удалось ученым придти к единому мнению и в отношении вопросов о влиянии конкретных событий и личностей на исход революции. Однако, какие бы разногласия не вызвали обсуждавшиеся вопросы, большинство исследователей признало, что итог к которому пришла страна в 1917 г. отнюдь не являлся неизбежным.

Таким образом, историографический анализ проблемы выбора путей общественного развития в 1917 г. показывает, что многие вопросы, связанные с поиском противостоявших тенденций в прошлом еще не исчерпаны. Особого внимания историков требует дальнейшее изучение влияния внутренних социальных факторов (образа жизни, морали, особенностей поведения) определявших мотивацию действий масс, слоев и групп в переломные моменты истории. По-прежнему слабоизученной проблема альтернативности периода революции остается на региональном уровне. Думается, что привлечение материалов отдельных областей по-новому позволит оценить существовавшие возможности для иного исхода событий в 1917 г. Комплексного подхода, с учетом всех объективных и субъективных факторов требуют изучение различных тенденций на отдельных этапах революционной борьбы в центре. На сегодняшний день становится очевидным необходимость дальнейшей разработки теоретической основы проблемы, расширение проблематики исследований, привлечения новых источников. Во многом этому может способствовать изучение имеющегося опыта предшествующего поколения историков.