Российская демократия в условиях глобализации

Актуальность исследования определяется значимостью уяснения статуса (динамика, гарантии, перспективы) демократических институтов в современном глобализирующемся мире.

Дистанция, пройденная отечеством за последние 20 лет существования, — значительная, драматическая. Для осмысления ее реквизита надлежит обратиться к практике и выявить наличие соответствия воплощенного задуманному. Понятие о нашем державном движении можно ввести, погружаясь в контекст продумывания взаимодополнительных вопросов а) от чего мы отказалисьб) под каким флагом идемв) что выступает камертоном изменений?

Отвечая односложно, можно утверждать: мы отказались от практики тоталитаризма (а) — мы сделали осознанный демократический выбор (б) — мы развиваемся по линии упрочения народной представительной демократии (в).

С позиций нашей властвующей элиты, социально-политическое кредо которой недавно озвучил президент, демократия по-российски (с учетом мирового опыта) укореняется на почве.

— правового воплощения гуманитарных ценностей;

— государственной поддержки высокого уровня технологического прогресса;

— защиты граждан от происков со стороны криминальных, коррупционных сообществ;

— обеспечения высокого уровня человеческого, культурного развития;

— материализации демократического самоощущения (культивация в общественном сознании убежденности относительно пребывания в состоянии демократии).

Сказанное подкрепляется: открытостью институтов, отсутствием хозяйственно-политических монополий и олигополий, наличием технологий ненасильственной легитимной передачи власти, широким гражданским контролем деятельности чиновничества, прозрачным характером принятия ответственных решений.

Пять стандартов демократии с фундирующей основой содействуют (в теории) достижению искомого: отделение бизнеса от государства, перевод государства в модус подконтрольности обществу, наделение власти доверием народа (власть без такового — диктатура).

Между тем непредвзятая оценка реалий позволяет фиксировать значительное расхождение проекта и его претворения. Примем в расчет лишь главное.

Хозяйственное пространство. У нас создан новый тип собственников, но не работоспособной собственности. Нет институционально подкрепленной смешанной экономики. Не просматривается исправления накопленных (и застарелых) структурных деформаций производства, — преимущественно оно продолжает оставаться сырьевым, функционирует в режиме хищнической растраты невосполнимых природных ресурсов, поставлено в полную зависимость от запросов внешнего рынка, что отвечает типу неоколониального предпринимательства. (Ср. с положением дел в Канаде, Австралии, Новой Зеландии, во многом обслуживающих сырьевой экспорт, но развивающих наукоемкую, постиндустриальную экономику с акцентуацией реструктуризации, преимущественного внимания к третичному сектору). В точном смысле слова у нас нет хозяйственной конкуренции, а значит, стимулирующего рынка. Архаичный монополизм не преодолен. Запад использует страну как индустриальный придаток созидаемого безиндустриального экономического общества.

Политическое пространство. Тип правления, культивируемый властью, в точном смысле слова есть псевдодемократический земляческий авторитаризм, отличный как от династического (царизм), так и советско-коммунистического самодержавия. Легитимирующими рычагами его являются, с одной стороны, неограниченная власть, с другой стороны, Конституция. Сочетание данных трудно сочетаемых начал порождает оригинальный феномен — персонифицированную однополюсную модель властвования «в условиях конституционно закрепленного разделения властей и их выборной легитимации"1. По данным опросов, 85% граждан не видят возможности влиять на принятие ответственных социально-политических решений2.

Гражданское пространство. Дефинициально, de yure, согласно ст. 7 Основного Закона, Россия — государство социальное. С позиций теории, наследуя правовому государству, — за формой гражданской демократии, соблюдающей законные права и свободы членов общества, социальное государство представляет вариант обеспечения условий самоопределения человека не только на базе права и личной безопасности, но и посредством гарантий общественно достойного существования. Симбиоз правового и социального государства — современные высокоразвитые демократии. Причастна ли de facto Россия социальному государству? Положительному ответу сопротивляются реалии:

— наличие скверных децилей — совокупный доход 10% богатых превышает совокупный доход 10% бедных в 30 раз (стандарт — 10 раз);

— рост социального расслоения — на 100 руб. прироста валового регионального продукта в расчете на душу населения бедные получают прирост доходов в 5 раз, богатые в 200 раз;

— неотлаженная налоговая политика — единой налоговой ставке в 13% оппонирует дифференцированная налоговая мировая практика: олигархи во Франции платят 57% доходовв Дании — 61%- в Италии — 66%.

Говоря определенно, у нас слабая государственная социальная доктрина (если таковая есть), и как следствие — социальная незащищенность граждан (которым при полном бездействии профсоюзов рекомендуют 12-часовой рабочий день).

Духовное пространство. На фоне отсутствия производящего общества чувствительно отсутствие полноценного общества потребления, функционирующего в имитационном залоге. Причем далеко не безобидном. Агрессивно-потребительские устремления, активизируя «принцип удовольствия»,.

1 А. Ахиезер и др. История России: конец или новое начало. М., 2005. С. 644.

2 См.: Наша власть. 6 (108) 2010. С. 32. укоренение примитивно-гедонистических тенденций вкупе с деградацией образования, эрозией культуры, претворением установок «меньше дать, больше взять» — от жизни, природы, общества — становятся почвой вегетации дремучего хищничества, морального релятивизма, индивидуализма. Складываются стереотипы цинического захватнического разума. Исконные человеческие ценности — культура, труд, семья, нация, творчество, — нуждаясь в особой защите, поддержки не получают. Прискорбно, но факт: первенствует иждивенческий деструктивный инфантилизм с сомнительным «Вот тебе общественное мнение: не пойман — не вор"3.

Движение к капиталистической конкуренции не сверхцель. Сверхцель — инновационность в триединстве: информационное общество, экономика знаний, демократия, выступающая краеугольным камнем модернизации. Модернизация — и только — способна всецело разметать старый уклад. Между тем дело стопорится реверсивными процессами, — как-то: социальным нигилизмом, индифферентизмомпрорастанием бюрократии в криминал с оформлением коррупционных непотистских клиентелполитической апатией, мимикрией (аполитичное безмолвствование народа как тип отстраненного волеизъявления) — тягой к подчинениюпадением нравовдеградацией гу- • манитарных качествснижением человеческого потенциалаутратой способности объективировать персональное достоинство.

В представительной социально-политической истории России антии псевдодемократические тенденции гражданского устройства страны зачастую брали верх. На фоне сложной, если не сказать «отягощающей» онтогене-тики, проступает комплекс серьезных проблем, индуцированных глобализацией. Здесь — проблемы совмещения «национального интереса» с интернационализацией «национального государства" — «гуманитарного вмешательства» в острые кризисы- «интернационализации» «гуманитарных катастроф" — обеспечения полного (не «ограниченного») государственного суверенитета.

Резюмируя сказанное, приходим к заключению: технология выстраива.

3 А. Н. Островский. Пьесы. Казань, 1955. С. 15. ния демократии, или шире — принятия демократической повестки дня для страны, — требует самой тщательной рефлексии. Концептуальная и прагматическая значимость подобной рефлексии безмерно возрастает в перспективе решения стоящих перед нами амбициозных преобразовательных задач: добиться демократической самоорганизации, саморегуляции социальности снизу, содействовать упрочению гражданского общества как прямого партнера государства, отстоять отечественную демократию в условиях фронтальной экспансии вестерна, атлантизма.

Степень научно-теоретической разработанности проблемы. Проблематика «отечественные демократические институты» в «условиях глобализации» диверсифицируется по трем содержательным руслам. Первое: природа, характер, перспективы, гарантии демократии. Второе: сущность, границы, издержки глобализации. Третье: демократия в недрах глобализации, имея в виду протекание как интернациональных (планетарная консолидация), так и национальных (демократический суверенитет политически самодостаточных стран-участниц международной жизни) процессов.

Относительно первого оправданно подчеркнуть непреходящие доктри-нальные завоевания Платона, Аристотеля, Ш. Монтескье, А. Токвиля, Ф. Шеллинга, Г. Гегеля. Труды Т. Гоббса, Д. Локка, М. Маклюена содержат серьезный материал по конституированию базиса гражданского общества, атрибутике непосредственной, представительной, делиберативной демократии. К этому массиву примыкают произведения государствоведов, философов: С. Соловьева, В. Ключевского, М. Сперанского, Б. Чичерина, Н. Алексеева, П Милюкова, Л Дюги, Г. Елинека, Г. Шершеневича, Л. Тихомирова и.

ДР.

Относительно второго правильно отметить вклад С. Хантингтона, Ф. Шлезингера, 3. Баумана, У. Бека, Г. Киссинджера, 3. Бжезинского, В. Ильина, А. Панарина, В. Лазарева, В. Нерсесянца и др.

Относительно третьего уместно отдать должное идеям Дж. Андерхил-ла, А. Аппадураи, П. Бергера, Дж. Вильямсона, Д. Гольдбратта, М. Кастельса,.

С. Лэша, А. Негри, Ф. Броделя, А. Ругманна, Б. Капустина, П. Гречко и др.

Осмысление содержания источников подводит к выводу: несмотря на обилие работ, посвященных сюжетам «демократия», «глобализация», «демократия в рамках глобализации», имеется некий дефицит обобщающих аналитических исследований, проливающих дополнительный свет на динамику отечественных демократических институтов в условиях универсализации турбо-капиталистических инструментов обустройства социальности (со всеми их издержками, в частности, дифференциацией человечества на центр и периферию). Интенция в каком-то смысле восполнить данный пробел и направляла поиск автора. В ходе проводимых рассмотрений мы опирались на соображения А. Ахиезера, Ф. Шмиттера, Д. Норта, А. Градовского, Н. Кор-кунова. Б. Кистяковского, Л. Петражицкого и др.

Объект исследования: институты демократии в условиях глобализации.

Предмет исследования: политическая глобализация как индуктор демократизации общества.

Цель работы: выявление характера демократической трансформации современного общества под влиянием глобализации.

Достижение поставленной цели предполагало решение блока взаимосвязанных задач:

— раскрыть природу политической глобализации;

— уточнить статус национального государства в условиях глобализации;

— вскрыть динамику отечественной демократизации под влиянием глобализации.

Теоретико-методологический базис исследования определялся особенностями предметно-тематической сферы, спецификой источниковой основы, структурой работы, принципами, приемами концептуализации социально-политических реалий.

Содержательной платформой работы выступали труды отечественных и зарубежных специалистов, занимающихся развитием социально-политической, обществоведческой проблематики. Непосредственный оперативный инструментарий освоения материала составили общенаучные и общеметодологические принципы, требования: историчности, реалистичности, всесторонности, конкретности рассмотренияметоды анализа, синтеза, обобщения, индукции, дедукции, аналогии, восхождения от абстрактного к конкретному.

Концептуальная основа исследования — изыскания классиков политологии, социальной философии о сущности государственнических начал глобального мира, характере, атрибутах социально-политической демократии. В рефлексии предпосылок развития демократии в глобальном мире привлекались разработки Р. Арона, М. Г. Делягина, В. Л. Иноземцева, А. Г. Дугина и др. В число источников включены обзоры, свидетельства, данные, материалы информационных агентств.

Положения, выносимые на защиту.

1. Политическая глобализация, конституирующая «космополитические» тенденции в развитии национального государства (преодоление автаркии, транснационализация полномочий государственного управления и т. д.), не означает его деэтатизации. Национальное государство остается приоритетным субъектом регулирования общегражданской жизни (социальная политика, безопасность, суверенитет, поддержание инфраструктуры, стимулирование гуманитарного роста).

2. По мере вступления человечества в фазис дефицитного существования (истощение ресурсов, подрыв естественных основ жизнеподдержания) роль центрального государственного управления (администрирования) будет усиливаться.

3. Демократическая перспектива России детерминируется укреплением общенародного, а не партийного регламента формирования органов власти, что достигается законодательным обеспечением самоорганизации «снизу».

Научная новизна выносимых на защиту положений.

1. Раскрыта природа политической глобализации. Отвечая социально-исторической сущности глобализации как интегративной тенденции общечеловеческого развития, политическая глобализация предполагает устранение государственной автаркии, интенсификацию социальной, гуманитарной интеракции, сплачивание человечества в единое взаимозависимое целое. Социально-политическая цементация народов протекает как последовательное перекрытие национально-территориальных анклавов, полномочий, прерогатив суверенных держав, траснационализацией функций, институтов, механизмов выработки, принятия решений. Оформляется беспрецедентно масштабное имманентно организованное, стандартизированное пространство компетент-ностной реализации с коалиционными принципами действования от поведенческих до оценочных актов. Политическая глобализация крепится на: расчленении государственного суверенитетадиверсификации центров влияния, воздействия, силыуниверсализации процессов решения проблемформировании наднациональных институтовналаживании партнерства во имя поддержания мира.

2. Уточнен статус национального государства в условиях глобализации. С привлечением обширного историко-политического материала обосновывается наличие двояких тенденций, своеобразно редактирующих статус национального государства в текущей глобализации. Первая тенденция: де-этатизация. В ее основе — возрастающая ответственность человечества (перед лицом глобальных вызовов и кризисов) за обеспечение адаптивных, гарантийных приемов вершения истории, самовоспроизводства по всему спектру технологий поддержания жизни, пролонгации собственного существования. В наличный момент интеграционная «надгосударственническая» мотивация утрируется индексами человеческого развития, взыскующего сбалансированного существования. Последнее предопределяет капитальные сдвиги с конфронтации на толерантность, с локализма, регионализма на глобализм. Ввиду холистской сути планетарной жизни подобный регламент ее налаживания обостряет космополитичные («наднациональные») тенденции и ценности: лишь солидарные усилия человеческих общностей способны объективировать требования социальных, демографических, экологических императивов.

Вторая тенденция: национализация. Вполне реальные процессы, перспективы — рост этнической конфликтности, неравномерность развития отсеков человечества, усиление социальной дифференциации, рост миграционных потоков, сокращение доступа к натуральным богатствам, резервам, ресурсам, источникам благ, перенаселение и т. д. — кладут предел кооперации, заставляют извлекать преимущества из острых ситуаций, развязывают непродуманные действия, авантюры под эгидой «национальных государств».

Здесь — множество эгоистических маршей и демаршей ряда держав от отказа поддерживать консолидированные позиции (игнорирование статей Киотского протокола, «Декларации» Рио-де-Жанейро) мирового сообщества до прямых угроз миру (акции так называемых геополитических маргиналов) и военных интервенций (вторжения в Ирак, Югославию).

С позиций автора, деэтатизация нации-государства (с характерными явлениями: дерегулирование собственной экономики, свобода инвестиций, передел собственности, создание ТНК, отказ от госконтроля, либерализация цен и т. п.) имеет очевидные границы в виде необходимости налаживать сильную (пронародную) социальную, хозяйственную, оборонную, финансовую политику. Задачи национального гуманитарного роста в*широком смысле решаются исключительно национальным государством.

3. Вскрыта динамика отечественной демократизации под влиянием глобализации. Глубину и интенсивность трансформационных процессов обусловливают тенденции социальный прогресс требует созидания мотивирующей продуктивной среды, поощряющей правозащищенное ответственное самодостаточное соревновательное инициативное поведение. Но инновационный, креативный, самореализующийся человек не может быть культивирован вне обнедемократической социальностивступление человечества в полосу дефицитного массового общества нетривиально редактирует перспективы демократии в мире. По мере выработки резервов, ресурсов, истончения естественных и достойных основ жизнеподдержания, по мере замещения природных и культурных скреп существования суррогатами и эрзацами (от генно-модифицированных продуктов до постава масскульта) актуализируется богатейший опыт консенсуаль-ного (демократически делиберативного) принятия решений.

Та же демографическая проблема не может быть ни корректно поставлена, ни решена вне глобально-демократических регламентов снятия затруднений. Перспективу демократии в глобальном мире обусловливают пересечения мегатрендов: прогресс, самореализация человека, обеспечение планетарных гарантий, отстаивание национального интереса. /.

Серьезным изъяном наличной социально-политической организации России является фактическое единство исполнительной и законодательной власти: и парламентское большинство, и правительство, и администрация президента — это одни и те же субъекты политического процесса. В такой ситуации (подрыв разделения прерогатив, полномочий, возрастания человеческого фактора) создаются предпосылки отхода от демократического вектора к авторитарному. Искомая санация социально-политического регламента отечественной властно-управленческой организации обнаруживается на пути отказа от пропорциональной системы выборов по партийным спискам, принятия уведомительного принципа партстроительства, уменьшения процентного уровня вотирования, введения порога явки выборщиков, усиления связи «депутат-электорат». Демократическую перспективу России обусловливает упрочение народной демократии, активизация гражданской самодеятельности населения.

Теоретическая значимость работы заключается в концептуальной проработке глобализационных социально-политических реалий, подчиненной задаче уточнения статуса демократии в нетрадиционных динамичных условиях.

Практическая значимость работы состоит в выработанных автором рекомендациях, позволяющих улучшить организацию управленческой деятельности общества, механизмы руководства макросоциальными процессами. Обобщения, выводы могут найти применение в преподавании — подготовке, чтении специальных и общих курсов по политологии, социальной философии, макросоциологии.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии ИНЭКА. По теме диссертации опубликованы 8 работ общим объемом 4,8 п.л. Основные положения диссертации представлены на региональных и межвузовских конференциях «Человек в современных социально-философских концепциях» (Елабуга, 2008), Камские чтения (Набережные Челны, 2009), «Образование и наука — производству» (Набережные Челны, март 2010), «Социосинергетика: синергетическое управление социально-экономическим развитием» (Набережные Челны, март, 2010), Научно-практической интернет-конференции «Современные социальные процессы: человеческое измерение» (Набережные Челны, май, 2010), «Русский человек: сущность, своеобразие и перспективы развития» (Елабуга, октябрь 2010).

Структура диссертации обусловлена целью, задачами, принятым способом исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

О полноценном, полноформатном феномене глобализации как особой стадии социальности правомерно говорить, начиная с послевоенного времени (вторая половина 40-х гг. XX в.), характеризующегося конституированием ООН, Бретон-Вудской системы, легитимно (по Ялтинскими и Потсдамским соглашениям) оформленной блоковой структуры мира. С этого момента странового взаимодействия окончательно преодолевается автаркия: перекрываются национально-территориальные границы, экстерриторизируются функции, полномочия государства, усиливаются планетарные гуманитарные, культурные связи, транснационализируется логистика, финансовые, сырьевые, информационные, вещательные, людские ресурсы. Образуется масштабное крупноформатное внутренне спаянное социальное пространство с коалиционными правилами обмена деятельностью.

Унификация фигур деятельностного обмена свойственна буквально всем сферам наличного продуктивного контура — от индустрии до. релаксации, от образования до права, от управления до страхования. Оформляется интернациональная сетевая самоподдерживаемая, в любой своей точке открытая для коррекции идентичность с признаками причастности к цивилиза-ционному целому.

Сказанное в полной мере корректирует прерогативы национального государства: оправданно вести речь о таких эффектах, как.

— деэтатизация — по принципам Вашингтонского консенсуса производится дерегулирование экономики, обеспечивается свобода иностранного инвестирования, соблюдаются права собственности, свертывается жесткий контроль хозяйственной активности, идёт приватизация предприятий, либерализация цен;

— вестернизация — тон в деле выстраивания «на всех» бытия задают промышленно продвинутые страны в-7, контролирующие около половины мирового промышленного производства, 63% внешней торговли, 80% патентов, лицензий на авангардные технологии. Пятерка супер-ТНК контролирует.

50% планетарного выпуска товаров длительного пользования и т. п.;

— усиление диспропорции развития — отсталость становится острейшей проблемойтемпы разрыва базовых показателей существования «первого» и «третьего» миров прогрессируют. 3,3 млрд. землян недоедают- 10% населения потребляет 90% природных богатств, 20% курирует 70% мировых поставок товаров и услуг;

— диспаритет доходов — 20% населения «первого» мира сосредоточивает 86% мирового валового продукта- 20% населения «третьего» мира лишь 1%.

Глобализация не лишает национальное государство суверенитета de jure, однако, сужая сферу деятельности национальных властей, производит это de facto. Национальное государство не в состоянии контролировать политику ТНК, мировых финансовых, фондовых рынков, информационных, масс-медийных интервенций во внутреннюю жизнь. Традиционные функции, -обеспечение безопасности, автономного экономического, культурного, социального, образовательного развития, подобно шагреневой коже, сжимаются. ¦ Их место заступают а) авторитарные акции властвующих режимовЬ) установление элит секретностис) оперативные соглашения национальных правительств с неправительственными международными организациями.

Наступление глобализации на национальное государство взыскует обоснованной прогностики: что ожидает нас в перспективе.

I. Упрочение глобального гражданского общества. Данная версия корреспондирует линии создания мирового, правительства с универсальными сдержками и противовесами. Предтечами её (версии) оказываются утопии Августина, Канта. Покуда ни один знак не свидетельствует о её состоятельности. Для ближайшего, поддающегося обсуждению времени, идея «космополитического государства» (Бек) беспочвенна.

II. Оформление конкурирующих центров силы, нестандартных межрегиональных конфигураций, альтернативных схем мирового порядка. Примерами служат типы блокообразования наподобие БРИКС — конфликтующих с атлантизмом (вестерном) единиц цивилизации. Суть линии — диверсификация центров глобального притяжения с целью разрушения вирулентных, агрессивных кризисо-подверженных монополий.

III. Исторически властные элиты страны руководствовались моделью форсированной модернизации, отягощаемой тотальной милитаризацией, де-демократизацией, централизацией. В наличный момент социальный путь через реставрацию подобных технологий невозможен. Главная ценность глобального общества — адаптированный, мобильный человек, взыскующий дос-тижительности, креативности, инновационности, интегрированности. Рычаг директивных администрирований для его насаждения не подходит. Иной субъект жизнепорождения требует иных начал обихожения социосферы. В противном случае модернизация подменится архаизацией.

IV. Поскольку консервация социально-политического уклада потенциально и принципиально препятствует гражданской модернизации, а отсутствие последней сдерживает модернизацию производительную, возникает тупик, выход из которого обозначается развитием нового качества жизни, питаемого демократией.

Наличное положение требует выработки системы выверенных незаемных ходов, нацеленных на купирование производства антиблаг, обмена антиценностями. В самом определенном, точном смысле надлежит:

— осуществить фронтальный поворот к человеку в смысле и гуманитарном, и гражданском;

— добиться кумулятивности державной эволюции;

— расширить социальную базу власти, укрепить связь ее субъектов с территориями;

— окончательно дисквалифицировать волюнтарно-силовые нажимы как фигуры политических технологий;

— перейти на правооформленность организации жизни;

— активизировать гражданскую инициативу.

V. Демократия не означает правление всех (охлократия), она означает правление через заявление интересов всеми и каждым. Институт демократии с позиций каким-то способом вводимых идеалов несовершенен. Несовершенство сказывается в регламентах сочетания свободы и равенства как социально-политических ценностей. Нередко уязвимы неотчуждаемые права личности, не проводится принцип разделения властей (децентрализация власти в гражданских и культурных сферах), не инспирируется расширение участия масс в политической деятельности, провоцируется опасность раскола общества, недостижимость компромисса, имеет место манипуляция общественным мнением, сознанием граждан.

Идеальное народовластие (прямое самоуправление граждан) в нашем высоко институциальном, специализированном, бюрократизированном, профессионализированном мире невозможно. Но возможна корректировка усилий властно-политических элит народной волей. И это — то, что перевешивает все изъяны демократии.