Романы Ф.М. Достоевского «Идиот» и Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго»: типологическое сходство художественных систем

Творчество каждого писателя уникально по своей природе и, возникая на литературном горизонте, становится объектом пристального внимания со стороны литературоведов и критиков. В настоящее время художественные миры Федора Михайловича Достоевского (1821−1881) и Бориса Леонидовича Пастернака (1890−1960) представляют большой интерес для исследователей.

Постижению наследия Ф. Достоевского посвятило себя не одно поколение литературоведов, в результате чего накоплен обширный материал наблюдений и обобщений по изучению биографии и творчества писателя, в том числе и романа «Идиот» (1868). Эстетическая мощь, заключенная в слове Ф. Достоевского, по сути, служит решению одной единственной проблемы человека в человеке и в мире, что, безусловно, и определяет доминанту нравственно-философской составляющей творчества литератора. Поэтому, практически всегда, когда речь идет о включенности того или иного писателя в силовое поле творчества Ф. Достоевского, на первый план выходит философско-религиозный аспект художественного мышления писателей.

Философскому осмыслению проблемы личности в художественном мире писателя посвящена работа Н. Кашиной «Человек в творчестве Ф. Достоевского"1. Подробно прослеживая поэтическую организацию произведений писателя, автор монографии приходит к выводу о том,' что именно в стремлении показать низменные стороны души человека, обличить его пороки и заключена любовь художника к человеку, доказывающего методом от противного высшую ценность качества человечности в душе каждого. Как отмечает автор, писатель «<.> заставляет смеяться над модой на идеи <.>"2. Вечные ценности существуют вне времени и моды, а потому и герои Ф. Достоевского, несущие их, всегда будут интересны читателю, считает Н. Кашина.

Развивая эту мысль, Г. Померанц в книге «Открытость бездне. Встречи с Достоевским» на фоне целостного взгляда на творчество писателя, отмеча.

1 Кашина Н. Человек в творчестве Ф. М. Достоевского. — М.: Художественная литература, 1986.

2 Там же. — С. 309.

3 Померанц Г. Открытость бездне. Встречи с Достоевским. — М.: Советский писатель, 1990. 3 ет в качестве главной черты художественного мышления Ф. Достоевского то, что он «<. .> почти в каждом из своих героев <. .> ищет Христа"1, считая это явным признаком духовного здоровья личности. В том же ряду работ, посвященных рассмотрению христианских аллюзий в творчестве писателя, находятся и труды таких исследователей как Л. Сараскина2, Г. Щенникова3.

Именно православную основу идей писателя усматривает В. Захаров в статье «О христианском значении основной идеи творчества Достоевского», отмечая, что идея «<.> христианского преображения человека, России, мира <. .>» «<. .> стала «сверхидеей» творчества Достоевского"4.

Философско-назидательный пафос, на наш взгляд, становится доминирующим при взгляде на наследие Ф. Достоевского и в начале XXI века, когда на фоне устойчиво-сформированных позиций наблюдается усложнение подходов к интерпретации романного мира писателя. Особенно ярко это наблюдается в отношении романа «Идиот», где наиболее остро ставится-вопрос поиска веры в пошатнувшемся мире, что, безусловно, является актуальной проблемой для живущих на рубеже тысячелетий. Спектр дискуссионных вопросов вокруг романа расширяется, появляются' все новые и новые исследования. Среди них необходимо отметить коллективный труд под названием «Роман Ф. М. Достоевского „Идиот“: Современное состояние изучения"5, характеризующийся разнообразием представленных мнений и взглядов» на роман, его идейную и поэтическую организацию. Однако при всем многообразии интересов, безусловным центром большинства исследований является образ князя Мышкина, через призму которого писатель решает вопрос о том, что явится спасительной силой для мира, поглощенного в хаос. В связи с этим, и проблемы нравственности, религиозности, христианского понимания мира приобретают в работах доминантный характер.

Там же.-С. 137.

2 Сараскина Л. Федор Достоевский. Одоление демонов. — М.: Наука, 1996.

3 Щенников Г. Целостность Достоевского. — Екатеринбург, 2001.

4 Захаров В. О христианском значении основной идеи творчества Достоевского // Достоевский в конце XX века: Сб. ст. / Сост. К. А. Степанян. — М., 1996. — С. 32.

5 Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. Сборник работ отечественных и зарубежных ученых под редакцией Т. А. Касаткиной. — М.: Наследие, 2001. 4.

Не менее богатый материал накоплен и по творчеству Б. Пастернака. В многочисленных трудах освещались различные грани таланта поэта, писателя, переводчика, актера. Но главный интерес для исследователей, на наш взгляд, представляет Б. Пастернак как мыслитель, неустанно размышлявший о судьбе страны и месте человека в мире. Первыми в ряду работ о Б. Пастернаке стоят исследования его сына Е. Пастернакавнесшего колоссальный вклад в дело систематизации трудов писательской и переводческой деятельности Б. Пастернака, включающей большое количество писем, мемуарных свидетельств, включая и устные. Наиболее известны книги «Борис Пастер

1 Л нак. Материалы для биографии", «Пастернак Борис: Биография». Академик Д. Лихачев активно участвовал в составлении собрания сочинений Б. Пастернака, написал ряд статей по творчеству писателя («Размышления над романом Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго"3, «Звездный дождь: Проза Б. Пастернака разных лет"4 и др.). Д. Быков («Борис Пастернак"5), В. Альфонсов («Поэзия (Бориса Пастернака"6) также внесли весомый вклад при обобщении творческого наследиЯ’Б. Пастернака.

Не ослабевает интерес в кругах литературоведов и к вершинному произведению Б. Пастернака — роману «Доктор Живаго» (1945;1955) — явившемуся результатом многолетних нравственно-философских исканий писателя. Итоговый характер романа определило не только то, что это одно из последних творений автора', но и то, что здесь в полной мере отразились вопросы, волновавшие литератора на протяжении всего творческого пути: роль творческой личности в обществе, отношения^ человека и мира, смысл жизни. Оживленные дискуссии среди исследователей вызывает роман и сегодня. Мнения полярны: с одной стороны, «Доктора Живаго» называют «<. .> от.

1 Пастернак Е. Борис Пастернак. Материалы для биографии. — М.: Советский писатель, 1989.

2 Пастернак Е. Пастернак Борис: Биография. — М.: Цитадель, 1997.

3 Лихачев Д. Размышления над романом Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго» // Пастернак Б. Доктор Живаго: Роман. Повести. Фрагменты прозы. — М.: Советский писатель, 1989. — С. 5−16.

4 Лихачев Д. Звездный дождь: Проза Б. Пастернака разных лет // Пастернак Б. Л. Воздушные пути. — М., 1982. С. 3−17.

5 Быков Д. Борис Пастернак. — М.: Молодая гвардия, 2007.

6 Альфонсов В. Поэзия Бориса Пастернака — Л.: Сов. писатель, 1990. крытием и вехой в религиозном становлении <.>"1, с другой — художественной неудачей писателя2, хотя во многом именно роман стал основанием для присуждения Б. Пастернаку Нобелевской премии. Столь неоднозначное отношение к роману сегодня, по прошествии многих лет с момента его выхода в свет, вероятно, объясняется желанием приблизиться к истинному пониманию произведения. И, вполне возможно, каждый негативный отклик в общем потоке критики является своего рода доказательством уникальности «Доктор Живаго».

Учитывая обилие литературно-критических материалов, каждый последующий исследователь испытывает большие трудности в попытке сказать что-то новое о творчестве Ф. Достоевского и Б. Пастернака. В то же время не будет ошибочным утверждение о том, что величие писателя, философа, мыслителя заключено в неисчерпаемости художественного пространства его творческого мира. Потому возможны новые горизонты для более глубокого постижения его культурного наследия литературоведами последующих поколений.

Вместе с тем, обзор работ показывает, что специфика изучения произведений заявленных авторов заключена в том, что прежде их романные миры рассматривались по преимуществу автономно. Но вопрос о влияниях в творчестве мастеров слова является одним из актуальных в современном литературоведении. Несмотря на индивидуальность таланта каждого из писателей, в их творчестве «<.> проявляются общие начала и тенденции <.>"3. Прямой или косвенный этико-философский и художественно-эстетический диалог между произведениями можно объяснять тем, что авторы находятся в рамках общечеловеческих культурных традиций4, и взаимодействия творческих миров неизбежны. Изучение произведений в сравнительно.

1 Семенова С. Христос и мы // Дружба народов. — 2000. -№ 1. — С. 179.

2 Горелов П. Размышления над романом // Вопросы литературы. — 1988. -№ 9. — С. 54−81.

3 Храпченко М. Типологическое изучение литературы и его принципы // Вопросы литературы. — 1968. — № 2.-С. 55.

4 Под общекультурными традициями мы понимаем совокупность идей нравственности о добре и зле, лжи и истине и др., относительно константных в представлениях всех национально-религиозных групп людей и существующих вне зависимости от веяний исторических эпох. б типологическом ракурсе открывает новые аспекты в их интерпретации и глубины понимания.

В последние годы* намечается движение по пути сопоставительного изучения творчества Ф. Достоевского и Б. Пастернака, появляются исследования специального — сравнительного характера, однако ниша монографических работ, связанных с объяснением природы возникновения сходства и различий в их художественной организации, остается незаполненной. В данном исследовании мы предпринимаем такую попытку на материале романов «Идиот» и «Доктор Живаго».

Б. Пастернак является продолжателем традиций русской литературы, в том числе и традиций Ф. Достоевского. Это отмечал В. Шаламов: «<.> Раскрытие думающего человека, абсолютно утраченное, возвращает нас к Толстому и Достоевскому <.>"'. О возможном воздействии Ф. Достоевского на творчество Б. Пастернака говорил и А. Гладков. Однако реализацию этого воздействия. литературовед оценивал негативно: «<.> Заметно влияние Достоевского. Но у Ф. Достоевского его диалоги-споры это серьезные идейные диспуты с диалектическим равенством спорящих сторон (как это прекрасно показал Бахтин), а в «ДЖ» все действующие лица это маленькие Пастернаки, только одни более густо, другие пожиже замешанные <.>"2.

Несмотря на очевидное сходство структуры романов «Идиот» и «Доктор Живаго» (сюжеты, образы главных героев, финалы и т. д.), документальные подтверждения, аргументы, указывающие на то, что Б. Пастернак действительно опирался на опыт Ф. Достоевского, не многочисленны. Между тем, в письме О. Фрейденберг от 13 октября 1946 года среди главных ориентиров Б. Пастернак называет и романы Ф. Достоевского: «Хочу дать исторический образ России за последнее сорокапятилетие, и в то же время всеми сторонами своего сюжета, тяжелого, печального и подробно разработанного, как, в.

1 С разных точек зрения: «Доктор Живаго» Бориса Пастернака / Сост. Л. В. Бахнов, Л.Б.'Воронин. — М.: Советский писатель, 1990.-С. 156.

2 Цит. по: Фатеева Н. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов. — М.: Агар, 2000. -С. 198. идеале, у Диккенса или Достоевского <.>" Небезынтересна и следующая запись: «<.> Между прочим, о Фаусте. Черт Карамазовых все говорит пакости. А у меня это слово вымарывали в репликах Мефистофеля. А между тем я в своих странностях всегда подчинялся каким-то забытым приметам или преемственности, которую сам не сознаю <.>»" (выделено нами — Ф.К.). Хотя эти слова были сказаны Б. Пастернаком в ответ на критику его переводов, но в определенной степени они могут быть отнесены и ко всему творчеству писателя, так как колоссальный опыт Ф. Достоевского не мог не оказать влияния на Б. Пастернака, даже хотя бы и на уровне неосознанного. А в письме к 3. Руофф от 16 марта 1947 Б. Пастернак уточняет: «По духу это («Доктор Живаго» — Ф.К.) нечто среднее между «Карамазовыми» и «Вильгельмом Мейстером» (V, 461).

Несмотря на малочисленность свидетельств подобного рода, полагаем, тем интереснее представляется сопоставительный анализ романов, и тем уникальней и значительней, на наш взгляд, будет обнаруживаемое сходство между произведениями, которое мы будем квалифицировать как типологическое.

Сопоставление творчества Ф. Достоевского и Б. Пастернака — свежая1 тема. Мысль о том, что Б. Пастернак создавал роман «Доктор Живаго», опираясь на традиции Ф. Достоевского, впервые высказала И. Альми, отметив, что «<. .> струи отдельных традиций в потоке неповторимо-пастернаковской прозы сливаются, теряют свою особость, но связь с Достоевским (прежде о всего с романом „Идиот“) ощущается постоянно <. .>». В статье «Традиции Достоевского в поздней прозе Пастернака («Доктор Живаго» в соотнесенности с романом «Идиот») автор выявляет точки соприкосновения, романов на основе их параллельного анализа. Исследователь подробно рассматривает.

1 Пастернак Б. Собрание сочинений: в 5 тт. Т. 5. — М.: Художественная литература, 1989. — С. 453. В дальнейшем ссылка на это собрание сочинений с указанием в скобках тома и страницы.

2 Архив Б. Л. Пастернака. Цит. по: Пастернак Е. Достоевский и Пастернак // Достоевский. Материалы и исследования. — Том 9. Издание Института русской литературы Академии наук СССР. — Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1991. — С. 242.

3 Альми И. Традиции Достоевского в поздней прозе Пастернака («Доктор Живаго» в соотнесенности с романом «Идиот») // Альми И. Статьи о поэзии и прозе. Книга 2. — Владимир, 1999. — С. 243. 8 поэтику произведений на уровне образной системы, отмечая параллели в организации персонажей (Мышкин — Живаго, параллельность оппозиций «ЛараКомаровский» — «Настасья Филипповна — Тоцкий»). При этом автор ограничивается лишь констатацией фактов, не уделяя внимания природе происхождения сходств, их философско-эстетическому аспекту.

Существует ряд и других работ по сравнительному изучению заявленных романов. В статье «Неудавшаяся Епифания»: два христианских романа -«Идиот» и «Доктор Живаго"1 автор О. Седакова видит выдающееся значение романов «Идиот» и «Доктора Живаго» в том, что главными героями избраны люди исключительные, приближенные к святым. Уделяя внимание образам Мышкина и Живаго, автор задается вопросом, почему два положительных героя, вызывающие ассоциации с Иисусом Христом, не смогли осчастливить мир, почему все-таки Епифания как «<. .> явление подлинного христианства л в современном обществе <.>» оказалась неудавшейся. Лейтмотивом в статье звучит мысль о том, что, несмотря на «уход» героев в финале романов, все, кто имел счастье общения с ними, обязаны им возможностью «пережио вания бессмертия». Очевидно, что в основе анализа романов в статье находится религиозно-философский аспект.

Работа А. Баранович-Поливановой «Мирами правит жалость.»: к нескольким параллелям в романах «Доктор Живаго» и «Идиот"4 содержит анализ произведений Ф. Достоквского и Б. Пастернака с точки зрения психологического портрета героев, изображения особенностей их взаимоотношенияздесь же определяется специфика интерпретации темы женской судьбы каждым из авторов, а также характер соотношения понятий «греховность» и «чистота», «эгоизм» и «самопожертвование».

В контексте данного вопроса большую ценность представляет и статья О. Кузнецовой «Духовные потомки князя Мышкина в войнах и революциях.

1 Седакова О. «Неудавшаяся Епифания»: два христианских романа — «Идиот» и «Доктор Живаго» // Континент. — 2002. — № 112. — С. 376−384.

2 Там же. — С. 377.

3 Там же.

4 Баранович-Поливанова А. «Мирами правит жалость.»: к нескольким параллелям в романах «Доктор Живаго» и «Идиот» // Достоевский и мировая культура. Альманах № 20. — СПб., 2004. — С. 254 — 274. 9.

XX века («Притча» У. Фолкнера, «Доктор Живаго» Б. Пастернака)"1, где проводится параллель между произведениями У. Фолкнера и Б. Пастернака в соотнесенности с романом Ф. Достоевского. Основанием для сравнения этих романов, по мнению автора, является наличие центральной для всех трех произведений идеи пришествия Христа в мир, поглощенный хаосом.

Подводя итоги, отметим, что в качестве оснований сопоставительного исследования романов избирались различные аспекты: от общности некоторых тем, образов, мотивов (О. Седакова, О. Кузнецов) до выявления сходных черт в поэтике романов (И. Альми, А. Баранович-Поливанова). При этом становится очевидно, что при сопоставлении двух романов характер исследования во многом определяется философско-религиозным аспектом.

Практически одновременно с появлением работ по сопоставительному изучению наследия Ф. Достоевского и Б. Пастернака в литературоведении было выражено сомнение в правомерности такого сопоставления, так как безусловный приоритет отдается Ф. Достоевскому как духовному предшественнику, а его эстетическое и идейное превосходство принимается в среде литературных деятелей и критиков за неоспоримое аксиоматическое утверждение. Вот как это сформулировала Н. Буданова, комментируя название своей монографии «Достоевский и Тургенев: Творческий диалог»: «<.> пусть в <.> многоголосье эпохи <.> ведущим будет Достоевский, он имеет на это полное право: диалогичность художественного сознания и слова Достоевского, убедительно доказанная М. Бахтиным и другими учеными, в 9 наше время общепризнанна <.>». Действительно, отношение между Ф. Достоевским и теми, кто творил и творит после него, имеют характер не соревновательный, а, скорее, назидательный. В определенной степени их можно считать учениками великого мастера слова. Это ничуть не умаляет достоинств писателей более позднего времени, так как идеи нравственности, сформулированные Ф. Достоевским, актуальны в наше время и находят от.

1 Кузнецов О. Духовные потомки князя Мышкина в войнах и революциях XX века («Притча» У. Фолкнера, «Доктор Живаго» Б. Пастернака) // Достоевский и современность. Материалы XII международных Старорусских чтений. 1997. — Старая Русса, 1998. — С. 78−83.

2 Буданова Н. Достоевский и Тургенев: Творческий диалог. — Л.: Наука, 1987. — С. 7.

10 ражение не только в русской, но и мировой литературе. В этой связи совершенно справедливы слова К. Степаняна о том, что «<.> духовное наследие гениального писателя <. .> долго будет верным помощником в определении будущих путей человечества <. .>»!.

Наличие точек соприкосновения романных миров, проявляющихся на уровне образов главных героев, мотивов, способов построения сюжетных линий, системы персонажей, мы склонны объяснять фактом прямого и косвенного творческого влияния художественного мира Ф. Достоевского на художественный мир Б. Пастернака, а также уникальностью, неповторимостью, и в то же время взаимодополняемостью сформированных каждым из писателей художественных систем. Б. Пастернак, размышляя об истории культуры и природе творчества в «Охранной грамоте» писал: «Я понял, что история культуры есть цепь уравнений в образах, попарно связывающих очередное неизвестное с известным, причем этим известным, постоянным для всего ряда является легенда, заложенная в основание традиции, неизвестным же, каждый раз новым — актуальный момент текущей культуры <.>"2. Признавая, что человеческая культурная традиция аккумулирует все наработки в виде архетипических образов, мотивов, символов, писатель допускает вероятность того, что они могут модифицироваться под влиянием общества, и вполне возможны новообразования. Читать художественное произведение означает уметь распознавать за эстетическим, образным строем всю многомерность иносказания, инициируемого словом на уровень идей, пафоса, духовного устремления автора, из которого возникает и к которому восходит произведение. Ибо, говоря словами Г. Винокура, «<.> действительный смысл художественного слова никогда не замыкается в его буквальном смысле <.>"3.

Мотивируя факт обращениям сопоставительному изучению указанных.

1 Степанян К. Религия и философия в жизни и творчестве Ф. М. Достоевского // Знамя. — 2007. — № 3. — С. 220.

2 Пастернак Б. Об искусстве. «Охранная грамота» и заметки о художественном творчестве. — М.: Искусство, 1990. — С. 91−92.

3 Винокур Г. Избранные работы по русскому языку. — М.: Учпедгиз, 1959. — С. 390.

11 произведений, необходимо отметить, что в заявленных романах явна тесная связь с библейским текстом и идеями православного христианства, явившаяся главным посылом к поиску типологической общности произведений. Ассоциативная параллель с Библией наблюдается на уровне мотивов, символов и образов героев. Необходимо заметить, что нередко для жанра романа характерно обращение к мифу как способу реализации скрытой фабулы, параллельной по отношению к главной сюжетной линии. Объясняется это тем, что миф несет в себе устойчивые константные формулы взаимоотношений человека с миром. В случае с анализируемыми романами базой для формирования сюжета отчасти становится библейский текст, имеющий мифологическую природу. Мифология привлекала внимание авторов «<.> не только как способ отражения окружающего мира в сознании индивида, но и как форма выражения нравственных взглядов и эстетического отношения человека к действительности"1. В этом, полагаем, заключена одна из главных особенностей творческого мышления писателей, объясняющая глубокофилософский подтекст романов.

Новизна и актуальность исследования. Актуальность предлагаемого диссертационного проекта обусловлена тем, что на этапе подведения итогов литературного века в кругах исследователей все чаще в качестве одного из наиболее перспективных направлений литературного анализа называется изучение не уникального, а типологически повторяющегося образа, который отражал бы сущностный характер развития национальной литературы и был бы прочно закреплен в менталитете народа. В связи с этим обстоятельством есть вероятность, что аналитическое поле, предложенное в работе, явится шагом вперед в определении «сквозного образа», которым может стать фигура Иисуса Христа.

Кроме того, вопросы о смысле жизни и сущности человеческого бытия, всегда имевшие первостепенное значение для мыслителей, с особой остротой встают на рубеже столетий, когда необходимо вновь оценить роль нравст.

1 Петишева В. Л. М. Леонов: искусство романа. — М.: Голос-Пресс, 2008. — С. 290.

12 венно-этических ценностей в жизни общества. Поэтому Библия, на почве которой веками формировалась культура многих народов, и сегодня входит в круг актуальных явлений в художественной литературе. В литературоведении также не ослабевает интерес к проблемам, включенным в евангельский текст.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем: проводится сопоставительное изучение романов Ф. Достоевского «Идиот» и Б. Пастернака «Доктор Живаго» с целью выявления типологического единства произведений, основанного на творческом восприятии авторами библейского текставыявляется архетипический образ Христа-Учителя как типологически общая основа формирования образов главных героеввпервые осуществляется сопоставительный анализ романов в свете экзистенциальной философии, что позволяет углубить представление о нравственно-философской позиции писателейосуществляется систематизация накопленного литературоведческого опыта в области сравнительного изучения заявленных романов.

Объектом исследования являются романы Ф. Достоевского «Идиот» и Б. Пастернака «Доктор Живаго».

Предмет — типологическое сходство названных романов.

Цель диссертации — выявить типологическое единство романов Ф. Достоевского и Б. Пастернака, как закономерное следствие художественного осмысления авторами Евангелия, и на этой основе раскрыть особенности творческой концепции каждого из писателей.

Для достижения цели исследования ставятся следующие задачи: рассмотреть образы главных героев романов Ф. Достоевского «Идиот» и Б. Пастернака «Доктор Живаго» с позиции их соотношения с архетипи-ческим образом Христа;

— раскрыть христианскую природу любви главных героев Льва Мыш-кина и Юрия Живаго как определяющую черту их взаимоотношения с окружающими;

— исследовать и обосновать типологически общую для романов «Идиот» и «Доктор Живаго» тему детства как один из доминирующих аспектов в решении проблем нравственности в романах;

— проследить специфику воплощения мотивов болезни и исцеления в романах «Идиот» и «Доктор Живаго» как ведущих в процессе интерпретации христианского понимания соотношения истины и лжи, жизни и смерти;

— рассмотреть особенности преломления мотивов экзистенциальной философии в романах Ф. Достоевского и Б. Пастернака.

Методологические подходы и методы исследования:

Выбор методологических ориентиров исследования осуществлялся с учетом концепций, предложенных А. Веселовским, Л. Гроссманом, Д. Дю-ришиным, В. Жирмунским, Ю. Лотманомна основе работ по истории и теории романа М. Бахтина, Е. Мелетинского, А. Михайлова. В основу работы также легли результаты исследований о связи Ф. Достоевского с литературой XIX и XX веков В. Борисовой, Н. Будановой, Л. Гроссмана, А. Долинина, В. Кирпотина, Л. Лотман, Р. Назирова, Е. Новиковой, Р. Поддубной, К. Степа-няна, Г. Фридлендераработы исследователей творчества Б. Пастернака В. Альфонсова, А. Власова, Д. Лихачева, Е. Пастернака и др.

Необходимо сказать, что, апеллируя к типологическому методу, мы опираемся на классификацию Д. Дюришина, согласно которой, сходства, вызванные прямыми или опосредованными связями литературных явлений, называют генетическими, а схождения, не зависящие от прямых контактов явлений, именуются типологическими. В связи с этим классифицировать как типологические можно только те явления, «<.> которые хоть и зародились на почве контакта, в дальнейшем формировались в соответствии с внутренними факторами развития <. .>"'.

Выбор методов исследования обусловлен спецификой материала. Кроме общенаучных методов анализа, синтеза, обобщения и систематизации, в работе использованы специальные методы — сравнительно-типологический анализ, методики целостного и интертекстуального анализа.

Ключевой методологической категорией работы становится понятие целостности, которое при обнаружении скрытых внутренних фактов исследуемых явлений требует учета их единства, независимо от направления научного исследования. Более глубокое исследование эпизодов и фрагментов позволяет сделать вывод об их идейной и смысловой нагрузке в контексте целостной системы произведения, при условии неразрывной связи процессов анализа и синтеза. В связи с этим, важно помнить и признавать самодостаточность исследуемого явления, его самостоятельность, а, значит, и невозможность «препарирования» явления на части и их рассмотрение вне целой системы.

В рамках данных рассуждений, помня о целостном подходе, в качестве основного метода исследования используется анализ художественного произведения с разных позиции: анализ эпизода в контексте целого, анализ образа героя, анализ системы персонажей, сравнительный анализ разных произведений по указанным критериям. В результате исследования предполагается выход на типологические обобщения с конкретизацией природы возникновения типологического сходства, заключающегося, на наш взгляд в творческом восприятии евангельского текста авторами исследуемых романов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Сходство романов «Идиот» и «Доктор Живаго» квалифицируется как типологическое — возникающее в результате освоения авторами обще.

1 Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. Перевод со словацкого И. Л. Богдановой. -М.: Прогресс, 1979. — С. 195. культурных традиций и творческого восприятия ими «пратекста» — Библии, несущей в себе универсальные архетипические формулы человеческих взаимоотношений.

2. Герои Ф. Достоевского и Б. Пастернака типологически сближены с архетипическим образом Христа-Учителя. Лейтмотивом звучащая в романах мысль о бессмертии души основана, в понимании Мышкина, на идее сострадательного отношения к окружающим, а основой мировоззрения Живаго является идея бессмертия души, достигаемого через творчество.

3. Фабульная организация романов «Идиот» и «Доктор Живаго» дает основание говорить о наличии в них элементов житийной литературы как об одном из способов выражения писателями христианского миропонимания.

4. Одной из значимых точек соприкосновения произведений Ф. Достоевского и Б. Пастернака является мотив детства, предъявляемый писателями в русле православной культуры. Способные к метафизическому восприятию мира дети становятся катализатором нравственного состояния общества. Для Ф. Достоевского ребенок — образец моральной чистоты, поэтому и лучшие его герои — дети и взрослые, наделенные чертами детскости. Б. Пастернак, продолжая традиции Ф. Достоевского, считает детство прелюдией жизни личности. В художественном мире писателей дитя, живущее в человеке, — это его совесть, способная защитить душу от нравственного падения.

Преломление идей философии экзистенциализма типологически сближает романы Ф. Достоевского и Б. Пастернака. Присутствие в произведениях элементов этой философии объясняется кризисным мироощущением писателей и отражается в неустроенности героев, в их сомнениях в оценке исторических событий, приводящих к ломке устоев и традиций.

Апробация. Основные результаты научного исследования были представлены в докладах на заседаниях кафедры филологии и методики преподавания русского языка и литературы Бирской государственной социально-педагогической академиина семинарах научной школы «Изучение литературно-художественных произведений в вузе и школе: филологический анализ" — на научных конференциях регионального, всероссийского и международного уровней в Бирске, Бийске, Майкопе, Москве, Нефтекамске, Невин-номысске, Нижнем Тагиле, Санкт-Петербурге, Ставрополе, Ульяновске. По материалам исследования опубликовано 13 статей, в том числе в журналах, включенных в перечень ведущих научных изданий, рекомендованных ВАК: «Вечные идеи и ценности в романах Ф. М. Достоевского «Идиот» и Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго» (опыт сопоставительного изучения) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 99: 4.1. (Общественные и гуманитарные науки): Научный журнал. -СПб., 2009. — С. 156−160 (0,4 п.л.) — «Преломление жанра жития в романах Ф. Достоевского «Идиот» и Б. Пастернака «Доктор Живаго» // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Филология и искусствоведение». — Вып. 3. — Майкоп, 2010. — С. 23−27 (0,4 п.л.).

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования материалов исследования в рамках вузовского и школьного преподавания литературы Х1Х-ХХ вв., в разработке общих и специальных курсов по теории и истории русской литературы, при изучении отечественного романа минувшего столетия в сравнительно-типологическом контексте.

Структура работы подчинена определенным нами задачам. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, включающей 221 наименование.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Изучение классики в сравнительно-типологическом аспекте является одним из оптимальных способов постижения идейной и эстетической сущности художественных текстов, открывающее новые возможности их интерпретации и оценки. В большом культурном пространстве именно сравнение позволяет уберечь произведения от нивелирования в ряду других, занять свое место в огромном поликультурном пространстве.

Освещение темы, условно называемой «Достоевский и литература XX века», позволяет глубже осмыслить непреходящее значение классика XIX столетия для развития всей последующей культуры, сказать новое слово не только о писателях XX века, но и о самом Ф. Достоевском.

Романы «Идиот» и «Доктор Живаго», взятые для сопоставительного изучения в контексте их типологического сходства, отражают исторические события разных эпох, репрезентуют разные творческие подходы к манере повествования. Несмотря на это, последовательное рассмотрение произведений позволяет обнаруживать линии преемственности их систем.

Анализ обширного текстового материала романов дает основание говорить о наличии схождений между произведениями, проявляющихся в особенностях формирования образов, сюжетных линий, созвучии некоторых элементов поэтики и квалифицируемых нами как типологические. Исходным посылом такого подхода считаем то, что параллели, выявляемые вне контекста литературных произведений, не могут «принадлежать» ни одному из авторовмы склонны рассматривать их как части многогранного мира социальных, творческих и иных идей человечества. Кроме того, ход исследования обнаруживает, что развитие художественного опыта XIX века в литературе XX столетия осуществляется посредством взаимодействия жанровой памяти с индивидуальным писательским сознанием. При этом наиболее важным представляется сопоставление принципов организации авторского мышления в целом, когда особую ценность имеет типологическая связь, обнаруживаемая не столько на уровне конкретных воплощений (среди них есть и различия), сколько на уровне функциональных взаимодействий мотивов и образов.

В результате проведенных исследований предъявлен ряд типологически сходных моментов идейно-содержательной стороны произведений, разделенных во времени и пространстве. Вместе с тем мы не стоим на позиции абсолютного отрицания прямого влияния традиций Ф. Достоевского как великого предшественника на художественную концепцию Б. Пастернака.

Главной типологически общей чертой романов «Идиот» и «Доктор Живаго», приобретающей характер закономерности, является то, что большинство «точек соприкосновения» романов имеет библейскую основу. При этом исходным пунктом анализа становятся образы главных героев — Мыш-кина и Живаго. Сопоставительное рассмотрение произведений дает основание утверждать, что Живаго является духовным потомком Мышкина. Образы героев несут в себе идею Христа и тесно связаны со сквозным для романов мотивом крестного пути. Характерной чертой героя Ф. Достоевского является наивность и простодушие, по причине чего он и оказывается непринятым окружением. Герой романа Б. Пастернака его — человек творчества, отчужденность которого становится своего рода расплатой за избранность и талант. Фабула романов ориентирована на библейский текст. Прасюжет историй, о которых повествуют Ф. Достоевский и Б. Пастернак, был «разыгран» еще в Евангелии, и в центре его был Христос. Князь Мышкин и Юрий Живаго, разумеется, не могут быть тождественны Иисусу Христу, но их судьба воплощает драму христианской личности, которая не может вершить ход истории, но в силах вносить в этот мир идеал христианского жизнепонимания, в чем и состоит их типологическое родство.

Типологическая близость Мышкина и Живаго обнаруживается и в особенностях их отношения к окружающей действительности. В каждом из случаев идея Бога раскрывается не через осмысление мира героями, а посредством иного способа и характера приятия Бытия: через дух и сердце. Ключевым в романах становится понятие деяния, трактуемое как отношение к миру, выраженное в поступках героев и позволяющее метафизически приобщиться к воле Творца. В связи с этим уместно говорить об идее духовного возрождения человека как лейтмотиве романов. Герои Ф. Достоевского и Б. Пастернака несут в себе христианскую идею бессмертия души, но, если в понимании Мышкина она реализуется через идею любви к ближнему, то у Живаго бессмертие души достижимо через творчество.

Стремясь разрешить глубокие этические противоречия общественного устройства, писатели обращаются к Библии, в которой видят источник духовно-нравственного возрождения каждой личности и нации в целом. Этот воспитательно-назидательный пафос позволяет усмотреть в фабульной организации романов элементы житийной литературы, угадывающиеся в ткани произведений на уровне мотивов, образов, символов, что становится еще одним аспектом типологического сближения романов. Достаточно вспомнить, что в основе агиографических произведений лежит идея воспитания читателя через пример жизни святого, проповедующего христианские идеи. Нечто подобное наблюдаем в анализируемых романах: идея о вечных ценностях преломляется сквозь образы главных героев.

Элементы жития-мартирия обнаруживаются в присутствии рефренного мотива пути святого человека в миру вплоть до его «ухода». В рамках этих наблюдений уместно говорить о модификации сюжета о «духовном скитальчестве» русского человека, рождающего идею о судьбе героев как пути-испытании. Характерно, что для житийных сюжетов типичен мотив скитания главного героя, метафорически выражающего его непринятость окружающими, отчужденность.

Однако, в отношении романа «Идиот» мы не можем говорить о четком следовании традициям жития: у Ф. Достоевского мотив ухода сохраняется, но, приобретая элемент условности: в финале романа князь Мышкин «уходит», погружаясь в беспамятство.

В отличие от романа Ф. Достоевского, финал «Доктора Живаго» отвечает традициям житийной литературы: герой погибает, пройдя нелегкий путь. И подвиг его жизни, заключается в том, что Живаго неутомимо утверждал идею жизни через профессию и творчество. Следы житийной традиции угадываются и в жертвенности героя: он — военный врач, способный рисковать жизнью ради других. Всегда, не рассчитывая на награды и почести, Юрий Андреевич оставался верен профессиональному и моральному долгу.

Разделяя мнение об идеализированное&tradeобраза героя «Идиота», мы считаем, что он сосредотачивает в себе назидательный пафос, проявляющийся в возможности проведения параллели с образом Христа-Учителя: все, что делает или говорит князь, напоминает просветительскую работу Иисуса. Участвуя в жизни детей и Мари, Рогожина, семей Иволгиных и Епанчиных, Настасьи Филипповны, Мышкин стремится построить уголок рая на земле. Благодаря образу Мышкина становится возможен процесс духовного преображения и возрождения героев, отчасти не подразумевающих об этом.

В житийной литературе образ Святого нередко связан с мотивом неуз-нанности. Проходя по городам и селениям, и неся добро людям, он воспринимается окружающими прохожим-скитальцем, в котором никто не узнает праведника. Нечто подобное происходит и с князем, в котором зачастую видят лишь шута или идиота.

В процессе сопоставительного анализа романов находим, что чувство любви героев понимается в русле христианства, как способ духовно-нравственного роста. Любовь князя Мышкина бескорыстна, всеобъемлюща для тех, на кого направлена. Она не опошлена расчетом, ревностью, сладострастной жаждой обладания. Для героя Б. Пастернака любовь — источник вдохновения, благодаря которому он становится способным постичь новые метафизические реалии.

Тема любви с особой силой раскрывается и на примере образов главных героинь романов — Настасьи Филипповны и Ларисы, типологическое сближение, которых происходит как с точки зрения включенности в фабулу романов, так и с точки зрения мотивных параллелей «падение» — «грех» и «раскаяние» — «перерождение». Последнее позволяет говорить об ассоциативной связи их образов с образом библейской Марии Магдалины. Чувство.

Мышкина к Настасьи Филипповне и Живаго к Ларисе — высокое, горящее, жертвенное, способное облагораживать тех, на кого изливается. Сила этого чувства способна вселять надежду в сердца потерянных и отчаявшихся, становится в определенной степени наградой и утешением.

Христианские идеи нравственности, понимаемые писателями как верность и следование идеям любви, всепрощения, жертвенности, нравственного возрождения и воскрешения находят художественное воплощение через совокупность идей и мотивов детства и естественности, болезни и исцеления, отчасти — мотивов экзистенциальной философии.

Мотив естественности, понимаемый как близость к природному началу и предполагающий нравственную чистоту и приятие законов природы, является типологически общим для романов. В романе «Идиот» он реализуется через образ князя Мышкина, в котором намек на идею о «естественном человеке» возникает в связи с тем что, он был близок к природе и детям. В романе Б. Пастернака ассоциация с естественностью возникает в связи с характером отношения Живаго к революции: попадая в круг революционных событий, он вместе с тем отказывается принять и понять ее, считая злом, несущим разрушение. В романе понятие революция становится контекстуальным антонимом понятия жизнь. Живаго — военный врач, неустанно утверждающий своей деятельностью, что высшей ценностью является жизнь человека.

Концепция детства осмыслена Ф. Достоевским и Б. Пастернаком в русле христианского учения. Способные к удивительному чувственному мировосприятию, к постижению метафизических тайн бытия, дети, отношение к ним, становятся показателем нравственного состояния общества. В понимании Ф. Достоевского, ребенок — образец моральной чистоты, способный к постижению тайн трансцендентного бытия, поэтому и лучшие его героидети и взрослые, сохранившие способность чистого взгляда на мир. Дети, несмотря на кажущуюся наивность и простоту, способны чувствовать и понимать голос Истины, порой недоступный взрослым, именно поэтому «положительно прекрасный» князь Мышкин обладает чертами детскости и пытается отыскать это качество в окружающих, как залог нравственности человека.

В изображении детей и характере отношения к ним Б. Пастернак, на наш взгляд, продолжает традиции Ф. Достоевского, считая детство прелюдией жизни личности. В романном мире писателей звучит мысль о том, что дитя, живущее в человеке — это его совесть, оберегающая душу от нравственного падения. В процессе анализа обнаруживается закономерная связь детской темы с мотивом сиротства, функционирующим в романах как устойчивая семантическая единица. Через характер отношения к детям, через ответ на вопрос: «Как чувствуют себя в обществе его самые маленькие члены?», по мысли писателей, определяется и уровень развития социума. Образ страдающего ребенка становится приметой того, что общество, основанное на антигуманных принципах, дошло до критической точки своего падения и должно быть изменено.

Мотивы болезни и исцеления типологически сближая романы, получают парадоксальную трактовку. Болезненное состояние Мышкина — это, по мысли автора, не столько диагноз героя, сколько характер отношения к нему со стороны окружающих. В произведении Б. Пастернака мотив болезни также присутствует, а специфика ее реализации дает возможность говорить о метафорическом подтексте ее интерпретации: в состоянии беспамятства усматривается момент духовного прозрения, творческого вдохновения, когда поэту-творцу оказываются доступны метафизические реалии.

В процессе анализа проявляется еще один типологически общий для романов мотив исцеления, отсылающий нас к евангельскому тексту и образу Иисуса Христа. В метафорическом смысле на князя Мышкина возложена миссия врачевателя надломленных людских душ (Рогожин, Настасья Филипповна, Епанчины и другие).

Как в романе Ф. Достоевского, в «Докторе Живаго» ярко прослеживается мотив исцеления и связан он, прежде всего, с фигурой главного героя Юрия Живаго. При этом данный мотив, с одной стороны, имеет буквальное значение и воспринимается как физическое врачевание: Живаго — военный врач, призванный исцелять телесные недуги. Но с другой стороны, как в традициях русской литературы, в романе болезнь не воспринимается как явление исключительно телесное, а имеет сопряжение с областью духовного в человеке. В этом смысле Живаго — не только доктор, он еще поэт, а потому в его силах лечить не только физические недуги, но и людские души творчеством, стихами.

Роман «Идиот» создавался Ф. Достоевским в 60-е годы XIX века, когда страна переживала глубокий кризис, и писатель, исследуя, каковы же причины общественного неблагополучия, занял позицию отличную от революционных демократов, считавших, что путь к «счастью» лежит через преобразование экономических и политических условий жизни народа. Ф. Достоевский считал причинами общественного неблагополучия факторы морального плана, а не социально-исторического. Единственный выход из «хаоса русской общественной жизни» писателю виделся в нравственном возрождении.

Веком позже аналогичную позицию занял и автор «Доктора Живаго», вслед за Ф. Достоевским дает общественным «болезням» не столько социальное, сколько религиозно-эстетическое обоснование. Это, на наш взгляд, обусловило противоречивость восприятия окружающими образов главных героев. В романах Ф. Достоевского и Б. Пастернака отразился кризис эпох, в которые творили писатели. Вероятно, это стало причиной прямого и косвенного обращения на страницах романов к идеям философии экзистенциализма, нашедшим художественное воплощение через мотивы смерти, пограничной ситуации, формулы-оппозиции «палач-жертва», понятий экзистенции и трансцендентности. В этом мы усматриваем еще одну точку их типологического соприкосновения. Однако если экзистенциализм в чистом виде окрашен лейтмотивом трагичности, то в романах, несмотря на драматические финалы, писателями не оставлена вниманием вера в человека и надежда на духовно-нравственное возрождение, источником которой является христианство.

Таким образом, анализ романов «Идиот» и «Доктор Живаго» доказывает, что их типологическое единство, заключенное в сходстве идей, мотивов и образов, основано на том, что Ф. Достоевский, а вслед за ним Б. Пастернак, творчески соединив эпическое и трагическое начала, попытались показать кризисность общественного устройства и на примере нравственных поисков героев очертили контуры путей к духовному возрождению, пролегающие через веру.