Метасюжет поэзии В. Хлебникова: преодоление разобщенности мира

Мнение некоторых критиков: о Велимире Хлебникове как «дегенерате в самом типичном толковании-этого термина» осталось в, далеком. прошлом, и в ряде случаев сменилось высказываниями вполне панегирического характера-(например, «Веха — чудо XX века» — название одного из разделов книги В. П. Григорьева «Будетлянин»). Корпус литературы,. посвященной жизнии творчеству поэта насчитывает более^{полутора} тысяч наименований. Нонесмотря:. на значительные успехивелимироведения, стихотворные, произведения Хлебникова продолжают оставаться одними из самых «сложночитаемых»,. требуют от исследователя, очень широкой эрудиции, умения ориентироватьсяв самых разнообразных философских и религиозно-мистических системах, знания фактов биографии самого Хлебникова и особенностей' историко-литературного процесса, той. эпохи, знакомствас весьма обширными'. историко-философскими трудами поэта, его естественнонаучным" работами' и экспериментами в. области языкотворчества. Всё это существенно усложняет истолкование поэзии Хлебникова, делает «подступы» к ней весьма проблематичными.

На недостаточное внимание именно к поэзии В. Хлебникова, ещё в 2002 году указывала ' всвоем диссертационном исследовании С. Г. Руденко (Руденко 2002,., с. 3), однако с тех пор в этомнаправлении существенных изменений не произошло и большое число стихотворных текстов Хлебникова продолжают рассматриваться имманентно, вне связи с его поэтической системой. При значительной популярности в велимироведении жанра «анализа одного стихотворения», поэтическая система Хлебникова какцелостная структура и законы её функционирования продолжают оставаться, мало изученными, что обусловливает актуальность настоящей диссертации.

Кроме того, актуальность настоящего исследования связана с современным этапом изучения Серебряного века, который характеризуется", тенденцией к обобщению полученных в ходе многолетних исследований данных и поиском новых интегральных, сущностных принципов исследования художественных систем.

Если в 80−90-е годы XX века отечественным литературоведением осуществлялось по-преимуществу собирательство ранее недоступных для советского филолога архивных материалов, мемуарного и эпистолярного наследия, художественныхтекстов и их первичное комментирование, а в начале 2000;х внимание исследователей в значительнойстепени переместилось на общие тенденции литературного процесса этого периода, историю возникновенияи развития, характерных для него литературных направлений, тсг на современном этапе изучения русского Серебряного века отмечается завершение комментирования художественных текстов конца XIX — начала XX веков, чаще всего оставшихся непрочитанными из-за их сложности. Кроме того, в последние годы обнаруживается1 также потребность осмыслить крупные художественные системы того времени как целостные не только на проблемно-тематическом^уровне, но и на уровне их структуры.

Названные особенности современного этапа освоения наследия русского Серебряного века сказались в появлении научных трудов, посвященных, например, целостному осмыслению художественных систем Ф. Сологуба, Кржижановского, Арцыбашева, И. Шмелева, комментированию художественно-философских текстов А. Белого, В. Нарбута, О. Мандельштама, А. Ахматовой, Б. Лившица, постановкой проблем метатекста и метасюжета в поэзии и прозе.

В связи с этим сегодня востребованы новые подходы к далеко не в полном объеме научно освоенному поэтическому творчеству В. Хлебникова как целостной художественной системе со своим метасюжетом.

Степень изученности вопроса.

Начало научного изучения художественного наследия Хлебникова было положено ещё при его жизни, к анализу произведений будетлянина обращались Р. Якобсон, Р. Винокур, В. Гофман, Ю. Тынянов и другие современники.

В советский период имя Хлебникова долгое время упоминалось преимущественно в связи с дооктябрьским периодом в творчестве В.Маяковского. Возобновление интереса к творчеству Хлебникова как самоценному явлению происходит в отечественном литературоведении лишь в 1960;1970;е годы в работах Вяч. Вс. Иванова, Э. М. Слининой, П. И. Тартаковского.

В 1975 году в свет вышла книга Н. Л. Степанова «Велимир Хлебников. Жизнь и творчество», положившая начало монографическому описанию художественного наследия поэта. Вслед за этой работой появились фундаментальные исследования В. П. Григорьева (1983) и Р. В. Дуганова (1990), в которых давалась развернутая характеристика творчества-Хлебникова.

Существенный вклад в постижение Хлебникова внесли представители зарубежного литературоведения, такие как .Г.Рагупо, А. Напзеп-Ьбуе, 1-С. Ьаппе, Х. Баран, Б. Леннквист, Р. Вроон, К.Соливетти.

В настоящее время хлебниковедение представляет собой сформировавшуюся отрасль филологической науки и располагает уже очень значительным корпусом исследований, посвященных самым разнообразным аспектам творчества поэта.

Во многом благодаря активнейшей до последних дней жизни деятельности В. П. Григорьева бурно развилось так называемое «лингвопоэтическое» направление в изучении творчества поэта. Помимо самого В. П. Григорьева, вопросами словотворчества занимались.

B.Г.Вестстейн, Н. Н. Перцова, Р. Вроон, В. В. Аверьянов, М. И. Шапир, Н. А. Кожевникова.

По-прежнему актуален мифопоэтический подход к текстам Хлебникова, примером чего являются исследования Л. Л. Гервер, А. В. Гарбуза,.

C.А.Ланцовой,.

Внимание исследователей неоднократно привлекали литературные контексты хлебниковского творчества, среди прочих, традиции древнерусской литературы (Панченко, Смирнов 1971, Васильев С. А. 2005, Антонова 2008), литературы барокко (Сазонова 2003), романтизма (Степанов 1975), символизма (Клинг 1996, Старкина 1998, Губанова 2003, Кулик 2003, Грыгар 2007), экспрессионизма (Вилявин-2003).

Кроме того, предметом специального" рассмотрения становились вопросы о параллелях между творчеством В. Хлебникова и С. Полоцкого (Сазонова 2003), К. Тредиаковского (Батищев [электр. ресурс], Кузнецов 1998, Лупеев 2003), А. Пушкина (Слинина 1970; Гарбуз, Зарецкий 1992; Баран 1993), М>.Лермонтова- (Дякина 2004), Н. Гоголя (Степанов 1975, Давыдова 2004, Которча [электр. ресурс], Завьялова 2008), А. К. Толстого (Завьялова 2005), Ф. Тютчева (Дуганов 1990), А. Белого (Коцюба- 2008, Протопапа 2008) — А. Блока-(Дуганов 1990, Григорьев 2006, с. 671−673- там же с. 674 — 711), М. Кузмина (Гик 1998) — А. Ремизова (Баран 1993), И. Анненского (Боровская? 2005, Мазепова 2008), Н. Гумилева (Иванов^ 2000; Баран 2002), О. Мандельштама (Пробштейн 2000, Григорьев 2006, с. 497−502- там же с. 503−518- Донскова 2005), А. Ахматовой (Дуганов 1993), И. Северянина (Григорьев 1983, Никульцева 2008), В. Маяковского (Бурдина 1990, Харджиев 2006, Россомахин 2008), Е. Гуро- (Кузовлева 2008), М. Цветаевой (Спесивцева 1992, Лукьянова 2006, Одинцова 2008), Д. Хармса (Кобринский 1995, Шифрин 2006, Белова 2008) — Н. Олейникова (Гинзбург 2000), Н. Заболоцкого (Слинина 1970, Эткинд 1986, Красильникова 1996), А. Платонова (Вроон 1996, Ротогвк! 1996), Б. Пастернака (Баевский 2000).

В ряде исследований рассматривается вопрос о влиянии художественных принципов Хлебникова на развитие русского поэтического авангарда XX века в целом (ВасильевЛ 999, Россомахин 2005).

До сих пор не утихает интерес к математическим и историософским разработкам Хлебникова: в 2008 году вышел сборник «Доски судьбы» Велимира Хлебникова: текст и контексты", посвященный самым разнообразным аспектам прочтения итогового произведения будетлянина.

Значительный пласт научной литературы посвящен воздействию на творчество поэта тех или иных (нередко трудно совместимых) философских систем и учений. Так, уже были предметом научного интереса параллели между мировоззрением Хлебникова и идеями Гераклита (Дуганов 1990,^ Боровская 2008), Платона (Поляков 1987, Корниенко 1990, Аверьянов [электр. ресурс], Ланн 2003, Подвойский 2005, Гарбуз 2008, Панова 2008), Аристотеля (Ланн 2003), Пифагора (Аверьянов [электр. ресурс], Леннквист 1999; Панова 2008), Николая Кузанского (Скуратовский 2000), Спинозы (Ланн 2003), Лейбница (Перцова 2000; Марков 2001, Ланн 2003), Локка (Перцова 2000), Декарта (Марков 2001), Паскаля (Ланн- 2003), К. Маркса (Григорьев 1983), Н. Я: Данилевского (Степанов 1975), К. Леонтьева (Арензон 2000), Ф. Ницше (Баран 1993, Кшицова 2005, Гарбуз 2008, Панова 2008), О. Шпенглера (Азарова 2008), Е. Блаватской (Панова 2008), В. Соловьева (Киктев 1992, Азарова 2008, Панова- 2008), Н. Федорова (Поляков 1987, Аверьянов [электр. ресурс], Кулинкович 2008), П. А. Флоренского (Аверьянов [электр. ресурс], Евдокимова 2008, Скуратовский 2000). О перекличках творчества Хлебникова с религиозно-философскими системами Востока писали Х. Баран (Баран 2002), Д. С. Иоффе (Иоффе 2008).

На особую сложность и многокомпонентность философских взглядов поэта, отразившихся в его творчестве, указывал В. П. Григорьев, подчеркивая, что именно широта хлебниковских «ориентиров» делает затруднительным «осознание в нем чего-то существенного, интегрального» (Григорьев 2000, с. 128).

Ещё одно самостоятельное направление науки о Хлебникове составляет поиск в творчестве В. Хлебникова некого организующего начала/принципа, позволяющего интерпретировать большинство хлебниковских текстов и определяющего в конечном итоге художественное своеобразие его поэтической вселенной.

Ряд исследователей выделяет в качестве подобного инварианта определенный образ, обладающий в рамках художественной системы поэта повышенной смысловой нагрузкой. Уже в классической работе Р. В. Дуганова «Проблема эпического в эстетике и поэтике Хлебникова» ставится вопрос о необходимости вычленения «центрального момента выражения» художественного мира Хлебникова для «квалификации жанровойприроды его творчества». Подобным «моментом выражения» для Хлебникова оказывается, по мненик>ученого, молния, тогда как у Блока и Маяковского это соответственно путь и вещь (Дуганов 2008, с. 54−55). Другой крупнейший хлебниковед В: П. Григорьев в качестве предельного хлебниковского образа называет звезду, а в более позднейработе — волну (Григорьев 2000). Он же выделяет «фундаментальные» для хлебниковского языка категории^ «преобразования» и"отношения" (Григорьев 2000).

Н.М.Азарова1 в, статье «Семантика хлебниковской Единицы» доказывает, что именно «переживание Единицы» (воплощающей единство и-неразрывность, частей) «можно рассматривать как одну из основных составляющих текста» поэта (Азарова' 2008, с. 321). А в исследовании О. О. Кузовлевой всё разнообразие Хлебниковских образов сводится к интегральному образу реки (Кузовлёва 2008, с.166−172).

Действительно все перечисленные выше образы и категории несут в творчестве Хлебникова повышенную смысловую нагрузку. В* то же время уже само разнообразие версий, выдвинутых исследователями, затрудняет выделение в художественной системе поэта какого-то одного образа как основополагающего. С нашей точки зрения, в художественном мире Хлебникова единственный предельный образ выделен быть не может, поскольку для поэта на первом месте стоят не явления и предметы, а отношения и связи, о важности которых, упоминает В. П. Григорьев: «Если учитывать все доступное множество текстов Будетлянина и задаться вопросом, что стоит за его языком, то обнаружатся такие хлебниковские „приоритеты“, как фундаментальные для всей его деятельности категории преобразования. и отношения» (Григорьев 2000, с. 725−726). И с точки зрения Б. Лённквист, интерес поэта к числу во многом обусловлен способностью последнего «устанавливать связи и соответствия в реальном мире» (Лённквист 1999, с. 19). Значимость именно «отношений» для Хлебникова подтверждается его пристальным вниманием к рационалистической философии, в которой познание отношений и связей между вещами воспринималось как истинный путь к познанию самого себя и окружающего мира. Применительно к Хлебникову представляется правильным, говорить об обнаружении общего принципа («отношения»), в соответствии с которым создаются разные образы.

В связи с этим нам ближе именно этот путь расшифровки хлебниковских произведений, путь, который предполагает выявление инвариантных процессов, реализующихся в художественном мире Хлебникова и< определяющих своеобразие его поэтического мышления:

Именно такой подход демонстрирует известный немецкий специалист в области мифопоэтики Ханзен-Лёве. Краеугольным камнем индивидуальной мифологии поэта он считает череп, который-символизирует одновременно начало и конец мира, процессы рождения (череп трансформируется в мир) и смерти (череп выступает как знак распада и пожирания). Значительное число явлений и объектов, изображенных поэтом (среди прочих, цветы-волосы-чернила-дерево-огонь-город-птица-конь-еда-рот-глаз), по мнению ученого, включаются в процессы превращения части в целое и обратного распадения целого на части. Эти процессы чаще всего происходят единомоментно и делают художественную вселенную поэта бесконечно подвижной и меняющейся, находящейся в состоянии непрерывной трансформации, каковая трансформация (метаморфоза) воспринимается литературоведом в качестве основополагающего свойства поэтического мира Хлебникова.

Развивая некоторые идеи, изложенные О. Ханзен-Лёве, об инвариантном характере хлебниковской вселенной пишет и французский исследователь Ж.-К. Ланн: «.для всех явлений, составляющих жизнь и историю вселенной, будетлянин изыскивает глубинный и единственный сверхчувственный принцип, всюду и везде идентичный самому себе» (Ланн 2003, с. 333). В качестве основополагающих механизмов поэтического мышления’Хлебникова ученый называет операции эйдетической редукции и «энцефализации» вселенной, приблизительно соотносимых с операциями гносеологического анализа/синтеза. С точки-зрения исследователя, наиболее наглядно применение этих операций поэтом можно наблюдать в отношении образов телесного ряда: тела, мозга, — и именно они составляют в прямом и переносном смысле «костяк» художественного мира Хлебникова.

Н.М.Азарова, не выделяя* непосредственно в своей работе фундаментальных, оппозиций, также указывает на важность для творчества Хлебникова категорий распада и объединения (Азарова 2008).

И.П.Смирнов объясняет интерес авангардистов к изображению распада и разъятия особым характером их художественного сознания, которое он называет катахрестическим: «С точки зрения катахрестического сознания материальный мир — это набор дробных элементов, либо сплошь хаотичных, либо по отдельности способных приобретать сугубо автономное существование, либо, напротив, в целом ведущих себя независимо по отношению к каким-то составляющим из данного ряда, и т. п.» (См ирнов 2000, с. 105).

Таким образом, значимость в художественном мире поэта оппозиции объединения/синтеза — распада/анализа фиксируется целым рядом исследователей. В то же время все названные исследователи изучают функционирование данной оппозиции применительно лишь к одному образу, который они воспринимают как основополагающий (череп в работе О. Ханзен-Леве, тело в статье Ж.-К. Ланна). По нашему мнению, оппозиция единства — разобщенность полностью подчиняет себе художественную систему, имея, по сути, тотальный характер, и сохраняет своё значение на всём протяжении творческого пути Хлебникова. Она определяет своеобразие не одного образа, но всей образной-системы, а также содержание основного конфликта философской лирики, функции лирического героя, характер хронотопа, композицию отдельных стихотворений, а также выбор тех или иных формально-изобразительных средств. Всё это позволяет сделать вывод, что в художественной вселенной Хлебникова в качестве интегрального начала выступает категория отношения единство — разобщенность, которая составляет ведущую оппозицию художественной структуры и лежит в основе метасюжета его поэзии. Важно, что одна и та же оппозиция может быть решена по-разному и сама по себе не содержит ещё ответа на вопрос об индивидуальности художественном мире поэта и его художественной системы. По нашему мнению, два члена центральной в, творчестве В. Хлебникова оппозиции «единство — разобщенность» не являются равноправными, как считают, например, О. Ханзен-Леве и Ж.-К.Ланн. Вся логика хлебниковского текста предполагает воплощение идеала единства мира путем преодоления процессов распада, понимаемых как негативные, противоестественные, несущие гибель, в связи с чем метасюжет поэзии Хлебникова можно определить как метасюжет преодоления разобщенности мира.

В современном отечественном литературоведении понятие «метасюжет» не получило-ещё полной терминологической определенности. Так, например, в работах Н. Лейдермана (Лейдерман Н., Липовецкий М. 1993), Н. Ивановой (Иванова 2007) термин метасюжет используется для описания основных направлений развития литературного процесса в целом.

В то же время данный термин получил в последнее время широкое распространение при характеристике* отдельно взятых, поэтических циклов, например, «Флейты Марсия» Б. Лившица (Тверьянович 2006) или лирических циклов А. А. Ахматовой (Тагильцев 2003, Шмидт 2007), а также (существенно реже) при исследовании циклов прозаических (Лазуткина 2007). При таком понимании метасюжета каждое произведение цикла рассматривается как отдельный этап общего сюжетного движения.

Ряд исследователей, в частности А. Барков, понимает под метасюжетом взаимодействие в произведении двух или более автономных сюжетов, осуществляющееся благодаря фигуре рассказчика и выступающее как отличительная особенность жанра мениппеи (Барков [электр. ресурс]).

В-, некоторых случаях исследователи говорят даже о метасюжете отдельного небольшого произведения, рассказа или новеллы, и в этом случае метасюжет воспринимается^ как «поднимающийся-. над сферой* нарративности» «лирический? сюжет», организующий и выстраивающий сложную систему отношений: — (эмоциональных, пространственных, модальных и пр.)" (Капинос 2006, с. 101).

Нам? ближе представлениео метасюжете. как сквозном предельно! обобщенном сюжете, представляющем, своего" родасмысловойинвариант (схему, «костяк»), включающийнабор: повторяющихся, элементовразличновоплощенный в подавляющем: большинстве произведений того или? иного автора: и обеспечивающий единство егохудожественного мира. Именно такую: трактовку данный термин получает в работах А: А. Ивина (Ивин 1999), О. Ю. Жилиной (Жилина 2006), Е. АЛеревой (Черева 2006), Т. А. Воробец (Воробец 2007).

В основеподобного ' метасюжета, как, правило, лежит основополагающая категория (Андреев 1995) или «основной миф» (Жилина 2006, Воробец 2007, Лобанова 2007) — которые выражаются: на различных уровнях художественной системы: в образно-мотивных комплексах, в. тематике, в композиции, в общности коллизии и персонажей (если речь идет о драматургии).

Исследование центральной субстанциальной оппозиции' единстворазобщенность, лежащейв основе метасюжета,. позволяет сделать вывод о философском характере* поэзии Хлебникова. В собственно утверждении^ что лирика Велимира Хлебникова является философской нет ничего нового. В то же время традиционно поэзия В. Хлебникова носила название философской благодаря поднятым в ней темам и мотивам, тогда как специфическая структура стихотворений, позволяющая отнести их к разряду философских, учёными в большинстве случаев во: внимание не принималась. Исключением в этом смысле является работа А. А. Боровской, в которой рассматривается особый жанр лирики Хлебникова — «философский фрагмент» (Боровская 2008).

В ряде работ, раскрывающих особенности поэзии Хлебникова, сделаны замечательные по тонкости и< глубине наблюдения над субъектно-объектной организацией лирики поэта (Жолковский 1992, Руденко 2002), над образной системой (Ьаппе 1983, Гарбуз 2005, Баран 2002, Петриченко 2005), хронотопом (Васильева 2005), композиционными особенностями (Баран 1993, Успенский 1996), а также своеобразием ритмической организации хлебниковских стихотворений (Гаспаров. 1996, Скулачева 1996, Орлицкий 2006, Акулова 2008).

Однако ни в одной из известных нам на сегодняшний день работ не проводился целостный анализ лирики Хлебникова как особой жанровой структуры, обеспечивающей специфическую целостность художественной-системы поэта.

Научная новизна.

1) В работе впервые лирика Хлебникова рассматривается как единая художественная система, содержательную и структурную целостность которой обеспечивает метасюжет преодоления разобщенности мира.

2) Раскрываются механизмы создания мотивно-образных комплексов, составляющих основу метасюжета поэзии В. Хлебникова, что способствует адекватному постижению содержания отдельных стихотворений и подтверждает мысль о высокой степени мотивированности произведений Хлебникова.

3) Применяется новая методология исследования философской поэзии В. Хлебникова как особой жанровой структуры — философского метажанра, обеспечивающей специфическую целостность художественной системы поэта, что позволяет отнести к философской лирике стихотворения прежде в качестве произведений философского характера не рассматривавшихся.

4) Расширяется представление о содержании образа лирического героя и его функциях в поэзии В.Хлебникова.

5) Предлагается новое прочтение поэтических текстов Хлебникова, уже становившихся объектом научного интересаа в ряде случаев комментирование и подробный анализ стихотворных произведений философского характера осуществляется впервые.

Объект исследования — художественный мир В. Хлебникова в его" эволюции.

Предмет исследования — содержание метасюжета поэзии В. Хлебникова и формы его художественной реализации.

Материалом исследования является весь корпус поэтических текстов В. Хлебникова, в которых выделяется названный метасюжет. В связи с тем, что не только лирика Хлебникова, но* и его художественная проза, публицистические произведения, статьи и заметки составляют, по нашему мнению и мнению ряда исследователей, единый «хлебниковский текст», возникает необходимость обращения и к этому материалу.

Целью исследования является рассмотрение в синхроническом и диахроническом аспектах метасюжета преодоления разобщенности мира в качестве основы поэтической системы В. Хлебникова, обеспечивающей её художественное единство и определяющей характер её структуры.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. Определить центральную сюжетообразующую оппозицию и логику её разрешения.

2. Проследить эволюцию метасюжета и отдельных, включенных в его структуру образов и мотивов, на разных этапах творчества В.Хлебникова.

3. Выделить в художественном мире Хлебникова основные подсистемы и обозначить их временные пределы.

4. Исследовать натурфилософскую и историко-философскую подсистемы с точки зрения воплощения указанного метасюжета.

5. Доказать, что лирика В. Хлебникова является философской не только на идейно-тематическом, но и на структурном уровне. Основные положения, выносимые на защиту:

1) Для художественной философии В. Хлебникова определяющее значение имеют не феномены, а отношения между ними. Основополагающими отношениями в художественной системе Хлебникова выступают отношения единства — разобщенности, которые и составляют центральную сюжетообразующую оппозицию, имеющую универсальный характер.

2) На всем протяжении творчества Хлебникова содержание метасюжета его поэзии составляет преодоление мировой разобщенности путем связывания и объединения в целое разрозненных элементов мира, выстраивания этих элементов, а также придания их движению целенаправленного характера.

3) Эволюция лирики В. Хлебникова представлена сменой двух подсистем (натурфилософской и историко-философской), которые оказываются связанными благодаря общему метасюжету.

4) Предметом осмысления в натурфилософской подсистеме оказывается единство природного мира как нравственная и эстетическая норма.

5) В рамках историко-философской подсистемы фокус авторского внимания перемещается на проблему преодоления человечеством процессов тотального распада, охвативших социум. Методологическую основу работы составляет комплексный подход к изучению литературных произведений, основанный на сочетании следующих методов литературоведческого анализа: историко-ти по логического, культурно-исторического, структурно-семиотического, мифопоэтического, интертекстуального. ' Большое значение для диссертации имеет разработанная Р. С. Спивак методика исследования философской лирики, заключающаяся в рассмотрении философской лирики как специфической структурной общности (получающей название философского метаэюанра), обладающей особым предметом художественного изображения и отличающейся от других типов лирики своеобразием сюжета, субъектно-объектной и пространственно-временной организации.

Апробация работы. Основные положения работы отражены в 15 публикациях, в том числе в рецензируемом печатном издании, рекомендованном ВАК РФ для публикации трудов соискателей учёных степеней, а также в докладах на международных, всероссийских, межвузовских конференциях в гг. Перми, Соликамске, Ижевске, Саратове, Астрахани, Санкт-Петербурге, Москве, и в исследованиях, выполненных в рамках гранта РГНФ № 09−04−95 578 м/мл.

Теоретическая значимость диссертационной работы связана с развитием основных положений теории философского метажанра и уточнением содержания понятия метасюжет.

Практическое применение работы. Материалы и результаты исследования могут быть использованы при чтении лекционных курсов и проведении практических занятий по истории русской литературы к. 19 — н. 20 вв., включены в учебные пособия для студентов-филологов и учащихся лицеев, гимназий, школ гуманитарной направленности.

Объем и структура диссертационного исследования. Работа состоит из введения, трех глав и заключения, а также списка литературы, использованной при работе над диссертациейвключающего 212 наименований.

Заключение

.

Осуществленное в работе исследование позволяет утверждать, что в качестве интегрального начала художественной системы В. Хлебникова, объединяющего весь корпус его поэтических текстов, выступает метасюжет преодоления разобщенности мира.

Сквозной универсальной сюжетообразующей оппозицией, формирующей метасюжет поэзии Хлебникова на всех этапах его развития, выступает оппозиция единство — разобщенность.

Два члена указанной субстанциальной оппозиции принципиально неравноправны. Вся логика хлебниковского текста предполагает воплощение идеала единства мира путем преодоления процессов распада, разложения, понимаемых как негативные, противоестественные, несущие гибель.

В. художественном мире Хлебникова преодоление мировой разобщенности осуществляется несколькими способами. Одним из основных путей установления мирового единства в художественном мире Хлебникова оказывается присоединение элементов мира друг к другу. В функции «соединителей» выступает группа образов первого члена сюжетообразующей субстанциальной оппозиции, в которую входят глаза, губы, волосы, руки, рожок, свирель, струна, нити, река, дорога. Эти образы фиксируют наличие линейной связи между равновеликими объектами реальности, с их помощью Хлебников демонстрирует единство в двух измерениях, единство на плоскости.

Другим важнейшим способом пластического воплощения идеи мирового единства в поэзии Хлебникова является изображение целого как совокупности однородных единиц или, пользуясь математической терминологией, к которой охотно прибегал и сам Хлебников, целого как множества. Принцип представления целого как множества демонстрирует единство целого и его частей, где целое, включая в себя части, имеет новую, отличную от них природу. Такое единство можно условно назвать единством в объеме, то есть единством не в двух, а в трех измерениях. Идея, целогомножества находит пластическое воплощение в образах дерева, книги, моря, ткани, тела, города. Каждый из них предстает в поэзии Хлебникова как совокупность однородных элементов. Кроме того, представление о целом как совокупности однородных элементов реализуется в многочисленных однотипных метафорах.

Разобщенность мира преодолевается в. художественном мире Хлебникова и путем упорядочивания положения элементов реальности относительно друг друга, превращения их в структуру. Стремлением к структурированию объясняется’частое использование Хлебниковым образов и мотивов, связанных с архитектурой, частое упоминание в его поэзии решетки, сети, невода, костяка, представляющих собой образ структуры в чистом виде.

Важным фактором преодоления мировой разобщенности в поэтической системе Хлебникова выступает превращение хаотического разнонаправленного движения объектов' реальности в движение поступательное, целенаправленное. В представлениях поэта, только будучи объединенным в общем порыве, поступательно двигаясь в одном направлении, человечество обладает достаточным потенциалом, чтобы противостоять любому злу и развиваться. Складываясь из равнодействующих сил каждого отдельного человека, общая равнодействующая сил человечества оказывается колоссальной, превращает человечество в единство, наделенное бесконечной творческой способностью и в этом смысле подобное Богу. В связи с этим в художественной системе поэта положительную оценку получают те формы движения, которые имеют вектор, направление (бег, полет), тогда как безвекторное движение, не ведущее к цели и не связывающее элементы реальности, чаще получает негативную оценку (биение, пляска, прыжки).

Процессам объединения мира в целое противостоят в понимании Хлебникова процессы распада и разрыва связей, изображение которых занимает в поэзии Хлебникова существенное место. Разобщенность мира, распадение мира на отдельные, не связанные между собой элементы поэт демонстрирует с помощью большого числа образов и мотивов, выступающих в функции разъединителей. К ним относятся образы «зеркала», «стекла», «льда» «забора», «границы», а также различные виды оружия. Все эти образы получают в художественной системе Хлебникова негативную, оценку, включаются в семантическое поле смерти, ассоциируются с небытием, поскольку обладают способностью* разрушать единство, выступают как препятствие на пути к целии осуществляют разрыв связей между элементами реальности.

В период с 1904 по 1914 гг. эта универсальная оппозиция единстворазобщенность, лежащая в основе метасюжета поэзии В. Хлебникова, носит по преимуществу натурфилософский характер и приобретает социально-историческую конкретизацию только в военной лирике 1910;х годов.

В' ранних произведениях Хлебникова основное место занимает осмысление бытийных законов, по которымфункционирует универсум, а в качестве членов субстанциальной оппозиции выступают довещный хаос природы и гармонизирующая его творческая личность. Содержание метасюжета ранней лирики составляет утверждение в образе природного универсума модели единого мира как нравственной и эстетической нормы.

В центре изображенияв ранней лирике Хлебникова — довещный природный хаос, который рассматривается поэтом как естественное состояние мира, когда добро и зло, жизнь и смерть, созидание и разрушение оказываются уравновешенными и ни одна из изначальных природных сил не берет верх. Этот вариант хаоса предстает в поэтической системе Хлебникова силой в значительной степени плодотворной, созидательной. В то же время и природный хаос таит в себе угрозу, обладает разрушительной потенцией, в связи с чем возникает необходимость его познать и усмирить, использовать таящиеся в нем творческие силы на благо человека.

В поэзии, созданной после 1917 года, сюжетообразующая оппозиция является историко-философской по своему содержанию и по своей структуре.

В рамках подсистемы историко-философской лирики сохраняет свое значение центральный конфликт познающего и преображающего творческого сознания и стихии. Вместе с тем изменяется содержание образов и мотивов, включенных в структуру центральной субстанциальной оппозиции единство — разобщенность. В большинстве случаев хаос природный уступает место хаосу социальному, воплощающемуся в конкретном социальном зле (у Хлебникова это зловещий триумвират войны, голодали власти), которое выступает в художественной системе поэта вместе с тем как зло тотальное, мировое, общечеловеческое. Если природный хаос у Хлебникова воспринимается как плодотворное начало, то хаос социальный чаще получает критическую оценку, выступает как источник разрушительных процессов, приводящих к усилению социальной разобщенности и отчуждения между людьми.

Анализ метасюжета позволяет сделать вывод, что поэзия Хлебникова может быть названа философской не только благодаря поднятым-в ней темам и проблемам, что уже неоднократно отмечалось исследователями, но и в силу особого характера своей структуры. Использование методики анализа лирико-философских художественных систем, разработанной Р. С. Спивак позволяет отнести лирическую систему Хлебникова к философскому метажанру1.

Согласно критериям, предложенным исследователем, поэзию Хлебникова как лирико-философскую художественную систему, характеризуют внеличные и обобщенно-личные формы выражения авторского сознания. Поэтическое «Я» Хлебникова обладает громадным Спивак P.C. Русская философская лирика.1910;е годы. И.Бунин. А.Блок. В. Маяковский: Учеб. пособие. -M.: Флинта: Наука, 2005. -40 В с. потенциалом обобщения, приближаясь к «Мировому Разуму», Вселенной1. Таким образом, даже если в произведении речь ведется от лица лирического героя, авторская позиция отмечена общезначимостью содержания.

Сюжет лирики Хлебникова, как было продемонстрировано в исследовании, строится на* сопоставлении понятий единство — разобщенность, которые отличаются всеобщностью, общезначимостью содержания, обозначают субстанциальные начала жизни.

Логика ряда стихотворенийХлебникова напоминает логическую операцию определения, или дефиниции. Например, в* рассмотренном нами стихотворении «Жизнь» мы имеемдело не с зарисовкой жизни, а с определением её субстанциональных основ, с попыткой постичь её противоречивую и загадочную сущность. То же можносказать о стихотворении «Богу», где Хлебников по примеру Державина стремится' постичь природу божественного. А в стихотворении «Отказ» определяется характер власти, понимаемой как одно из негативных субстанциальных начал социальной реальности.

В ранней натурфилософской поэзии Хлебникова обобщенность образной системы действительно достигает мыслимого предела, поскольку в качестве действующих лиц стихотворений выступают по преимуществу абстрактные понятия, как время, любовь, смерть, рок, вера, судьба и т. п. Эти понятия одушевляются и ведут себя как живые существа: действуют, испытывают эмоции, живут и умирают. Подобная образная система переводит изображаемое в художественно-философский план, где ставятся и решаются самые общие бытийные вопросы, разворачивается своего рода космическое действо в духе средневековых мистерий, в котором принимают участие Смерть, Судьба, Бог, Рок и Любовь. Тяготение образной системы философской лирики к высокой степени обобщения находит также отражение в мышлении Хлебникова символами и архетипами. Значительное.

1 Об этом же см. Руденко С. Г. Композиционные особенности авторской позиции в стихотворениях В Хлебникова// VIII международные хлебниковские чтения, 18−20 сентября 2003 г 4.1. — Астрахань, — с. 119 -120. местом в художественной, системе Хлебникова, занимают архетипы и мифологемы, позволяющие максимально укрупнить изображение.

Объединение: центральных образов и мотивов поэзии В. Хлебникова вокруг оппозиции единство — разобщенность обнажает логику движения авторской мысли и позволяет выявитьвнутри частногообразаинвариант общей для художественного мира Хлебникова идеи.

Хронотоп поэзии? Хлебникбваи в ранней и в поздней лирике отличается? высокой, степенью обобщенностиВ ранней лирике мы встречаем-мир без каких-либо пространственно-временных: координат вообще, наиболее: подходящимопределением для* которого является понятие «довещныйхаос». В: историко-философских произведениях, несмотря5 на появление: ряда вполне конкретныхдеталейотсылающих.- к современной поэту Россиистепень обобщения также, оказывается? очень значительной: картина современной" поэту действительности превращается? в. срез: мирового исторического процесса.

Поэтическое творчество В. Хлебникова развивалось в русле актуальной для Серебряного века концептуализации" русской* общественной мысли, выражавшейся, в частности, в ростеинтереса кфилософской проблематике и распространении: особой художественной структуры, получившей в современной научной литературе, название философского метажанра. Наряду с крупнымипоэтами этого периода (Буниным-. Блоком, Маяковским) Хлебников создает целостную лирико-философскую систему, обнимающую^ собой все его поэтическое творчество. В: качестве основы этой лирико-философской системы, обеспечивающей её единство на разных этапах творческого пути В. Хлебникова, выступает метасюжет преодоления разобщенности мира.

Выявление в поэзии Хлебникова метасюжета и его исследование представляется важным и с точки зрения по сей день актуальной в хлебниковедении дискуссии о степени мотивированности текстов поэта. Ряд исследователей склоняется к мысли, что тексты Хлебникова обладают очень высокой степенью мотивированности. Этой позиции придерживаются в большинстве своем представители струкутрно-семиотического и мифопоэтического направлений.

В то же время существует мнение о поэзии Хлебникова как принципиально «темной», не могущей быть до конца расшифрованной в силу особенностей его эстетического метода. Одним из наиболее ярких и убедительных за последние годы выступлений в защиту этой позиции была опубликованная в сборнике «Мир Велимира Хлебникова» статья О. Седаковой «Контуры Хлебникова. Некоторые замечания к статье Х. Барана», где исследователь последовательно проводит мысль о нецелесообразности «подетального» истолкования текстов Хлебникова, поскольку «такие интерпретации окажутся не реконструкцией авторского замысла, а конструированием, вторичным упорядочиванием импровизационного потока Хлебникова» (Седакова 2000, с. 581). По мнению О. А. Седаковой, «глубинная структура (мышления поэта — Е.М.) — если она действительно глубинная — должна манифестироваться на всех уровнях — и несомненно в поэтике, в самом строе художественной ткани» (там же, с. 577).

Разделяя данную точку зрения, мы, в свою очередь, выскажем мнение, что метасюжет преодоления разобщенности мира отвечает такому пониманию «глубинной структуры», поскольку как раз и выступает на всех уровнях организации поэтической системы. Метасюжет преодоления разобщенности мира воплощается на идейно-содержательном уровне, на уровне композиции, уровне формально-изобразительных средств (тропов и фигур), на уровне системы образов, хронотопа, а также структуры образа лирического героя. Таким образом, метасюжет «залегает» достаточно глубоко, чтобы считаться органичной частью художественного мышления поэта.

Предпринятое в диссертации исследование структуры метасюжета подтверждает очень высокую степень мотивированности хлебниковских текстов. Не имея возможности логически объяснить присутствие в том или ином стихотворении определенного мотива или метафоры, а также обосновать связь между несколькими образами, исследователи, как правило, ссылаются на «ассоциативность» хлебниковского мышления, которая предполагает произвольный характер связей между образами и неконтролируемый «полет» поэтической фантазии. С точки зрения метасюжета, выбор поэтом образов или формально-изобразительных средств оказывается вполне закономерным и мотивированным, органично вписывается в логику существования поэтического мира Хлебникова.