Творчество Г. Мелвилла 1850-х годов и проблема типологии романтизма

Творчество Германа Мелвилла (1819−1891) сравнительно полно исследовано в мировой американистике'. В то же время, если место его произведений в контексте американской литературы XIX века на сегодняшний день более или менее установленото положение мелвилловского творчества в культуре девятнадцатого столетия еще не достаточно изучено. Отсюда и главная задача этой диссертации: наметить новое направление типологического подхода к изучению творчества Мелвилла. До сих пор Б отечественном литературоведении вопрос о контактах американской и европейской культур ставился в плоскости направленного влияния, либо философско-эстетических, либо литературных контактов. Нами эта тема повернута в несколько иную плоскость. Творчество Мелвилла подвергнуто своеобразному отчуждению и оценивается не применительно к типологии литературного романтизма в США (Р У. Эмерсон — Н Готорн — Э По — Г Topo — Г Мелвилл), а условно извлечено из национального контекста, с одной стороны, и отражено в зеркале европейской постгегелевской мысли, с другой. Такой подход к творчеству Мелвилла позволяет увидеть его романы с необычной сторонЫчто дает шанс более адекватного описания философскорелигиозного содержания творчества Мелвилла и его духовной эволюции. Смешение типологического исследования творчества Мелвилла в область междисциплинарного изучения романтической культуры и путей ее развития начинает предлагаться в последнее время как европейскими (Криста Бушендорф, Карин Шпранцель, Бернд ' См., напр.- Boswell, Jeanetta. Herman. Melville and the CriticsA. Checklist of Criticism, 19 001 978. — 1981; Higgins, Brian. Herman Melville: An Annotated Bibliography. — Boston (Mass.), 1979; Ricks, BeatriceAdams, Joseph D. Herman MelvilleA Reference Bibliography 1900;1972. With Selected 19 Cen. Materials. — Boston (Mass.), 1973. Энглер^) так к отечествекнымк (Т.Д. Векед1жтовз, Е. Петровская, Н. А, Шогекц>'коЕа^) учеными. В целом эта перспектива присутствовала в рамках исследования американской литературы ХТХ века: существует немало работ, посвященных связям Мелвилла с различными проявлениями английского романтизма (например, монография Б. Лиза «Англо-змерккзнские контакты и подъем американской nKTepar^-pK», 1981)" * или типологическим связям между прозой Мелвилла и европейских авторов, например, Ф. М Достоевского (Ф.Д. Рив «Белый монах Исследование творчества Достоевского и Мелвилла», 1989)'.Вместе с тем, изучение содержания творчества Мелвилла с типологической точки зрения стало интересовать исследователей сравнительно недавно. Поэтому задачей данной диссертации стало рассмотрение творчества Мелвилла 1850-х годов в зеркале европейской философской мысли и выявление тех его аспектов, которые до сих пор не привлекали внимания литературоведов. В зарз/€ежной американистике исследование творчества Мелвилла в контексте западноевропейской философии становится сейчас на Западе (особенно в Германии) крайне про.дуктивным. Примером тому служит монография Карин Шпранцель (1996), в которой скрупулезно исследуются основные произведения Мелвилла в сопоставлении с трудом Шопенгауэра «Мир как воля и представление» (1818). Эта работа, скорее всего, Spranzel, Karin. Der grundgedanke SchoperJiauers bei МеЬлПе. Entwicklung und Dynamik der ontologisch-metaphysischen und epistemologischen Thematik. — Heidelberg: Universitatsverlag C. Winter, 1996;. Buschendorf, Christa. «The High Priest of Pessimism». Zur Rezeption Schopenhauers in den Vereinigten Staaten. Habilitationsschrift der Philisophischen Fakultat der Heinrich-Heine-Universitat Dusseldorf. — 1994; Engler, Bernd. Fiktion und Wirklichkeit: Zur narrativen Vermittlung erkermtnisskeptischer Positionen bei Hawthorne und Melville. Schriften zur Literaturwissenschaft. — Band 6. Berlin, 1991. ^ Бенедиктова Т. Д. Культурный рубеж как игровое поле (Н.В. Гоголь и Г. Мелвилл),// Сквозь шесть столетий. Метаморфозы литературного сознания. — М.: МГУ, 1997. — 159−171- Е. Петровская. Кит как текст // Логос, Философско-Литературный журнал. — М., 1991. — № 2- Шогенцукова H.A. Опыт онтологической поэтики: Эдгар По, Герман Мелвилл, Джон Гарднер.М.: Наследие, 1995. Lease, Benjamin. Anglo-American Encounters and the Rise of Ajnerican Literature. — Cambridge (Mass.), 1981. ' Reeve, F.D. The White Monk: En Essay on Dostoevsky and Melville. — Nasb.'iUe (Term.), 1989. является на сегодняшний день наиболее крупным исследованием в указанной области. В то же время, она слишком сконцентрирована на максимальном сближении Мелвилла и Шопенгауэра, начиная от картины мира и заканчивая буквальным совпадением отдельных пассажей. К Шпранцель уделяет ранним, по большей части приключенческим, романам Мелвилла «Тайпи» и «Ому» такое же внимание, как «Моби Дику», «Пьеру» и другим поздним произведениям писателя, которые по своей насыщенности философской проблематикой в корне отличаются от его ранних романов. К тому же, о каком бы то ни было влиянии Шопенгауэра на Мелвилла можно говорить только в отношении его последних работ (о чем упоминает сама Шпранцель), или, как минимум, начиная с «Моби Дика», о чем пишет Криста Бутпендорф в монофафии «Первосвященник пессимизма» (1994)^ .К. Бушендорф предлагает прекрасное исследование прямого или косвенного влияния А. Шопенгауэра на американскую литературу. Автор также обращает особое внимание на религиозно-философскую атмосферу в Европе (особенно в Германии), повлекшую за собой тяжелый психологический кризис для многих мыслителей и писателей. Шопенгауэр оказывается в данной ситуации философом, наиболее емко выразившим настроения своего поколения, а потому ставшим столь популярным для очень и очень многих. К сожалению, непосредственно Мелвиллу в работе отведено достаточно мало места. К. Бушендорф делает исчерпывающий анализ новеллы «Бенито Серено» (1855) в свете «философии пессимизма». Она также является первым исследователем Мелвилла, изучившим возможные пути влияния Шопенгауэра на автора «Моби Дика» и предложившим вариант возможного знакомства Мелвилла с его философией через эссе английского. драматурга, театрального критика и перево. дчика Дж. Оксекфорда (1812−1877) «Иконоборчество в немецкой философии»^, ^ «The High Priest of Pessimism»: Zur P. ezeption Schopenhauers in den Vereinigten Staaten. Habilitationsschrift der Philisophischen Fakultat der Heinrich-Heine-Universitat. — Dusseldorf, 1994. ^ Oxenford, John, Iconoclasm in Germ. an Pbilosophy /.AV^ estminster R. e^ iew. — A-pril 1953. опубликованного в еще в апреле 1853 г. в журнале «Вестминстерское обозрение» («Westminster Review).Одной из важнейших работ в интересующей нас области является монография Бернда Энглера „Фикция и реальность: К повествовательной передаче гносеологическоскептической позиции у Готорна и Мелвилла“ (1991). Исследование сконцентрировано на эпистемологической проблематике и представляет собой подробный анализ творчества Готорна и Мелвилла с точки зрения теории познания и проблемы восприятия реальности в их произведениях. Автор проводит подробный анализ „Моби Дика“, „Писца Бартлби“ и „Билли Бадда“ в ракурсе исследования Мелвиллом феноменального мира, отрыва от мира реального и рывка в ирреальное пространство. Таким образом Мелвилл в восприятии Энглера предстает творцом новой артистической реальности, в которой иллюзия становится проводником в мир феноменов и способом познания. Энглер спорит с теоретическим подходом к анализу произведений, который предлагает Вольфганг Изер, не соглашаясь принять его триаду „реального, фиктивного и воображаемого“ ^ по той простой причине, что, хотя в рамках теории комм^'кикации различные типы дискурса могут рассматриваться как вполне приемлемые при анализе произведений Мелвилла, писатель, тем не менее, выстраивает модель, которая определенно имеет целью подчеркнуть онтологический статус элементов всей системы.В.Изер, по Энглеру, с онтологической точки зрения уравнивает фиктивное и нефиктивное. Согласно Энглеру, произведения Мелвилла и Готорна являются прекрасным примером, который иллюстрирует отказ писателя провести четк}то границу между художественным миром и реальностью: их „фикция“ влечет за собой появление литературной „антификции“, вида творчества, который начинает определять себя от противного к литературному. Из работ, посвященных исследованию творчества Мелвилла в контексте его философской проблематики, следует также отметить статью Ганса-Йоахима Ланга „Готорн, Мелвилл и XIX век в Германии (1983)“, посвященную как возможному влиянию немецкой культуры на творчество этих двух авторов, так и восприятию их в Германии. Об интересе Мелвилла к религии и философии и возможных немецких влияниях на его произведения пишет Генри Почмен в работе „Немецкая культура в Америке. Философские и литфатурные влияния 1600−1900″ (1957).В русле интересующего нас подхода следует также упомянуть работы Милисент Белл „Пьер Бейль и „Моби Дик“ (1951), Джорджа Дейвида Беллиса „Моби Дик“ и философия воли“ (1971), Уотсона Г. Бранча „Немой как „негодяй от метафизики“ (1971), У. Брасвелла „Религиозная мысль Мелвилла“ (1950), О. Л. Фите „Билли Бадц, Клэггарт и Шопенгауэр“ (1968), Р. К. Гупта „Билли Бадц“ и Шопенгауэр“ (1992), Олафа Хансена „Скептический Гностицизм Мелвилла“ (1985), Майкла Кирнса „Фантомы мысли: мелвилловская критика идеалистической психологии“ (1984) и др. В целом, существует довольно широкий круг работ, посвященных сопоставительному анализу творчества Г. Мелвилла. Если остановиться на тех из них, которые затрагивают вопросы европейского влияния на писателя, то, в основном, они концентрируются или на непосредственном влиянии на Мелвилла европейских писателей и мыслителей, или на типологическом сопоставлении отдельных авторов. Что касается сопоставительных работ пфвого типа, то среди них можно отметить монографию Генри Ф. Поммера „Милтон и Мелвилл“ (1970), в которой автор доказывает непосредственное влияние на Мелвилла творчества Дж. Милтона, в частности, „Потерянного Рая“, Оно распространено на синтаксическую структуру мелвилловских произведений, а также на наличие в них богоборческих персонажей. Поммер также обращает внимание на тот факт, что, возможно, ряд монологов у Мелвилла выполнен в шекспировской cтилиcтикe^. ^ Engler, Bernd, Fiktion und Wirklichkeit, — S.342, * Pommer, Henry F. Milton and Melville, — N. Y, 1970. — P. 55, На связях между Мелвиллом и Шекспиром подробнее останавливается американский исследователь Чарлз Олсон в монографии „Зовите меня Измаил“ (1947).По его мнению, между февралем 1850 года и августом 1851 года Мелвиллом было написано два варианта „Моби Дика“. Первый являлся приключенческим романом наподобие „Тайпи“ или „Ому“, в котором еще не было Ахава, и, возможно, даже белого кита (а, если и был, „то сх^чайно“ „). Перемена произошла, когда Мелвилл от1фыл для себя Шекспира. Именно у Шекспира, и, особенно, в его „Короле Лире“, как считает Олсон, Мелвилл почерпнул тот трагизм и ту поэтичность, которые составили суть второго варианта „Моби Дика“ .С Олсоном полемизирует Линден Пич в работе „Британское влияние на рождение американской литературы“ (1982). В одной из глав он подробно останавливается на творчестве автора „Моби Дика“ и говорит о том, что основополагающим фактором в эволгодии писателя было знакомство с произведениями Т. Карлайла, в частности с романом „Сартор Резартус“ (1834). Начиная с первой главы „Моби Дика“, название которой („Очертания проступают“) было заимствовано именно из „Сартора Резартуса“, и кончая общей идеей, роман Мелвилла, как считает автор этого исследования, очень многим обязан именно произведениям Карлайла. Измаил Мелвилла, как замечает Пич, фактически дублирует Тойфельсдрека“. Споря с Олсоном и анализируя образы персонажей „Моби Дика“, Пич отмечает, например, что „трагические герои Шекспира, конечно, помогают нам лучше понять Мелвилла, но именно герои Карлайла, а не Шекспира, являются ключом к характеру Ахава“ '^.Б.Лиз в упомянутой выше монографии „Англо-американские контакты, расцвет американской литературы“ (1981) подчеркивает влияние на „Моби Дика“ Ф. Рабле, Р. Второй тип работ, посвященных сравнительному анализу творчества Мелвилла, включает в себя, как было отмечено выше, достаточно широкий ряд исследований типологического характера. Например, Леон Ф. Зелтцер подчеркивает в своей работе „Мировидение Мелвилла и Конрада. Сопоставительное исследование“ (1970), что о каком бы то ни было направленном влиянии Мелвилла на Конрада вряд ли можно говорить, несмотря на множественные аналогии между произведениями этих двух авторов. Хотя Дж. Конрад и выпустил свою первую книгу лишь через четыре года после смерти Мелвилла, и, несомненно, читал, как минимум, три его книги, включая „Моби Дика“, автор утверждает, что существует достаточно мало шансов доказать непосредственное влияние этих произведений на творчество английского художника. Тем не менее, сходство в данном случае оказывается настолько сильным, что можно говорить об определенном душевном родстве между Мелвиллом и Конрадом“ — их мировоззрение было настолько похожим, что сравнение в данном случае как раз может и должно затрагивать их общие взгляды на вселенную и человека. Хотя Мелвилл и Конрад всетаки являются представителями двух различных эпох, их обоих, по мнению Зелтцера, объединяет нахождение вне основных интеллектуальных течений своего времени», литературный статус аутсайдера и маргинала в национально-литературном окружении. Согласно Зелтцеру, при традиционном анализе творчества двух писателей один из них (обычно тот, чье влияние анализируется в конкретной работе), как правило, представлен схематично, тогда как все внимание отводится «объекту» коммуникации. При ситуации. '^Ibid.-P. 151. «Lease, Benjamin. Anglo-American Encoimters and the Rise of American Literature. — P. 140. «Seltzer, Leon F. The Vision of Melville and Conrad: A Comparative Study. — Athens, 1970. — P. XV. ''Ibid.-P. VIII. исключающей какие бы то ни было взаимовлияния, оба писателя получают одинаковое внимание. Это как раз та ситуация, когда целесообразным является рассмотрение фигуры автора «не на своем месте» — в контексте определенной культурно-философской протяженности, захватывающей в себя несколько национальных традиций. В случае с Мелвиллом данный метод представляется заслуживающим внимания. Напомним, что, например, к Э. По слава пришла через Францию, где его сочинения благодаря Ш. Бодлеру и символистам стали масштабом целой литературной эпохи, в то время как в США По вплоть до 1930;х годов (особенно в «Течениях американской мысли» В.Л.

Паррингтона) рассматривался как «исключение из правил в американской литературе XIX века» .Собственно, интересен сам факт обилия весьма различных работ и исследований о Мелвилле. Наличие такого количества интерпретаций говорит о том, что Мелвилл, скорее всего, не подражал (сознательно или бессознательно) каким-либо отдельным авторам. Изучая литературные и философские произведения, он затем включал их в свою «игру» — его Измаил в «Моби Дике», прокручивая бесконечный калейдоскоп мировоззрений, остается в полном одиночестве посреди мирового океана, так ни на чем и не остановившись, и не выбрав для себя ничего подходящего из всего разнообразия. До недавнего времени Мелвилла редко рассматривали в контексте философскокультурной эпохи как таковой. Однако можно найти отдельные работы, посвященные сравнительному анализу творчества авторов, принадлежащих тому литературнофилософскому пласту в культуре середины XIX века, который мы в данной работе условно назвали «постгегелевским поколением» (это понятие будет охарактеризовано ниже). Часто при исследовании за основу берется не культурная, а, например, историко-политическая ситуация. Например, Ф. Д. Рив в упомянутой выше монографии И «Белый монах. Исследование Достоевского и Мелвилла» (1989) пользуется, в основном, историческим подходом, сопоставляя атмосферу периода 1840-х годов в России и в Америке. По его мнению, и Достоевский и Мелвилл видели свою эпоху как период обострения социальных контрастов и господства «непереносимой несправедливости» '*.Описывая социальную обстановку в обеих странах, Рив особо отмечает «искажение морального человеческого облика» '^, страшно мучившее обоих писателей — положение, к исправлению которого они старались призвать в своих гфоизведениях читателя. Интересно, что Рив, в отличие от многих исследователей Мелвилла, считает, что, хотя Мелвилл и Достоевский не были монахами, «время от времени возникали моменты, когда они жили почти по-монашески, и оба они, не переставая, размышляли о том, какой образ жизни должен вести человек, каким ему следует быть, чтобы соответствовать образу и подобию Божию» '^.В монографии Уолтера Л. Рида «Размышления о герое. Исследование романтического героя в литературе девятнадцатого века» (1974) проводится сопоставительный анализ «Страха и трепета», «Повторения» Кьеркегора, «Героя нашего времени» М. Ю. Лермонтова, «Грозового перевала» Э. Бронте, «Моби Дика» и «Пьера» Г. Мелвилла — произведений, в которых, по мнению исследования, фигурирует романтический герой (незаурядная, таинственная личность), описываемый повествователем. Подобная структура и названа Ридом «размышления о герое» .В отечественном литературоведении вопрос исследования творчества Г. Мелвилла с точки зрения философской проблематики его произведений ставился достаточно редко. Тем не менее, отечественные американисты не отрицают философской направленности мелвилловского творчества. Так, в частности, А Н. Николюкин в монографии «Американский романтизм и современность» (1968) подчеркивает философскую направленность работ Мелвилла как одну из основных '^ Reeve, F.D. The White Monk. En Essay on Dostoevsky and Melville. — P, 16. '^Ibid,-R 14. особенностей его произведений, начиная с «Марди», но вместе с тем полагает, что Мелвилл в целом «скептически отзывается о философских системах, сковывающих человеческий paзyм» '^. Исследователь подчеркивает уникальность жанра философского романа для американской литературы середины XIX века и указывает на то, что «роман о Моби Дике проникнут таким глубоким социально-философским, историческим и этическим смыслом, что именно это внутреннее содержание становится главным в книге» ^ **. Фильм Джона Хастона по роману «Моби Дик», в котором полностью убран философский подтекст, не отражает, таким образом, согласно мнению А. Н. Николюкина, сути, романа и становится приключенческим фильмом^'. Как и у большинства исследователей (как отечественных, так и зарубежных) образ Ахава трактуется в данной монографии весьма однозначно — как образ «борца с мировым злом», индивида, создавшего свою философию и пытающегося противостоять злу. О тесной связи философской стороны произведений Мелвилла с их социальной проблематикой пишет и Ю. В. Ковалев в статье «Г, Мелвилл и некоторые проблемы американского романтизма» (1964)^ .^ В частности он обращает внимание на то, что Мелвилла занимают преимущественно два раздела философии: гносеология и этика. В кн. Проблемы истории литературы США / Ред. Г. П, Злобин. — М., 1964. — 73−155. романтизм" (1972): хотя во время поездки в Европу Мелвилл и беседовал «на метафизические темы, а также о Гегеле, Шлегеле, Канте и т. д.», но в то же время нельзя сказать, что он считал своей задачей критику философских систем, и, если 1фитика эта и возникает, то носит случайный и отрывочный характер. Исследователь полагает, что Мелвилл «перешагнул через кантианство», и как метод познания ему гораздо ближе шеллингианское «интеллектуальное созерцание» '^*. И все же Ю. В. Ковалев признает, что, например, «методология мысли Ахава лежит где-то очень близко к Канту и Фихте». В конечном итоге Мелвилл предстает в вышеназванных исследованиях, скорее, как гшсатель, более склонный к постановке проблем социального, нежели философского характера. Тем не менее, в позднейших работах общ, ефилософская направленность, как правило, признается основой работ Мелвилла. К примеру, в одной из последних опубликованных статей об авторе «Моби Дика» ^^ отмечается, что философская рефлексия, «стремление проникнуть в законы мироздания и жизни», были «определяющими в творчестве Мелвилла» ^ .^ A.M. Зверев подчеркивает, что, оставляя «банальное» «вне поля [своих] творческих интересов» «, Мелвилл делает сферой своих художнических исканий «метафизические коллизии и духовные борения личности» .Правда, в данном случае подобное стремление объясняется возвратом к романтическим корням и трагическим ощущением двоемирия: «Художественный универсум Мелвилла построен на нерасторжимой… связи трагического мироощущения и героического идеала» ^ .^ Исследование строится, в основном, на трактовке творчества Мелвилла в русле гносеологии Шеллинга. О влиянии других философских течений и отдельных мыслителей в данном исследовании говорится достаточно бегло. Ковалев Ю.В. Г. Мелвилл и некоторые проблемы американского романтизма — 120. Там же, — 125.А. М. Зверев. Герман Мелвилл // История литературы США.

Литература

серединыXIX в.: Поздний романтизм. — Т, 3. — М., 2000. Там же. — С, 121,^{Чамже,-С,} 123, То же самое можно сказать и о другой, более ранней, статье этого автора «Герман Мелвилл и XX век» (1982)^ '. A.M. Зверев отмечает в ней, что творчество Мелвилла становится актуальным в наши дни именно благодаря философскому содержанию открытых им конфликтов, которые «приобрели в наш век непреходящее значение» *^^. Для Мелвилла как для типичного романтика «главный интерес представляют философские вопросы бытия и отвлеченные категории этики» ^'.Исследуя Мелвилла как романтика, отечественные литературоведы дают оценку и его именно романтическому восприятию философии XIX века. Ю. В. Ковалев в небольшой, но емкой статье о Мелвилле, написанной для справочника «Писатели США. Краткие творческие биографии» (1990) подчеркивает^^, что Мелвилл «уверовал в гносеологический тезис романтиков («воображение — кратчайший путь к постижению истины»), но истолковал его слишком прямолинейно. Вместе с тем, исследователь отмечает необычайную философскую сложность задачи, которую поставил перед собой Мелвилл — «исследовать бытие высших сил в их имманентном существовании и универсальном приложении, а не только через их воздействие на индивидуальное coзнaниe» ^^ Согласно Ковалеву, Мелвилл анализирует «гносеологические принципы современного мышления», «сталкивая различные типы познающего сознания с феноменом Белого Кита, олицетворяющего верховный закон и мощь универсума. Истина открывается лишь объективно-созерцательному сознанию Измаила, которое, как и сознание самого Мелвилла, функционирует на путях, близких к гносеологии Ф. В. Шеллинга и А. Шопенгауэра, нередко при этом сокрушая барьеры идеалистического Там же. — 124.Тамже. -С.214.Ковалев Ю. В. Писатели СШАКраткие творческие биографии / Ред. Я. Засурского и др. — М., 1990.-С.271.Там же. — 272, мыпшения и приходя к материалистическим выводам»^. Можно сказать, что это обобщение является одним из наиболее продуктивных в отечественной американистике, которая, в целом, уделяла мало внимания проблематике гносеологического характера в творчестве Мел вилла. H.A. Шогенцукова в монографии «Опыт онтологической поэтики: Эдгар По, Герман Мелвилл, Джон Гарднер» (2000), анализируя художественную систему романов Мелвилла и признавая за ее основу миф, пишет о «Моби Дике»: «роман предстает как некое подобие мандалы, модели вселенной, объединяющей в себе объекты с их конкретной семантикой и высшие сакральные ценности, микрои макрокосма, излучающей особый вселенский ритм и содержащей в центре — Высшее» ^'.Некоторые же специалисты — в частности, М. Н. Боброва в монографии «Романтизм в американской литературе XIX века» (1972) полагают, что Мелвиллу и вовсе были чужды «кантианство и немецкий трансцендентализм, лежащие в основе реакционной философии Карлайла» ^ ,^ но при этом все равно называет «Моби Дика» «философским романом» .В данной диссертации нам хотелось бы наиболее конкретно остановиться на возможных контактах европейской мысли (прежде всего, немецкой философии Х Ж в.) и творчестве Мелвилла, а также типологическом исследовании мелвилловских произведений в контексте культурологической ситуации середины столетия в Европе. В плане исследования романтической традиции необходимо подчеркнуть, вопервых, то, что романтизм середины века отличается и от романтизма рубежа XVIII XIX веков и от романтизма 1820 — 30-х годов. Во-вторых, наш анализ проводится в типологическом ключе. Романтизм анализируется здесь не как историко-литературное направление, сколько как культурно-философский тшаст, «большая волна» культуры. ' 'Тамже.-С. 273. Шогенцугова, H.A. Опыт онтологической поэтики: Эдгар По, Герман Мелвилл, Джон ГарднерМ.: Наследие, 1995, — С, 140. ®^ Боброва М. Н, Романтизм в Американской литературе XIX в. — М, 1972, — С, 251−252, Говоря об отдельном представителе американского романтизма, мы делаем экскурс в немецкую классическую философию и делаем попытку показать, как неотрывно связаны с романтизмом ее отдельные направления. Материал нашего исследования — следующие мелвилловские произведения: романы «Моби Дик или Белый Кит» (1851), «Пьер или двусмысленности» (1852), книга новелл «Рассказы на веранде» (1856), а также (по мере необходимости) новелла «Билли Бадд, фор-марсовый матрос» (1924), которая рассматривается в контексте культурной ситуации середины XIX века. Итак, в данной диссертации творчество Мелвилла будет рассмотрено с точки зрения его философско-интеллектуальной проблематики. Ситуационно эта проблематика родственна той, которую рассматривают в своих сочинениях европейские авторы, в разное время (1830-е, 1840-е, 1850-е годы), вступившие в полемику даже не столько с Гегелем, как таковым, сколько с «духом» Гегеля. Зеркалом произведений Мелвилла станет для нас творчество А. Шопенгауэра «Мир как Воля и представление» («Die Welt als Wille und Vorstellung»), 1818- C. Кьеркегора «Или-Или» (Enten/Eller), 1843- Страх и трепет (Frygt og Beaven), 1843- Философские крохи (Philosophiske Smuler eller en Smule Philosophi), 1844.1. В Первой главе рассмотрен роман «Моби Дик» в контексте культурнофилософской ситуации первой трети XLX века в Европе. Дается характеристика романа с точки зрения затронутых в нем проблем гносеологического характера, воссозданной в нем картины мира, отдельных образов, а также сделана попытка охарактеризовать философские искания Мелвилла в период написания романа.2, Вторая глава посвящена характеристике мировидения Мелвилла в сопоставлении с философией А. Шопенгауэра.3. В Третьей главе хфоводится типологическое сопоставление творчества Мелвилла и Кьеркегора. Дается сравнительный анализ их произведений с точки зрения их философской проблематики, в частности, в сффе трактовки ими проблем выбора и свободы.4. В Заключении подводится итог диссертации и намечаются пути дальнейшего исследования творчества Г. Мелвилла в русле исследуемой проблематики.

Основные результаты нашего исследования можно сформулировать следующим образом:

С одной стороны, налицо перекличка творчества Мелвилла с сочинениями Н. Готорна, Э. По, Р. У. Эмерсона (понимание под призванием писателя стремление возвещать истинуобращение к типу пуританского сознания как одной из основных черт национального американского характерасостояние «поиска», отражающееся в романной «недоговоренности»), с другой — мелвилловская рефлексия оказывается типологически близка рефлексии ряда европейских писателей и мыслителей (глубокая заинтересованность философиейдвойственность сознания: метания между верой и невериемпопытки самостоятельной рефлексии и т. д.).

В Первой главе было показано, что во время поездки в Европу (осень 1849 г.) Мелвилл, в отличие от многих своих соотечественников-писателей, совершавших подобные путешествия, не просто получал новые творческие впечатления, но в определенной степени европеизировался, проникся духом 1830-х-1840-х годов, атмосферой, становление которой было связано с бурной рефлексией, получившей импульс от гегелевской философии. Во Второй главе нами были выявлены параллели между творчеством Мелвилла и философией А. Шопенгауэра. Так, писец Бартлби Мелвилла сходен с описанным Шопенгауэром образом гения: согласно концепции последнего, гений — «чистый субъект познания». Как было показано, состояние Бартлби — не что иное, как резиньяция, полное отрицание воли к жизни вплоть до отвержения самой жизни. Бартлби полностью погружен в «мир как представление», и в то же время другие персонажи повести, напротив, являют собой объективацию воли. То же можно проследить и в другой мелвилловской новелле «Бенито Серено», в которой образы двух антиподов Бенито Серено и Бабо могут трактоваться как индивиды — соответственно отрицающий и воплощающий волю к жизни. Параллели в творчестве Мелвилла с философскими идеями Шопенгауэра наиболее четко выступают при анализе его последнего произведения — новеллы «Билли Бадц, фор-марсовый матрос», возможно потому, что к моменту написания повести Мелвилл был уже не только достаточно хорошо знаком с философией пессимизма со стороны, но и сделал ее философией собственного творчества.

В Третьей главе отмечена типологическая общность романов Мелвилла и произведений С. Кьеркегора. Интересуясь проблемами гносеологического и онтологического характера, Мелвилл ставил вопросы о вере и неверии, о реализации возможности выбора в религиозной сфере, интересовался такими философскими категориями, как категории страха, вины, греховности, свободы и др. — теми же, что лежали в основе размышлений Кьеркегора. Нами были проведены параллели между персонажами произведений этих писателей — Измаилом Мелвилла и Иоханнесом Кьеркегора. Оба они были охарактеризованы нами как особый тип романтической личности (ироник-скептик). Отдельные понятия, выявленные Кьеркегором (например, понятие «Парадокса» и «обиды на Парадокс») получили соответствующую трактовку и у Мелвилла.

Становление Мелвилла как мыслителя особого рода прослеживается от «Марди» до «Билли Бадда». Так, нами был специально отмечен интерес Мелвилла к проблеме безумия, применительно к которой можно наметить линию развития личности в мелвилловских романах: «безумец» — «отчаявшийся аутсайдер» -" шарлатан". Несоответствие героя внешнему миру делает возможным только единственный выбор поведения — принятие мирового маскарада, с одной стороны, и создание своего собственного «театра масок», как это делает Шарлатан, с другой.

Увлечение Мелвиллом философией прогрессировало от своеобразной «игры», калейдоскопа теорий, которые он представил в «Моби Дике», и которые оказываются непосредственно связанными с вопросом экзистенциального выбора, к более последовательному осмыслению философских проблем. На закате творчества самым близким философом для Мелвилла стал автор «Мира как воли и представления» .

Наконец, в диссертации нами был поставлен вопрос о парадигме смысла, которую мы связали с проблемой «постгегелевского поколения». Речь идет об особом «потерянном поколении» — романтиках середины века. Уже их предшественникиромантическое поколение, заявившее о себе в Германии в 1810-е, а во Франции — в 1820-е годы, начали отходить о раннеромантического оптимизма и иронии как модуса поэтической рефлексии в сторону скептицизма и меланхолического отчаяния. «Постгегелевские» романтики оказываются еще более шлровертны, погружены в себя, сконцентрированы на познании как самопознании331. Важно отметить, что те мыслители, с которыми творчество Мелвилла развивалось как бы параллельно, в большинстве своем разделили его участь «аутсайдера» в литературе (философии). Слава пришла к ним гораздо позже, в 1910;е — 1920;е годы, и рассматривать их творчество в наше время становится удобнее уже в свете позднейшей историко-культурной ситуации. Кьеркегор, к примеру, — ближайший спутник экзистенциализма, а Мелвилла современные исследователи часто сближают как с натуралистами, так и с сюрреалистами. Причиной этому служит своеобразная «двойственность» сознания,.

331 Заявление Кьеркегора «истина в субъективности» могло бы встретить полное понимание у Р. У. Эмерсона. «Наш век оплакивают как эпоху, когда люди ушли в самих себя. А разве это непременно такое зло?» [Эмерсон, Ральф. Эссе // Ралф Эмерсон, Генри Торо. Уодщен, или жизнь в лесу.-М., 1986. — С. 84]. выразившаяся в неспособности принять какой-либо тип системности знания. Особенно актуальным в 1840-е годы стал вопрос веры: «постгегелевское поколение» находится в постоянном балансировании на грани веры и безверия, что является почвой как для «трагедии сознания», так и для поиска специфически личной («ненормативной») религиозности.

Основная для «поколения» тема поисков Абсолюта оказывается, таким образом, крайне многогранной и дает продолжение в последующих литературных явлениях. Так, эта многогранность выливается в различные готовые формы восприятия реальности: от экзистенциального до сюрреалистического, которые при этом продолжают быть неразрывно связанными с романтической традицией. Религиозное начало соприкасается с началом творческим: метафизическую основу искусства подчеркивают как символисты, так и сюрреалисты, а о поисках и создании новой реальности на базе восприятия говорят почти все последующие поколения.

Творчество Мелвилла, как правило, делят на два основных этапа. Первый из них составляют его романы путешествий («Тайпи», «Ому» ,), они открыто автобиографичны. Благодаря этим романам Мелвилл приобрел необычайную популярность у читателей. Третий роман «Марди» повлек за собой обилие негативных критических отзывов. В отличие от предыдущих произведений, ориентированных на образцы популярной литературы своего времени, «Марди» был аллегорией, романом-фантазией, сочинением с глубоким подтекстом. На это время приходится период интенсивного и разностороннего чтения. В этом плане показателен отрывок из письма Мелвилла Готорну (от июня 1851 г.), где он пишет: «Все мое духовное развитие свершилось за последние несколько лет. Я вроде того зерна, которое извлекли из египетских пирамид, где оно пролежало три тысячелетия: оно было простым семечком, но вот его засеяли в английскую землю, оно пустило росток, а вскоре даст хлеб. До двадцати лет я вообще не жил духовной жизнью. Отсчет своей настоящей жизни я начинаю с моего двадцатипятилетия» 332.

После «Моби Дика» писатель окончательно отказывается от написания развлекательной литературы. Его творчество после 1850-х годов характеризуется настойчивыми попытками проникнуть за «картонные маски» бытия, своеобразным экспериментом над собственным мировоззрением. Недаром герой его первого аллегорического романа, «Марди» , — философ Бабаланья, так же, как позднее и Ахав, стремится постичь «тайну, лежащую за видимой чертой», «центр круга» .

Важно отметить, что контакты с философией повлияли на поэтику мелвилловских произведений. Его романы по повествовательной структуре крайне разнообразны: они наполнены лирическими отступлениями, в повествование вклиниваются различные внепрозаические дискурсы (например, в «Моби Дике» отдельные главы представляют собой выписки из энциклопедии, некоторые являются как будто отдельными актами пьесы, часть — внутренним монологом героев, а частьописанием путешествия и т. д.), сама фабула часто играет второстепенную роль — на первом плане стоит обсуждение «идей». Романы Мелвилла текучи — «Моби Дик», о жанровом своеобразии которого написано большое количество работ333, нарушает.

332 The Letters of Herman Melville/ Ed. by Merrell R. Davis. — New Heaven (Ct.): Yale UP, 1960. -P.130.

333 Например, Alter, Robert. Partial Magic. The Novel as a Self-Conscious Genre. — Berkeley: University of California Press, 1975; Barbour, James. The Composition of Moby Dick // American Literature, 47,1975. — P. 343−360- Engler, Bernd. Fiktion und Wirklichkeit. Zur narrativen Vermittlung erkenntnisskeptischer Positionen bei Hawthorne und Melville (Ct.,), 1991; Fluck, Winftied. Das Kulturelle Imaginare. Eine Funktionsgeschichte des amerikanischen Romans 17 901 900. — Frankfurt a M, 1997. — S. 222−249- Hansen, Klaus Peter. Herman Melvilles Moby Dick: Intendierte Inkonsistenz der Erzaehlform// Amerikastudien/American Studies, 20, 1975. — S. 29−43- Lee, A.Robert. Moby Dick: the Tale and the Telling / Hg. Faith Pullin II New Perspectives on Melville. — Kent, 1978; McSweeney, Kerry. Moby Dick. Ishmael’s Mighty Book. Boston, 1986; Mider, Robert. The Composition of Moby Dick: A Review and a Prospect // The Emerson Society Quarterly, 23,1977. — P. 203−216- Moby-Dick as Doubloon: Essays and Extracts (1851−1970)/ Ed. Hershel Parker and Harrison Hayford. — N.Y.: Norton, 1970; Spanos, William V. The Errant Art of Moby Dick. The Canon, the Cold War, and the Straggle for American Studies. — Durham, 1995; Stein, Christopher. Sounding the Whale. Moby Dick as an Epic Novel. — Kent, 1996; Ward, J. A. The Function of the Cetological Chapters in Moby Dick // American Literature, 28, 1956. — P. 164 -183. каноны романа середины века. Рядом с ним можно поставить только Карлайла и Кьеркегора.

Мелвилл — емкий резонер самых разных смыслов. Он как бы стоит на развилке культур, и его творчество можно исследовать с разных точек зрения, о чем свидетельствует обилие научно-критических работ о нем. Несомненна его связь с современной ему эпохой, но также важно и его влияние на последующие поколения (в первую очередь, на американских авторов). Мелвилл предугадывает некоторые находки Конрада, но подлинная известность приходит к его произведениям, как уже говорилось, в 1920 годы334 (например, У. Фолкнер называл «Моби Дика», который несомненно повлиял на его новеллу «Медведь», «одной из лучших книг, когда-либо написанных» 335).

Внимания заслуживает и близость находок Мелвилла новациям в европейской литературе рубежа веков. Так, исследователи часто указывают на типологические связи Мелвилла и натуралистов336, Мелвилла и символистов337.

В то же время интересна и связь Мелвилла с течениями 20 века — часто прямое влияние автора «Шарлатана» на большинство художников-модернистов трудно доказать, но типологическое сопоставление на смысловом и художественном уровнях w 338 представляет несомненный интерес.

На наш взгляд, продуктивно было бы проследить близость поэтики Мелвилла поэтике, казалось бы, такой далекой, на первый взгляд, художественной школы, как сюрреализм. Так, упомянутое во Введении стремление писателя максимально.

334 В 1921 г. была опубликована первая биография Мелвилла: Weaver R. Herman Melville: Mariner and Mystic. — N.Y., 1921.

335 Blotner J. Faulkner: A Biography. — N.Y., 1990. — P. 38.

336 Hillway, Tyrus. Melville and the Spirit of Science II South Atlantic Quarterly, 48,1949 — P. 77−88.

337 Feidelson, Charles, Jr. Symbolism and American Literature. — Chicago, 1966; Stanonik, James. Moby Dick: The Myth and the Symbol. A Study in Folklore and Literature. — Ljubljana, 1962.

338 Caramello, Charles. Moby Dick and the Postmodern Turn // Silverless Minors: Book, Self and Postmodern American Fiction. — Tallahassee (FL.), 1983. — P. 54−93- Paul, Christiane. Die Antizipation der amerikanischen Postmoderne im Romanwerk Herman Melvilles: Das Spiel mit удалиться от реального, превратить действительность в анти-действительность (что, например, подчеркивает в своих исследованиях Б. Энглер339), над-действительность, сближает его с сюрреалистами. «Китовые главы» в «Моби Дике» (характерное нагромождение деталей, максимальная четкость изображаемого, вместе с тем словно нивелирующая саму реальность) наводят на мысль о близости Мелвилла сюрреалистическим идеям, которые появятся в литературе гораздо позже: от мелвилловских сравнений и аналогий, в общем, оказывается недалеко до «свободных ассоциаций». Действие большинства его произведений, собственно, и происходит в особом пространстве, в котором свободно нарушаются законы логики, стирается грань между реальностью и сном (видимое вызывает галлюцинации, а кошмары перетекают в явь).

Что касается «постгегелевского поколения», то перспективы его изучения достаточно обширны. Внимания заслуживают как теоретическая сторона проблемы, положение «поколения» на стыке литературных движений, исследование в русле типологии романтизма (например, изменение роли и функций иронии в 1840-е годы, проблема религиозности и скептицизма и пр .), связей с современной философией, так и сопоставительный анализ творчества отдельных представителей «поколения», -перекличек между Гейне и Кьеркегором, Мелвиллом и Л. Кэрроллом, Карлайлом и Бодлером.

Selbst, Text und Mythos. — Idstein, 1988; Seltzer, Leon F. Camu’s Absurd and the World of Melville’s Confidence-Man // PMLA. — 1967.№ 82. — P. 14−27.

339 Engler, Bernd. Fiktion und Wirklichkeit: Zur narrativen Vermittlimg erkenntnisskeptischer Positionen bei Hawthorne und Melville. — Berlin, 1991. — 361 S.

Заключение

.

В данной работе мы предприняли попытку исследования творчества Мелвилла в смещенном ракурсе. Разумеется, автор «Моби Дика» не философ, а писатель, проявивший свойственный его эпохе интерес к философии. Тем не менее, отразившись в «зеркале» философии, мелвилловская проза приобрела дополнительные измерения, которые позволяют рассматривать ее в контексте не только американской прозы XIX века, но и в русле европейской истории идей.