Неформальные самодеятельные объединения в СССР: историко-культурный аспект. 
1985-1991 гг

Неформальные объединения являются важным объектом исследования на стыке истории, социологии, культурологии и психологии.

Актуальность исследования определяется рядом факторов. В советскую эпоху неформальные самодеятельные объединения были значимым элементом общественной жизни, особой культурной средой, которая позволяла реализоваться личности в обход официальных государственных структур. Среди многообразия форм неформального движения автор выделяет три направления культурной ориентации — клубы самодеятельной песни (КСП)1, <2 клубы любителей фантастики (КЛФ) и коммунарские объединения. Однако до сих пор этот опыт практически не привлекал внимания исследователей. И, тем не менее, он является важным для российской истории. Исследование самодеятельных неформальных объединений позволяет дополнить существующее в исторической науке представление о различных сторонах общественно-политической жизни в СССР периода перестройки, ввести в научный оборот новые источники, по-новому взглянуть на сложившуюся в.

СССР систему отношений «власть-общество». Обращение к данной проблематике особенно важно в контексте реформ последних лет, когда продолжает оставаться дискуссионным вопрос о путях расширения инициатив снизу", роли общественных организаций, становлении и укреплении структур гражданского общества. В этой связи, комплексное исследование.

1 Клуб самодеятельной песни — неформальное объединение граждан, складывающееся вокруг личности конкретного исполнителя, либо в качестве сообщества любителей, которые посвящали свой досуг коллекционированию и тиражированию записей тех или иных исполнителей, организации концертов и слетов.

2 Клуб любителей фантастики — неформальное объединение граждан, не только читателей, но и авторов, критиков, переводчиков. Клуб выполняет функцию базы для творческих встреч с писателями-фантастами, критиками, издательскими работниками. Многие участники КЛФ занимались самодеятельными переводами и тиражированием фантастической литературы.

3 Коммунарское объединение — это неформальный коллектив, члены которого в той или иной степени являются последователями определенной педагогической методики, известной в специальной литературе под названиями «коммунарская», «коллективных творческих дел», «методика И.П. Иванова». истории неформальных объединений представляется актуальным для анализа современной общественной ситуации.

В историографии присутствует точказрения, что «.подобные сообщества существовали всегда и, более того, имели совершенно особый, ни с чем не сравнимый социально-психологический смысл. Ибо в России с ее традиционным культом государственной власти лишь в узком кругу «своих по духу» можно было уберечься от давящей тяжести государственной мощи, стремившейся в крутые эпохи (а их не одна были в нашей истории) растворить в себе индивида. Лишь такой круг позволял выжить человеку в условиях, когда государственная махина стремилась к тотальному контролю над ним, над всеми сферами его жизни, включая порой даже интимные"4.

Обращение к теме неформальных объединений в период перестройки важно, в первую очередь тем, что в этот период «появился5 новый социальный субъект, который осознал себя независимым от властных структур государства, осмелившийся не только думать, но и говорить, действовать, не спрашивая на то ничьего разрешения. Причем не в традиционной российской системе координат «власть — антивласть (оппозиция)», в которой жили и диссиденты 70-х, и те, кто их преследовал, а совершенно в новом измерении, как свободная самоорганизация свободных людей, т. е. выстраивая свою позицию не в логике протеста против чего-либо, а в логике позитивного самовыражения, независимого движения к независимо выбранным целям"6.

Кроме того, «в этих условиях разблокирование ситуации противостояния консервативного традиционализма, прорастающим снизу.

4 Фадин А. В. Неформалы и власть (размышления о судьбах гражданского общества в СССР)//Общественные самодеятельные движения: проблемы и перспективы. М., 1990. С. 319.

5 «Субъект» не «появился», а получил возможности для открытой деятельности (прим. авт.).

6 Фадин А. В. Неформалы и власть (размышления о судьбах гражданского общества в СССР)//Общественные самодеятельные движения: проблемы и перспективы. М., 1990. С. 320. элементам гражданского общества в СССР требует хотя бы приблизительного теоретического осмысления такого явления, как «неформалы» .

Неформальные объединения, исследуемые в данной работе, обладали следующим набором характерных особенностей: сетевая структура, охватывавшая практически всю территорию СССР, неоднородный состав участниковчто позволяет говорить о репрезентативной общественной выборке. Кроме этого, в данной работе неформальные объединения рассматриваются с точки зрения их позиционирования, как наиболее социально активной части общества.

Поскольку в силу объективных причин рассматривать проблему неформального движения целесообразнее всего с позиций междисциплинарных, историография выходит за рамки работ только лишь исторических и может быть разделена на следующие группы: работы общего характера по истории неформального движенияработы, посвященные отдельным направлениям неформального движения на разных исторических этапах его развитиякультурологические работыработы по теории молодежипсихологические работы, посвященные проблематике массового сознания, поведения групп, игры.

До середины 1980;х гг. — начала 1990;х гг., неформальные объединения не являлись объектом научного исследования. Причины этого двояки — с одной стороны, внимание к данной проблеме означало бы признание существования развитой альтернативной культуры, что могло дискредитировать советский общественный строй, которому было чуждо понятие «альтернативности». С другой стороны, как следствие стабильно действующего идеологического фактора, не был развит исследовательский аппарат, отсутствовала адекватная с научной точки зрения терминология. Только в середине 1980;х гг., когда многие, действовавшие ранее,.

7 Фадин А. В. Неформалы и власть (размышления о судьбах гражданского общества в СССР)//Общественные самодеятельные движения: проблемы и перспективы. М., 1990. С. 322 идеологические барьеры оказались сняты, стали появляться исследования, посвященные неформальному движению.

Отдельное внимание стоит уделить терминологическому аспекту в историографии исследуемой темы, который в данной работе особенно важен, в силу междисциплинарности исследуемой проблемы. о.

По мнению В. Ф. Левичевой, термин «неформалы» обозначил в 1960;е гг. зарождение молодежных объединений, формы деятельности которых лежали вовне официальных, формализованных движений. Это в свою, очередь формировало два уровня общения — официальный и «среди своих», что способствовало объединению на основе нетрадиционных целей, идей и, вытекающих их этого, форм деятельности, т. е. стимулировало развитие неформального движения.

С этим суждением перекликается мнение В.И. Мироненко9, который понимая неформальное объединение, как форму человеческого общения, полагает, что «она (эта форма общения — прим. авт.) присутствует постоянно в качестве некоторого эфира, некой данности — люди общаются, но возможность этого общения зависит от либерализации общества, чем более оно^ либерально, тем более терпимо оно относится к различным формам и содержанию общения. Это форма толерантности. Политическая структура может быть терпимой, а может быть нетерпимой к различным формам этого общения"10.

Таким образом, простое человеческое общение, не вписывающееся в господствующую идеологическую модель, в жестко контролируемом властью обществе, оказываясь вытесненным за рамки повседневной жизни — обретая «неформальный» статус. По прежнему существуя, но в скрытых, непубличных, закрытых от случайных людей формах — «существовала «кухня», пресловутая интеллигентская «кухня». В неформальные объединения.

8 Левичева В. Ф. Политические партии и общественные движения в СССР: Информ. — аналит. справ. М., 2002.

9 Первый секретарь ЦК ВЛКСМ в 1986;1990 гг.

10 Интервью с В. И. Мироненко, 28.11.2005//Архив автора. собирались интеллигентные люди и обсуждали все что угодно — начиная от моды, питания и до политических вопросов"11.

В этом контексте, «XX съезд относительно либерализовал ту (советскую — прим. авт.) систему по сравнению со сталинской, он, конечно, создал условия, в которых эти объединения могли легально проявиться"12.

В данной работе под «неформальными объединениями» будут пониматься организованные формы общественной самодеятельности населения, создаваемые на основе добровольности и общих интересов, чье создание является прямым следствием инициативы граждан.

Существует множество классификаций неформальных объединений, при этом, каждый раз принцип их упорядочивания определяется теми целями, что ставит перед собой исследователь. В культурологии распространена классификация на основе содержания деятельности тех или иных групп, их субкультурных особенностей (упоминавшиеся выше самодеятельные объединения не выделяют в отдельную группу, но рассматривают их виды отдельно). В социологии чаще встречается классификация по социально-правовому признаку, в основе которой лежит анализ взаимоотношений той или иной группы с обществом.

1 Ч.

Существует и своего рода психологическая классификация в рамках которой выделяют две основных группы неформальных объединений. К первой группе относятся объединения, сложившиеся на основании психологических особенностей молодежи, потребности в самовыражении. Вторую группу образуют объединения, ориентируемые на реализацию своих конкретных интересов (творческие, религиозные, общественные), иными словами, самодеятельные объединения.

Таким образом, можно выделить два основных типа неформальных объединений:

11 Интервью с В. И. Мироненко, 28.11,2005//Архив автора.

12 Там же.

13 В данной классификации присутствует доля условности, поскольку аспект самовыражения в значительной мере присущ любой деятельности человека.

Первый тип характеризуется следующим набором системообразующих признаков — это подростковые группировки, асоциальные или антисоциальные, сложившиеся на основании психологической потребности молодежи в самовыражении и не имеющие конструктивной программы деятельности. К этому типу относятся спортивные и музыкальные фанаты.

Второму типу, а именно самодеятельным объединениям присущи следующие черты — наличие ядра организаторов, либо координаторов деятельности, ориентация на реализацию собственных интересов и идей, каких-либо общественно-значимых проектовасоциальная или просоциальная направленность. К этому типу можно отнести клубы самодеятельной песни (КСП), клубы любителей фантастики (КЛФ), коммунарские объединения и др., а в истории постсоветской России также т.н. «ролевое движение», о котором будет идти речь ниже.

В данной работе рассматриваются объединения, относящиеся ко второму типу.

В советский период в официальных документах для объекта данного исследования иногда использовались термины — «любительские объединения» и «клубы по интересам». «Положение о любительских объединениях и клубах по интересам"14 (1986 г.) определяет их следующим образом — «Любительским объединением, клубом по интересам является организованная форма общественной самодеятельности населения, создаваемая на основе добровольности, общих творческих интересов и индивидуального членства участников с целью удовлетворения многообразных духовных запросов и интересов советских людей в сфере свободного времени"15.

Классификация любительских объединений и клубов по интересам была представлена следующей схемой:

14 РГАСПИ. Ф.1.0П.90.Д.295. Стр. 59.

15 РГАСПИ. Ф.1.0П.90.Д.295.Стр.59.

— общественно-политические (революционных, боевых и трудовых традиций, военно-патриотического воспитания, интернациональной дружбы, по изучения правовых и атеистических знаний и т. п.) — производственно — технические (технического творчества, рационализаторов, изобретателей, новаторов производства, моделирования, конструирования и проектирования, компьютерной техники и т. п.) — естественнонаучные (любителей астрономии, океанологии, путешествий, огородников, садоводов, цветоводов, аквариумистов, птицеводов, собаководов и т. п.);

— художественные (любителей музыки, театра, литературы, кино, изобразительного искусства, песни, танца, фотоискусства, декоративно-прикладного искусства и т. п.);

— физкультурно-оздоровительные (клубы закаливания, любителей бега, туризма, клубы «болельщиков», истории советского спорта, олимпийского движения и т. п.) — коллекционно-собирательские (филателистов, филофонистов, филокартистов, нумизматов, фалеристов и т. п.);

Могут также создаваться клубы ветеранов войны и труда, подростков, молодежи, женщин, трезвости, знакомств, молодых специалистов, творческой интеллигенции, семейного отдыха, домоводства и т. п."16.

Термин «любительские объединения и клубы по интересам» представляется более узким по сравнению с раскрытым выше термином «неформальные объединения». Дело в том, что объединения, исследуемые в данной работе в течении большей части своей истории находились вне рамок господствующей культуры, тем самым, являясь по отношению к ней — «неформальными», слабо вписывающимися в установленный культурный формат. Кроме того, согласно пункту 1.3. «Положения о любительских объединениях и клубах по интересам» — «Объединения создаются,.

16 РГАСПИ. Ф.1.0П.90.Д.295.Стр.60−63. реорганизуются и ликвидируются по решению организации-учредителя"17. Этот пункт не применим к исследуемым в данной работе объединениям, поскольку возникали они по частной инициативе граждан18.

Следующий важный вопрос — как соотносятся друг с другом понятия «группа», «объединение», «движение». Так, «в строго социологическом смысле „неформальная группа“ — это группа людей, которых связывают личные, не закрепленные организационно и не оформленные юридически связи» 19. Исходя из этого определения, «неформальной группой» можно считать обычную дружескую компанию. Однако, в дружеской компании межличностные связи, трансформирующие индивидов в сообщество, как правило, с трудом поддаются формализации. Неформальную группу, где последнее возможно в рамках общности деятельности и необязательности дружеских отношений, можно обозначить как «объединение». Объединениеэто неформальная группа, чья деятельность направлена на реализацию конкретных целей. Неформальное движение — это сумма неформальных объединений.

Нельзя обойти вниманием и такое понятие, как «субкультура», которое вошло в научный оборот применительно к молодежным объединениям только в 1980;х гг. и несло отчетливо негативный оттенок, как явление присущее, в первую очередь, капиталистическому миру.

Со временем, уже в постсоветской России, в результате деидеологизации науки термин «субкультура» утратил свой отрицательный заряд и в большинстве случаев трактуется, как «особая сфера культуры, суверенное целостное образование внутри господствующей культуры, отличающееся собственным ценностным строем, обычаями, нормами» 20. Более того,.

17 РГАСПИ. Ф.1.0П.90.Д.295.Стр.59.

18 Однако, необходимо отметить, что некоторые из них прибегали к такого рода «легализации» с целью получения статуса, облегчающего достижение поставленных ими целей.

19 Фадин А. В. Неформалы и власть (размышления о судьбах гражданского общества в СССР)//Общественные самодеятельные движения: проблемы и перспективы. М., 1990. С. 322.

20 Гуревич П. С. Субкультура// Культурология. XX век. Энциклопедия: В 2 т. СПб., 1998. T.2. С. 236. некоторые исследователи21 склонны полагать, что современный человек в силу объективных обстоятельств зачастую вынужденно становится частью той или иной субкультуры. Эта ситуация обусловлена особым состоянием современного общества, которое, формируя официальную или, иначе говоря, базовую культуру, лишает тем самым человека возможности выбора наиболее близкой ему культурной идентичности. Таким образом, поскольку понятие человеческой личности предполагает ее индивидуальность, т. е. набор уникальных для данного индивида черт, рамки традиционной культуры становятся тесны и человек ищет способ самореализации в области альтернативной культуры в наибольшей степени, отвечающей его запросам.

Условность в данном случае не случайна, поскольку, если мы попытаемся определить неформальное движение через понятие гражданского общества — т. е. пространства социальной активности, находящегося между частной жизнью и государственным вмешательством, картина будет иной. Рассуждая о многообразии взглядов на природу и суть гражданского общества, А. Н. Аринин обращается к следующей схеме «негосударственных общественных объединений: t.

— политические партии и массовые политизированные движения;

— профессиональные союзы;

— творческие ассоциации и объединения;

— женские, молодежные, студенческие организации и движения;

— религиозные общины;

— землячества, этнические союзы;

— всякого рода общественные фонды;

— частные научно-исследовательские и образовательные центры;

— ассоциации ветеранов, спортсменов, болельщиков, экологистов и др.

В своей совокупности они и образуют структуру гражданского общества. По своему размаху и разнообразию этот организм не уступает западным образцам. По сути дела все россияне — от бомжа до олигарха.

21 Левикова С. И. Молодежная субкультура. M., 2004. невольно (или вольно) формируют активное духовно-нравственное поле гражданского общества. Даже государственный чиновник — это не враг, а член гражданского общества, хотя нередко противостоит его интересам, отдавая абсолютный приоритет власти" .

Неформальные объединения могут включать в себя граждан самых разных социальных слоев, культурных и досуговых предпочтений и т. п., не иметь внутренних «субкультурных» традиций, выводящих их за рамки официальной культуры. Под «субкультурными традициями» в данном случае понимается наличие специфического сленга, фольклора, внешней атрибутики, подчеркивающей принадлежность индивида к данному сообществу.

Отдельную проблему составляет возрастной состав неформального движения. В специальной литературе можно часто встретить словосочетания — «молодежное движение», «молодежные субкультуры», но насколько это верно? Какие возрастные группы можно отнести в разряд молодежи? Этот вопрос не так прост, как кажется на первый взгляд, тем более что во многих работах, посвященных неформальному движению, он, к сожалению, обойден вниманием авторов.

В начале XX в. австрийский психолог Ш. Бюлер предложил систему, основанную на биологическом принципе. «Юность» состояла из двух этапов: «отрочество» (10−12 — 17 лет) и «молодость» (17 — 21−24 года). Особенности каждого периода трактовались через призму физиологических изменений в развивающемся человеке. Помимо этой, в XX веке было разработано еще несколько концепций, которые, впрочем, объединял один существенный недостаток — однобокость.

Рассмотрим основные из них. «Молодежные революции» 1950;1960;х гг. в США и Европе заставили исследователей обратиться к социальной стороне проблемы и трактовать молодость как период адаптации к существующему.

22 Зрелость гражданского общества — основа устойчивого развития и безопасности России [Электронный ресурс] / Академия «Гражданское общество». [200-]. — Режим доступа: hhttp://www.academy-go.ru/Site/GrObsh/Publications/Arinin2.shtrnl. — Загл. с экрана. общественному устройству. Психоанализ привнес понимание «молодости» как борьбы «сжигающего пламени энергии либидо и не менее сжигающего пламени общественных табу», что пересекалось с социальным подходом, хотя и в иной плоскости.

В советской науке преобладающим стал социологический подход, суть которого в том, что с одной стороны признается значение параметра возраста, а с другой утверждается тезис о несовпадении биологического и социального возрастов. Более того, первичным становится аспект социальный — за основу определения периода молодости, как правило, берется сумма времени, необходимая для получения традиционных форм образования (школа, институт, иногда сюда же включается даже аспирантура). В СССР существовало понятие «молодого специалиста», т. е. человека уже закончившего учебу, но еще только-только приступающего к своей профессиональной деятельности, именно эта группа составляла верхний уровень «молодежи». i.

Существует еще множество концепций понятия «молодости», в основе некоторых лежит наличие/отсутствие собственной семьи (детей), другие определяют этот период, как время ролевой промежуточности между ролыо ребенка и взрослого и т. п. У этой проблемы есть и конкретно-исторический аспект, поскольку в различных обществах в разные периоды их развития, обозначенные выше параметры, могут изменяться довольно значительно.

Учитывая всю сложность однозначного определения границ «молодости» представляется возможным, вслед за С. И. Левиковой, принять, как базовое следующее определение, принадлежащее И. С. Кону — «Молодежь — социально-демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения и обусловленных тем и другим социально-психологических свойств. Молодость как определенная фаза, этап жизненного пути биологически универсальна, но ее конкретные возрастные рамки, связанный с ней социальный статус и.

23 Левикова С. И. Молодежная субкультура. М., 2004. С. 18. социально-психологические особенности имеют социально-историческую природу и зависят от общественного строя, культуры и свойственных данному обществу закономерностей социализации"24.

Итак, насколько же неформальное движение в СССР можно считать молодежным? Исключив критерий биологического возраста как определяющий и опираясь на определение И. С. Кона, мы можем считать неформальное движение в значительной степени пересекающимся с молодежным и в некоторых проявлениях идентичным последнему. Начинаясь, как правило, со студенческой скамьи (позже школы), возрастной спектр участников неформального движения расширялся. Ярким примером этому могут служить КСП, которые, зародившись в 1950;х гг. в студенческой среде, росли и развивались вместе с их участниками.

В данной работе самодеятельные объединения культурной направленности рассматриваются в контексте более широкой проблематики, а именно — неформального движения в СССР в целом. Это делаеъ возможным обратиться к значительно более обширному историографическому пласту, где можно выделить ряд особенностей. ;

Основной массив аналитических работ, как уже отмечалось выше, создан в период конца 1980;х — начала 1990;х гг., когда неформальные 7S объединения первого типа достигли в своем развитии наивысшей точки подъема, заставляя исследователей обратить внимание на всю проблему неформального движения. Центром внимания стали политические неформалы.

Вследствие новизны гласного обсуждения проблем неформального движения в обществе, отсутствия разработанного инструментария, значительная часть работ носит сугубо описательный характер.

24 Социология молодежи. СПб., 1996. С. 32.

25Подростковые группировки, асоциальные или антисоциальные, сложившиеся на основании психологической потребности молодежи в самовыражении, не имеющие конструктивной программы деятельности, либо периодически реализуемых проектов в качестве постоянного атрибута функционирования.

Что касается исследовательских подходов к заявленной теме, то здесь можно выделить следующие факторы, определившие основные тенденции в освещении объекта исследования: это особенности развития советской науки в до перестроечный период и характерные особенности самого неформального движения, такие как: в разной степени выраженная оппозиционность правящему режиму и альтернативность существовавшей официальной культуре.

Основные тенденции в освещении и трактовке неформального движения, конечно, довольно условно можно представить следующим образом: неформальное движение, как знак нарождающегося гражданского обществакак отход от советской идеологии, явление болезненное, вызванное рядом субъективных причинкак объект научного исследования с использованием социологических и психологических методик.

Таким образом, историография, с одной стороны, служит источником в вопросе восприятия неформального движения обществом, а .с другойпредставляет собой литературу, важную, как справочным содержанием, так и аналитикой «очевидцев» исследуемых событий. Под «справочным содержанием», в данном случае понимаются опубликованные в ряде изданий списки неформальных объединений, полнота которых зависела единственно от осведомленности автора.

Хотя всплеск общественного внимания к неформальным группам пришелся на середину-конец 1980;х гг., неформальное движение в нашей стране имеет богатую историю. Правда в историографии данная тема представлена фрагментарно.

В существующей историографической базе можно выделить некоторые тенденции, наиболее заметная из которых — рассмотрение истории неформального движения в СССР в контексте его поиска контакта с властью.

В числе концептуально значимых работ можно упомянуть «Историю молодежного движения в России и динамики его развития» М. Кожаринова и.

С. Тишина. Авторы считают, что «.Развитие неформального молодежного движения в России можно описать синусоидальным графиком"1. Анализируя этот график можно выделить, несколько основных волн, т. е. периодов возникновения, развития, а затем спада тех или иных движений. Первая волна — это скаутское движение в дореволюционной России, вторая — пионерское движение 1920;х гг. (а также как реакция на последовавшую формализацию, отделившиеся позже самостоятельные направления). Третья волна совпала по времени с XX съездом КПСС (клубы самодеятельной песни, зарождающиеся коммунарские объединения и движение фэнов — любителей фантастики). Есть и еще один фактор, который можно считать инициирующим началом третьей волны — это развитие процесса формирования массового общества, недаром этот период отмечен появлением множества субкультур, в том числе и на Западе. Четвертая волна относится ко времени начала «перестройки» (именно этому периоду посвящено большинство исследований), наступления постсоветской эпохи в истории России.

А.В. Шубин, в свою очередь, выстраивает собственную схему, выделяя три главных общественных движения XX века — диссидентское, неформальное и демократическое. Он полагает, что хотя «на первый взгляд, диссидентское, неформальное и демократическое движения выстраиваются в ряд, подобный знаменитым ленинским трем поколениям освободительного движения XIX века, на практике процесс развития «освободительного» движения в XX веке.

27 не был линейным". Это объясняется тем, что «эрозия тоталитарного режима привела к образованию неформальной среды раньше, чем диссидентской"28. Одно из отличий неформалов от диссидентов А. В. Шубин видит в том, что.

26 Кожаринов М., Тишин С. История молодежного движения в России и динамика его развития [Электронный ресурс] / Технология альтруизма. [200-]. — Режим доступа: http://wwvv.altruism.ru/sengine.cgi?number=2&sub=3. — Загл. с экрана.

27 Шубин А. В. Преданная демократия. СССР и неформалы (1986;1989). М.: Издательство «Европа», 2006.С.ЗЗЗ.

28 Там же. первые «спокойно относились к взаимодействию с властями, вхождению в государственные и официозные структуры"29.

В свою очередь, М. Кожаринов и С. Тишин, отмечая преемственность в развитии молодежных объединений, выделяют важное свойство, несущее в себе, определенное классифицирующее начало — «практически все существовавшие или существующие направления оного рано или поздно вставали в духовную оппозицию к существующему правительству, сначала в борьбе с командно-административной системой за самоуправление, а потом за нормальные человеческие отношения против культа денег и т. п. Эти направления либо изначально возникали, как духовно оппозиционные (хипы, фэны), либо становились такими уже в процессе своего развития (коммунары, КСП)"30.

Этот вывод перекликается с мнением В. Ф. Левичевой, которая считает, что по мере взросления участников и развития самих объединений радикально менялся и характер их деятельности — от узконаправленных, «частных» инициатив к стремлению и попыткам влиять на общественную и как следствие политическую жизнь. Невозможность, в рамках существующего строя, реализовать политические стремления, стимулировала определенное разочарование в возможности диалога с государством, влияния на общественную жизнь, противостояния бюрократии и подталкивала к созданию параллельных, альтернативных государственным структур.

Несколько иной подход заключается в акцентировании внимания на аспекте сравнения отечественного и зарубежного опыта неформального движения и рассмотрения вопроса о правомерности постановки знака равенства между неформальным движением и молодежным.

29 Шубин А. В. Преданная демократия. СССР и неформалы (1986;1989). М.: Издательство «Европа», 2006. С. 334.

30 Кожаринов М., Тишин С. История молодежного движения в России и динамика его развития [Электронный ресурс] / Технология альтруизма. [200-]. — Режим доступа: http://www.altruism.ru/sengine cgi? number=2&sub=3. — Загл. с экрана.

Работы по теории молодежи являются следующей крупной и важной частью, проработанной в ходе данного исследования историографии.

Если исследования молодежи, как части советского общества в доперестроечный период были представлены широко (А. Алексин, А.П. т 1.

Герасименко, В.Н. Боряз), то тема молодежи в контексте неформальных объединений возникла уже в период перестройки. В этой связи необходимо.

32 отметить работы И. С. Кона, который, занимаясь психологией юношеского возраста, впервые в СССР заявил о существовании феномена молодежной субкультуры. Молодежная проблематика не оставалась без внимания и в контексте непосредственно процесса перестройки33.

В постсоветский период молодежную проблематику разрабатывали А. И. Ковалева и В.А. Луков34. Авторы исследуют теорию молодежи в рамках историко-социологического анализа, выделяя при этом основные, наиболее концептуально значимые подходы — молодежь, как носитель определенных психофизических свойств (Г. Стенли Холл, К. Гросс, 3. Фрейд и др.), молодежь, как культурный феномен (Э. Шрангер, Б. К. Малиновский, Ш. Н. Эйзенштадт, Т. Розак и др.) и, наконец, молодежь как объект и субъект процесса преемственности поколений (К. Маркс, Л. С. Выготский, X. Ортега-и-Гассет и др.).

Значима работа Е. Л. Омельченко «Молодежь: Открытый вопрос"35. Автор анализирует возникновение и развитие т.н. «молодежного вопроса» в СССР/постсоветской России и на Западе. Автор рассматривает понятие «молодежь», как объект политико-идеологического и теоретического конструкта в советском обществе и в новой России, не обойдены вниманием.

31 Алексин А. Духовный мир юности. М., 1961. Герасименко А. П. Критика теорий молодежной культуры. М., 1979. Боряз В. Н. Молодежь. Методологические проблемы исследования. Л., 1973.

32 И. С. Кон. Психология ранней юности. M.: Просвещение, 1989.

33 Молодежь в процессах обновления советского общества M., 1989; Молодежь в условиях радикальных перемен современного общества. М., 1990; Мяло К. Г. Время выбора: молодежь и общество в поисках альтернативы. M., 1991.

34 Ковалева А. И., Луков В. А. Социология молодежи: теоретические вопросы. М.: Социум, 1999.

35 Омельченко, Е. Л. Молодежь: открытый вопрос. — Ульяновск: Изд-во «Симбирская книга», 2004. вопросы становления отечественной социологии молодежи, присутствует обращение и к западному опыту. Так автор приходит к следующим очень важным для понимания молодежной проблематики выводам: в западной традиции молодежь рассматривалась, главным образом, как социальная проблема, в то время как в СССР с ней связывались надежды на будущее, в связи с чем, идеологический фактор воздействия на молодежь имел очень большое значение. Более того, по мере смены ценностных ориентаций в руководстве страны менялось отношение к молодежи, связанные с ней ожидания.

Также следует отметить еще одну работу — E.JI. Омельченко.

Молодежные культуры и субкультуры", работа эта не носит узконаправленный характер, а является обзорной, представляя собой, курс лекций по социологии молодежи. Она важна широтой создаваемой автором картины. 1.

В этом же ряду стоит работа С. И. Левиковой — «Молодежная^ О субкультура». Данное представляет собой учебное пособие. Среди вопросов, поднимаемых автором — насколько реально само понятие «молодежной субкультуры», что она собой, представляет — отклонение от нормы, либо нормальное и закономерное явление, свойственное для постиндустриального общества? Ответ на эти вопросы автор дает с привлечением самой широкой доказательной базы, что делает это учебное пособие актуальным не только в рамках своего прямого назначения, но и в качестве серьезной аналитической работы, обобщающего характера.

Во многих работах периода перестройки исследовательский акцент п о сделан на молодежные группировки асоциальной, либо антисоциальной направленности, которые выделялись яркой атрибутикой^ и эпатирующим поведением, привлекая к себе внимание. Среди работ общего характера можно.

36 Омельченко, Е. Л. Молодежные культуры и субкультуры. — М.: Ин-т социологии, 2000.

37 Левикова С. И. Молодежная культура. М., 2002.

38 Левичева В. Ф. Молодежный Вавилон: Размышления о неформальном движении. — М.: Мол. Гвардия, 1989. упомянуть публикации В.И. Вьюницкого39, А. Громова и О. Кузина40, А. С. Запесоцкого и А.П. Файна41. Эти работы важны в качестве аналитического материала, созданного «по горячим следам», они помогают воссоздать отдельные аспекты общественной жизни периода перестройки.

Второй «популярной» для исследования темой стали политизированные самодеятельные объединения, которые громко заявили о себе на волне начавшейся демократизации советского общества. В качестве примера можно привести сборник — «Неформалы: социальные инициативы"42, посвященный преимущественно политизированному крылу неформального движения43.

Нельзя обойти внимание исследование А.В. Шубина44, в котором автор опираясь на собственный опыт участника описываемых событий, рассматривает проблематику возникновения, развития и деятельности политизированных неформальных объединений в период перестройки. Данная работа значима тем, что параллельно в ней развиваются два сюжета — история отдельных неформальных объединений политической направленности и исследование этого феномена" в целом, (в первую очередь, в контексте общественно-политического развития СССР периода 1986;1989гг.).

Автор отводит неформалам важную роль в формирование новой политической культуры — «Именно неформалы сумели ввести в российскую практику методы ненасильственной массовой политической борьбы (митинги, демонстрации, массовый самиздат и другие) и затем обучили ей официальных.

39 Вьюницкий В. И. Неформалы. Кто они?, Куда зовут? М., 1990.

40 Громов А., Кузин О. Неформалы: кто есть кто? М.: Мысль, 1990.

41 Запесоцкий А. С., Файн А. П. Эта непонятная молодежь.: проблемы неформальных молодежных объединений и некоторые другие. М.: Профиздат., 1990.

42 Неформалы. Социальные инициативы. — М.: Моск. рабочий, 1990.

43 В рамках темы данного исследования сборник интересен, прежде всего, статьей С. Юшенкова «Неформальное движение: общая характеристика и основные тенденции развития», которая предлагает концептуальный анализ предпосылок активизации социальной активности в период «перестройки», а также анализ основных тенденций развития социальных инициатив.

44 Шубин А. В. Преданная демократия. СССР и неформалы (1986;1989). М.: Издательство «Европа», 2006. либералов" «45. Как полагает А. В. Шубин — борьба неформалов была частично успешной (коммунистический режим был повержен), а частично неудачной — многие задачи демократическогохарактера остались нереализованными. Неформалы оказались не нужны тем, для кого они сами того не осознавая, расчищали дорогу. Важность данной работы в том, что, кроме оригинальной авторской концепции, она содержит множество материалов эксклюзивных интервью и фотодокументов.

Период перестройки стал пиковым для исследований неформальных объединений, но ни тогдани в постсоветскую эпоху самодеятельные объединения культурной направленности, в массе своей, не получили достаточного научного внимания и отражены в историографии крайне неполно.

Творчеству участников КСП посвящены работы — Ю.А. Андреева46, Н.Е. Кутейникова47, Л. П. Беленького.48.

Исследование И-Ml Каримова49, посвящено историивозникновения и развития КСП' в Москве. С одной стороны, в книге использованы уникальные материалы — самиздат КСП, статистические подборки, отражающие—особенности организационного развития и деятельности КСП, свидетельства участников, богатейший иллюстративный ряд, представленный фотоматериалами и рисунками (эмблемы различных клубов). С другой стороны, книга И. М. Каримова отличается крайне эмоциональным, публицистичным, стилем изложения. Таким образом, данный труд можно считать скорее приглашением к научной исследовательской работе, «История Московского КСП» — сама по себе является источником, поскольку.

45 Шубин А. В. Преданная демократия. СССР и неформалы (1986;1989). М.: Издательство «Европа», 2006. С. 331.

46 Андреев Ю. А. Наша авторская. M.: Молодая гвардия, 1991.

47 Бардовская песня: Комментированный сборник песен современных авторов/ Автор-сост. Кутейникова Н. Е. М.: Воениздат, 1993.

48 Возьмемся за руки, друзья: Рассказы об авторской песне / Автор-сост. Беленький Л. П. М.: Мол. гвардия, 1990.

49 Каримов И. М. История Московского КСП. М.: Янус-К, 2004. значительную часть текста составляют авторские воспоминания. В целом, значение этого исследования очень велико — это первая серьезная работа, посвященная заявленной теме, содержащая уникальный фактический материал.

И.М. Каримов отмечает отчетливую социальную направленность КСП, связанную, в первую очередь, с особенностями, предоставляемых в рамках советского общества, возможностями для самореализации индивида. -«Суммируя, скажу так: КСП был порожден, во-первых, неприятием' государственной машиной творчества народа, и, во-вторых, неуемной энергией молодых людей, ищущих место приложения своих сил помимо основной работы» 50. Тезис о государственном отторжении народного творчества представляется спорным, скорее можно говорить о некоторых формах. этого творчества.

Что касается иных объединенийрассматриваемых в данном исследовании, то в качестве историографической базы для них главным" образом выступают публикации в СМИ.

В целом, как мы видим, среди всего спектра работ, посвященныхг проблематике неформального движения, практически отсутствуют исследования, посвященные избранным для данного исследования самодеятельным объединениям. Среди немногочисленных исключений можно назвать «От „застоя“ к реформам. СССР в.1917;1985 гг.» А.В. Шубина51. Автор дает панорамную картину периода конца 1970;х — начала.1980;х гг. Одна их I четырех частей исследования посвящена общественным^ течениям, среди которых присутствуют и коммунары. А. В. Шубин широко использует материалы устной истории — взятые им интервью у лидеров и идеологов коммунарского движения.

50 Каримов И. М. История Московского КСП. М., 2004. С. 502.

51 Шубин А. В. «От „застоя“ к реформам. СССР в 1917;1985 г г.». М.: РОССПЭН, 2001.

Книга «Самодеятельное художественное творчество в СССР: Очерки истории: Конец 1950;х — начало 1990;х годов"52 является продолжением серии, выпускаемой отделом народной художественной культуры Государственного института искусствознания, что во многом определило угол зрения авторского коллектива на предмет. Основное внимание уделено именно культурным. особенностям той или иной формы самодеятельного художественного творчества, само понятие которого трактуется достаточно широко, так в сборник вошли материалы, посвященные КСП, ВИА и рок-группам, любительскому театру и т. п.

В качестве точки отсчета для самодеятельного художественного творчества авторский коллектив предлагает т.н. «оттепель». Так, в главе, посвященной авторской песне об этом говорится вполне недвусмысленно -«XX съезд КПСС. «Оттепель». Возвращение из лагерей тысяч «реабилитированных». Открытие мира отечественного и мировогосовременного искусства, открытие и собственной страны, земли, природы (вольный туризм). Начало новой волны урбанизации, стремительное изменение городской среды, культуры, быта, изменение сознания горожан. Наконец, вторжение в индивидуально-компанейский быт магнитофона. Все это, как бы пройдя мимо традиционных жанров клубной самодеятельности, непосредственно и мощно воздействовало на процесс возникновения самодеятельной авторской песни"53.

В контексте темы исследования был использован ряд работ по теории культуры. Здесь можно говорить о нескольких направлениях: общая теория культуры (Д.А. Алисов, А. И. Арнольдов, Э.А. Баллер54) — проблематика.

52 Самодеятельное художественное творчество в СССР: Очерки истории: Конец 1950;х — начало 1990;х годов. -СПб., 1999.

53 Там же. С. 46.

54 Арнольдов А. И., Баллер Э. А. Философские проблемы культуры. М., 1973. Алисов Д. А. Урбанизация и культура. М., 2001. специфики советской культуры (М.П. Ким, Э.А. Баллер55) — альтернативная и контркультура (Ю.Н. Давыдов, И. Б. Роднянская, И.И. Федорова56). Первые две группы полезны для создания необходимого теоретического контекста понятия «неформальности». Третья группа важна в непосредственном исследовательском контексте.

В, целом, как уже было отмечено • выше, до середины 1980;х гг., тема молодежной, неформальной культуры была, в силу идеологических причин, закрыта для исследователей. Однако, в период перестройки, когда многие запреты оказались сняты и тема «неформалитета» не сходила со страниц периодики, стали возможны и научные изыскания о данной теме.

В основном, правда, в социологии, где можно выделить три основных исследовательских, направления — первое из них заключалось в изучении отношения молодежи к неформальным объединениям (проекты под руководством В. Ливанова, В. Левичевой и Ф. Э. Шереги в бывшем НИЦ ВКШ58). ' '.

Второе предполагало исследования непосредственно неформальной среды методиками интервью, включенного наблюдения и т. п. Это направление носило профессиональный характер, поскольку для исследований привлекались серьезные научные методы, а отчасти развивалось в русле т.н. «перестроечной публицистики», акцентируясь на наиболее ярких моментах.

Третье направление непосредственно к социологии имело несколько косвенное отношение, поскольку проводилось правоведами — объектом исследования выступали молодежные преступные и криминализированные.

55 Ким М. П. Советская культура, Вопросы культурного строительства и формирования нового человека. М., 1957. Баллер Э. А. Культура социалистическая и культура буржуазная, Евстратов A.M. Массовая культура советского общества. M., 1973.

56 Давыдов Ю. Н., Роднянская И. Б. Социология контркультуры (Инфантилизм как тип мировосприятия и социальная болезнь). M.: Наука, 1980. Федорова И. И. Критика контркультуры и ее взаимосвязи с культурой массовой. Киев, 1983.

57 Литература, посвященная альтернативной и контркультуре, вопросам их отношений с культурой официальной, и между собой.

38 Научно-исследовательский центр Высшей комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ. группы (работы И. Сундиева59 (Академия МВД), Г. Забрянского60 (Правовая Академия министерства юстиции).

Молодежная проблематика не оставалась без внимания и в контексте непосредственно процесса перестройки61.

Были использованы работы по вопросам общественного сознания. Это весьма обширный пласт литературы, в рамках которого необходимо отметить исследования, посвященные раскрытию этой проблематики в период Л перестройки .

Таким образом, историографическая разработка темы диссертационной работы охватывает отдельные стороны неформального движения, но не раскрывает картину в целом. Так, история самодеятельных неформальных объединений историко-культурной направленности отражена фрагментарно и не дает целостного представления об этом важном сегменте общественно-политической жизни СССР в период 1985;1991 гг. За рамками существующей историографии остались вопросы, взаимодействия неформалов с официальными структурами, организационные особенности их деятельности, идеологические установки. L.

Целью данной работы является всестороннее исследование деятельности самодеятельных объединений культурной направленности^ в период перестройки. Основное внимание обращается на особенности их развития, опыт, взаимодействия с официальными структурами и вклад в общественно-политическую жизнь СССР.

59 Сундиев И. Ю. Самодеятельные объединения молодежи // Социологические исследования. 1989, № 2.

60 ЗабрянскийГ. И. Изучение и предупреждение преступности несовершеннолетних: Учеб. пособие. -Краснодар: Кубан. ун-т, 1979.

61 Молодежь в процессах обновления советского общества M., 1989; Молодежь в условиях радикальных перемен современного общества. М., 1990; Мяло К. Г. Время выбора: молодежь и общество в поисках альтернативы. М., 1991.

62 Бойков В. Э. Общественное сознание и перестройка. М.: Политиздат, 1990; Виттенберг Е. Я. Активность масс в условиях перестройки: диалог с советологами. М.: Знание, 1989; Грушин Б. А. Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования. M., 1987.

Задачи диссертационного исследования определены исходя из поставленной цели и включают в себя: выявление принципиальных дляформирования идеологии и сущностных основ деятельности этапов развития исследуемых объединений в до-перестроечный периоданализ организационных и идеологических трансформаций изучаемых объединений в период 1985;1991 гг.- исследование опыта взаимодействия с официальными структурами в период перестройкисравнение результата трансформаций исследуемых объединений.

Объектом исследования является деятельность советских неформальных самодеятельных объединений культурной направленности.' Выбор для исследования, КСПКЛФ и коммунарских объединений объясняется их массовостью, определенной общностью происхождения, наличием между ними' связей^ а также их значительной ролью в общественнойжизни. Предметом исследования является изучение неформальных самодеятельных объединений культурной направленности в ситуации общественно-политических событий периода перестройки.

Хронологические рамки ограничены периодом 1985;1991 гг., что обусловлено кругом поставленных проблем: исследование процесса развития советских. неформальных самодеятельных объединений культурной направленности в контексте изменений в общественно-политическом-устройстве СССР. Кроме, того, для всех исследуемых движений период перестройки является этапным в развитии и завершающим их существование в прежних масштабах и формах.

Географические рамки исследования^ представлены самодеятельными-объединениями Москвы. Именно Москва была источником зарождения исследуемых объединений и сохраняла организационно-идейное лидерство в дальнейшем. Большинство исследуемых объединений имеют сетевую структуру, составные части которой, однотипны, если говорить об их организации и направлениях деятельности. В этом смысле, указанные географические рамки оправданы, т.к. неизбежно обращение к региональному опыту в той мере, в которой это послужит достижению поставленной цели.

Источниковаябаза исследования представляется репрезентативной и включает в себя разносторонний круг источников. Основу работы составили материалы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), а именно — документы по истории ВЛКСМ. Деятельность исследованных в работе объединений не нашла своего прямого отражения в архивах, ввиду их неформальной природы. Для исследования вопроса взаимодействия неформальных объединений с властью были использованы документы Отдела культуры Центрального комитета ВЛКСМ за 1977;1988 гг. (РГАСПИ, Ф.1. 0п.90). Эти материалы очень важны, поскольку в некоторых из них отражена не толькопозиция комсомольских работников, hoi и их оппонентов из неформальных объединений. В работе с данными материалами, особенно директивного^ характера, пристальное внимание обращалосьна соответствие принимаемых решений их практическому выполнению, что важно для определения степени декларативности проводившейся политики^В значительной степени использовались интернет-ресурсы. Это связано с многолетней работой участников неформальных объединений по созданию тематических коллекций материалов, отражающих историю того или иного движения, переводу их в электронный формат и размещении в сети Интернет в открытом для5ознакомления доступе. Таким образом, многие документы стали достоянием общественности.

Вработе были использованы нормативно-правовые акты, органов управления^культурой и образованием. Их важность для данного исследования очевидна. Они, являясь стратегическим руководством^ к действию, определяли генеральную линию по отраженным в них вопросам. В них затрагивались практические вопросы регулирования сферы самодеятельного художественного творчества. В первую очередь, это Постановления Коллегии министерства культуры СССР, Коллегии министерства высшего и среднего специального образования СССР, Коллегии Государственного комитета СССР по профессионально-техническому образованию. Например, «О дальнейшем развитии и совершенствовании работы любительских объединений и клубов по интересам» (1986 г.), «Положение о любительских объединениях и клубах по интересам» (1986 г.) и др.- Данная группа источников информативна в качестве материалов-по вопросам государственной политики в сфере культуры и досуга советских граждан.

Важную группу источников представляют документы общественных организаций, которые включают в себя Постановления Секретариата ЦК ВЛКСМ и Постановления ЦК КПСС. В качестве примера можно привести Постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении партийного руководства комсомолом и повышении его роли в, воспитании молодежи» (1984 г.). Документы эти особенно значимы, поскольку напрямую с неформальными объединениями контактировал именно1 ВЛКСМ:

Существенное место в работезанимают делопроизводственные-материалы (переписка, стенограммы, докладов, речей и выступлений). Они являются отражением процессов, происходивших как внутри неформальных объединений, так и курировавших их деятельность комсомольских органов. Это стенограммы-выступлений деятелей КСП и КЛФ-на организуемых этими объединениями фестивалях, конвентах. Записки и информации Отдела культуры ЦК ВЛКСМ, ЦК КПСС. Например, «Стенограмма I Всесоюзного совещания, любителей фантастики» (1988 г.), «Материалы-по подготовке и проведению IВсесоюзного фестиваля самодеятельной песни» (1986 г.), «Материалы по-подготовке и проведению Всесоюзного Семинара-совещания руководителей клубов» самодеятельной песни" (1987 г.), «Итоговая информация-Отдела, справки-отчеты членов-бригады ЦК ВЛКСМ о работе клубовсамодеятельной песни в гг. Калинине, Киеве, Куйбышеве, Минске, Москве, Тынде, Харькове» (1983 г.), Записка отдела пропаганды ЦК КПСС «О серьезных недостатках в деятельности клубов любителей фантастики» (1984 г.). Данный вид источников важен, в первую очередь, при изучении вопросов взаимодействия неформальных объединений с комсомолом. При этом, необходимо учитывать наличие устных, не документированных договоренностей и обменов мнениями между комсомольскими работниками и участниками неформальных объединений по вопросам деятельности последних.

Для воссоздания более полной картины особенностей отношений, не нашедших отражения в официальных документах, ВЛКСМ и неформалов в исследовании использованы источники личного происхождения, которые представлены широким комплексом мемуарной литературывоспоминаниями видных деятелей КЛФ, КСП и коммунарских объединений. В эту группу можно включить и интервью. В большинстве своем воспоминания представлены в виде статей, размещенных на тематических сайтах в сети Интернет. Однако есть публикации и более объемных форм, например,.

Комментарий к пройденному" А. и Б. Стругацких и некоторые другие. При работе с даннойгруппой источников было проведено выявление и анализ перекрестных свидетельства, поскольку межличностные отношения между деятелями тех или иных объединений порой были весьма неоднозначными.

Ценным источником по исследованной теме являются материалы периодической печати. В до-перестроечный период к прессе едва ли может быть применим термин «свободная», исходя из этого, публикации того времени можно рассматривать как показатель эволюции отношения государства к неформальным объединениям. Перестройка ознаменовалась настоящей революцией в публицистике, появлением в печати материалов явно претендующих на независимость от государственного заказа. Это позволяет рассматривать периодику 1985;1991 гг. не толькокак точку зрения власти, но как показатель общественного восприятия неформальных объединений. В работе использованы материалы советской прессы и т.н. «самиздата». Среди исследованных автором изданий — «Уральский следопыт», «Та сторона», газета «Комсомольская правда» и ряд других. Этот вид источников особенно значим,.

63 Стругацкие А. и Б. Комментарий к пройденному. СПб.: Амфора, 2001. поскольку объединение материалов, как официальной прессы, так и самиздата, при критическом подходе способствует созданию объективной картины, отражающей разнонаправленные взгляды.

Методологическая основа представленной работы выстроена в рамках системного подхода, в соответствии с которым был рассмотрен объект исследования в контексте направлений трансформации составляющих его частей. Был использован историко-генетический метод, направленный на исследование процесса развития явления. Он проявился в изучении изменения организационных форм и идеологических установок неформальных самодеятельных объединений под воздействием общественно-политических факторов, а также, в определенной доле, описательном характере диссертационного исследования. Это объясняется тем, что значительная часть вопросов, затрагиваемых автором, исследована фрагментарно, либо вовсе не нашла своего отражения в историографии, что влечет за собой необходимость первичной систематизации фактического материала. Институциональный метод был привлечен для анализа организационных структур исследуемых объединений. Критико-диалектический метод был призван выявить общие и различные тенденции в развитии исследуемого сектора советского неформального движения.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в отечественной историографии специальное внимание уделено изучению общественной' жизни в СССР периода перестройки в контексте истории неформальных самодеятельных объединений культурной направленности. Автором выявлены новые, ранее не использованные документы, которые позволяют раскрыть узловые моменты исторического развития исследованных объединений, их идеологические основы и сущностные элементы деятельности. В работе впервые на большом фактическом материале исследуются отдельные аспекты процесса трансформации неформальных объединений культурной направленности в 1985;1991 гг., такие как: взаимодействие с властью, вопросы возможности конструктивного диалога и совместной созидательной работывнутренние противоречия и варианты дальнейшего развития в меняющейся общественно-политической ситуацииорганизационные измененияизменение степени общественной значимости. Автором вводятся в научный оборот ранее не исследованные-специалистами архивные источники, освещающие особенности, сложившейся в СССР' системы отношений власти и общества. В своем исследовании автор, с одной стороны, выделяет особенности деятельности самодеятельных объединений в 1985;1991 гг., позволяющие считать перестройку особым этапом их развитияс другой — прослеживает их трансформации в широком историческом контексте. Выявлены причины упадка исследованных объединений к началу 1990;х гг.

Структура работы включает в себя три главы. Каждая глава посвящена одному из исследуемых движений.

Первая глава- «Деятельность клубов самодеятельной песни в период перестройки» содержит краткийобзористории КСП в. до-перестроечный период, а также анализ развития клубов в 1985;1991 гг. i.

Во второй главе — «Коммунарские объединения: методика и-» идеология" исследуется поиск коммунарами новых форм работы, в условиях меняющегося идеологического климата. Дляболее полного раскрытия этой, темы дается краткая характеристика идеологических устоев и методических наработок, с которыми данные объединения вступили в «перестройку».

Третьяглава — «Клубы любителей фантастики: ценностная переориентация', и опыт диалога с властью» посвящена рассмотрению деятельностных основ КЛФ и особенностям их развития в период «перестройки» в контексте диалогах властью;

Необходимость экскурса в историю возникновения и до перестроечного развития исследуемых объединений определяется поставленными для достижения цели исследования задачами. Среди которых не последнее место занимает вопрос — с каким набором организационных форм и идеологических установок встретили исследуемые объединения перестройку. Без четкой картины развития, предшествовавшего горбачевским реформам, невозможно выявить логику и смысл процессов, охвативших неформальные объединения в период перестройки. Часть процессов берет свое начало в предшествующей этому периоду истории. Невозможность разорвать без ущерба для полноты исследования отдельные сюжетные нити развития изучаемых объединений диктует необходимость наличия экскурсов в до-перестроечную историю исследуемых объединений.

В заключении будут даны ответы на поставленные во введении вопросы и сделан общий вывод о роли, месте и значении неформальных самодеятельных объединений культурной направленности в СССР в период перестройки 1985;1991 гг.

Практическая значимость данного исследования состоит в возможности использования фактических материалов и выводов диссертации, нашедших отражение как в научной, так и в образовательнойдеятельности: 1) при изучении общественно-политической жизни СССР периода перестройки, 2) при подготовке учебных пособий и курсов лекций по истории России XX века, спецкурсов и методических пособий к ним по истории' советских неформальных объединений.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена, одобрена и рекомендована к защите на заседании кафедры Отечественной истории новейшего времени Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета. Основные исследовательские проблемы выносились на обсуждение на конференции в.2004 г. (Круглый стол проекта' «Горбачевские чтения» на тему «Перестройка 20- лет спустя: Взгляд молодых исследователей») и 2005 г. (Международный научно-образовательный форум «Двадцать лет Перестройке: эволюция гуманитарного знания в России»). Отдельные положения и выводы диссертации, изложены в публикациях автора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В ходе исследования были реализованы следующие направления работы: изложены основные тенденции развития неформальных самодеятельных объединений культурной направленности в период перестройки, обозначены наиболее значимые этапы истории их становления. Это отвечает цели данной диссертационной работы, которая была сформулирована во введении, как исследование общих тенденций развития самодеятельных объединений культурной направленности в период 1985;1991 гг.

В процессе исследования, для реализации поставленной цели, были решены следующие задачи:

— изучена динамика развития исследуемых объединений в период перестройки в контексте их предшествующего развития;

— произведен сравнительный анализ качественного аспекта трансформаций исследуемых объединений- '.

Итак, начнем с того, что из себя представляли «исследуемые самодеятельные объединения накануне перестройки. Первую • группу составляют КЛФ и КСП которым присущи следующие черты:

— условной точкой возникновения данных объединений являются 1950;е гг., что очевидным образом связано с т.н. «оттепелью», когда значимые изменения в общественно-политической ситуации в СССР сделали возможным неофициальные формы проявления народной самоорганизации;

— наличие, взаимодействующих между собой сети клубов по всей территории СССР;

— регулярно проходящие фестивали и семинары, по сути, связывающие клубы в единое целое и координирующие их деятельность;

— независимость в организационном отношении от официальной власти, при постоянных контактах, необходимых для реализации тех или иных проектов;

— развитая система как т.н. «самиздата», так и каналов его распространения;

— сложившаяся система отношений с официальными структурами (в основном, комсомолом), характеризующаяся наличием потребности у «неформалов» в определенной государственной поддержке или хотя бы невмешательстве при постоянных попытках власти взять эти объединения под контроль в качестве условия предоставления помощи;

— как следствие предыдущего пункта — фактически состояние конфронтации с властью (вынужденное, но являющиеся важным цементирующим началом внутри объединений), как итог развития отношений вплоть до перестройки. При этом исключительно важно отметить, что изначально мотив противостояния официальным структурам отсутствовал.

Если КЛФ и КСП во многих аспектах своей деятельности и внутренней организации смыкаются очень тесно'(система «автор-потребитель», досуговая направленность деятельности, со временем культивируемое «фрондерство" — как часть идеологии и т. п.), то КО обладают рядом признаков абсолютно нехарактерных для упомянутых выше объединений, что и позволяет, несмотря на ряд сходных черт рассматривать его отдельно. КО присущи следующие уникальные черты:

— неформальная педагогика, как суть деятельности КО относится к профессиональной, а не досуговой сфере;

— ядром идеологии коммунарских объединений были коммунистические идеи в их идеалистическом воплощении;

— КО было направлено на реализацию внешних, общественно значимых целей;

— вследствие, обозначенных выше особенностей, объединения эти, несмотря на сеть отрядов, не имели настолько массовый характер, как КЛФ или КСП;

—, специфика форм работы КО предполагала интенсивное апеллирование к государственным структурам и сотрудничество с ними.

Таким образом, мы видим вынужденно оппозиционные официальным структурам объединения, деятельность которых замкнута на них самих, т. е. носящие во многом асоциальный характер. Практически все исследуемые объединения, выражаясь образно, являются «детьми оттепели». С самого начала, неся в себе ростки альтернативной культуры, они предполагали действовать, не выходя за эти рамки этого поля, более того, пропагандируя и развивая в соответствии с общественными изменениями в СССР коммунистические и патриотические идеи, идеи новых форм воспитания человека, которому в скором, как казалось, времени предстоит не только строить, но и жить в мире победившего социализма.

Можно предположить, что самодеятельные объединения1 культурной направленности представляли собой элементы гражданского общества в СССР. Причем, что очень важно — элементы, обладающие значительным созидательным потенциалом, поскольку своим возникновением они во многом обязаны смене государственной политики, т. е. изначально ориентированы на сотрудничество с властью, а не конфронтацию. Однако, очень скоро власть ощутила в деятельности всех этих, столь разнородных по своей деятельности, но близких по заложенному в ней заряду, покушение на свою идеологическую монополию.

С этого момента начинается история взаимного притяжения и отталкивания, что в рамках существующей общественно-политической системы было вполне естественным — «неформалам» для реализации их проектов, для нормальной организации текущей деятельности, помимо помощи, требовалось хотя бы невмешательство, в то время как для власть в различных ее проявлениях не могла смириться с существованием неподконтрольных ей структур. Шло нарастание напряженности в отношениях, ' постепенно неформальные самодеятельные объединения фактически «выдавливались» в полу-подпольную, оппозиционную сферу, причем если вначале объектом неприятия были начальники на местах, то со временем оказалась дискредитирована вся государственная система. Этот период эволюции отношений с государством хронологически совпал с брежневским «застоем». При том, что изначально и достаточно долго (а некоторые, как КО, и на протяжении всей истории) «неформалы» являлись энтузиастами коммунистических идей.

По мере разворачивания, обозначенного выше, противостояния в идеологию некоторых неформальных объединений входил аспект оппозиционности, который по мере увеличения собственной значимости становился элементом привлечения новых участников. Шел процесс «подмены» внутренней идеологии и целеполагания внутри неформальных объединений — «неофитов» помимо деятельностного компонента, влекло ощущение принадлежности к «андеграунду», которое несло в себе известный романтический заряд. Далее, узел противоречий затягивался все туже — комсомольская организация, ощущая потерю фактической (а не формальной, декларативной) монополии на объединение молодежи в некое целое, искало контакты с «неформалами» методом чередующихся уступок и давления, что в свою очередь вызывало в значительной мере отторжение, поскольку за помощь, либо невмешательство приходилось идти на компромиссы, зачастую носившие принципиальный характер. Таким образом, власти не удалось найти контакт с неформальным движением, диалога общества (в этой его части) и государства не получилось. Вместо того чтобы использовать огромный заряд созидательной, а главное, лояльной правящему режиму энергии, государство само создавало оппозиционную себе среду, в то время как при-определенной гибкости могло бы найти себе опору.

В.этой связи, крайне интересным вопросом является сама возможность диалога, насколько она была реально осуществима (как с позиции сугубо «технической», так и это самое главное — идеологической)?

Представляется, что равноправный диалог был в доперестроечный невозможен по следующей первопричине, из которой проистекали все остальные — идеология. Первый шаг к диалогу — это признание существования оппонента. В СССР долгое время тема неформального движения была вне сферы государственного признания и научного исследования, поскольку декларирование факта существования массовых и развитых альтернативных общественных структур, означало фактическое признание утраты государством монополии на информацию и структурирование общественной системы.

Итак, к 1985 г. все исследуемые неформальные объединения имели сформировавшуюся структуру, длительную историю поиска диалога с государством и ряд задач, которые в условиях провозглашенной демократизации получили шанс быть решенными.

Тем не менее, в период перестройки исследуемые объединения вошли в полосу глубокого кризиса, приведшего в итоге к потере общественной значимости. Этот кризис в каждом случае имел свой набор причин, хотя нельзя отрицать и общие, присущие каждому из них, тенденции-развития-в^ изучаемый период.

Рассмотрим их. Можно выделить ряд характерных особенностей: спад численности, как следствие внутреннего идеологического кризиса, связанного с кризисом коммунистической идеологии* в масштабах государства. Для КСП — это утрата романтического ореола «подпольности», утрата «монополии на правду», которую я помощью «эзопова языка» барды несли слушателям. На практике это означало частичную потерю мотивации для многих участников. Барды получили возможность сосредоточить внимание на творческой стороне дела, произошла определенная' коммерциализация — отпала необходимостьв нелегальном тиражировании записей. Близкая ситуация с КЛФ — в связи с изменениями в издательскойполитике (публикация, ранее не рекомендованных, отечественных и зарубежных авторов), исчезла острая необходимость в самоорганизации, смысл которой прежде был в тиражировании и распространении недоступной по ряду причин литературы. Так же был утрачен «подпольный» статус.

Иными словами, оказалось, что для того, чтобы заниматься любимым хобби, вовсе необязательно искать единомышленников. Кризис государственной идеологии тяжелейшим образом отразился на деятельности коммунарских объединений, которые, признавая недостатки существовавшей системы, никогда не ставили под сомнение сами ее основы. Хотя советский строй имел мало общего с коммунарским видением коммунистических идей, но многие декларируемые властью (хоть, и не воплощенные в жизнь) идеи коммунары разделяли. Переориентация общества на принципиально иные мировоззренческие: позиции не прошла даром, ударив, по идейному стержню коммунарскои идеологии. В этом принципиальное отличие КО от КЛФ и КСП — если вторые два утратив границы идеологической «резервации», вместе-с этим потеряли привлекательность для большинства неофитов и объединяющее начало, то КО, напротив оказались в своего рода идеологической-изоляции, а поскольку направлено они было на реализацию конкретных социально-ориентированных задач, то сложившаяся ситуация оказалась для них. крайнё7 пагубной. ' ¦

Большинство попыток вписаться-в новую, конструируемую на все. бол еёчуждых коммунарским принципах, реальность не увенчалось, успехом. Более того, очаги КО не удалось консолидировать, что могло бы помочь адаптации Кстремительно • и радикально, меняющимся внешним условиям, что послужило уменьшению масштабов и общественной значимости.

Следующая особенность развития исследуемых объединений — утрата прежнего общественного значения. Этот пункт тесно связан с предыдущим. На арену общественной жизни выходят новые «герои» — общественно-политические неформальные объединения. Необходимость в «эзоповом языке», которым пользовались неформалы в области культуры исчезла, в связи с процессом демократизации советского обществаи появлением первых официально зарегистрированных организаций общественно-политической направленностиИсчез пафос «откровенного разговора» со слушателем (КСП), поскольку новая информация вбрасывалась, в общество ежедневно, самое широкое распространение получили дискуссионные клубы и т. п. Острейшая полемика по различным политическим, общественным, культурным вопросам велась на страницах периодической печати, пришло время других «неформалов»: в сфере самодеятельной — политических (народные фронты, зачинающиеся протопартии и т. п.), а в сфере субкультурной — множества молодежных объединений аили антисоциальной направленности (панки, люберы, металлисты и др.).

Ещё одна особенность — нормализация отношений с государственными структурами, вследствие ослабления идеологического контроля. 1986 г. стал определенным рубежом — последовал официальный отказ контролирующих органов от системы т.н. «литовки» (предварительного утверждения текстов), московский клуб получил постоянное помещение, штат сотрудников и собственный банковский счет, шел процесс налаживания связей с рядом издательств, концертных площадок, а также фирмой «Мелодия», которая являлась монополистом в области звукозаписи. КЛФ получили официальное признание. Так в 1988 г. в Киеве под эгидой ЦК ВЛКСМ и Центрального Правления Всесоюзного общества любителей книги было проведено всесоюзное совещание, собравшее делегатов более чем ста различных клубов. Его итогом стало создание при все том же ЦК ВЛКСМ т.н. «Всесоюзного совета КЛФ». Что касается коммунаров, то происходящие в стране процессы, хотя и открыли массу новых возможностей для недоступной ранее деятельности, в том числе и экономической, но КО, в силу внутренних противоречий и общего идеологического кризиса, оказалось неготовым их воспринять. Все эти объединения, потеряв в период перестройки былой масштаб и общественную значимость, тем не менее, продолжили, свое развитие и деятельность в постсоветскую эпоху.

Несмотря на то, что судьба исследованных неформальных объединений сложилась в период перестройки по разному, представляется возможным говорить о них как об элементах формирующегося гражданского общества.

Период перестройки, когда власть интенсивно вбрасывала в общество лозунги «гласности», «демократизации», «плюрализма», казалось бы должен был стать временем расцвета и наивысшей точки развития неформального движения, как ответа на этот «призыв».

В каком-то смысле так и произошло, но ответ пришел не от тех, от кого его можно было ожидать, учитывая предшествующую историю советского неформалитета. Власти не удалось в своих начинаниях опереться на нейтрально настроенные объединения, какими были неформалы историко-культурного толка и их место заняли политизированные и, как правило, агрессивно-оппозиционные неформальные объединения. Позитивный контакт с КЛФ и КСП — запоздал: ситуация в стране менялась стремительно и вскоре неформалам это сотрудничество оказалось ненужно, а комсомол получил мощного идеологического конкурента в виде многочисленных, появившихся в перестройку политических неформальных групп.

Вновь не получилось конструктивного диалога, хотя попытки такого рода, очевидно, предпринимались. Не найдя четких, созвучных новой ситуации точек соприкосновения с обществом, актуальная на тог момент государственно-идеологическая машина оказалась обречена на деконструкцию. Есть ряд объективных причин, обусловившихданный сценарий — это и неготовность самих неформалов к конструктивному диалогу, выходящему за рамки требуемых от власти материальных благ с одной стороны. С другой, обусловленное ценностной переориентацией («вынужденная оппозиция») недоверие к инициативам власти. Две эти позиции — «потребительская» и «оппозиционная» в известной мере раскалывали неформалов. В то же время, со стороны власти можно отметить неспособность, отказавшись от идеологических клише и прежних методов работы, рассматривать неформальное движение — как полноправного партнера, а не потенциального полезный, либо даже вредный для перестройки инструмент.

Момент был упущен, точка опоры в обществе не была найдена, деструктивные тенденции в обществе росли. Исследование истории становления и развития изучаемых объединений подводит к выводу, что ситуация эта была предрешена. Таким образом, основной вывод данного диссертационного исследования формулируется в следующих тезисах:

— неформальное движение в СССР можно рассматривать как элементы формирующегося гражданского общества;

— трудность сотрудничества неформалов с государственными структурами в до-перестроечный период была обусловлена жесткими идеологическими рамками существовавшего режима. Однако то, что оно все-таки было со стороны неформалов объясняется потребностью в поддержке своих инициатив, реализация которых часто была невозможна без государственного одобрения. А со стороны власти — необходимостью, не запрещая, контролировать объединения, служащие своеобразным громоотводом, удерживающим граждан от откровенно диссидентской деятельности- «» .

— частичная либо абсолютная нереализованность позитивного потенциала самодеятельных историко-культурных объединений впериод перестройки напрямую связана с утратой ими, вследствие длительного опыта «подполья», ряда конструктивных черт в предшествующий период. С тем, что в условиях расширения общественной свободы, произошло обесценивание прежних деятельностных основ — будь то доступ к «запрещенной» литературе, либо организация концептов бардовской песни. Утраченная инициатива оказалась подхвачена новыми неформалами, в том числе, политическими.