Правовая культура России: проблема модернизации

Актуальность темы

Культурологическое осмысление правовых процессов в России сегодня актуально как никогда: в России происходит трансформация всего уклада общественной жизни. Перспективы таких трансформаций крайне неясны. Одним из шагов является попытка смены правовой модели. Очевидно, что определяющей тенденцией является интеграция человечества в целостную систему на институциональном, организационном, правовом уровнях. Этот интегративный процесс можно охарактеризовать как одну из разновидностей глобализации. Внутренние процессы, протекающие в национальных государствах, сопряжены с глобальными процессами, которые представлены западноевропейской и североамериканской моделями развития. Между тем, возникает ряд вопросов и сомнений. Каковы основания такой смены ориентиров и принимаются ли во внимание определенные общечеловеческие ценности и особенности культурно-исторического характера? Осмысление этих проблем переводит нас из плоскости юридической конкретики в область широкого культурологического исследования. Ведь нормативная конструкция неотделима от правовой культуры определенного общества. Она является частью общего механизма и вне его не работает. Здесь необходим тщательный анализ культурно-исторической специфики правовой культуры, особенностей правового мышления и жизнеспособности такого заимствования.

Другой стороной данного анализа является осмысление проблем построения правового или гражданского общества. Право должно рассматриваться не только как инструмент государственной политики, «техническое средство» достижения определенных социальных целей, но и как духовный феномен, опирающийся на весь комплекс человеческих ценностей и ценности эти утверждающий.

Россия занимает в процессах глобализации особое место, как по своему геополитическому положению, так и по экономическому, политическому и социокультурному потенциалу. В середине 80-х гг. XX века на основе принципов гуманизма была сформулирована стратегия обновления и развития, которая должна была сблизить Запад и Россию. Однако построенная без учета национальной и культурно-исторической специфики она оказалась неосуществима. К середине 90-х годов XX века была осознана необходимость смены модернизационной парадигмы на основе разработки идеи, интегрирующей общество и формирующей правовое государство. Сегодня речь должна идти в первую очередь о модернизации правовой культуры России.

Несомненным является факт соотнесенности процессов глобализации с Западом и его демократической традицией, что делает вектор правового обновления России практически безальтернативным. Однако, несомненно также и то, что продвижение любых, в том числе и правовых, реформ в России не может быть осуществлено без осознания особенностей ментальности и специфики правового сознания. Отсюда актуальной задачей становится соотнесение изменений российской правовой культуры с уже существующими правовыми традициями. Ее решение невозможно без анализа европейского контекста формирования правовой культуры, выявления ведущих факторов трансформации и сравнения европейской культурно-исторической правовой специфики с особенностями российской правовой культуры. Решение этой задачи позволит перевести теоретические. конструкты культурно-правового ландшафта в плоскость практической деятельности по модернизации российской правовой культуры и строительству правого государства, что зафиксировано в Конституции Российской Федерации.

Степень научной разработанности. Междисциплинарный характер работы потребовал обращения к источникам как философско-культурологическим, так и социологическим, психологическим и собственно юридическим. Разработка столь сложной темы немыслима без ознакомления с классическими работами европейских философов Д. Гоббса, Д. Локка, Ж. — Ж. Руссо, И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля, М. Вебера, в которых были теоретически осмыслены и обоснованы как основания правовой культуры Европы, так и векторы ее развития.

Большое значение для настоящего исследования имеет анализ оснований русского правосознания и правовой культуры, который невозможно начать, не обратившись к наследию классиков российской общественной мысли. В рамках западнической парадигмы рассматривали противоречия между западноевропейской и российской правовой культурой Б. Н. Чичерин, К. Кавелин, Н. Новгородцев, Вл. Соловьев. Противоположность социокультурных и правовых оснований западноевропейской и российской цивилизации подчеркивалась и представителями славянофильского направления: А. Хомяковым, И. Киреевским, К. Аксаковым, а также Н. Алексеевым, Л. Тихомировым, И. Ильиным. Между тем, в работах дореволюционных российских философов была заложена отечественная традиция исследования правосознания в связи с культуротворческой деятельностью человека.

Важно подчеркнуть, что с 90-х годов XX века правовая культура заняла свое место в качестве объекта культурологических исследований. Важными вехами этого процесса стали работы B.C. Нерсесянца, Э. В. Леви, Н. М. Кайзерова, В. И. Сальникова, В. Д. Шишкина, Е. В. Аграновской, А. П. Семитко, А. Ф. Никитина. В них речь идет о формировании правовой культуры, развитии правового государства, особенностях правового менталитета стран Западной Европы и России.

Следует выделить монографии современного периода Э. Блакенберга, И. Д. Неважжая, Н. Л. Граната, И. А. Иванникова, в которых проблемы правовой культуры рассматриваются в связи не только с правовым менталитетом и правосознанием, но и национальным характером и традициями. Таким образом, фиксируется интерес и потребность в широком культурологическом анализе указанных проблем. Особое значение для данного исследования имели работы, связанные с анализом правовых традиций и менталитета россиян. В частности, в работе М. Б. Смоленского проблема правовой культуры рассматривается сквозь призму социокультурных реалий российского общества.

О возросшем интересе к проблемам формирования и трансформаций правовой культуры и правосознания свидетельствуют и диссертационные работы, например, Е. И. Пахомова «Социокультурные основания и механизмы формирования современной правовой культуры», С. Н. Левкович «Социокультурные аспекты трансформации правового сознания в условиях современного российского общества», С. И. Скоробогатской «Справедливость как социокультурный идеал», JI.JI. Степанова «Правовая культура в контексте культурологического анализа», Попова А. А. «реализация свободы в обществе поздней современности», Контарева А. А. «Эволюция идеи правовой государственности России в контексте современной глобализации (философско-антропологический анализ)», Пекловой А. Г. «Социокультурные метаморфозы правового сознания». Особое значение имеет обращение этих авторов к проблеме ценностных ориентаций и социально-правовых и ментальных установок, лежащих в основе правовой культуры и, следовательно, оказывающих влияние на ее трансформацию.

Необходимо отметить, что курс на модернизацию России, взятый в период перестройки, не может осуществляться без соответствующей трансформации правовой культуры. Поэтому необходимо предпринять сравнительный анализ социокультурных реалий формирования западноевропейского и российского правосознания, правового менталитета и правовой культуры в целом для определения путей включения России в общеевропейский контекст современного экономического, социально-политического и культурного развития.

Объектом исследования является правовая культура в контексте философскокультурологической и юридической мысли.

Предметом исследования выступает модернизация правовой культуры России как социокультурный процесс.

Цель диссертационного исследования состоит в концептуальном выражении и обобщении идеи модернизации правовой культуры России, выявлении ее границ, направленности и векторов современного развития на основе сравнительного анализа правовых традиций Западной Европы и России.

В процессе реализации поставленной в работе цели необходимо решить следующие задачи:

1. Осуществить сравнительный анализ понятия «модернизация» и «правовая культура».

2. Рассмотреть особенности становления и развития западноевропейской правовой культуры, определить границы и возможности ее обновления.

3. Исследовать специфику российской правовой культуры и выявить факторы ее модернизации.

4. Рассмотреть на основе компаративистского анализа европейской и отечественной правовой традиции возможности модернизации правовой культуры России, определить ее характер и границы в контексте современного социокультурного развития.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования. Автор использовал теоретический потенциал ростовской культурологической школы, в частности, работы Ю. А. Жданова, В. Е. Давидовича, Г. В. Драча, А. Н. Ерыгина, В. К. Королева, О. М. Штомпеля, Е. Я. Режабека, и полагает, что деятельностный подход обладает вполне достаточной для задач настоящего исследования эвристической ценностью. Согласно этому подходу, культура — это специфический способ деятельности человека, включающий в себя способ регуляции, сохранения, воспроизведения и развития общества. Культура здесь выступает как механизм адаптации и самореализации личности в обществе, что позволяет совместить объективный и субъективный момент.

В диссертации используются общенаучные методы: системный, сравнительный, метод аналогии, метод единства исторического и логического, диалектический принцип объективности и всесторонности и др. Кроме того, для решения поставленных задач продуктивным является компаративистский анализ, предполагающий рассмотрение проблемы правовой культуры в совокупности своих связей и отношений в сфере культурной деятельности.

Научная новизна исследования:

1. Доказано, что понятие модернизации может быть применено к сфере правовой культуры, выявлено определенное соответствие и связь между деятельностью по изменению и обновлению системы ценностных регулятивов правовой деятельности человека и изменяющимися социокультурными условиями.

2. Показано, что особенности формирования западноевропейской правовой культуры, основаны на идеологии прав человека, ценности закона, права, обозначившихся в античности и окончательно сложившихся в Новое время.

3. Установлено, что специфика формирования российской правовой культуры определяется дуализмом внешнего и внутреннего отношения к общечеловеческим ценностям права, закона, справедливости, свободы и др.

4. Доказано, что границы модернизации правовой культуры россиян определяются культурно-историческим контекстом восприятия ими правовых ценностей: идеология служения государству, имперское правовое сознание и мышление, специфическое смысловое наполнение элементов, формирующих правовую культуру.

Тезисы, выносимые на защиту: 1. Современные представления о модернизации предполагают ее рассмотрение как инновационного процесса развития, носящего уникальный национальный характер. Обновление общества, модернизация его культуры происходит, как правило, в процессе ответов на вызовы современности. Для современной России до сих пор остаются актуальными те вызовы, которые были преодолены Европой к XIX веку.

2. Правовая культура предстает как субъективная (личностная) и объективная (общественная) сфера. Базовой составляющей является правовой менталитет, который можно понимать как совокупность стереотипов и символов, складывающихся в процессе правовых отношений в рамках определенной исторической эпохи и обладающих национально-культурной спецификой. Правосознание определяется особенностями правового менталитета и закрепляется в процессе правовой социализации и инкультурации. Правовая социализация может быть рассмотрена как процесс передачи социально значимой информации с целью выработки у индивида правовых мировоззренческих установок, соответствующих стандартов поведения, норм и ценностей, необходимых для жизни и деятельности в определенном обществе. Высокий уровень правовой культуры и ее элементов, закона, права, ценностных установок и регулятивов, связывается с представлением о гражданском обществе и правовом государстве.

3. Правовая культура выступает регулятором поведения индивида и общества в целом, позволяя координировать общественные и личные интересы и мотивы. Речь идет о ценностно-нормативной ориентации, лежащей в основе правовой культуры. Она позволяет перевести теоретические знания права в реальные поведенческие паттерны. Но эта же ориентация связана с ментальными установками, имеющими культурно-историческую специфику. По отношению к праву они могут иметь как позитивную, так и негативную окраску. В последнем случае складывается нигилистический тип правовой культуры, связанный с недоверием к власти, государству и его способности обеспечить функционирование системы прав и обязанностей своих граждан. Поэтому вопрос об инновациях правовой культуры превращается в вопрос о факторах, которые делают правовую культуру источником таких инноваций.

4. Становление правовой культуры европейского типа связывается с античным полисом. Гомеровское общество предполагало систему регуляций, обосновывавшихся нормами героического кодекса. Это предполагало индивидуальную ориентацию, соревнование (agon), где честь и слава зависели от личных достижений, что заложило первый модернизационный импульс в развитии всей европейской цивилизации. Греческая правовая система основана на понятии «гражданин». Это свободный человек, могущий избирать и быть избранным, полноправный участник в решении всех государственных дел внутрии внешнеполитического значения. Такая антропологическая направленность является краеугольным камнем современных концепций гражданского общества и правовой личности. Полисная социально-политическая практика наглядно демонстрировала, что знание, индивидуальная сознательность позволяющая жить человеку в обществе, — это достижение культуры, отличающее эллина от варвара.

5. Появление новых идей в отношении права и государственности в Новое время происходит на хорошо подготовленной почве европейской культуры. В теории общественного договора государственная власть стала определяться целью защиты индивидуальных прав и свобод личности, а право — понятием ограничения, а не распоряжения (разрешено все, что не запрещено законом). Эти теории легли в основе либерализма — новоевропейской идеологии, в центре которой находится рационалистическая идея просчитывания и тотального планирования даже человеческого произвола, а именно того, что является должным или не должным. Должным оказывается эффективность, полезность. На этот постулат опирается идея о саморегулирующейся социальной системы, нуждающейся в единых «правилах игры». Эпоха буржуазных революций породила особое буржуазное политико-правовое сознание. Краеугольным камнем его являлись положения о «естественных правах» человека и об «общественном договоре» как источнике государства. Был обоснован индивидуализм как концептуальный элемент в схеме правовой личности Нового времени. Согласно вполне закономерной точке зрения, человек и государство — суть механизмы, движение которых обусловлено войной всех против всех. Состояние войны есть естественное для человечества. Избавление от этого состояния лежит в разумном следовании миру, и, следовательно, в отказе от части собственных интересов, стремлений и, в конечном итоге, прав и привилегий. Центральный принцип, на котором держится триединство свободы, равенства и справедливости как основания европейского права, — это принцип автономии субъекта, т. е. человеческой личности.

6. Уникальной для мировой правовой традиции является российская правовая культура, которая базируется на представлениях и ценностях, находящихсяся за пределами римского права. Формальному, юридическому закону в русском правовом сознании противостоит правда — внутренняя справедливость, ощущаемая как голос совести. Для России не было характерно акцентирование внимания к обществу. Иметь собственные ценности обществу просто не полагалось, да и общество было политически апатичным. «Кривизна» российской модернизации состоит в том, что не буржуазное общество заставляло государство считать собранные налоги и забранное время и отчитываться за них, а государство заставляло общество заниматься подсчетом своих финансовых обязательств, т. е. модернизация оказывается атрибутом власти. Отказ от временной регламентации как от внешнего насилия становится важнейшей составляющей свободы. И эта особенность русской модернизации порождает долговременные социально деструктивные последствия. В империи возникает идея закона, которому следует и глава государства — император. Универсалистский принцип является, как доказывается в диссертации, показателем возникновения государства имперского типа. Ведущей характеристикой современного российского правосознания является его имперский характер. Имперское сознание не касается вопроса святости конкретного народапринцип сакральности для империи совпадает с принципом миропорядка, регулярностью исполнения законов и обновления жизненных сил государства. Российский имперский миф отличается тем, что явился основанием для просвещенческой модели, в основе которой слияние представлений о вечности и необратимости времени, мифе и христианстве, мифе и науке. Он рассматривал в качестве необходимых только разумно обоснованные явления.

7. В западной традиции право ассоциировалось с законностью, формальностью и упорядоченностью в некоторых пределах. Рационализм западноевропейской правовой традиции, не доверяя собственной душе, уповал на формальные признаки закона. Современная личность в России так же авторитарна, как и в предшествующий период. Освоив новые информационные и социальные технологии, она способна переварить и прагматически использовать демократические институты и установки, воспроизводя старую традицию власти. У значительной части населения отсутствует гражданская идентичность как правовой аспект самоидентификации. Это означает, что индивид не осознает себя как гражданин, способный влиять на устройство и функционирование власти в государстве и ответственный за самостоятельную реализацию своих прав и свобод. Вектор формирования правового менталитета в России «правообязанность», «добровольнопринудительность». Русское правосознание демонстрировало неоднозначное, а скорее двойственное, отношение к власти и государственным институтам. С одной стороны, наблюдается безусловная легитимизация царской власти на библейских принципах: идее «симфонии властей», нестяжательства, отделения духовной власти от политической. С другой стороны, присутствует и элемент критики царской власти, власти исполнительной и судебной, что говорит о том, что государство не являлось носителем справедливости и правды.

8. Сравнивая российский и западный правовой менталитет, можно увидеть различную природу: европейская демократия выросла из Реформации и ее религиозных эмоций, российский же менталитет строился на противоположных демократии принципах, диктатуры и социальной справедливости. Анализ изменений и трансформаций европейских демократических структур и правовых ментальных установок позволяет увидеть в разнообразных моделях правовой культуры ту, которая сближается с российскими историческими реалиями. В частности, пятая республика во Франции имеет ряд существенных отличий от западных демократий США, Великобритании или Германии и сближается с российской моделью развития: персонификация власти, идеал служения государству, стремление к усилению президентской власти через политику так называемой «сильной руки». Модернизация во Франции осуществлялась через корректировку правовых норм, в России фиксируется стремление трансформировать правовую сферу и правовую культуру таким же образом. Современные события во Франции показывают рамки и границы такой модернизации через череду конфликтов и кризисов. Вероятный прогноз для российской правовой культуры фиксирует наибольшую вероятность не эволюционного, а скачкообразного варианта развития.

Научно-практическая значимость исследования.

Полученные результаты могут оказать помощь при разработке и реализации политики в сфере формирования правовой культуры российского общества. Основные выводы могут быть использованы в практике осуществления модернизации современной России и при решении прогностических задач в этой области.

Материалы диссертации могут быть использованы в курсах по теории культуры, истории русской культуры, в спецкурсах по проблемам правовой культуры, диалога культур, современной историко-культурной ситуации.

Апробация исследования.

Результаты исследования докладывались и обсуждались на кафедре теории культуры, этики и эстетики факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета. Основное содержание отражено в трех публикациях общим объемом 1 п.л.

Структура работы определяется характером поставленных задач и состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, и заключения. Библиографический список включает 177 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Говоря о проблеме модернизации отечественной правовой культуры, следует выделить важнейшие черты, определявшие ее своеобразие. Во-первых, это своеобразные попытки реформирования русской жизни в русле развития западноевропейских идей. Суть самих западных правовых идей заключалась в соотношении права и нравственности, свободы и обязанности, материального и духовного. Во-вторых, неоднократно акцент делался на самобытном понимании внутренней, духовной жизни, что на деле означало совершенно иное представление о правовой культуре, иной круг идей и понятий, апеллирующий к русскому началу, чаще всего — соборному.

В русской философии права преобладало стремление к цельности опыта как чувственного, так и духовного, большое значение имела интеллектуальная интуиция, нравственный, социально-правовой опыт личности, а также религиозно-нравственный опыт народа. Эти ценности могут и должны быть учтены при анализе отечественной правовой культуры. Но эти ценности предполагают иной тип личности, чем западный, с его развитым индивидуализмом и рационализмом.

Речь идет, в первую очередь, о научных исследованиях, в которых проводится мысль о своеобразной, самобытной теории и философии права, правовой системе и государственности в России (Синюков В. Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. Саратов, 1994; Величко A.M. Государственные идеалы России и Запада. Параллели правовых культур. СПб., 1999; Иванников И. А. Проблема формы российского государства в русской политико-правовой мысли. Ростов н/Д, 1999; Контарев А. А. Проблема самобытности российской государственности. Ростов н/Д, 2000 и др.). Современное представление о самобытности российской правовой мысли проистекает из сопоставления европейской и собственно российской модели правовой культуры.

Однако, многочисленные модели переустройства России от консервативных до радикальных, предложенные отечественными и зарубежными учеными, правоведами, экономистами, политологами в течение последних десяти лет, вообще не затрагивали проблему национальной правовой культуры, государственно-правовой самобытности, правопреемственности, как бы не замечая их. Видимо, распространено мнение, что для проведения чрезвычайно важных и, несомненно, нужных реформ правовой системы страны стоит лишь взять западноевропейскую традицию права с ее индивидуализмом, общечеловеческими ценностями, под которыми понимается человек и его право на жизнь, свободу, собственность, либертаризмом (B.C. Нерсесянц) или либерализмом (С.С.Алексеев), как единственно возможную, прогрессивную, рациональную основу, чтобы российская действительность изменилась в сторону европейской модели и была «не хуже, чем у них». При этом ведущие ученые России признают, следуя терминологии В. И. Вернадского, что стратегия либерального фундаментализма ведет к сокращению живой материи на территории Россииосновного показателя устойчивости жизни как таковой. Не затрагивая весьма дискуссионного вопроса о том, является ли западное правопонимание наиболее адекватным самой сути права, заметим, что право есть часть культуры народа, произведение национальной государственной жизни, поэтому механическая правопреемственность невозможна у народов с различной правовой и политической культурой. Этому посвятил свой труд «О духе законов» Монтескье, эти идеи присутствуют в творчестве Г. Гуго, К. Савиньи и Ф. Пухта, Э. Берк, об этом писали величайшие русские правоведы Н. Н. Алексеев, И. А. Ильин, К. Победоносцев, П. И. Новгородцев и многие другие. Об этом шла речь и в данном диссертационном исследовании. Можно сказать, что методологически неверно при рассмотрении функционирования того или иного политического либо правового института ставить вопрос о самой возможности его преемственности вне контекста той «почвы» (как указывал Н.Я. Данилевский), на которой он до тех пор успешно работал.

Одним из важнейших моментов в споре между славянофилами и западниками являлся вопрос о возможности существования идеалов, которые могут быть взяты извне и пересажены на любое новое место с успехом, в виде отдельного учреждения. События последнего десятилетия с новой силой возбудили интерес к спорам между сторонниками западного образца государственности и сторонниками самобытного формирования политической и правовой системы российского общества.

По нашему мнению, основной характеристикой базиса любого социального института является менталитет того социокультурного образования, частью которого и выступает тот или иной институт. Менталитет, как уже указывалось в данной диссертации, представляет собой в сжатой, концентрированной форме контекст, поле интерпретации любых социальных образований — политических, правовых, нравственных, религиозных и других. Без знания особенностей менталитета невозможно составить полноценное впечатление о структурно-функциональной целостности любого социального института. Менталитет связан с самими основаниями социальной жизни и в то же время исторически и социально своеобразен, имеет свою историю. Правовой менталитет выражает себя не в официальных идеологиях, а в обычном праве, правовых традициях, здравом, обыденном смысле, коллективных представлениях, интуитивном праве. Проследить его можно не только и не столько по памятникам права, историческим событиям, сколько по народному эпосу, пословицам, сказкам, былинам, литературным произведениям.

Если говорить о правовом менталитете россиян, то это скорее коллективизм, помноженный на идеализм, который придает совершенно особый образ правовому менталитету русского человека. В его правосознании всегда преобладали обязанности над правомочиями. Это касается как Московского государства эпохи средневековья, так и последующей истории России, включая эпоху Петра Великого, Екатерины II и т. д. Если в Западной Европе частноправовые принципы римского права были распространены и на сферу публичного права, что вылилось в доктрину правовой государственности, основанной на тезисе «государство — ночной сторож», то в России, наоборот, принципы публичного права были распространены и на право собственности на землю, договорные и трудовые отношения. Даже сейчас основной характеристикой деятельности государственных служащих является понятие компетенции (но не компетентности), в которой право и обязанность сливаются воедино.

Есть и другие традиционные черты русской правовой культуры, которым посвящены современные исследования и диссертации (например, JI.JT. Степанов). Прежде всего, нужно отметить «идеократизм» общественной жизни: культура, государство опирается на власть идей, слова (в отличие от номократического Запада и этократического Востока). Поэтому в нашей истории государственная идеология не только выражается в праве (что естественно), но и подменяет его («прав тот, у кого больше прав»). Ориентация не на личность (как на Западе), а на группу (общину, артель) также делает достаточно бессмысленной идею «прав человека», во многом определяющую правовую культуру западного либерализма. Здесь сказывается и традиционный коллективизм образа жизни русского и советского народа. Не менее важную на Западе идею «функциональных» обязанностей государства в России с успехом заменяет идеология «служения», для которого правовые рамки явно тесны, а подчас и безнравственны.

До сих пор играет свою роль и отсутствие гражданского общества, в котором и возникает идея «прав человека», четкая юридическая отрегулированность отношения гражданина и государствадля России характерны, так сказать, «семейные» отношения, не требующие жесткой правовой регламентации, что существенно снижает роль закона в жизни человека и общества.

Можно назвать примат власти над законом, порождающий правовой нигилизм, так ярко проявляющийся сейчас, в частности, в пассивности граждан, в весьма низкой явке граждан на любые выборы, высоком уровне преступности.

Особо следует отметить традицию специфического понимания права, законов — они не имеют самостоятельной, абстрактной ценности, принимаются не формально, а только с позиций так называемой «справедливости», которая, тем самым, ставится выше права.

Понимание социальной свободы как воли также не укрепляет доверия к праву, которое рассматривается как нечто ограничивающее, подавляющее, враждебное человеку. Часто доблестью считается не строгое соблюдение закона, а его нарушение.

Выявленные характеристики современной правовой культуры России позволили С. С. Степанову обозначить ее как мутационную правовую культуру, причудливо совмещающую в правовом сознании и поведении личности, в правовом общественном мнении, переставшем рассматривать даже грубейшие, открытые нарушения закона даже со стороны самых высших должностных лиц как нечто невероятное, требующее немедленной и резкой реакции: правовые традиции, правовое советское наследие, элементы правовой культуры Запада, криминальной правовой культуры, выпущенной демократией из своего субкультурного состояния, и правовой нигилизм, выступающий в формах активного пренебрежения законом, и отсутствие реакции на его нарушение, как будто закон просто ушел из жизни нашего государства и общества [Степанов J1.JI. Правовая культура в контексте культурологического анализа. Дисс. На соискание ученой степени кандидата философских наук. Ростов-на-Дону, 2003].

Таким образом, возникает вопрос о возможности и необходимости обновления правовой культуры. Можно ли сконструировать правовою культуру, совместив универсалистскую парадигму Западной Европы с самобытной культурой России? Поставленные вопросы носят принципиальный характер, ответив на них, Россия сможет, наконец, выстроить и общий вектор развития в условиях постиндустриальной цивилизации. По нашему мнению, обновление правовой культуры не только возможно, но и необходимо, т.к. основанная на традиционалистских ценностях эпохи империи, российская правовая культура не соответствует новым социально-экономическим и политическим условиям общемирового развития. Вместе с тем, необходимо признать, что поскольку базовой составляющей правовой культуры является правовой менталитет, изменение его — крайне сложный и долговременный процесс. Рассчитывать на скорый результат нельзя. Общая гипотеза настоящей работы состоит в том, что любые изменения необходимо начинать с правовой культуры личности, т.к. личность и является тем центром, вокруг которого конструируется правовая парадигма Запада.

Можно выделить следующие направления модернизации современной правовой культуры России: Во-первых, ликвидация элементарной правовой безграмотности населения, что означает знание и умение оперировать законодательной базой Российской Федерации. Как уже отмечалось в работе, практически единственным законом, который знает большинство россиян, -Конституция Российской Федерации. Незнание законов приводит не только к невозможности защитить свои права, но и манипулированию массовым сознанием через воссоздание традиционалистских ценностей и установок. Во-вторых, сегодня наиболее актуальной и востребованной является так называемая компетентная личность, умеющая адекватно реагировать на изменяющиеся социокультурные условия. Поскольку процесс глобализации неизбежно приводит к усилению международных контактов и связей, успешное взаимодействие предполагает и наличие компетентной в отношении европейского права личности. Это вовсе не означает, что все население России должно получить юридическое образование, но умение пользоваться законом для достижения своих целей и соблюдения собственных интересов необходимо. Воспитание правовой компетентности должно привести к формированию социально активной личности, которая является предпосылкой и условием строительства гражданского общества, чье существование в.

России ставится под сомнение многими исследователями. Не следует забывать, что именно с формирования инициативной, активной личности началось развитие европейского типа цивилизации и «личностно ориентированной» европейской правовой культуры.

Между тем, Западная Европа вовсе не демонстрирует единодушное следование общим стандартам, наоборот, мы видим культурное своеобразие в решении вопросов обновления и модернизации. Анализ европейского опыта формирования правовой культуры показал, что наиболее вероятный сценарий развития демонстрирует Франция, в силу причин историко-культурного плана имеющая ряд сходных с Россией черт. В частности, фиксируются характеристики, свойственные имперскому типу личности: идеал подчинения личности государству, идеология служения, представление о важнейшей роли общественных интересов перед личными, персонификация власти и стремление к ее мифологизации. Имперский характер личностных и общественных установок приводит к стремлению силовыми мерами решать возникающие проблемы. Отсюда — несколько вольное обращение с правовыми нормами. История Франции XX века с ясностью демонстрирует ситуацию маятника — колебание между периодами демократического развития и полновластным президентским правлением. Поэтому наиболее вероятный сценарий развития правовой культуры современной России также, на наш взгляд, лежит в этой плоскости. Надеяться на эволюционность и поступательность модернизации правовой культуры не стоит.

Наиболее сложным шагом, по мнению автора работы, является реструктуризация системы правовых отношений, построенной на принципах санкций (иначе говоря, «не пойман — не вор»), т.к. это предполагает не только резкое усиление ответственности за нарушение законов, борьбу с коррупцией, но и пропаганду законопослушного поведения, акцент не на наказании, а на защиту прав и свобод граждан с помощью закона.

Наконец, любое реформирование, изменение правовой культуры возможно только в сочетании с общей социокультурной модернизацией, т.к. правовые отношения отражают сложившиеся производственные отношения. В современной ситуации высокая правовая культура общества и личности оказывается невостребованной, так как не обоснована модернизационными процессами в других сферах жизнедеятельности России.