Активизация национально-освободительных движений в периферийных зонах биполярной системы

Крах колониальной системы не означал, что новые независимые государства немедленно займут достойное место в системе международных отношений. Ведущие западные державы стремились сохранить в «третьем мире» неоколониальные порядки. Результатом стан подъем национально-освободительных движений в ряде регионов планеты.

Война во Вьетнаме. По решению Женевской конференции 1954 г. устанавливалась демаркационная линия между Северным и Южным Вьетнамом несколько южнее 17-й параллели — и нейтральная зона вдоль нее. На Севере утвердился коммунистический режим иод руководством Хо Ши Мина, в то время как на Юге — после государственного переворота 1956 г. — у власти оказался генерал Нго Динь Зьем.

Уже через несколько лет после окончания Женевской конференции все ее позитивные (с советской точки зрения) итоги были сведены на нет. Создание СЕАТО под руководством США и включение в зону ответственности этого военного блока Камбоджи, Лаоса и Вьетнама (8 сентября 1954 г.) было воспринято в Москве как попытка американцев взять реванш за дипломатическое фиаско в Женеве. Со всевозрастающим беспокойством в Москве следили за расширением американского военного присутствия в странах Индокитая на рубеже 1950—1960;х гг. Так, например, в 1960 г., еще при президенте Д. Д. Эйзенхауэре, количество американских военных советников в Южном Вьетнаме удвоилось; а новая администрация Джона Фицджеральда Кеннеди резко активизировала военное, политическое и экономическое присутствие США в этой стране.

Джон Фицджеральд Кеннеди Расширяя свое присутствие во Вьетнаме, Вашингтон руководствовался преимущественно идеологическими соображениями. Администрация Д. Д. Эйзенхауэра оставила Дж. Ф. Кеннеди в наследство представление об Индокитае в терминах теории домино: падение любой страны перед коммунистами неизбежно приведет к краху во всем регионе и потере там влияния США. Поэтому неудивительно, что Дж. Ф. Кеннеди не мог допустить потери Южного Вьетнама, особенно после того, как он потерпел унизительное поражение в результате провала вторжения на Кубу и согласился с нейтрализацией Лаоса, которая была расценена американскими консерваторами как ничем не оправданная уступка коммунистам.

Кроме того, распад советско-китайского союза также не мог не сказаться на советской политике в отношении Индокитая и всей Юго-Восточной Азии. Если в первой половине 1950;х гг. Советский Союз мог рассчитывать на действенную помощь и содействие со стороны КНР в своей политике в данном регионе, то в результате роста идеологических разногласий между двумя коммунистическими гигантами во второй половине десятилетия возникла вполне реальная перспектива полной потери советского влияния в Индокитае.

На протяжении конца 1950;х — начала 1960;х гг. советская политика в Индокитае все дальше эволюционировала в направлении «классовой солидарности» и «помощи национально-освободительным движениям». Окончательный поворот в этой политике произошел уже после событий в Тонкинском заливе (август 1964 г.), когда в Москве стало ясно, что политика в духе Женевской конференции 1954 г. будет означать полное вытеснение Советского Союза из Юго-Восточной Азии (подобно тому, как это произошло с Англией и Францией).

Таким образом, оказавшись между молотом китайского левацкого экстремизма и наковальней американского либерального интервенционизма, советская политика (но крайней мерс, на индокитайском направлении), в свою очередь, также реидеологизировалась. Отсюда — многократно отмеченный людьми, причастными к процессу выработки советской внешней политики во второй половине 1960;х гг., «комплекс революционной неполноценности», испытываемый многими советскими руководителями того времени. Стремясь успокоить свою больную классовую совесть, Кремль неуклонно увеличивал военную помощь «национально-освободительным движениям» .

Что касается собственно американского участия в войне во Вьетнаме, то американское военное присутствие в стране фактически началось еще в 1955 г., когда было подписано соглашение между американской военной миссией в Южном Вьетнаме и французским экспедиционным корпусом, в соответствии с которым в руки американцев передавалась организация и обучение «национальной армии» сайгонского режима.

Срыв Женевских соглашений привел к дестабилизации обстановки на Юге. Началась партизанская война коммунистических сил против сайгонского режима. В феврале 1961 г. Народный фронт освобождения Южного Вьетнама принял решение о создании Армии освобождения Южного Вьетнама.

Веспой 1961 г. США направили в Южный Вьетнам несколько сотен специалистов, но противонартизанским операциям из числа «зеленых беретов». К концу года число американских войск в Южном Вьетнаме составило 3,2 тыс. чел., а в 1964 г. — 22 тыс. чел. Было создано особое американское командование в Сайгоне.

Тонкинский инцидент (август 1964 г.) стал водоразделом во вьетнамской войне. Началась эскалация американской агрессии во Вьетнаме. Замысел американского командования предусматривал разгром военных сил Национального фронта освобождения Южного Вьетнама при неослабевающем военном нажиме на ДРВ с целью ослабления поддержки Севера южновьетнамским коммунистам — но без ввода американских сухопутных войск на территорию ДРВ. Планировалось нанесение массированных авиационных и артиллерийских ударов, но территории ДРВ, а также, но территориям Лаоса и Камбоджи, примыкающим к Южному Вьетнаму.

К 1968 г. численность американских сухопутных войск во Вьетнаме достигла 550 тыс. чел. Массированные бомбардировки ДРВ продолжались на протяжении всей войны, вплоть до заключения соглашения о прекращении войны (Париж, январь 1973 г.). Стране был нанесен громадный экономический ущерб, однако сломить волю вьетнамцев к борьбе за объединение родины американцы не смогли. Огромную роль сыграла военноэкономическая помощь ДРВ со стороны социалистических стран, и прежде всего Советского Союза, который после 1965 г. стал главным экономическим партнером и союзником Демократической Республики Вьетнама.

Общий объем этой помощи составил с 1954 по 1968 г. 2,3 млрд руб., при этом свыше 60% пришлось на военную помощь. Вьетнам получил новейшую советскую боевую технику, в результате чего агрессоры понесли огромный урон в небе ДРВ — 4125 летательных аппаратов (в том числе вертолеты и беспилотные разведчики).

Не менее серьезные потери понесли американцы и на Юге. Всего общее количество убитых американцев составило 56 тыс. чел. Но дело даже не в количестве жертв, а в бесперспективности войны в джунглях.

На протяжении 1965—1967 гг. американским и южновьетнамским войскам удалось добиться некоторых успехов. Они сумели разгромить несколько партизанских баз в районе Сайгона, в районе камбоджийской границы и на побережье. В результате войска Национального фронта освобождения были расчленены на три изолированные группировки.

Увы, в январе 1968 г., в канун вьетнамского Нового года (Тета) партизаны перешли в решительное наступление по всей территории Южного Вьетнама. И хотя эго наступление было отбито с большими потерями в рядах войск Национального фронта освобождения, боевой дух американцев был сломлен.

31 марта 1968 г. президент Линдон Бэйнс Джонсон публично заявил, что не будет выставлять свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах, а в июле 1968 г. Уильям Чайлдз Уэстморленд был заменен на Крейтона Уильямса Абрамса-мл. Был взят курс на «вьегнамизацию» войны, однако всем было понятно, что вывод американских войск из Вьетнама неизбежен, а сайгонский режим сам устоять против вьетконговцев, поддержанных с Севера, не сможет. В 1969 г. численность вооруженных сил Национального фронта освобождения Республики Южный Вьетнам насчитывала уже 1 млн чел., и именно коммунистам принадлежала стратегическая инициатива.

Перед Вашингтоном, который еще в 1964 г. рассчитывал на легкую победу во Вьетнаме, к концу десятилетия встала мучительная дилемма: как уйти из Вьетнама, не подорвав в то же время американских позиций в мире? И администрация Л. Б. Джонсона, и администрация Ричарда Милхауза Никсона увидели выход в нормализации отношений с заклятыми врагами — Москвой и Пекином. Таким образом, политика «сдерживания» зашла в полный тупик: Вашингтон, как за соломинку, хватался за содействие советских и китайских коммунистов — т. е. тех, кого американцы и собирались «сдержать» во Вьетнаме — в поисках выхода из вьетнамской трясины.

Латинская Америка. Куба. На протяжении первых 15 лет после окончания Второй мировой войны США пытались превратить Латинскую Америку в свой надежный стратегический тыл в начавшейся «холодной войне». Договор об обороне Западного полушария (Рио-де-Жанейро, 1947 г.) вводил систему коллективной безопасности США и их латиноамериканских союзников. Согласно тексту договора, США могли предоставить помощь латиноамериканским государствам и в случае «невооруженной агрессии». В 1948 г. Панамериканский союз был преобразован в Организацию американских государств (ОАГ), при которой был создан Межамериканский совет обороны. Важнейшим рычагом американского влияния на латиноамериканские военные элиты были поставки американских вооружений, а также подготовка командных кадров в американских военно-учебных заведениях. Фактически концепция «внутренней безопасности», навязанная военным истеблишментом стран региона, превратила армии многих латиноамериканских государств в душителей свободы своих народов. Кроме того, США располагали в регионе сетью военных баз.

Однако в 1950;х гг. американская политика в регионе столкнулась со значительными трудностями. Правящие олигархии многих латиноамериканских государств оказались нс в состоянии обеспечить стабильность: в ряде стран произошли военные перевороты левого и правого толка (1956 г. — Перу; 1957 г. — Колумбия; 1958 г. — Венесуэла; 1959 г. — Куба; 1960 г. — Сальвадор; 1961 г. — Доминиканская Республика). Действия американских спецслужб и военных, направленные на восстановление американского доминирования в регионе (Гватемала — 1954 г.; Доминиканская Республика 1965 г.) приносили лишь временные успехи. В регионе нарастали радикальные левые и правые настроения, что не могло не сказываться на темпах экономического роста и социального прогресса.

Потеря Кубы стала одной из крупнейших внешнеполитических неудач Соединенных Штатов за всю их историю. Был утрачен контроль над страной, которая находится всего в 80 км от Флориды; более того — под вопрос была поставлена Доктрина Монро и, следовательно, военно-политическое доминирование США в Западном полушарии.

Кубинские революционеры — «барбудос» («бородачи»).

Первоначально кубинские «барбудос» не собирались строить «развитой социализм» на «Острове Свободы». Они были настроены скорее националистически, чем коммунистически, однако их конфликт с США все больше толкал их в объятия «социалистического лагеря». Еще в марте 1960 г. администрация Д. Д. Эйзенхауэра приняла решение о насильственном свержении революционной хунты братьев Кастро (Фиделя и Рауля) с помощью кубинских эмигрантов противников диктатуры. Центральному разведывательному управлению (ЦРУ) и Пентагону поручалось организовать, вооружить и подготовить антикастровские силы. В том же месяце кубинские власти национализировали американскую собственность на острове на сумму более чем 1 млрд долл. — и после этого примирение между Вашингтоном и Гаваной стало невозможным.

Хотя подготовка антикастровских сил велась очень интенсивно на американских военных базах в США, Гватемале, Никарагуа и Панаме, администрация Д. Д. Эйзенхауэра уже не успевала провести эту операцию; операция была передана «по наследству» следующему президенту. У нового президента были некоторые сомнения относительно успеха всей этой затеи, однако высокопоставленные чины Пентагона и ЦРУ постарались их развеять. Уже в конце января 1961 г. Дж. Ф. Кеннеди утвердил план операции «Плутон». Предполагалось, что кубинские контрреволюционеры, высадившись на острове, обратятся за «помощью», и эта «братская помощь» будет им оказана со стороны «межамериканских сил» за счет воинских контингентов стран ОАГ (15 тыс. чел.). Таким образом, удалось бы избежать обвинений в адрес Вашингтона в проведении «дипломатии канонерок». При этом, однако, поддержку с воздуха и с моря должны были обеспечить американские вооруженные силы.

Однако с самого начала все пошло нс так, как планировали в Вашингтоне. Кастровское руководство оказалось гораздо более деятельным и энергичным, чем рассчитывали его враги, и оно пользовалось на «Острове Свободы» массовой поддержкой — тем более перед лицом прямой агрессии гринго (так в Латинской Америке называют американцев) и их пособников. К утру 18 апреля Фиделю Кастро удалось подтянуть к месту высадки тяжелую артиллерию и бронетанковые части, и к концу дня остатки десанта были прижаты к морю. Энергично действовала кубинская авиация, которая нанесла мощные бомбовые удары как по морским, так и по сухопутным силам интервентов.

В ночь с 18 на 19 апреля в Белом доме проходило экстренное совещание президента с руководством ЦРУ и Пентагона. Встал вопрос о начале прямой американской интервенции на Кубу, но решение так и не было принято — ведь изначально американское вторжение в случае провала кубинских контрреволюционеров не планировалось. Пришлось смириться с неизбежным — с полным разгромом и уничтожением десанта.

Поражение в заливе Свиней вывело конфликт вокруг Кубы на качественно более высокий уровень. Соединенные Штаты не прекращали военный нажим на Кубу. Как следствие, началось стремительное сближение Кубы с «социалистическим лагерем». Кульминацией этого сближения стало размещение советских ракет на Кубе.

Решение об этом было принято советским руководством еще в мае 1962 г. 13 июня — 27 октября на Кубу морским путем было доставлено 42 тыс. советских военнослужащих (операция «Анадырь»), в том числе одна мотострелковая дивизия с полным штатным вооружением, три полка ракет Р-12 (СС-4) с 36 ракетами (дальность — 2000 км) и два полка ракет по 8 ПУ ракет Р-14 (СС-5) с 24 ракетами (дальность — 4500 км). На ракетах были размещены 60 боеголовок по 2,3 Мт тринитротолуола (ТНТ).

Давая согласие на размещение советских войск и советского ядерного оружия, кубинское руководство, видимо, рассчитывало на получение надежных гарантий безопасности «Острова Свободы». Свои цели преследовал, вероятно, и Советский Союз: разместив свои ракеты на Кубе, Москва не только защищала своего союзника, но и наращивала количество ракет, нацеленных па США, в 10 раз.

Однако столь масштабную переброску войск через Атлантический океан на «Остров Свободы», расположенный в непосредственной близости от американского побережья, не удалось осуществить в тайне. Карибский кризис разразился после того, как 14 октября 1962 г. обнаружила американская авиаразведка советские ракеты на Кубе. На состоявшемся два дня спустя совещании в Белом доме большинство присутствующих высказались за уничтожение советских ракет бомбардировкой с воздуха, а также за вторжение на Кубу. Однако президент Дж. Ф. Кеннеди понимал, что разгром советских войск на Кубе будет означать третью мировую войну, которая может стать последней войной в истории человечества.

В то же время американский лидер нс мог бездействовать перед лицом откровенного советского вызова. 24 октября Дж. Ф. Кеннеди в своем выступлении по национальному телевидению объявил «карантин» вокруг Кубы с целью предотвратить морские поставки на «Остров Свободы». Американские морские, воздушные и сухопутные силы были приведены в состояние повышенной боеготовности.

Для того чтобы найти выход из этого крайне опасного кризиса, Дж. Ф. Кеннеди предложил компромисс: СССР выводит ракеты с Кубы — США отказываются от вторжения на остров. В Москве увидели, наконец, возможность выйти из сложившейся ситуации без «потери лица». 28 октября Московское радио открытым текстом транслировано послание советского правительства, в котором говорилось о выводе с Кубы советских ракет. В ответном послании президент США заявил о снятии «карантина» с 20 ноября.

Ход Карибского кризиса показан все несовершенство и неразвитость советско-американских двусторонних режимов. Совершенно отсутствовали двусторонние и многосторонние договоренности, регламентирующие деятельность «сверхдержав» как в ядерной сфере, так и в различных регионах земного шара. В тот период отсутствовали какие-либо форумы для обсуждения разоруженческих проблем. Отсутствовала и возможность для срочной связи между советским и американским руководством (именно этим, в частности, объясняется беспрецедентное решение Москвы — передать свой положительный ответ на американскую инициативу от 27 октября по радио: в Кремле опасались, что ответ, посланный по дипломатическим каналам, может прийти слишком поздно).

Неудивительно, что прямым следствием Карибского кризиса стала договоренность между СССР и США об установлении линии прямой связи, в соответствии с которой стороны вводили в действие два оборудованных телеграфной буквопечатающей аппаратурой оконечных пункта связи и один телеграфный канал круглосуточного действия «Москва — Хельсинки — Стокгольм — Копенгаген — Лондон — Вашингтон» (1963 г.).

Смертельный ужас, который пережили в октябрьские дни 1962 г. советская и американская элита, подтолкнул Москву и Вашингтон к поиску новых идей в области разоружения и контроля над вооружениями. Американо-британо-советский Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, подписанный в Москве 5 августа 1963 г., стал непосредственным следствием Карибского кризиса. Этот кризис также показал, что попытки изменить соотношение стратегических сил за счет односторонних действий на территории третьих стран могут лишь привести к серьезному кризису в двусторонних отношениях, по не к решению поставленной задачи.

Ближний и Средний Восток. Ближневосточный регион всегда — по крайней мере после Древнего Египта — был не столько субъектом, сколько объектом мировой политики. Различные внешние силы пытались установить свой контроль над регионом, привлекавшим общее внимание своими природными ресурсами, геостратегическим и георелигиозным положением (не следует забывать, что Ближний Восток — колыбель трех мировых религий: иудаизма, христианства и ислама).

После окончания Второй мировой войны наступила новая фаза борьбы за влияние в регионе. В конце 1940;х — начале 1950;х гг. друг другу противостояли, преимущественно, США и Великобритания. Главным экономическим призом в этой борьбе были колоссальные, крупнейшие в мире запасы нефти, оцениваемые па конец 1940;х гг. в 7 млрд т, что составляло половину выявленных запасов капиталистического мира.

Опорами британского «периметра обороны» в регионе были зона Суэцкого капала, Ирак, Йемен и подмандатная Палестина. США стремились расширить свое экономическое присутствие, ограничивавшееся до того Саудовской Аравией, потеснив британское и французское влияние в Египте, Сирии и Ираке, а затем трансформировать его в военно-политическое присутствие, поскольку значение ближневосточной нефти в качестве инструмента стратегии хорошо осознавалось в США еще в начале 1940;х гг.

Один из наиболее острых эпизодов американо-британской борьбы па Ближнем Востоке был связан с открыто антибритаискими действиями США в вопросе о будущем Палестины, где Вашингтон поддержал еврейских переселенцев, с оружием в руках боровшихся против британских колониальных властей. Кульминацией «борьбы за Палестину» стало обсуждение вопроса о ее разделе в ООН, где США, отвергнув советскую инициативу о единой «федеративной» Палестине и идею многонационального мандата, методами неприкрытого давления навязали резолюцию о разделе Палестины по абсолютно искусственным границам, что автоматически закладывало мину замедленного действия иод весь Ближний Восток.

Помимо Палестины на Ближнем Востоке возникли и еще несколько очагов англо-американского противоборства. Ожесточенная борьба, сопровождавшаяся государственными переворотами и контр-переворотами (тремя за два года!) развернулась в 1947 1949 гг. вокруг строительства Трансаравийского нефтепровода через территорию Сирии для обхода попавших в «зону нестабильности» нефтяных терминалов в городе Хайфа в подмандатной Палестине. Она окончилась приходом в Сирии к власти американского ставленника — полковника Адиба ибн Хасана аш-Шишекли, при котором и было получено окончательное разрешение на строительство нефтепровода, завершенное в 1950 г.

Наибольших успехов США достигли в Саудовской Аравии, где борьба за вытеснение британского капитала началась еще в 1930;х гг. Контролируемая США компания «Арамко», нарушив соглашение о разделе сфер влияния с англичанами в Саудовской Аравии (так называемое Соглашение о красной линии) и пользуясь плачевным состоянием французских концессий, смогла стать практически полным монополистом в нефтедобыче.

Однако даже столь чувствительные удары не привели к окончательной утрате Великобританией своих позиций на Ближнем Востоке. В Египте, который с конца Второй мировой войны был объектом интенсивной американской экономической экспансии, только в 1952 г. группа проамерикански настроенных «свободных офицеров» во главе с генералом Мохаммедом Нагибом смогла взять власть в свои руки и добиться вывода британских войск из «зоны Канала» .

Консолидация в конце 1940;х гг. британских позиций на Ближнем Востоке была также связана с поддержкой Лондоном жестко антиизраильской политики арабских стран. Например, в годы Первой палестинской войны (1948; 1949 гг.) Арабским легионом командовал генераллейтенант британской армии Джои Баготт Глабб. Также Великобритании благодаря достаточно жестким действиям удалось потеснить американские нефтедобывающие компании в зоне Персидского залива. Физически устранив в 1948 г. проамерикански настроенного имама Йемена Яхыо, Лондон добился отмены нефтяных концессий, предоставленных американцам.

К 1952 г. американский капитал был вытеснен из Катара и Договорного Омана, а фактическая окончательная потеря для английских нефтяных компаний Саудовской Аравии была компенсирована усилением позиций в Ираке, Кувейте и, отчасти, в Иране, где США также не удалось достичь полного успеха несмотря на отчаянные попытки, которые привели лишь к расколу иранских вооруженных сил на проанглийскую и проамериканскую группировки, борьба между которыми достигла значительной остроты и обсуждалась на уровне глав правительств США и Великобритании.

В целом Великобритания в первые послевоенные годы не допустила «обвального» крушения своих позиций на Ближнем Востоке, что позволило ей сохранить себя, хотя и в сокращенном виде, в качестве мировой державы, по крайней мере до начапа 1950;х гг. Итогом этой титанической борьбы стал срыв англо-американских планов сколачивания прозападных блоков из стран региона, вроде «Союза стран Благодатного полумесяца», «Средневосточного блока» и «Восточносредиземноморского блока»^[1].

Что касается Советского Союза, то последний в тот период большой роли в регионе не играл. Правда, после окончания Второй мировой войны СССР попытался было восстановить свою традиционную сферу влияния в Персии, но потерпел неудачу.

Неудачей закончились и попытки Москвы превратить новообразованный Израиль в своего стратегического союзника. Несмотря на разрешение некоторому количеству советских евреев эмигрировать в Израиль, и несмотря на военно-техническую поддержку Израилю в ходе Первой арабо-израильской войны (1947—1948 гг.), оказанную через Чехословакию, Израиль не стал просоветской страной, предпочитая проводить прозападную, и прежде всего проамериканскую политику.

Новый этап в развитии данного региона наступил в 1950;х гг., когда арабский национализм стал одним из главных факторов, определяющих ход событий в регионе. Приход к власти в Египте Гамаля Абделя Насера, который с середины 1950;х гг. стал все более сближаться с СССР, приход к власти баасистов в Сирии, переворот в Ираке 1958 г. — все эти события поставили в крайне тяжелое положение США и их западных союзников. Стало невозможно проводить прежнюю политику сотрудничества одновременно и с Израилем, и с умеренными традиционными арабскими режимами, с которыми в Вашингтоне и других западных столицах привыкли иметь дело. Особенно неприятным для Вашинггона было то обстоятельство, что в тот период арабский национализм был окрашен в явно социалистические, антикапиталистические тона (Партия арабского социалистического возрождения — БААС — стала правящей в ряде ключевых стран региона, включая Сирию и Ирак), что делало арабских националистов «мягкими» по отношению к коммунизму и Советскому Союзу.

У арабских националистических режимов появился альтернативный источник экономической и технологической помощи в виде «социалистического лагеря», ярким примером чего стало строительство высотной Асуанской плотины в Египте при советском финансовом и техническом содействии. Особое значение, однако, имела военная поддержка со стороны СССР и его союзников арабскому национально-освободительному движению. Первым крупным получателем советской военно-технической помощи стал Египет, и совершенно нe случайно в ноябре 1956 г., в разгар кризиса вокруг Суэцкого канала, Москва даже пригрозила ядерной войной Англии и Франции (заявление советского правительства от 5 ноября 1956 г.), если «тройственная агрессия» Великобритании, Франции и Израиля против Египта нe будет прекращена. Более того, СССР пообещал направить своих «добровольцев» на Ближний Восток, если Англия, Франция и Израиль не выведут свои войска из Египта (заявление от 11 ноября).

Очень интересной была реакция США на события 1956 г. на Ближнем Востоке. Вашингтон в ходе международной конференции, но Суэцкому каналу, проходившей в августе 1956 г. в Лондоне, выступил за установление.

" международного" (т.е. американского) контроля над каналом. Международный орган должен был управлять каналом и распоряжаться доходами от его эксплуатации. Таким образом, осуждая действия Каира, который пошел на национализацию Суэцкого канала, США в то же время не собирались возвращать канал англичанам и французам. СССР, в свою очередь, поддерживая суверенитет Египта над каналом, выступал и за учет интересов пользователей каналом (одним из активнейших пользователей каналом был, как известно, сам Советский Союз). В целом позиция Москвы совпадала и с позицией Каира: египетские власти признавали свободу судоходства через канал и необходимость компенсации бывшим владельцам.

В результате Вашингтон не только отказался поддержать своих союзников по НАТО, Англию и Францию, развязавших агрессию против Египта в октябре — ноябре 1956 г., но даже оказал на них нажим, стремясь добиться скорейшего прекращения военных действий. Эти шаги американской стороны привели к серьезнейшему кризису в НАТО и нанесли огромный ущерб «особым отношениям» между англосаксонскими державами. Фактически в ходе этого кризиса позиции США и СССР оказались ближе, чем позиции американских союзников по НАТО и Соединенных Штатов.

Стремясь заполнить образовавшийся в регионе «вакуум силы», Д. Д. Эйзенхауэр потребовал в январе 1957 г. от конгресса права посылать американские войска на Ближний и Средний Восток, а также оказывать программы военно-экономической помощи странам региона в размере 200 млн долл, ежегодно. Москва была явно обеспокоена расширением американского вмешательства: 11 февраля 1957 г. СССР предложил принять «Основные принципы Декларации Правительств СССР, США, Англии и Франции по вопросу о мире и безопасности на Ближнем и Среднем Востоке» в которых говорилось о запрете на вовлечение стран региона в военные блоки, на создание там военных баз и поставок вооружения.

Одним из следствий усиления американского нажима на левые арабские режимы стало образование Объединенной Арабской Республики (1958 1961 гг.), куда вошли Египет и Сирия. В ответ на это в 1958 г. под нажимом США и Великобритании была образована федерация Ирака и Иордании. Предполагалось направить дивизию иракской армии на поддержку прозападного режима Камиля Шамуна в Ливане.

Однако 14 июля 1958 г. в Ираке произошел переворот, покончивший с прозападным режимом Нури аль-Саида. Новое иракское правительство во главе с генералом Абделем Керимом Касемом провозгласило республику, присоединилось к принципам Бандунга, восстановило дипломатические отношения с СССР и провозгласило политику солидарности с другими арабскими странами. Это был страшный удар по Багдадскому блоку (турецко-иракский военный договор 1955 г., к которому позднее присоединились Англия, Пакистан и Иран). В результате США и Великобритания были вынуждены не только вывести войска из Ливана, но и признать перемены в Ираке. Пришлось реорганизовывать Багдадский пакт: в январе 1959 г. Вашингтон подписал военные соглашения с Ираном, Турцией и Пакистаном. Багдадский блок был переименован в Организацию центрального договора — СЕНТО (англ. Central Treaty Organization).

В 1960;х гг. арабский национализм добился новых успехов. В 1962 г. был свергнут монархический режим в Северном Йемене; к концу десятилетия Британия была вынуждена предоставить независимость и Южному Йемену. Однако в тех же 1960;х гг. арабский национализм столкнулся с серьезными трудностями. Леворадикальные националистические антизападные режимы оказались неспособны добиться серьезного социально-экономического прогресса и политической консолидации; как следствие сохранялся огромный военный диспаритет между арабским миром и Израилем.

Скроенная по советскому образцу административно-командная система управления экономикой, при которой государство осуществляет полный контроль над ее основными секторами (торговля, транспорт, промышленность) в полной мере проявила свою неэффективность — несмотря на внушительную советскую экономическую помощь. В это же время выявились серьезные разногласия между различными ветвями радикального арабского национализма; так, достаточно сложными были отношения между Египтом, Сирией и Ираком, хотя, строго говоря, во всех трех странах у власти находились «арабские социалисты» .

Кроме того, в полной мере выявилась неоднородность арабского мира: рост леворадикальных настроений в таких странах, как Египет, Сирия, Ирак и Йемен вызвал ответную реакцию со стороны консервативных монархий Персидского залива, а также Ирана. Идею образования «исламского пакта» выдвинул король Саудовской Аравии Фейсал в ходе своего визита в Иран в 1965 г.; в дальнейшем он неоднократно озвучивал идею образования этого пакта и созыва для этой цели «исламской конференции». И хотя эти инициативы не получили широкой поддержки в исламском мире (время для них еще не пришло), тем не менее сама эта инициатива была весьма симптоматичной.

Особенно ярко эту вышеотмеченную неоднородность арабского мира продемонстрировала Арабо-израильская война 1967 г. («Шестидневная война»). Главной политической целью войны арабских государств было уничтожение Израиля. При этом в арабских странах не сомневались в победе — Великобритания и Франция более не играли активной роли в ближневосточных делах, а Соединенные Штаты были скованы во Вьетнаме. Таким образом, Израиль остался один на один со всем арабским миром.

При этом — по сравнению с ситуацией 1956 г. — арабским странам (с советской помощью) удалось многократно укрепить свой военный потенциал. Накануне шестидневной войны Египет и Сирия были до зубов вооружены новейшим советским оружием. В составе вооруженных сил Египта, Сирии и союзной Иордании насчитывалось около 400 тыс. чел., 1950 танков и САУ (преимущественно советского производства, включая новейшие — Т-62) и 630 боевых самолетов (в том числе МиГ-21). Израиль располагал 250 тыс. чел. (после мобилизации), 1100 танками («Шерман» М-4, «Паттон» М-48, «Центурион» М-5 и М-7) и 450 боевыми самолетами («Ураган», «Мистер», «Супермистер», «Скайхок», «Мираж»). Таким образом, к началу военных действий арабы превосходили Израиль по численности личного состава — почти в 2 раза, по артиллерии — почти в 2,5 раза, по танкам и самолетам — примерно в 1,5 раза. При этом качество вооружения Израиля и его арабских противников было примерно сопоставимым.

Неудивительно, что притаком соотношении военных сил высшее военно-политическое руководство Египта и Сирии могло планировать военный разгром Израиля. Предполагалось, что после нападения Израиля на Сирию египетские войска перейдут в решительное наступление па синайском фронте, окружат и уничтожат израильские войска на юге страны и затем, во взаимодействии с вооруженными силами Сирии и Иордании, перейдут в общее наступление на Тель-Авив. Мысль о том, что Израиль первым атакует Египет, не допускалась.

В свою очередь, израильское командование делало ставку на поочередный молниеносный разгром своих арабских противников. Первый удар должен был обрушиться на Египет. Израильской разведке удалось получить достоверные данные как о сухопутных войсках, так и о военно-воздушных силах Египта. Уже в первые часы войны 5 июня 1967 г. израильской авиации удалось завоевать полное господство в воздухе — а это залог победы в современной войне. На аэродромах и в воздушных боях было уничтожено в первый же день войны 270 самолетов арабских стран. После этого израильская авиация могла уже не опасаться египетских, сирийских и иорданских военно-воздушных сил и полностью переключилась на поддержку сухопутных войск.

Сухопутным войскам Израиля также удалось добиться тактической внезапности. Главный удар наносился на северном и центральном участках синайского фронта. Уже к концу дня 6 июня все было кончено: 20-я и 7-я дивизии египтян были прижаты к морю, 2-я дивизия окружена. Под непрерывными ударами с воздуха начался отход египетских войск к Суэцкому каналу, больше похожий на бегство. К концу дня 8 июня боевые действия на Синайском полуострове были прекращены. В плен сдались 5,5 тыс. египетских военных, в том числе 3 тыс. офицеров и 21 генерал. В числе захваченных на иоле боя 700 египетских танков 100 были в полной исправности.

К исходу 10 июня все было кончено и на сирийском фронте: израильские войска захватили Голанские высоты. Фактически боевые действия там были прекращены 13 июня.

Это был страшный шок для арабского мира. Советский Союз также очень болезненно отреагировал на неудачу своих протеже — разрывом дипломатических отношений с Израилем. Тем самым были резко ограничены возможности Москвы вести диалог с Тель-Авивом и, следовательно, оказывать реальное влияние на ситуацию в регионе.

• [1] Батюк В. И., Евстафьев Д. Г. Первые заморозки … С. 24—33.