Предмет и методы современной политологии

Политика есть мощное медленное бурение твердых пластов, проводимое одновременно со страстью и холодным глазомером.

М. Вебер

Борьба сегодня перенесена в символическое поле, где основными правилами являются вызов, реверсия, неуклонное повышение ставок.

Ж. Бодрийяр

В результате изучения данной главы студент должен:

• • знать о предметном поле, методологии и категориальном аппарате политической науки, ее особенностях как дисциплины специализации;
• • уметь оперировать понятиями «политика», «политология», «системный подход», «бихевиоризм», «ситуационный анализ», «синергетика» ;
• • владеть основными теоретико-методологическими подходами к исследованию политических процессов.

Новые горизонты политики в информационном обществе

Современное общество все чаще называют информационным^[1], поскольку именно информационные технологии начинают играть определяющую роль во всех сферах общественной жизни, и особенно в политике. Американский социолог Элвин Тоффлер (р. 1928) пророчески предсказывал, что новая информационная волна принесет с собой «собственные представления о мире, со своими собственными способами использования времени, пространства, логики, причинности»^[2]. И вот наконец это время наступило: информационная волна вплотную подступила к политическому берегу. Начало информационной эры ознаменовалось существенными изменениями в политической жизни общества, которые носят ярко выраженный постклассический характер. Прежде всего следует отметить, что информационная революция радикальным образом изменила технологический базис политики. По данным современных исследований, совершенствование информационных технологий происходит в три — шесть раз быстрее, чем в сфере технологий использования энергии, при этом прогресс в информационной сфере постоянно ускоряется ввиду безграничности спроса на новые технологические разработки. Только за последние 15 лет объем памяти стандартного компьютерного диска увеличился более чем в 250 раз, а быстродействие персональных компьютеров возросло в 1200 раз^[3]. Все это позволяет сделать вывод о том, что информационная революция создаст нс только новый технологический уклад, но и новую социальную реальность, которую призваны осмыслить политики. Колоссальные сдвиги происходят в сфере занятости: в развитых странах мира информационные отрасли поглощают уже более 60% рабочей силы. Стремительно развивается информационный сектор экономики, включающий в себя передовые отрасли материального производства, обеспечивающие технологический прогресс; сферу услуг коммуникации и связи; производство информационных технологий и программного обеспечения, а также различные области образования. Все это привело к бурному развитию политических коммуникаций: печать, телевидение, радио, Интернет стали использовать новые информационные технологии, что значительно усилило эффективность связей с общественностью^[4] и сделало политический пиар важным инструментом современного политического управления.

Революционные изменения в сфере политических коммуникаций заставляют ученых во многом переосмыслить роль и значение политики в современном обществе. Напомним, что в классической картине мира «политика охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству» (М. Вебер). Речь идет о внешней и внутренней политике государств, валютной политике банков, политике профсоюзов, культурной, бюджетной политике и политике корпораций. При этом особое значение имеет узкоспециальный смысл рассматриваемого понятия — его имеют в виду, когда говорят о сфере политической власти. Сама этимология слова «политика» обращена к властной сфере: греческое слово politike означает искусство управления государством, государственные и общественные дела. Именно поэтому немецкий социолог, экономист и историк культуры Макс Вебер (1864−1920) определял политику как «стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства между группами людей, которые оно в себе заключает»^[5].

Другими словами, в классической картине мира политика — это особая форма человеческой практики, в рамках которой люди решают свои жизненные проблемы с помощью механизмов политической власти. С развитием информационной революции формы политической практики чрезвычайно расширились, впервые охватив виртуальное пространство. Формирование сетевых информационных структур заставило по-новому посмотреть на проблему организации политической власти в обществе. Если классическая политология была основана на изучении политических институтов и процессов, то постклассическая политическая наука поставила вопрос о трансляции политических символов в виртуальное пространство. В современном информационном обществе политическая борьба все чаще разворачивается в информационном поле — именно здесь передовой край политики, поэтому особое значение сегодня принадлежит духовным, цивилизационным и культурным факторам, роль и значение которых усиливаются с развитием современной информационной революции. Новые реалии информационного общества поставили перед политиками новую нетрадиционную задачу: проанализировать роль информационных воздействий на решение проблемы завоевания и удержания политической власти. Дело в том, что информационные воздействия способны изменить главный политический потенциал общества — национальный менталитет, культуру и моральное состояние людей. Как справедливо отмечает вице-президент Коллегии военных экспертов России генерал-майор А. И. Владимиров, «сегодня уже существует еще не оцененная нами и ставшая реальностью глобальная угроза формирования не нами нашего образа мышления и даже национальной психологии»^[6]. Каналы коммуникаций всего мира становятся виртуальной силовой ареной политической борьбы — на первый взгляд невидимой и бескровной, но в действительности жестокой и беспощадной.

Новая информационная парадигма политики означает, что в XXI в. судьба политической власти во многом зависит от того, кто обладает информационным превосходством в виртуальном пространстве. Само политическое пространство в информационном обществе — понятие прежде всего информационное: тот, кто контролирует источники информации на данном политическом пространстве, тот контролирует и само политическое пространство.

Наряду с этим, информационная революция оказывает решающее влияние на политическое время: ход политических «часов истории» под влиянием разнонаправленных сетевых информационных потоков мгновенно утратил монотонное, линейное течение. Политическое время приобрело бифуркационный, кризисный, стохастический характер. Информационные сетевые потоки обладают во временно? м измерении всеми качествами «черной дыры»: время здесь максимально ускоряется, оно движется со скоростью света, и информация может мгновенно передаваться одновременно в разные точки пространства. Это позволяет говорить об «исчезновении» времени — в его классическом понимании — в сетевых потоках, что в сфере политики приобретает особое значение. В виртуальном политическом пространстве «распадается связь времен»: прошлое утрачивает свое значение, настоящее политическое время приобретает гипертрофированное значение, тем самым будущее политическое время попадает в непосредственную зависимость от настоящего. Французский политолог Корнелиус Касториадис (1922−1997) отмечает: «Сейчас существует воображаемое время, которое состоит из отрицания реального прошлого и реального будущего — время без действительной памяти и действительного проекта. Телевидение создает мощный и очень символичный образ этого времени… Сегодня ничему не придается действительно высокого смысла, это вечное настоящее представляет собой суп-пюре, в котором все растерто и доведено до одного и того же уровня важности и смысла»^[7].

Виртуальное политическое время погружает современного человека в мозаичный мир политического спектакля сегодняшнего дня, где он попадает под гипнотическое влияние раздутых политических сенсаций. И чем более простые ответы подсказывает диктор за кадром, комментируя события, тем охотнее ему верят. Виртуальное политическое время — это время непрекращающегося монологического потока информации, где нагнетаемое ощущение срочности сообщений, ежедневные и даже ежечасные их обновления лишают информационное поле какой-то определенной структуры. Человек не имеет времени, чтобы осмыслить и понять сообщения: они вытесняются все новыми и новыми фактами. При этом особое значение имеет совершенно новый для политической истории факт коммерциализации политического времени: в виртуальном политическом мире время можно достаточно свободно купить, если заплатить значительную сумму за эфир или приобрести целый информационный канал. Политическое время стало товаром, который приносит немалый доход, но коммерциализация политического времени наносит моральный урон современному обществу, которое вынуждено мириться с тем, что сегодня политические ценности формируются виртуальными политтехнологами. Любая политическая информация о настоящем в виртуальном пространстве может стать точкой бифуркации (раздвоения) или кризиса, способной повлиять на выбор альтернативных политических сценариев будущего политического развития. В руках виртуальных политтехнологов настоящее политическое время становится рычагом мощного влияния на «политическое завтра», с помощью искусственного раздувания и даже произвольного конструирования настоящих политических событий. Сегодня большинство людей знает о политических лидерах и государственных деятелях только то, что показывают по телевидению в программах новостных передач. При этом особое значение для понимания и предвидения политического поведения масс имеет именно то, что в телевизионной культуре считается правдой, а не реальная правда политической жизни. Так средства массовой информации с помощью виртуального политического времени способны фабриковать политическую историю, влиять на национальную культуру и тем самым — на политическое будущее. Таким образом, роль случайной политической информации в виртуальном политическом времени возрастает до непропорционально больших размеров и может оказать решающее влияние на настоящее и будущее.

Надо ли говорить, какую огромную опасность таит в себе виртуальное политическое время, если оно оказывается в руках недобросовестных соискателей политической власти. Именно поэтому роль и значение нравственных императивов в эпоху информационного общества необыкновенно возрастает. И можно только согласиться с американским социологом Амитай Этциони (р. 1929), который предлагает «новое золотое правило» в эпоху постмодернити: «Уважай и поддерживай нравственный порядок в обществе, если хочешь, чтобы общество уважало и поддерживало твою независимость»^[8]. Претворение в жизнь этого правила подразумевает, что в виртуальном политическом пространстве должны действовать определенные этические правила, которые позволят обществу контролировать правдивость и нравственность сведений, поступающих с информационных каналов. К сожалению, сегодня виртуальное политическое время часто становится объектом неконтролируемых политических манипуляций, и это наносит серьезный урон общественному сознанию.

Известное изречение, приписываемое Уинстону Черчиллю, о том, что генералы всегда готовятся к сражениям прошлой войны, сегодня в значительной мере относится и к политологам, которые упорно пишут об ужасах тоталитарной цензуры и запретах религиозного фундаментализма, не замечая, что в информационном обществе на первый план выдвигается новый уровень опасностей, связанных с «беспределом» виртуальной вседозволенности. Сегодня мы вступаем в новую эру, когда виртуальное политическое время настолько подчинило себе время реальное, что мы приблизились к созданию чисто информационной структуры политических взаимодействий. Постепенно информация становится основным компонентом нашей политической организации, а потоки виртуальных образов составляют основную нить политической структуры общества. Между тем политические законы, вся система национального и международного права по-прежнему продолжают регламентировать только сферу реального политического пространства и времени, не замечая виртуального измерения современного мира политики. Человечеству пора посмотреть на свое отражение в виртуальном политическом зеркале и ощутить космический пульс виртуального политического времени.

Следует подчеркнуть, что ведущая роль политики в решении проблем современного общества не раз подчеркивалась в работах крупнейших мыслителей нашего времени. В частности, французский философ, социолог и политолог Раймон Арон (1905−1983) утверждал, что примат политики над другими видами человеческой практики, в том числе и над экономикой, объясняется тем, что политика непосредственно затрагивает сам смысл человеческого существования. Дело в том, что общественная жизнь определяется прежде всего системой сложившихся отношений между людьми. Именно механизмы исполнения власти в обществе, способы назначения и избрания лидеров, отдающих приказы и распоряжения, больше любой другой сферы влияют на характер общественных отношений. Известно, что все основные различия современных обществ обусловлены в первую очередь структурами государственной власти. Это позволило Арону сделать важный вывод: «В современных условиях все происходит так, будто возможные конкретные варианты постиндустриального общества определяет именно политика»^[9].

Английский политолог и социолог Карл Поппер (1902- 1994) в своей работе «Открытое общество и его враги» (1945) обосновал фундаментальный характер современной политологии как пауки о политической власти. Он обратил внимание на то, что именно политика в современном мире контролирует экономическую мощь, все социальные, культурные и военные программы. «Политическая власть и присущие ей способы контроля, — подчеркивает Поппер, — это самое главное в жизни общества»^[10]. Именно политические программы способны защитить экономически слабых членов общества, ограничить эксплуатацию, снизить рост безработицы, поддержать национальную культуру, защитить экологию.

Таким образом, политика сегодня имеет ключевое значение в решении основных проблем человеческого существования, и именно поэтому так важно определить, какой научный смысл вкладывается в это понятие. В современной политической науке политика интерпретируется в институциональном, нормативном и процессуальном измерениях.

Институциональное измерение политики определяется основными политическими институтами: конституцией, системой разделения властей, правовым порядком, избирательной и партийной системами.

Нормативное (содержательное) измерение политики зависит от ее целей и задач. В современном демократическом обществе в условиях политического плюрализма различные политические партии часто преследуют противоположные цели, что делает политику достаточно конфликтной, противоречивой и многогранной в нормативном плане. Как справедливо отметил Макс Вебер, «всякое этически ориентированное политическое действование может подчиняться двум фундаментально различным, непримиримо противоположным максимам: оно может быть ориентировано либо на „этику убеждения“, либо на „этику ответственности“»^[11]. Тот, кто исповедует этику убеждения, чувствует себя ответственным в политике только за то, чтобы не гасло пламя чистого убеждения, например пламя протеста против несправедливого политического порядка. Разжигать это пламя снова и снова — вот цель его политики. Напротив, тот, кто исповедует этику ответственности, считается с последствиями своих политических действий и не в состоянии сваливать на других людей ответственность за свою политику. Такой человек скажет: «Эти следствия вменяются моей политической деятельности». Однако этика убеждения и этика ответственности — не абсолютные противоположности в политике, они являются по существу взаимодополнениями, которые лишь совместно составляют подлинное, «веберовское» призвание к политике.

Процессуальное измерение политики характеризует ее как перманентный процесс, направленный на реализацию интересов различных общественных групп с помощью формальных и неформальных процедур (митинги, собрания, демонстрации, политические выборы и т. п.).

В условиях демократии современные политические акторы действуют под углом зрения негарантированного и непредопределенного выбора, что делает политический процесс достаточно непредсказуемым. В этом смысле политику часто сравнивают с игрой, важнейшими характеристиками которой выступают нелинейность, случайность, неопределенность, стохастичность. Вероятностный характер политических процессов, высокая доля рисков и непредвиденных обстоятельств, неполнота информации, невозможность держать под контролем все слагаемые политических действий и неопределенность конечного результата — вот что наиболее ярко характеризует современную посттрадиционную политику как вид человеческой практики. Именно поэтому одного только научного обоснования политического курса совершенно недостаточно для обеспечения его эффективной реализации на практике.

" Политика есть искусство возможного" , — заметил некогда Бисмарк, и эта фраза сразу же стала крылатой. Действительно, то, что не в силах сделать наука, компенсирует в политике искусство возможного: искусство политического компромисса, искусство маневра, искусство толерантности (терпимости). Практическому политику необходимы тонкая интуиция и высокое мастерство, чтобы претворить задуманный политический курс в жизнь. Все это позволило известному французскому политологу Морису Дюверже (р. 1917) назвать политику «двуликим Янусом» — в ней неразрывно слились такие противоположные начала, как пламя борьбы и лед холодного расчета, свобода творчества и жесткий реализм необходимости, прозрачный рационализм аналитики и мистическая иррациональность интуиции. Но именно эта борьба противоположных начал и делает политику необыкновенно увлекательной сферой человеческой практики.

• [1] Понятие " информационное общество" получило широкую известность после выхода в свет книги японского исследователя Й. Масуды «Информационное общество как постиндустриальное общество» (сак: Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Wash., 1981).
• [2] Тоффлер Э. Третья волна. М., 2002. С. 34.
• [3] См.: Иноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М., 2000. С. 57.
• [4] Калька с английского (Public relations, PR — букв, «публичные отношения», чаще переводится как " связи с общественностью") — первоначально разновидность маркетинга (стимулирование спроса на товар определенной фирмы путем формирования благоприятного общественного мнения об организации и ее продукции в целом); в наши дни также употребляется в политике для обозначения политических технологий формирования благоприятного общественного мнения о политических организациях и процессах.
• [5] Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избр. произв. М., 1990. С. 646.
• [6] Владимиров Л. И. Стратегические этюды. М., 2002. С. 118.
• [7] Цит. по: Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М., 2000. С. 252.
• [8] Этциони А. Новое золотое правило. Сообщество и нравственность в демократическом обществе // Новая постиндустриальная волна на Западе: антология / под ред. В. Л. Иноземцева. М" 1999. С. 317.
• [9] Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993. С. 30.
• [10] Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2 т. М., 1992. Т. 2. С. 148.
• [11] Вебер М. Политика как призвание и профессия. С. 696.