Протекционизм. 
Экономическая история

Первый русский таможенный тариф (1724 г.) подытожил петровскую политику поощрения импортозамещающих производств, предоставлявшую привилегии частным лицам, бравшимся за организацию шелковых, суконных, кожевенных и т. д. фабрик, металлургических и других заводов: монополии, денежные субсидии, гарантии казенных закупок. Ввоз большинства промышленных товаров, если таковые уже производились в России, был обложен запретительными пошлинами (в ½ стоимости, а парусины, полотна, шелковых тканей, иголок, железа и некоторых других — в ¾ стоимости).

К концу жизни Петра I (1725 г.) русский экспорт (4,2 млн руб.) вдвое превысил импорт (2,1 млн руб.). Причем главной статьей вывоза (36%) стал текстиль, хотя в основном грубый (холсты, парусина). Благодаря уральской металлургии стал расти и экспорт железа. Но при преемницах Петра I возобладала тенденция к наращиванию вывоза растительного и животного сырья (пенька, лен, сало), а затем и хлеба. Она соответствовала полупериферийному положению России в капиталистической мир-системе.

В правления Анны и Елизаветы петровский меркантилизм выродился в уродливый монополизм. Правительство, наделяя отдельных лиц исключительными правами фабрикации какоголибо товара (ситцев, бумажных шпалер и т. д.), защищало привилегии этих лиц полицейским преследованием неуказного производства. Но далеко не всегда успешно: русские умельцы часто выведывали у указных фабрикантов (обычно иностранцев) производственные секреты и заводили собственные мелкие мастерские, а иногда крали и оборудование.

Разновидности крепостной мануфактуры. «Вечные мастеровые»

Начиная насаждение заводов и фабрик, Петр 1 поначалу исходил из использования, как и на Западе, вольнонаемных рабочих. Однако уже Демидовым с первыми заводами были переданы в распоряжение для различной работы казенные и монастырские крестьяне, которых разрешено было бить батогами и плетьми и надевать оковы. Деревни, населенные крепостными, были переданы владельцам текстильных фабрик — например, владелец крупнейшей полотняной мануфактуры голландец И. Тамес получил село Кохма с 641 двором. Если частному предпринимателю передавалась мануфактура, основанная государством, то вместе с ней он становился и владельцем казенных мастеровых, умеющих выделывать паруса, плотную льняную ткань коломянку (для формы морских офицеров) и т. п. Кроме того, на фабрики стали посылать «винных» (провинившихся) баб и девок — при судебном разбирательстве над женщинами распространенным был приговор «ссылка навечно на прядильный двор» .

После податной реформы на промышленные предприятия убежало немало помещичьих крестьян; решено было не возвращать их владельцам, а чтобы тем уплачивали за беглых крепостных заводчики и фабриканты. Особенно много было беглых на уральских и алтайских заводах А. Демидова, которому было дозволено оставлять у себя искушенных в горнозаводском деле крестьян. Поскольку заводы и фабрики стали школой технического мастерства, то их вольнонаемные работники, приобретая навыки, норовили оставить крупное предприятие и основать собственное самостоятельное мелкое. Чтобы закрепить квалифицированные кадры, при императрице Анне был издан указ о " вечноотданных мастеровых" (1736 г.), прикреплявший к мануфактурам обученных работников. Сначала они были освобождены от подушной подати, но при Елизавете обложены ею.

Таким образом, преобладающей формой использования труда, в том числе квалифицированного, в полупериферийной промышленности Российской империи стал не вольный наем, а закрепощение в казенных, посессионных и вотчинных (в дворянских имениях) мануфактурах. Крепостное тягло, круговая порука крестьян и посадских в уплате подушной подати, паспортная система затормозили формирование рынка рабочей силы, но давали возможность обогащаться владельцам мануфактур за счет дарового труда и присвоения крепостных талантов.