Российский опыт практики усыновления последних лет

Статистика численности приемных, взятых под опеку и усыновленных детей в России по «Документам и материалам деятельности Федерального агентства по образованию за период 2004—2010 гг.» представлена в табл. 4.2.

Таблица 4.2

Динамика усыновлений и «вторичного сиротства» за период 2007—2009 гг.²

Данные свидетельствуют, что число усыновленных детей снижается, а динамика отказов увеличивается от 4,7% в 2007 г. до 9,3% в 2009 г. Проблема неуклонно обостряется для всех трех сторон — участников процесса: усыновленных детей; их социальных родителей; государственных учреждений, ответственных за этот процесс. Дети страдают от разрушенных надежд, дополнительного травмирующего опыта в новой семье, предшествующего отказу, и от самого события отказа. Родители, отказывающиеся от усыновленного ребенка, получают серьезную психологическую травму, так как не справились с делом, к которому стремились и на которое были сильно мотивированы. Отказ от усыновленного ребенка является социальным стигматом, поскольку он сопровождается переживанием социаль-^[1][2]

ного позора, даже в случае, если об усыновлении известно только узкому кругу родных. Такие родители испытывают потери в самооценке, во мнении близких родных и друзей. Их личные потери практически не исследованы, для них не существует системы сопровождения и психологической помощи. Теряют статус и учреждения, которые сопровождали процесс усыновления, и конкретные сотрудники, которые допустили ошибки при сопровождении семьи до и после процедуры усыновления.

Взгляд на проблему усыновления фокусируется только на отборе родителей и на попытках разработать тесты для отбора и тестирования готовности к социальному родительству. Однако это односторонний подход к решению проблемы по двум причинам. Во-первых, расчет на тестирование как эффективный инструмент отбора не оправдан, поскольку тесты обладают низкой ретестовой надежностью. Создание инструмента, который был бы защищен шкалами «лжи», «мотивационного искажения» и другими шкалами достоверности, требует усилий большого коллектива и возможности работать с выборкой приемных родителей, однако юридическая «тайна усыновления», которая существует в России, препятствует этой работе. Во-вторых, проблема отказа от усыновленных детей носит системный характер и должна решаться на системном уровне. Способность родителей вырастить усыновленного ребенка определяется психическим статусом самого ребенка, социальным и психологическим статусом усыновителя и качеством сопровождения процесса до и после усыновления. При этом все три фактора являются равно значимыми (рис. 4.4). Невозможно работать только с одним фактором — родителями — и достичь положительного результата.

Рис. 4.4. Значимые факторы, влияющие на эффективность усыновления.

Объективный анализ психического статуса усыновляемого ребенка на момент усыновления должен быть сделан профессиональным психологом, а будущие родители должны получить информацию о результатах в полном объеме, чтобы полностью осознавать те трудности, с которыми им придется столкнуться. Психический статус ребенка за редчайшими исключениями является крайне неблагополучным. Усыновители практически всегда не осведомлены о широко известных и описанных в специальной литературе явлениях «материнской депривации»^[3]; формах нарушения привязанности, которые имеют клинические проявления и входят в международную классификацию болезней (МКБ-10). Они не знают о диагностических признаках нарушения поведения и формах помощи ребенку.

Вторым элементом системы является усыновитель и от его свойств также зависит многое. Усыновление пройдет более благополучно, если доминирующим мотивом усыновления является просоциальная альтруистическая мотивация — мотивация бескорыстной помощи. Другие мотивирующие факторы должны быть исключены из практики усыновления. Как показывают результаты, основной контингент усыновителей, которые отказываются от детей, — это так называемые возмездные опекуны. 78% детей, возвращенных в сиротские учреждения, проживали в семьях, получавших от государства средства на их содержание^[4]. В качестве наиболее надежного инструмента отбора родителей можно считать «Интервью привязанности для взрослых», которое должно проводиться специально подготовленным для этих целей профессионалом. Кроме описанных характеристик необходимо исследовать качество супружеских отношений в паре усыновителей, психический статус биологических детей в семье усыновительнице (желательно, чтобы собственные дети в семье были). Также повысит эффективность оценка характеристик семейной системы семьи-усыновительницы и ее социальной сети.

Представляется, что соответственные службы будут более эффективными, если будут опираться не на кратковременные результаты (количество детей, отданных на усыновление), а на более долговременные, отсроченные последствия своей работы. В идеале на то, сколько из усыновленных детей смогли вырасти в семьях-усыновительницах, получить образование, работу, смогли вступить в супружеские отношения и создать свои семьи.

Труд усыновления является серьезным испытанием для усыновителя, и ему нужно максимально ясно осознавать, способен ли он к этому ежедневному и еженощному испытанию. Решение не должно приниматься с «закрытыми глазами». Между тем рекламные ролики, предлагающие усыновление, построены по всем законам «техник эффективных продаж», т. е. представляют ребенка как товар и демонстрируют только привлекательные стороны «товара». Они построены на основе манипулятивных техник, эксплуатирующих эмоции безусловной любви и жалости, и, таким образом, уже по определению являются обманом. Комментарии, описывающие психические свойства ребенка, прямо противоположны тому, на что указывает видеоряд. Например, про ребенка говорится, что он коммуникабельный, но он не демонстрирует способность поддерживать контакт глаз. Подобных примеров можно найти много. Видеоинтервьюеры, выполняющие эту работу, являются специалистами по продажам, но не по усыновлению.

Важным условием эффективности усыновления является открытое информирование будущих родителей о перспективах развития усыновляемого ребенка. Существует большой объем информации по данной проблеме, полученный в масштабных психогенетических исследованиях усыновленных детей, где метод приемного ребенка является одним из основных исследовательских методов (Колорадский и Техасские проекты исследования приемных детей)¹. Общий результат этих исследований свидетельствует, что чем старше становится приемный ребенок, тем больше проявляется его сходство с биологическим, но не социальным родителем по таким важным характеристикам, как интеллектуальное развитие и темперамент. Усыновитель влияет только на социально приобретаемые свойства — социальные установки, стереотипы, убеждения, ценности и т. д. Этот эмпирически проверенный факт является одним из длительно действующих стрессоров усыновления для усыновителей, игнорировать который невозможно.

Также улучшит ситуацию изменение общей стратегии относительно возраста усыновляемого ребенка: чем младше ребенок, тем более положительным будет прогноз: ребенок и усыновитель смогут адаптироваться друг к другу, а у ребенка сформируется надежная привязанность. В американских исследованиях усыновленных детей адекватным возрастом усыновления считается возраст не старше 6 месяцев — до начала формирования привязанности. Поэтому усыновление из роддома является с точки зрения развития процесса привязанности наиболее эффективным^[5][6].

• [1] Семикин В. В., Векилова С. А. Психологические аспекты проблемы отказа от усыновленных и приемных детей: вторичное сиротство // Современные проблемы психологии семьи: феномены, методы, концепции. Вып. 7. М.: СВИВТ, 2013. С. 81—85.
• [2] Документы и материалы деятельности Федерального агентства по образованиюза период 2004—2010 гг. (Рособразование упразднено 10 марта 2010 г., его функции переданы Минобрнауки России).
• [3] Лашмейер Й. Психическая депривация в детском возрасте. Прага: Авиценум, 1984.
• [4] Документы и материалы деятельности Федерального агентства по образованиюза период 2004—2010 гг.
• [5] Равич-Щербо И. В. Психогенетика. М.: Аспект Пресс, 2002.
• [6] Крейн У. Теории развития. Секреты формирования личности. 5-е изд. СПб.: ПраймЕврознак, 2002.