Японский колониализм. 
Экономическая история

Морская победа над Китаем раззадорила правительство Японии, которое к 1900 г. довело долю военных расходов в бюджете до крупнейшей в мире (36%) и, несмотря на узость ресурсной базы черной металлургии, добивалось роста выплавки стали на казенных предприятиях и постоянного увеличения тоннажа военного флота. Япония влезла в соперничество великих держав на п-вах Желтого моря — Шаньдуне, где захватили бухты Германия и Англия, и Ляодуне, где начала строить военноморскую базу Порт-Артур и торговый порт Дальний Россия. Сопротивление китайцев иностранному проникновению было подавлено западными державами с участием Японии и России, но между двумя последними разгорелась борьба за Ляодун и Маньчжурию, вылившаяся в русско-японскую войну (1904−1905 гг.). Япония, поддержанная Англией, ценой сверхнапряжения, с бо? льшими, чем у противника, потерями в живой силе, сумела нанести России поражение. Мирный договор, подписанный в Портсмуте (США, 1905 г.), принес Японии Ляодун и Южную Маньчжурию, южную часть о. Сахалин и острова Курильской гряды, а в 1910 г. Япония аннексировала Корею, где японцы до того захватили контроль над внешней торговлей и государственными финансами. Корея представляла особый интерес для японского империализма как страна, богатая железными рудами и другими минеральными ресурсами.

В Азии кульминацией империализма стала совместная экспедиция карательных войск шести западных держав, России и Японии в Китай, против повстанцев, облекших свое возмущение иностранным проникновением в лозунг «кулак во имя справедливости» и потому прозванных «боксерами» (1900 г.). После подавления восстания боксеров западные державы выдали правительству Цинской династии займы под обеспечение доходами китайских морских таможен: все таможенные поступления шли в английский Гонконг-Шанхайский банк.

Экономические и неэкономические мотивации империализма. Рождение геополитики

С. Родс и деятель Консервативной партии Дж. Чемберлен, занявший пост министра колоний (1895−1903 гг.), добавили к обоснованию империализма аргумент о том, что завоевание новых колоний и рынков сбыта принесет доходы, на которые можно будет осуществить широкую социальную программу и смягчить классовые противоречия в метрополии. Родс прямо говорил: «если вы не хотите гражданской войны, вы должны сделаться империалистами». Чемберлен обещал улучшение жилищных условий рабочих, пенсии престарелым и инвалидам, даже восьмичасовой рабочий день; он также призывал отказаться от фритредерства и сблизить Англию со всеми колониями таможенным союзом и преференциями.

Чемберлен выражал интересы бизнесменов своего родного Бирмингема, ставшего к 1900 г. крупнейшим после Лондона городом Англии и главным центром ее черной металлургии. Металлопромышленники, теснимые наступившим превосходством предпринимателей США и Германии, были более других заинтересованы в протекционизме, а также в росте военно-морского флота, колониальных армий и железных дорог, так как это обеспечивало прочные гарантии сбыта железных конструкционных материалов. Заинтересованы в империализме были и углепромышленники — и не только в Англии, но и в Германии, о чем свидетельствовало участие Кирдорфа в Пан германском союзе.

Однако риторика и политика империализма не ограничивались экономическими мотивациями. Во всех западных странах под воздействием учения о биологической эволюции посредством «естественного отбора», «борьбы за существование», «выживания наиболее приспособленных» распространилась идеология социал-дарвинизма, переносимая на отношения между человеческими расами и утверждавшая безоговорочное превосходство белых европейцев, как самой приспособленной расы, над отсталыми «цветными», заслуживающими в лучшем случае опеки. Как идеологи западного экспансионизма и империализма выступили популярные писатели: англичанин Р. Киплинг, воспевавший " бремя белого человека" ; зачинатели жанра колониального романа во Франции П. Лоти и П. Адан и др.

Наконец, в обоснование империализма включились формирующиеся школы геополитики (хотя сам термин появился позже). Ф. Ратцель в своей политической географии доказывал, что пространственный рост является необходимым условием существования сильных государств. Книга отставного контр-адмирала флота США А. Мэхэна «Влияние морской мощи на историю» (1897 г.) оказала воздействие не только на президентские администрации США, но и на военных стратегов Германии.

Пропаганда Мэхэном и американскими последователями Ратцеля наращивания военно-морской мощи США и того, что фронтир, достигнув тихоокеанского побережья, должен быть продолжен на островах и азиатском континенте, воплотилась в президентство Мак-Кинли в «превосходной маленькой войне» с Испанией (1898 г.), результаты были закреплены в президентство Т. Рузвельта в курсе «большой дубинки» .

США установили протекторат над бывшими испанскими владениями в Тихом океане (Филиппины) и Карибском море (Куба и Пуэрто-Рико). Затем захватили зону Панамского канала (построен к 1914 г.) между Атлантическим и Тихим океанами.

Одновременно парламент Германии — рейхстаг — принял Морской закон о создании мощного военного флота, предназначенного к активным действиям «на просторах Мирового океана», а кайзер при посещении турецкого султана добился согласия на удлинение сооруженной на германские капиталы Анатолийской железной дороги Стамбул — Анкара (1893 г.) до Багдада.