Ш. Гилман: феминистский подход к «сексо-экономическому порядку»

Шарлотта Перкинс Гилман (Gilman) (1860—1935) — американская женщина-социолог, которая с марксистских позиций анализировала характер отношений между мужчинами и женщинами в капиталистическом обществе.

Она была знакома и с марксистской теорией, и практикой социалистического движения в Европе. Вместе с тем на ее воззрения наложил свой отпечаток американский прагматизм, поэтому в своих работах она, скорее, выступает не как революционер, а как социальный критик, ратующий за радикальные реформы, имеющие целью преобразование экономических основ буржуазной социальной жизни, прежде всего брачно-семейных отношений. Социолог твердо придерживалась социалистических ценностей.

Ш. П. Гилман являлась членом Американской социологической ассоциации с момента ее основания (1895 г.), публиковалась в академических журналах, включая «Американский социологический журнал». Она автор семи социологических работ. Известность ей принесла книга «Женщины и экономика: изучение экономических отношений между мужчинами и женщинами как фактора в социальной эволюции», выдержавшая девять прижизненных изданий и переведенная на семь языков. Среди других трудов: «Мир, созданный мужчиной, или наша адроцентричная культура», «Его религия и Она», «Ее земля», «О детях», «Дом: труд в нем и влияние», «Человеческий труд». Она также автор четырех романов и ряда стихотворных произведений.

В своем творчестве социолог обосновала идею необходимости социального воображения для исследования общественных проблем, сделав это за 60 лет до того, как Ч. Р. Миллс ввел в научный оборот социологическое воображение. Ш. П. Гилман утверждала, что нельзя добиться прогресса, в особенности прогресса научного, без социального воображения, которое позволяет видеть латентные стороны жизни. Социальное воображение необходимо и для эмоционального привлечения общественного внимания к конкретным актуальным проблемам, которые социолог освещала в многочисленных эссе.

В 24 года Ш. П. Гилман вышла замуж за художника и через год родила дочь. Муж хорошо относился к ней. Однако его карьера всегда была на первом месте, а ее творчество, к которому отношение было уважительным, отодвигалось на задний план. Так возникла ее «женская» болезнь, которая получила соответствующую интерпретацию в трудах исследовательницы.

Только инновационное мышление и неординарное социальное воображение позволило III. П. Гилман увидеть в свое время (конец XIX в.) латентные последствия для женщин того мира, который создали мужчины, обосновав, что в женских бедах и проблемах виноваты, однако, не мужчины, не их эгоизм и даже не культурные, моральные ценности, а определенный экономический порядок, воспроизводящий с неизбежностью андроцентричную культуру — ценности и нормы, легитимизирующие доминирование мужчин в обществе.

Заметим, что для обоснования этих идей в то время не было ни теоретической базы, ни даже соответствующего социологического языка, что будет показано ниже. Женщины страдают от проблемы, писала Ш. П. Гилман, у которой даже нет имени. Они страдают и болеют не от насилия конкретных мужчин в их жизни, а от мира, созданного мужчиной.

Ш. П. Гилман исходит из того, что экономика, будучи базовым основанием общества, является причиной общественных проблем. В частности, именно характер экономики капиталистического общества приводит к тому, что оно разделяется па два класса по половому принципу — мужчин, как доминирующий класс, и женщин, как подчиненный класс. Такой образец социальных отношений социолог, проводя параллели с марксистским видением природы эксплуатации и социальных конфликтов, называет сексо-экономическим порядком.

Заметим, термин гендер ею не использовался, хотя фактически подразумевался: секс она трактует широко, как поведение, регулируемое с помощью механизма социального и культурного контроля. Соответственно, в то время сексуальность различалась по принципу: секс в семье и все другие формы сексуальных отношений.

Ш. П. Гилман, вероятно, первая показала, что в адроцентричной культуре гетеросексуальность господствует и основывается на характере буржуазных семейно-брачных отношений, которые, однако, циничны, лживы, лишены эмоциональности, что латентно подталкивает женщин к гомосексуальным контактам, к образованию особой привязанности в виде лесбиянского континуума, который может как предполагать сексуальную связь, так и нет.

Фактически III. П. Гилман обосновывает положение о том, что адроцентричной культуре свойственна принудительная гетеросексуальность в качестве привилегированной формы сексуальной ориентации (сам термин был введен А. Рич только в 1980 г.). Как подобного рода гетеросексуальность, так и лесбиянский континуум, по ее мнению, являются проявлениями женской несвободы в условиях адроцентричной культуры.

По мнению Ш. П. Гилман, существующий сексо-экономический порядок создает барьеры для самореализации в жизни, особенно в труде, структурные условия возникновения отчуждения, что касается как мужчин, так и женщин.

Именно этот порядок является главной причиной социальной патологии, выражающейся, в частности, в неравной оплате производственного и домашнего труда, антигуманных образовательных практиках, ущемляющих достоинство женщин, исходящих из их априорной социальной пассивности и невозможности оказывать ими сколько-нибудь существенное влияние на развитие общества, в деформированных, неравноправных сексуальных отношениях.

В работе «Мир, созданный мужчиной, или наша адроцентричная культура» Ш. П. Гилман показывает, что патриархальные ценности, доминирующие в обществе, в конечном счете определяют характер семьи, здоровья и красоты, этики и религии, игр и спорта, права и образования.

Особо Ш. П. Гилман отмечает три группы проблем:

— производство и воспроизводство социальной стратификации по половому признаку;

влияние этой стратификации на характер общества в целом, на экономику и классовые отношения в особенности;

— возможные стратегии социальных изменений^[1].

В книге «Его религия и Она» социолог с феминистских позиций анализирует религию как институт, вносящий свой вклад в андроцентричную культуру^[2].

Андроцентричная культура в итоге формирует Его мир, предполагающий, что Ее основными функциями являются забота о детях и ведение домашнего хозяйства. Взамен женщина получает почет считаться «хорошей женой», отвечающей существующим моральным императивам и социальным ожиданиям. Однако при этом она не получает прямой финансовой компенсации, проводя дни и часы в стенах дома. Муж же, напротив, наслаждается прелестями жизни, профессиональным творчеством, занимаясь производственным трудом.

В работе «Женщины и экономика» Ш. II. Гилман показала, что женская сексуальность детерминирована экономическим порядком. «Экономический прогресс, — пишет она, — практически исключительно имеет мужской характер». Труд женщин — «собственность другого: они работают под влиянием другой воли; то, что они получают зависит не от их труда, а от власти и воли другого». И далее: «Труд женщин в доме, конечно, позволяет мужчинам производить больше благ, чем бы они иначе могли, и в этом случае женщины являются экономическими факторами в обществе. Но они подобны лошадям»^[3].

Истинная природа отношений между полами может рассматриваться только через призму экономической структуры, объективно увеличивающей экономическую зависимость женщин, вплоть до ее материальной беспомощности.

Так возникает социальная стратификация по половому признаку. Соответственно, утверждается адроцентричная культура, в которой маскулинность (совокупность черт, характерных для представителя мужского пола), ассоциируется прежде всего с агрессивностью, конкуренцией, а женственность (ныне социологи обычно используют термин феминность) — со слабостью, мягкостью, зависимостью.

От рождения ребенка и до конца его жизни благодаря сложившимся системам социализации и образования этот сексо-экономический порядок воспроизводится: «Дом, — пишет она, — учит мальчика, что женщины созданы для услужения, домашней работы… и что его собственные конкретные вкусы и предпочтения беспредельно важны»^[4].

Естественно, формы маскулинности и феминности культурно различны в разных странах. По сама андроцентричная культура в принципе предполагает, что женщины занимают маргинальные позиции в социальной жизни. В сфере труда женщина также зависима от экономического благополучия мужчины. Домашнее хозяйство не требует профессионального, высококвалифицированного труда. В собственно производственном труде женщины заняты выполнением вспомогательных, менее оплачиваемых работ.

Из этих социально-экономических условий, по мнению Ш. П. Гилман, и вытекает эгоизм, жадность и зависть, эксплуатация и депривация: «Домашняя жизнь с зависимой матерью и женой-служанкой не может производить гуманизирующее влияние»^[5]. Социолог вообще ставит под вопрос высшую американскую ценность о приватности дома. По ее мнению, никто не имеет приватности, особенно мать.

Как полагает Ш. П. Гилман, преодолеть этот сексо-экономический порядок можно лишь через уничтожение социальной стратификации по половому признаку.

Для этого, во-первых, необходимо добиться экономической эмансипации женщин, что предполагает иную систему социализации и образования, переосмысление основ существующих социальных отношений между мужчинами и женщинами, упразднив те культурные нормы, которые ограничивают образовательные и трудовые возможности женщин.

Во-вторых, считает III. П. Гилман, следует реконструировать сам институт домашнего хозяйства, так чтобы женщины могли иметь реальную свободу для самореализации, осуществлять самостоятельный выбор трудовой деятельности.

В-третьих, следует осуществить трансформацию интимности, характерной для буржуазной семьи, — положить конец сексуальному насилию во всех формах: изнасилованиях, сексуального и домашнего диктата, контроля над рождаемостью (ни муж, ни законодатели, ни Его религия не могут диктовать женщине определенное репродуктивное поведение).

Ш. II. Гилман считает, что освобождение женщины повлечет за собой и свободу мужчинам, гуманизацию человеческих отношений вообще. «Самый большой и наиболее значимый эффект от установления женской экономической независимости, — пишет она, — будет выражаться в конечном счете в очищении и гармонизации человеческой души»^[6].

Наиболее сложной для социолога явилась проблема конкретной стратегии социального изменения.

В работе «Ее земля» социолог, прибегая к особому социальному воображению, излагает идеи «истинной экономической демократии» в виде феминистской утопии социалистического толка, которые предстают в виде фарса желаемого социума.

Речь идет о затерявшемся поселении, в котором живут исключительно женщины, воспроизводящие себя без мужчин вообще. В Ее земле царит социальная гармония: там нет ни насилия, ни конкуренции, ни доминирования. Социальный контроль поддерживается изнутри силой воли. Любовь без секса основывается на уважении и привязанности. Идиллия разрушается, как только там появляются трое мужчин, принесших с собой сексуальное желание, конкуренцию, тщеславие.

Ее земля отнюдь не желание автора победить мужчин, изменить ситуацию на обратную, поставив их в положение зависимых. Скорее, утопия была призвана показать трагизм сексо-экономического порядка в буржуазном обществе, когда женщина, любящая мужчину, испытывает потребность убежать куда-нибудь от несправедливостей мира, созданного мужчиной.

Важно то, что III. П. Гилман сумела высветить многие латентные женские проблемы в капиталистическом обществе, некоторые из них актуальны и сегодня.

• [1] Gilman Ch. Р. The Man-made World or, Our Androcentric Culture. N. Y.:Johnson Reprint Corporation, 1971.
• [2] Gilman Ch. P. Ilis Religion and Hers: A Study of the Faith of Our Fathersand the Work of Our Mothers. N. Y.: Century, 1923.
• [3] Lemen С. Charlotte Perkins Gilman // The Blackwell Companion toMajor Social Theorists. Edited bv G. Ritzer. Blackwell Publishers Ltd, 2000.P. 291.
• [4] Там же. P. 296.
• [5] Lemett С. Charlotte Perkins Gilman // The Blackwell Companion toMajor Social Theorists. Edited by G. Ritzer. Blackwell Publishers Ltd, 2000.P. 293.
• [6] Там же. P. 295.