Стратегическая концепция НАТО 2010 года

В XXI в. перед альянсом стояла задача: выработать новую Стратегическую концепцию, которая устраивала бы всех его членов, одновременно определяя и регулируя участие стран НАТО в Афганистане, а также решить вопрос о дальнейшем сотрудничестве с Россией.

Новая Стратегическая концепция НАТО была принята на саммите в Лиссабоне в 2010 г.

В новой Стратегической концепции НАТО нет каких-либо радикальных нововведений и изменений. В ней говорится о новых угрозах безопасности, расширении масштабов сотрудничества НАТО с партнерами и намерении выстраивать стратегическое партнерство с Россией.

В новой Стратегической концепции НАТО определялось, что организация является региональным альянсом, но подтверждает готовность к действиям в ответ на нападение, где бы оно нс происходило. При этом термин «нападение» имеет очень широкое толкование, а не только применение военной силы.

В новой концепции еще раз подчеркивается, что НАТО должна продолжать играть свою «уникальную и основополагающую роль в обеспечении совместной обороны и безопасности». Также не подвергается сомнению факт дальнейшего существования Альянса. Упоминается о новом этапе эволюции альянса в XXI в.

Среди основных задач альянса в концепции 2010 г. отмечаются урегулирование кризисных ситуаций и конфликтов, предотвращение кризисов, стабилизация постконфликтных ситуаций.

К сферам деятельности альянса была добавлена новая — поддержание энергетической безопасности. Блок намерен заниматься защитой ключевых элементов энергетической инфраструктуры, транзитных зон и линий, а также способствовать поддержанию стабильности в местах их нахождения.

В Стратегической концепции 2010 г. отмечается, что кризисы и конфликты, происходящие далеко за пределами территорий стран — членов альянса, могут существенным образом повлиять на них, так же как и явиться прямой угрозой безопасности и стабильности евроатлантического региона. По этой причине НАТО «будет действовать там, где это возможно и необходимо, чтобы предотвращать кризисы, регулировать их, стабилизировать постконфликтные ситуации и поддерживать восстановление».

Таким образом, миссия НАТО за пределами границ блока вновь получила свое обоснование.

В редакции 2010 г. подтверждается намерение альянса к дальнейшему расширению его численного состава. Альянс придерживается принципа «открытых дверей». Лидеры НАТО полагают, что расширение альянса способствует укреплению безопасности в евроатлантическом регионе. Документ обращает внимание на необходимость альянса укреплять, развивать и углублять уже существующие партнерства, а также стремиться находить новых партнеров и развивать отношения с ними.

Важным является положение Стратегической концепции 2010 г. о том, что «НАТО не представляет угрозы для России». Подчеркивается намерение альянса развивать стратегическое партнерство с Российской Федерацией. Среди общих интересов в сфере безопасности выделены: противоракетная оборона, борьба с терроризмом, наркотрафиком, пиратством и содействие международной безопасности в целом.

В концепции говорится о том, что НАТО будет осуществлять процесс непрерывного реформирования, модернизации и трансформации для достижения максимальной эффективности своей деятельности. Лидеры НАТО заявили о «решимости продолжать обновление Североатлантического союза с тем, чтобы он мог выполнять свое предназначение и преодолевать вызовы двадцать первого века в сфере безопасности».

Таким образом, Стратегическая концепция 2010 г. во многом повторяет положения предыдущих двух концепций, однако в ней есть и новые важные пункты. Во-первых, отмечается, что блок теперь будет заниматься вопросами энергетической безопасности; сфера ответственности альянса вновь расширяется. Во-вторых, сделан акцент на «открытых дверях в НАТО», что означает возможное пополнение в численном составе НАТО за счет принятия новых членов в будущем.

Глобальная трансформация НАТО. Происходящие в мире события и процессы, связанные с глобализацией, меняют традиционные представления о географических рамках обороны в контексте современных угроз безопасности.

К числу основных вызовов США и их партнеры, но НАТО относят: «подъем новых держав, растущее влияние негосударственных акторов, распространение оружия массового уничтожения и иных разрушительных технологий, ряд продолжающихся и вызревающих социально-экономических тенденций».

Эти угрозы, по мнению руководителей НАТО, диктуют необходимость сотрудничества с государствами в различных регионах мира, учитывая ограниченность возможностей входящих в альянс стран, особенно на фойе обострившихся финансово-экономических проблем Запада.

Подобный подход предопределяет потребность в многочисленных партнерах среди государств различных регионов мира. При этом многие из этих стран — потенциальных и действительных партнеров предпочли бы действовать не просто иод американским флагом, а под эгидой международной организации, такой как НАТО.

После событий 11 сентября 2001 г. появилась идея, что оборона территории НАТО начинается не у границ альянса, а в любом регионе мира, откуда исходит угроза для безопасности входящих в него стран. Эта идея стала стимулом глобализации военно-политической активности Североатлантического альянса. Западные политики и эксперты исходят из того, что альянс должен идти в ногу с происходящими в мире процессами глобализации, чтобы адаптироваться к современным реалиям.

Расширению географических границ деятельности НАТО способствует новая трактовка понятия «коллективная оборона альянса в XXI в.».

В ст. 5 Договора о НАТО понятие «коллективная оборона» понимается как ответ на вооруженную агрессию против стран альянса. В соответствии с новым подходом она не должна быть привязанной только к той территории, что ограничена зоной действия Североатлантического договора.

1949 г. Сторонники нового подхода считают, что главное — это готовность альянса дать коллективный ответ на враждебные действия, если их объектом стала какая-либо ив стран НАТО. Таким образом, «коллективная оборона» в современную эпоху для НАТО не имеет четко выраженных географических границ.

В глобальной трансформации Североатлантического альянса его руководство делает ставку на укрепление потенциала его экспедиционных сил, способности проводить военные операции за пределами евроатлантической зоны и парировать нетрадиционные угрозы безопасности.

Дискуссии в НАТО между «глобалистами» и «традиционалистами». Подавляющее большинство европейских союзников выступает против размывания евроатлантического характера альянса, а некоторые из них в принципе не желают расширения англосаксонского присутствия в нем, опасаясь уменьшения европейского влияния и снижения статуса Европы в вопросах безопасности.

По мнению Франции и Германии, глобализация НАТО вела бы к усилению конкуренции для ЕС на международной арене. Они не хотят, чтобы НАТО трансформировалось в глобальный блок, который противостоит всему остальному миру. Кроме того, европейцы также не желают быть втянутыми в американо-китайское соперничество. Они опасаются, что глобализация НАТО приведет к отвлечению ресурсов от решения задач по защите от внешних угроз в Европе.

Социально-экономические проблемы вынуждают европейские государства идти на сокращение оборонного бюджета и подталкивают их к более взвешенной и осторожной позиции в том, что касается обязательств в области международной безопасности.

Идею глобализации НАТО продвигает целый ряд американских политиков и экспертов. По их мнению, существующие границы альянса являются историческим пережитком и не соответствуют реалиям современного мира. Они полагают, что альянс может служить основой для новой глобальной НАТО, в которой присутствовали бы, например, такие страны, как Австралия и Япония.

Они считают, что альянс должен приобретать своих партнеров и в Северной Африке, и на Ближнем Востоке и Азиатско-Тихоокеанском регионе, а затем на их основе создать «структурированное сообщество безопасности путем проведения консультаций, совместных учений и налаживания оперативной совместимости». Вступление большинства стран НАТО в период жесткой экономии военных расходов повышает значимость вклада государств-партнеров в решение задач безопасности. НАТО надеется, что такие страны, как Австралия, Индонезия, Катар, Южная Корея, Швеция, будут предоставлять свои военные контингенты для участия в операциях по урегулированию кризисов и конфликтов.

Существует несколько новых направлений глобальной стратегии НАТО в XXI в.

• 1. Многосторонние партнерские программы НАТО. Эти многосторонние партнерские программы НАТО помогают США и ЕС взаимодействовать со странами, где затрагиваются их интересы национальной безопасности
• (например, в борьбе с международным терроризмом), но где зримое американское присутствие может провоцировать негативную реакцию местного населения.
• 2. Сотрудничество НАТО с государствами различных регионов глобального мира направлено на обеспечение надежного доступа американских вооруженных сил к проходящим через эту часть мира коммуникациям и обретение новых возможностей проецирования силы.
• 3. Один из драйверов глобализирующейся активности НАТО состоит в том, что доступ к энергетическим ресурсам сегодня входит в разряд важнейших критериев силы и влияния, так как от него во многом зависит политическая, экономическая и военная мощь государств.
• 4. Расширение НАТО в Европе и за ее пределами.

Рассмотрим эти направления глобальной стратегии НАТО более подробно.

1. Многосторонние партнерские программы НАТО.

Формируя партнерство с государствами в различных регионах мира, НАТО претендует на роль глобального координирующего механизма по вопросам международной безопасности.

Существует несколько видов статуса партнеров НАТО.

Первую группу составляют государства, которые имеют статус «глобальных партнеров», — это Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея, Япония и некоторые другие. Они вносят заметный вклад в операции альянса и активно поддерживают его деятельность по различным аспектам безопасности.

Вторая группа — «наиболее ценные партнеры» НАТО. К ним причисляет Австрию, Грузию, Иорданию, Катар, Марокко, ОАЭ, Швецию и Финляндию.

Третья группа стран: Аргентина, Пакистан, Таиланд, Филиппины имеют статус «важного ненатовского союзника» США (US Major Non-NATO Ally). Это страны, которые тесно сотрудничают с США в сфере безопасности и участвуют в натовских операциях.

В 1994 г. альянс учредил программу «Партнерство ради мира» (ПРМ) для стран Европы и бывшего СССР и создал Совет Евроатлантического партнерства (СЕАП).

В том же году он инициировал программу «Средиземноморский диалог» (СД) для сотрудничества со странами Ближнего Востока и Северной Африки. К этой инициативе присоединились семь государств региона — Алжир, Египет, Израиль, Иордания, Марокко, Мавритания и Тунис.

В 2004 г. альянс установил официальные партнерские отношения с государствами Персидского залива, приняв «Стамбульскую инициативу по сотрудничеству» (СИС) на саммите в турецкой столице. Эта инициатива направлена на взаимодействие НАТО с Бахрейном, Кувейтом, Катаром и ОАЭ в сфере безопасности. В результате были установлены прямые контакты штаб-квартиры НАТО с военным руководством государств региона Персидского залива.

Такие партнерства помогают НАТО укреплять отношения с нужными государствами без предоставления им гарантий безопасности и выстраивать баланс сил в отношении явных и потенциальных противников.

Заинтересованность НАТО в расширении списка партнерских государств связана также и с тем, что привлечение третьих стран в международные коалиции, возглавляемые НАТО, является в определенном смысле некоей, пусть частичной и неравноценной компенсацией неучастия «штатных» союзников.

Так, все свои четыре войны — в Боснии, Косово, Афганистане и Ливии — альянс вел в неполном составе. В ливийской операции участвовало менее трети членов НАТО. Те, кто отказался, либо считали войну в Ливии неоправданной (как Германия и Польша), либо ссылались на свои финансовоэкономические трудности (как Венгрия), поскольку, согласно действующему в альянсе принципу каждая страна сама оплачивает свои расходы по участию в операции.

Финансовый фактор подпитывает интерес НАТО к привлечению к военным акциям таких партнеров, как монархии Персидского залива, которые не имеют финансовых проблем и которые опираются на американскую поддержку в сфере безопасности.

Североатлантический альянс не всегда заинтересован в принятии новых членов. Он может задействовать в своих интересах возможности стран, начиная от использования их военных контингентов и баз, до прокладки коммуникаций и транзитных маршрутов через их территорию и воздушное пространство, предоставляя им статус партнеров НАТО, а не его членов.

2. Доступ американских вооруженных сил к проходящим через эту часть мира коммуникациям и обретение новых возможностей проецирования силы.

В 2012 г. в США был принят документ «Поддержание глобального американского лидерства: приоритеты обороны в XXI веке». Данный документ свидетельствует, что центр тяжести американской военнополитической стратегии, а значит и НАТО, смещается в АТР.

В 2012 г. было подписано несколько соглашений НАТО с Австралией и Новой Зеландией об углублении сотрудничества в сфере безопасности. Эти соглашения предусматривают сотрудничество, но таким направлениям, как операции по урегулированию кризисов, совместная боевая подготовка и учения вооруженных сил, взаимодействие при ликвидации последствий крупных стихийных бедствий, обеспечение защиты в киберпространстве.

Военные контингенты Австралии и Новой Зеландии входят в состав возглавляемых натовским альянсом Международных сил содействия безопасности (МССБ) в Афганистане. Австралия является лидером среди партнеров НАТО по вкладу в боевые действия в рамках афганской операции.

В целях обеспечения надежного доступа американских вооруженных сил к проходящим через эту часть мира коммуникациям и обретения новых возможностей проецирования силы, а также в целях сдерживания растущей китайской мощи, Монголии, которая имеет общую протяженную границу с КНР, в 2012 г. был предоставлен статус официального партнера альянса.

3. Доступ к энергетическим ресурсам.

Вопрос о поставках энергоносителей подпитывает интерес НАТО к целому ряду регионов мира, включая Ближний Восток, Каспий, Центральную Азию и Южный Кавказ.

Существует четыре перспективных планируемых направления деятельности НАТО в сфере энергетической безопасности.

Во-первых, это создание постоянного механизма мониторинга и оценки проблем энергетической безопасности, а также разведывательная деятельность.

Во-вторых, содействие энергетической безопасности союзников.

В-третьих, контроль на морских пространствах для предотвращения нападения на важные энергетические объекты, такие как танкеры или буровые платформы.

В-четвертых, проведение военных операций по обеспечению поставок нефти и газа в условиях разразившегося кризиса или вооруженного конфликта.

Для реализации этих целей в Вильнюсе был создан Центр энергетической безопасности.

4. Расширение НАТО.

Европейский ресурс расширения НАТО. Рассматривая Европу с точки зрения перспектив экспансии НАТО, можно выделить две категории государств.

Первую группу составляют государства бывшего СССР и Балканского региона, которых западные стратеги относят к кандидатам на членство в Североатлантическом альянсе, — это Грузия, Молдавия, Босния и Герцеговина, Македония, Черногория и Сербия. В отношении этих стран задачей альянса является удержание их в сфере своего внешнеполитического влияния и реализация геополитических целей. Военная полезность этих государств для НАТО весьма условна.

Ко второй группе относятся государства ЕС с историческими традициями нейтралитета, которые могут вступить в Североатлантический альянс в сжатые сроки, если они примут соответствующее решение. Это Австрия, Ирландия, Мальта, Финляндия, Швеция.

Эти страны являются надежными партнерами НАТО, однако видят в сотрудничестве с альянсом лишь дополнение к своему членству в Евросоюзе. Эти страны готовы налаживать оперативную совместимость своих вооруженных сил с натовскими войсками и участвовать в проведении международных миротворческих операций. Для отношений альянса с этой группой стран характерны стратегическая и политическая общность, отсутствие серьезных проблем в двустороннем взаимодействии и возможность быстрой их интеграции в свою структуру.

Сотрудничество НАТО с упомянутой группой стран носит диверсифицированный характер.

Швеция и Финляндия, отказавшиеся от нейтралитета, но сохраняющие внеблоковый статус, выделяются наибольшей активностью в партнерстве с НАТО. Они более других стран-партнеров готовы вносить вклад в военные усилия альянса и сотрудничать с ним. Уровень подготовки их вооруженных сил близок к натовским нормативам, что позволяет альянсу беспрепятственно привлекать воинские контингенты из этих государств к своим операциям. Так, воинские контингенты этих двух стран играют заметную роль на севере Афганистана.

Сегодня Швеция и Финляндия полностью готовы к глубокой интеграции в военные структуры альянса без формального членства в нем. Швеция не возражала бы, если бы к ней относились как к «члену НАТО в статусе наблюдателя».

Опыт участия Швеции в военной кампании против Ливии свидетельствует о размывании границ между статусом члена альянса и статусом партнера с практической точки зрения. Швеция внесла гораздо больший вклад в операцию «Объединенный защитник», чем многие члены альянса.

Таким образом, имеются все предпосылки для «ползучей» экспансии НАТО в северо-западном направлении.

Партнерство с НАТО таких стран, как Австрия, Ирландия и Мальта носит более скромный характер. Австрия и Ирландия проявляют сдержанность по отношению к инициативам альянса и избегают крупных проектов. В международных силах НАТО в Афганистане участие этих двух стран носит символический характер (они представлены в них несколькими штабными офицерами).

Мальта не проявляет особого интереса к сотрудничеству с НАТО, но для альянса важно держать эту страну в числе своих партнеров, но геополитическим соображениям, учитывая значение ее географического положения в центре Средиземноморья, между Сицилией и Африкой.