«Товарная» сущность денег

Представители первого течения, прежде всего последователи марксистского направления в экономической теории, исходят из практически незыблемого представления о товарной природе денег, определяя деньги как особый товар, назначение которого — служить всеобщим эквивалентом стоимости.

Так, К. Маркс определял деньги как «меновую стоимость, отделенную от самих товаров и существующую наряду с ними как самостоятельный товар», или как «особенный товар, представляющий, таким образом, адекватное бытие меновой стоимости всех товаров», или «меновую стоимость товаров в качестве особенного, выделенного товара»^[1]. Такое определение стало устоявшимся в отечественной экономической теории.

В 1970—1980;х гг. предпринимались активные попытки разъяснить «двойственную» природу современных кредитных денег, не имеющих внутренней ценности. Отечественная наука того периода пыталась решить этот вопрос, ставя его в центр дискуссии о деньгах, но попытки наталкивались на трудности, связанные с представлением о деньгах, базировавшимся на трудах К. Маркса. Это отражено в работах 3. В. Атласа, Э. Я. Брегеля, Л. Н. Красавиной, В. В. Мотылева, Г. П. Солюса, А. И. Трахтенберга. В ходе дискуссии высказывались мнения о представительной роли денег, суть которых заключается в следующем: современные деньги выступают как представители золота и могут его замещать, выполняя все денежные функции. Но эта дискуссия не дала окончательного ответа на вопрос, например, о выполнении неполноценными деньгами функции меры стоимости. Кроме того, определение денег через совокупность производственных отношений не решает до конца вопрос об особенностях современной «конструкции» денег.

Весьма детально проблема определения сущности денег рассмотрена и в трудах других экономистов советской школы. Здесь следует отметить работы Ю. И. Кашина, А. М. Косого, Г. Г. Матюхина, М. А. Портного, В. М. Усоскина и многих других.

Однако в этих работах доминирует единственное объяснение общепризнанной способности денег соизмерять разнородные блага. В качестве основы подобного соизмерения выступает всеобщий эквивалент в виде количества и качества полезного труда, затрачиваемого на создание сопоставляемых продуктов, а его количественным измерителем служит их стоимость, эквивалентом которой, в свою очередь, выступают деньги.

Подобная трактовка сущности денег неразрывно связывается с наличием у денег собственной стоимости, с их товарной сущностью. Однако эволюция денег, появление новых форм денежных инструментов (таких как так называемые кредитные, депозитные, электронные деньги) во все большей мере начинают противоречить этому представлению.

Например, впервые отсутствие собственной стоимости было замечено экономистами у бумажных денег. В номиналистическом направлении денежной теории и многих юридических теориях о деньгах (в частности, в государственной теории денег Г. Кнаппа^[2]) факт наличия реальной покупательной силы у клочков бумаги обосновывался лишь декретом государственной власти.

Собственная стоимость также не присуща ни кредитным, ни депозитным деньгам, как именуются в отечественной науке документарные долговые расписки и инструменты безналичного платежного оборота, осуществляемого банками.

Во многом сходный, но отталкивающийся от категории «ценность», а не «стоимость» подход присутствует в трудах экономистов австрийской школы (К. Менгера, Л. Мизеса и др.). Исходя из общего определения сущности благ, ценности и обмена деньги рассматриваются ими также в контексте их товарного происхождения, но с точки зрения иных представлений о характеристиках обмениваемых благ.

Основные идеи, получившие впоследствии развитие в рамках австрийской школы, были изложены в фундаментальном труде ее основоположника Карла Менгера «Основания политической экономии» (1871).

Так, К. Менгер, определяя понятие «благо», в качестве обязательного условия его существования выдвигал наличие не только человеческой потребности и способности предметов ее удовлетворять, но и познания индивидами причинной связи предметов с удовлетворением человеческих потребностей, а также возможности распоряжаться ими для реализации осознанных потребностей. Тем самым в понятие блага включались и «полезные человеческие действия (в соответствующем случае бездействие), из которых наибольшую важность представляет труд»¹.

Благо приобретает характер экономического (хозяйственного) в случае превышения «нужного количества» блага над количеством блага, которое, как ожидает индивид, будет ему доступно в будущем^[3][4]. В современной терминологии это свойство благ характеризуется, как известно, понятием «относительная редкость».

Из ограниченности экономического блага К. Менгер выводил содержание категории «деньги». Деньги, по К. Менгеру, есть благо, обладающее большей способностью к сбыту. В происхождении денег он особо выделял роль, которую играют в этом процессе привычки индивидов и осознание ими собственных потребностей: «Экономический интерес отдельных хозяйствующих индивидов приводит по мере развития понимания ими этого интереса без всякого соглашения, без законодательного принуждения, без всяких даже соображений об общественном интересе к тому, что индивиды отдают свои товары в обмен на другие, обладающие большей способностью к сбыту, несмотря на то что для непосредственных целей потребления они в них не нуждаются. Так возникает под мощным влиянием привычки то наблюдаемое всюду при росте экономической культуры явление, что известное число благ и именно те, которые обладают в смысле времени и места наибольшей способностью к сбыту, принимаются в обмен каждым и поэтому могут быть обменены на всякий другой товар»^[5].

• [1] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 13. Ч. I. С. 35.
• [2] Кнапп Г. Ф. Очерки государственной теории денег. Деньги. Денежная система. Одесса, 1913.
• [3] Менгер К. Основания политической экономии // Менгер К., Бем-Баверк Е., Визер Ф. Австрийская школа в политической экономии. М.: Экономика, 1992. С. 41—42.
• [4] Там же. С. 75.
• [5] Менгер К. Избранные работы. М.: Территория будущего, 2005. С. 259—-260.