Психологические особенности подростков с отклоняющимся поведением

Проблема различения форм и источников отклоняющегося поведения в подростковый период и в ранней юности.

Делинквентное, т. е. отклоняющееся от общепринятых или привычных норм, поведение подростков обсуждается и с точки зрения специфичных для этого возраста проблем, и с точки зрения влияния неблагоприятных социальных условий, и с точки зрения нарушений или искажений развития, связанных с психопатологическими факторами. Социальная значимость проблемы оценки психологического и психиатрического статуса подростков с отклоняющимся поведением подчеркивается как в обобщающих работах статистического характера, так и в эмпирических исследованиях, демонстрирующих взаимосвязи отклоняющегося от социокультурных норм поведения с личностными изменениями, диагностируемыми в подростковый период и в ранней юности.

Периоды старшего подросткового возраста — 14−15 лет — и ранней юности — 16−17 лет — четко разводятся в периодизации онтогенетического развития, но обычно в работах практической направленности лиц в возрасте с 14 до 17 лет в целом называют старшими подростками, учитывая, что они несовершеннолетние и что в основном с 17 лет — возраста окончания средней школы — они начинают самостоятельную жизнь. И поэтому далее мы в нашей книге говорим в общем о подростках, имея в виду весь названный возрастной период. Выделение возрастных подгрупп (лица 14,15,16 и 17 лет) позволяет нам в специальной главе 2 осветить вопрос о возрастной динамике влияний внутренних предпосылок развития в трех основных обследованных нами группах подростков (с разной степенью выраженности личностных и поведенческих девиаций).

В психиатрии и медицинской психологии поведенческие нарушения у подростков анализируются в рамках работ по соотнесению психиатрической и психологической симптоматики, выделению уровней поведенческих отклонений (отклоняющееся, оппозиционно-протестное, девиантное, делинквентное, криминальное), установлению роли личностной патологии и социальной микросреды ребенка как факторов психического дизонтогенеза. Взаимосвязи нарушений поведенческих расстройств и личностной патологии рассматриваются более подробно в подростковой судебной психиатрии с точки зрения установления критериев вменяемости и оценки контроля подростком своих действий [Подростковая судебная…, 1998].

Наше исследование^[1] было выполнено в контексте эпидемиологического обследования подростков для установления влияний внешних и внутренних факторов развития ребенка в условиях социальной нестабильности на психологические особенности, связанные с риском отклоняющегося поведения. В последующих главах представлены его общая структура и результаты, позволяющие осветить следующие проблемы.

Первая — это проблема психологических критериев искажений развития подростка, различения возрастных девиаций и отклонений в развитии, связанных с психопатологической симптоматикой. В. Лебединским при классификации форм психического дизонтогенеза выделятся такая форма дисгармонического развития, для которой характерна диспропорциональность развития психики преимущественно в эмоционально-волевой сфере. Сюда относятся, в частности, ряд психопатий, когда у ребенка или подростка наблюдаются расстройства поведения, а неадекватность реакций и нарушения приспособляемости к среде связаны преимущественно с социальными факторами как условиями воспитания [Лебединский, 1985, с. 33]. Отклонения в поведении могут отражать как задержку умственного развития и педагогическую запущенfгость, так и нарушения личностного развития подростка.

Только «анализ индивидуального случая» как метод, соединяющий цели исследования и обследования, может дать конкретную картину соотношения факторов психологического неблагополучия подростка. Фронтальные же или выборочные обследования направлены на решение других задач — выявление характеристик и признаков делинквентности подростков и юношей в популяциях, репрезентированных теми или иными выборками, и уточнение внешних и внутренних условий, влияющих на выраженность отклоняющегося поведения (а значит, на психологическое неблагополучие тех, кто попадает в соответствующие группы риска).

Принимая общие положения о социальной детерминации поведенческих расстройств и представленности в них деформаций личностного развития, отметим все большую дифференциацию механизмов, связывающих их с разными каузальными факторами. Различение этих связей очень важно для интерпретаций результатов эмпирических исследований. Так, в контрольных группах нормы — лица с типичными, не отклоняющимися формами поведения, — могут быть представлены и акцентуированные личности, и педагогически запущенные подростки. А характеристика любых поведенческих расстройств подростка в контексте его асоциальности или сведение проблемы психопатии к проблеме социопатии (тем более сужение ее до проблемы криминальных психопатов) могут искажать интерпретационное поле эмпирических зависимостей.

В отечественной специальной литературе указывается, что «показателем начала психогенного развития у подростков следует считать присоединение к психогенной симптоматике личностных изменений» [Подростковая судебная…, 1998, с. 228]. Но расстройства поведения сами по себе не обязательно являются клиническим симптомом. Непатологические формы поведенческих отклонений, или возрастных девиаций, связаны с отрицательно влияющими социально-психологическими факторами, т. е. с нарушениями социальной экологии среды, в которой развивается подросток. Такое девиантное поведение проявляется в семейной и школьной дезадаптации, трудностях в общении. В международной классификации эти виды девиаций наряду с вызывающим, провокационным, агрессивным поведением, при котором, тем не менее отсутствуют асоциальные действия как нарушающие закон и права других, помещены в раздел «поведенческие расстройства».

Второй проблемой оказывается, таким образом, квалификация форм отклоняющегося поведения, причем с точки зрения психологических симптомов разных типов внутреннего неблагополучия, отражаемого внешне в поведенческих расстройствах разных вида и уровня.

Делинквентное поведение выделяется именно по своей асоциальной направленности, стойкости и стереотипности действий, которые могут быть квалифицированы как «допреступные», но пока не влекущие за собой уголовной ответственности подростка. Подростки, совершившие правонарушения, не обязательно характеризуются стойким делинквентным поведением. Следовательно, к группе риска делинквентного поведения обычно относят те случаи, когда делинквентное поведение повторяющееся, асоциальное, а также и такие случаи, когда наряду с совершением правонарушений установлен диагноз «расстройства поведения». Психологической характеристике подростков с делинквентным и девиантным (как отклоняющимся отсоциокультуральных норм) поведением и было посвящегго наше исследование.

Третьей мы назвали бы проблему выявления у подростков групп риска сопутствующих изменений психопатологического и непсихопатологического генеза. Если первые отражают развитие психиатрической симптоматики, то вторые могут быть связаны с особенностями возрастной динамики личностного развития подростка. Учитывая особенности переходного возраста, психологические последствия пубертатного кризиса, можгго ожидать симптоматику психического дизонтогенеза и искажений личностного развития, которые сопутствуют поведенческим девиациям.

Эмпирические исследования последних лет, выполненные на подростковых выборках, обострили постановку проблемы сопутствующих личностных расстройств (иногда называемых коморбидными при анализе расстройств поведения). Они диагностируются как у подростков-правонарушителей, так и у подростков — пациентов психиатрических клиник [Frick, 1999; Гиндикин, Гурьева, 1999].

Неггатологические формы дизоггтогенеза в подростковом и раннем юношеском возрасте связаны в первую очередь с действием факторов нарушенной социальной экологии; из личностных свойств здесь прежде всего следует назвать появление психопатических черт, тревожности, агрессии, нарушений общения.

Патологические формы, напротив, связываются с действием «патологических, преимущественно биологических, факторов, сопровождающихся развитием психопатологических расстройств» [Подростковая судебная…, 1998, с. 101]. Важно также отметить, что у подростков-правонарушителей психиатрическая симггтоматика чаще всего обнаруживается наряду с проявлениями семейно-педагогической и социальной запущенности, школьной дезадаптации и личностных изменений. То есть указать чистые случаи психопатологически обусловленных поведенческих расстройств практически очень трудно.

Проблема влияния развития психопатических личностных черт на поведенческие расстройства — это более частный случай определения психологических факторов их генеза. В отечественной подростковой психиатрии диагностика психопатических личностных свойств относится к более поздним возрастным периодам, чем возраст, характеризующийся пубертатным кризисом.

Считается, что диагностика такого личностного расстройства, как психопатия, возможна только с 16−17 лет; возникает оно в позднем детстве или в подростковом возрасте, но в силу возрастных девиаций и в связи с клинической «недооформлен ностью» трудно выделяется при анализе недостаточно сложившихся личностных структур. Для постановки такого диагноза характерные переживания и типы поведения должны отклоняться от культуральных норм более чем в одной из следующих сфер:

• 1) когнитивной (интерпретация предметов, событий, людей, образа Я);
• 2) эмоциональной (интенсивность, диапазон и адекватность реакций);
• 3) контроля влечений;
• 4) отношений с другими людьми [Гиндикин, Гурьева, 1999].

Недостаточная адаптированность обнаруживается при этом в широком спектре личностных реакций и социальных ситуаций, поведение лишено гибкости, поведенческие девиации стабильны и неблагоприятно воздействуют на социальное окружение.

Особенности клинических вариантов психопатий не могут нами здесь обсуждаться, так как требуют учета их связи с клиническими критериями [Личко, 1983]. Но следует отметить, что в качестве психологической симптоматики та реальность, которая называется психопатическими личностными чертами, узнаваема и вне применения психиатрических классификаций. Так, для возрастных границ 10−17 лет П. Фрик [ 1999] связывает психопатические черты с проявлениями бездушия и неэмоциональности; в общий с ними кластер попадают и поведенческие отклонения, включая агрессию, а также факторы «серьезной семейной истории», криминального или антисоциального поведения ближайшего окружения. Но этот же автор излагает более дифференцированную картину связей разных форм поведенческих девиаций с началом заболеваний, выделяя подростковое начало как более благоприятное для последующего снятия риска делинквентного поведения и меньшей вероятности психопатологических изменений.

Психологами обсуждается сегодня также возможность рассматривать психопатии как фокусируемые не вокруг патологических синдромов, а вокруг нормы [Петров, 1999]. Поэтому соотнесение симптомов поведенческих расстройств с психологическими особенностями подростков должно касаться сопоставления групп риска и групп нормы, а необходимость разводить непатологические и патологические симптомы, связанные с делинквентным поведением, требует также сопоставления с подростками, имеющими статус психиатрических больных. Только при такой организации исследования возможно обсуждать направленность влияний социальных факторов, а точнее нарушений социальной экологии как внешних условий развития, в разной степени влияющих на поведенческие девиации.

Так или иначе сформулированные запросы к психологу, который должен описать психологические особенности подростка с точки зрения соотношения возрастных девиаций поведения и расстройств поведения, каузально связанных с психологическим и психиатрическим неблагополучием, остаются плохо подкрепленными методическим арсеналом, который был бы направлен на диагностику психологических оснований риска делинквентного поведения (как крайней формы отклоняющегося, когда девиации, множимые в условиях пубертатного криза, приобретают форму асоциального поведения, а не только свидетельствуют о диспропорциональном развитии психики). Таким образом, подчиненной задачей стала апробация новых для российских психологов методических средств, которые направлены на диагностику не только поведенческих расстройств, но и той внутренней психологической симптоматики, которая свидетельствует о неблагополучии развития подростка, наличии проблем адаптации к социальному окружению, нарушениях самоконтроля, эмоциональной сферы и иных расстройствах, выступающих внутренними, диспозициональными предпосылками попадания подростка в группу риска, — риска делинквентного поведения.

В данной работе мы не останавливались на такой важной проблеме, как определение глубины поведенческих расстройств; в этом вопросе мы следуем различиям в симптоматике, заданной критериями оппозиционного и делинквентного поведения автором первой из выбранных нами методик, а также учитываем, что в двух основных методиках (полуструктурированное интервью K-SADS и check-list Т. Ахенбаха) термином делинквентного поведения охватывались как патологические, так и непатологические формы его проявления, в разной степени акцентируемые этими методиками.

Полное название методики K-SADS — Kiddi-Schedule for Affective Disorders and Schizophrenia for School Aged Children (6−18 Years) — демонстрирует ее направленность на диагностику симптомов эмоциональных и поведенческих расстройств у детей в возрасте от 6 до 18 лет. Шкалы методик описаны нами в отдельной главе, посвященной представлению инструментария исследования.

Отдельной проблемой стоит обнаружение связей социальных факторов развития подростка и психиатрической симптоматики при демонстрации делинквентного поведения психически нездоровым подростком. В специальной главе мы обсудим более детально полученные нами результаты в аспектах как сравнения групп, так и роли установления разных диагнозов. Сейчас подытожим общие цели, определившие структуру представляемой в данной книге работы.

• 1. Общей задачей было выявление психологических особенностей у групп российских подростков, характеризующихся наличием и отсутствием поведенческих отклонений в соответствии с внешними критериями и при возникновения поведенческих проблем, диагностируемых с помощью ряда психологических методик. Для этого необходимо было провести обследование подростков, попавших в группы риска и находящихся в соответствующий момент под наблюдением в психиатрической клинике. Установление влияния фактора «принадлежности к выборке» подростков — обучающихся в обычных школах, отнесенных к группе риска делинквентного поведения и проходящих лечение в психиатрических клиниках — на психологические показатели методик, включающих шкалы отклоняющегося поведения и в разной степени ориентированных на норму или клинические критерии.
• 2. Целью анализа вариабельности психологических переменных в этих группах было выявить значимые сопутствующие переменные, сопровождающие выраженность поведенческих расстройств и отражающие психологическую и психиатрическую симптоматику психического дизонтогенеза у подростков группы риска и группы пациентов психиатрической клиники (далее психиатрической выборки). Важно, что работа выполнялась также с целью эпидемиологического обследования подростков. Это означало, что мы не должны были специально подбирать группы, чистые с точки зрения нозологической принадлежности или характеристик делинквентного поведения. Необходимо было фронтально продиагностировать тех подростков, кто реально находился в соответствующих (заданным внешним критериям) учреждениях или в клинике (в нашем исследовании это подростки, находившиеся на принудительном лечении), что заведомо предполагало ориентировку на наличный состав испытуемых в ограниченные временные рамки (зима 1998;1999 гг.).
• 3. Апробация новых для отечественных исследований методик служила, на наш взгляд, важной целью не только на пути сближения критериев анализа у психиатров и психологов, анализирующих психологические особенности подростков, но и на пути включения исследований российских подростков в рамки нормативов, которым соответствуют современные зарубежные исследования на эту тему. Одновременно мы расширяли тот методический арсенал, которым может воспользоваться отечественный исследователь. Все предоставленные нам и апробированные методики приводятся в приложениях.

На самом деле наше исследование включало элементы как статистического обследования (так, в психиатрической выборке распределение испытуемых по разным нозологическим группам определялось фактором места и времени тестирования — детской психиатрической больницей № 5 г. Москвы), так и корреляционного подхода. В разных схемах обработки данных предполагалось выявить взаимосвязи переменных психологического и психопатического неблагополучия. По результатам направленных бесед нами реконструировались также факторы социального неблагополучия подростков (в том числе факторы семейной экологии), которые рассматривались как качественные переменные, задающие направления влияний внешних условий жизни подростка на измеряемые психологические переменные.

• [1] Исследование выполнено при поддержке фонда CRDF, RN1−421.