Коды и «симулякры» у Ж. Бодрийяра

От понятия знака Бодрийяр переходит к понятию кода. Применительно к обществу можно говорить, что совокупность ценностей группы, к которой принадлежит человек, есть код его потребления. От товара как кода он переходит к кодам вообще, многообразие которых начинает рассматривать как исключительную черту современного общества, современной жизни, современного опыта в целом. Коды господствуют не только в производстве и потреблении, но и в науке, например, биологии (ДНК), где они приобретают фундаментальную роль в объяснении процессов становления организма, в компьютерной и коммуникационной технике, а при их посредстве проникают во все области жизни. Эпоха кодов, считает он, идет на смену эпохе знаков^[1].

Коды выполняют две главные функции. Первая — функция совершенного воспроизведения объектов. Об этом убедительно рассуждал еще В. Беньямин, но Бодрийяр иначе ставит акценты: для него важно не столько то, что репродуцирование переносит оригинал (у Беньямина речь шла только о произведениях искусства) в новые контексты, сколько то, что при воспроизведении посредством кода вообще утрачивается различие между оригиналом и копией. Копия и есть оригинал, или ни то, ни другое — не копия и не оригинал, поскольку код оригиналом не является (оригиналом может быть только природный объект, а код — это система знаков).

Наличие кодов расширило воспроизводство до невероятных масштабов. Реальные объекты «утратили доверие», потому что все они моделируются и воспроизводятся искусственно. Коды позволяют «обойти» реальность и порождают «гиперреальности» (голография, виртуальная реальность и т. д.). Возникает феномен «обратимости». Это ведет к исчезновению «конечностей» любого рода; все оказывается включенным в одну всеобъемлющую систему, которая тавтологична. Это эпоха симуляции и симулякров^[2].

Мир становится миром симулякров. На человеческую жизнь это оказывает поразительное влияние. Она становится одномерной, ибо противоположности либо сглаживаются, либо вовсе исчезают. Благодаря таким жанрам, как перформанс или инсталляция, переход от искусства к жизни оказывается либо незаметным, либо вовсе несуществующим. В политике, благодаря репродуцированию идеологий, более не связанных с «социальным бытием», снимается различие между правым и левым. Различие истинного и ложного в общественном мнении — в среде массмедиа, прежде всего, — перестает быть значимым; значима сенсация, или переживание в беньяминовском смысле слова. Полезность и бесполезность объектов, красивое и безобразное в моде — эти и многие другие противоположности, определявшие ранее жизнь человека, теперь сглаживаются и исчезают. И главное, что исчезло — это, как уже было сказано, различие между реальным и воображаемым. Все равно в мире «гиперреальности».

У Бодрийяра конечно, имеется сгущение образов и преувеличение силы мира симулякров. Но даже если попытаться подойти к делу трезвее и дифференцировать симуляционные и реальные аспекты действительной сегодняшней жизни, невозможно будет не признать, что имеется мощная тенденция к симуляции всего и вся. Недавно прокатившаяся по миру волна споров о возможности клонирования организмов, связанная с очередным судьбоносным шагом научной технологии, показала, что протесты ни к чему не приведут. Пришествие симулякров неотвратимо.

• [1] Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000.
• [2] От лат. simulatio — видимость, притворство, имитация. В современных европейских языках словом «симуляция» обозначается не только имитация, подражание вообще, но, в первую очередь, имитирующее представление функционирования какой-либо системы или какого-либо процесса средствами другой системы или другого процесса (например, компьютерная симуляция производственного процессса). Симуляциейименуется также изучение какого-либо объекта, недоступного прямому наблюдению, посредством «симулирующей» модели. В русском языке и в том, и в другом случаеупотребляется слово «моделирование». Что же касается «симулякров», то это слово, также ведущее свое происхождение отsimulatio, обозначающее образ, репрезентацию чего-либо, или какое-либо несубстанциональное, несущностное сходство предметов или явлений. Единственное число —simulacrum, множественное — simulacra. По сути дела, это слово обозначает модель (математическую, компьютерную или иного рода модель). В русском языке применительно к философскому контексту уже устоялся термин «симулякр» или «симулякра"в единственном числе, и «симулякры» — во множественном.