Побуждение и ассоциация

При ассоциациях слов языка имеет значение одна важная форма ассоциации, которая и в иных отношениях играет значительную роль в развитии сознания, а именно ассоциация определенных сопровождающих чувствования представлений с ощущениями, которые связаны с мышечными движениями, и поэтому (хотя они имеют место не только в мышцах, но, быть может, даже преимущественно в соседних тканях, как-то: суставах, сухожилиях и т. д.) мы их назовем для краткости мышечными ощущениями. В речи эта ассоциация играет роль в том отношении, что всякое выражение языка (Sprachausserung) основывается на какомнибудь произвольном движении, причем сопровождающее последнее ощущение соединяется с представлением о звуке. Таким образом, всякая ассоциация слов содержит три сопряженных элемента представления: первоначальное представление, вызывающее движение органов речи, представление слова и связанное с последним мышечное ощущение. Совершенно аналогичные трехчленные ассоциации мы наблюдаем и во всех тех случаях, где какое-нибудь внешнее волевое действие является непосредственным результатом какого-либо чувственного возбуждения: на место звука речи здесь становится представление о действии, которое и здесь в свою очередь сопровождается соответственным мышечным ощущением. В обоих случаях эти ассоциации совершенно аналогичным образом сопровождаются возбуждениями чувства и воли. Обнаружения же воли, непосредственно вызываемые таким образом ассоциациями, мы называем действиями, вытекающими из побуждений. Поэтому всякое действие, вытекающее из побуждения, есть в одном смысле определенный волевой акт, поскольку при нем действие определяется всего лишь одним появляющимся в сознании представлением и сопровождающим последнее чувствованием, которое само уже образует существенную составную часть волевого процесса. Это вполне соответствует той пассивной форме апперцепции, которая играет роль при всех чистых ассоциационных процессах. Как схватывание (Auffassung) представлений при ассоциации основывается на простом внутреннем волевом акте, так всякое действие, вытекающее из побуждений, является простым внешним волевым актом. Но внешнее волевое действие может состояться лишь благодаря апперцепции представления о соответствующем движении, и само волевое действие, если его рассматривать психологически, есть не что иное, как именно этот апперцепционный акт, в то же время сопровождаемый возбуждающим импульсом. Благодаря этому исчезает всякое существенное различие между обыкновенной ассоциацией, имеющей характер внутреннего процесса, и обнаружением побуждения. Последнее является ассоциацией, при которой с пассивной апперцепцией одного из членов, входящих в сочетание представлений, связано импульсивное моторное действие. Затем более обстоятельный анализ чувственных восприятий и других элементарных ассоциационных процессов показывает, что и это различие только количественное, так как ни при одном из этих процессов не отсутствуют импульсивные моторные действия с соответственными мышечными ощущениями. Так, при экстенсивных ассоциациях зрительных и осязательных ощущений связанные с раздражениями органов чувств двигательные побуждения играют важную роль, как об этом можно судить по могущему быть удостоверенным влиянию мышечных ощущений на экстенсивный распорядок впечатлений. Такие двигательные реакции (Bewegungsreaktionen), происходящие, подобно рефлексам, с определенными стоящими в связи с органами чувств группами мускулов, не отсутствуют и при функционировании других органов чувств (Sinnesfunktionen). Так, со звуковыми впечатлениями связаны натяжения барабанной перепонки, со вкусовыми и обонятельными ощущениями — движения языка и мускулатуры носового канала. Когда звуковые представления соединяются в ритмические ряды, кроме того, наступают более сложные реакции внешних мышц, благодаря изменению натяжения которых, следующему за звуковыми впечатлениями, усиливается ритмическое представление. Итак, с этой точки зрения понятие об ассоциации представлений вообще оказывается результатом отвлечения, при котором из данного сложного процесса мысленно удаляются все те элементы, которые не относятся к представляющей деятельности сознания. Но здесь эта абстракция тем легче принимается за реальность вещей, что сравнительно с представлениями эти прочие элементы отступают на задний план. Тем не менее, как учит всякое более внимательное наблюдение, они не отсутствуют, и без них, как доказывает более обстоятельный анализ, вовсе не образовывались бы даже и представления. Следовательно, как обнаружения побуждений со стороны сопровождающих их представлений могут быть рассматриваемы как ассоциации, так и все последние в свою очередь должны быть причислены к обнаружениям побуждений, коль скоро принимаются в расчет все содержащиеся в них элементы.

Таким образом побуждение оказывается тем психологическим понятием, которое объемлет все формы душевной жизни, связанные с только пассивной апперцепцией. На этой низшей ступени все психические функции суть действия, вытекающие из побуждений. Но они в свою очередь разделяются на такие, в которых преобладает сторона представляющей деятельности, и на такие, в которых на первый план выступает волевая сторона. К первому разряду принадлежат ассоциации представлений в обычном смысле этого слова, ко второму — действия, вытекающие из побуждений в тесном смысле слова. Выражения языка занимают промежуточное положение между теми и другими, так что в действительности их с одинаковым правом можно отнести и к первой, и ко второй группе. Однако при ближайшем рассмотрении то же самое отношение оказывается во всех случаях: всякая ассоциация представлений есть в то же время действие, вытекающее из побуждений, и всякое вытекающее из побуждений действие, в собственном смысле слова, есть в то же время и ассоциация. А так как в понятии побуждения содержатся все те элементы, из которых вполне слагается фактический душевный процесс, то отсюда становится ясным, что в более широком смысле вся низшая душевная жизнь может быть рассматриваема как определяемая побуждениями, причем не представление, не чувствование и не воля, а именно побуждение, в качестве объединения всех этих составных частей, есть основное явление всего психического процесса. Этому соответствует ведь и тот факт, что низшие формы душевной жизни в природе объективно вполне имеют характер обнаружений побуждений.