Типология языковых личностей в аспекте толерантности

Понятие «языковая личность» в трудах отечественных лингвистов. — Языковая личность и речевая личность: соотношение понятий. — Коммуникативная компетенция и типы речевого поведения. — Коммуникативные варианты речевого поведения в концепции Т. Г. Винокур. — Типологии языковых личностей Список рекомендуемой литературы.

Винокур Т Г. Варианты речевого поведения // Социальная психолингвистика: хрестоматия: учеб, пособие / сост. К. Ф. Седова. М.: Лабиринт, 2007. С. 125−161.

Караулов Ю. Н. Языковая личность и национальный характер // Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Едиториал УРСС, 2004. С. 35−48.

Красных В. В. Феномен языковой личности // Этносоциолингвистика: хрестоматия. Екатеринбург, 2004.

Крысы/1 Л. П. Владение языком: лингвистический и социокультурный аспекты // Язык — культура — этнос. М., 1994.

Ляпон М. В. Языковая личность: поиск доминанты // Язык — система. Язык — текст. Язык — способность. М., 1995.

Седов К Ф. Речевое поведение и типы языковой личности // Культурно-речевая ситуация в современной России. Екатеринбург, 2000.

С. 298−311.

Седов К Ф. Речевая агрессия как черта речевого портрета // Социальная психолингвистика: хрестоматия: учеб, пособие / сост. К. Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2007. С. 250−277.

Прохоров Ю. Е., Стернин И. А. Коммуникативное поведение и коммуникативная личность // Русские: коммуникативное поведение. М.: Флинта: Наука, 2007. С. 48−51.

Как человека можно распознать по обществу, в котором он вращается, так о нем можно судить и по языку, которым он выражается.

Д. Свифт

В большинстве работ, посвященных человеку говорящему, языковая личность трактуется как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются степенью структурно-языковой сложности, глубиной и точностью отражения действительности, определенной целевой направленностью» (Ю. Н. Караулов). Языковую способность называют «высшей психической функцией человека» (К. Ф. Седов). Сегодня известны различные подходы к изучению языковой личности, определяющие статус ее существования в лингвистике: этносемантическая личность (С. Г. Воркачев), элитарная языковая личность (О. Б. Сиротинина), словарная языковая личность (В. И. Карасик), эмоциональная языковая личность (В. И. Шаховский).

Ю. Н. Караулов разработал модель языковой личности, включающей три структурных уровня. Первый уровень — вербальносемантический (инвариантный), отражающий степень владения обыденным языком. Второй уровень — когнитивный, на котором происходит отражение языковой модели мира личности, ее тезауруса, ее культуры. Третий уровень, высший, — прагматический. Он включает в себя мотивы и цели, движущие развитием языковой личности. Концепция трехуровневой структуры языковой личности соотносится с тремя типами коммуникативных потребностей — контактоустанавливающей, информационной и воздействующей, а также с тремя сторонами процесса общения — коммуникативной, интерактивной и перцептивной.

В содержание языковой личности включаются такие компоненты:

• 1) ценностный, мировоззренческий, компонент содержания воспитания, т. е. система ценностей. Язык обеспечивает первоначальный и глубинный взгляд на мир, закладывает иерархию духовных представлений, которые лежат в основе формирования национального характера и реализуются в процессе диалогового общения;
• 2) культурологический компонент, т. е. уровень освоения культуры как эффективного средства повышения интереса к языку. Привлечение фактов культуры, связанных с правилами речевого и неречевого поведения, способствует формированию навыков адекватного употребления языковых средств и эффективного воздействия на партнера по коммуникации;
• 3) личностный компонент, т. е. то индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке.

Уровневая модель языковой личности отражает обобщенный тип личности, но в каждой культуре существует множество конкретных языковых личностей, которые отличаются вариациями на каждом уровне.

В концепции В. В. Красных выделяются следующие компоненты языковой личности: 1) человек говорящий — личность, одним из видов деятельности которой является речевая деятельность; 2) собственно языковая личность — личность, проявляющая себя в речевой деятельности, обладающая совокупностью знаний и представлений; 3) речевая личность — это личность, реализующая себя в коммуникации, выбирающая репертуар средств и осуществляющая ту или иную стратегию и тактику общения;

4) коммуникативная личность — конкретный участник конкретного коммуникативного акта, реально действующий в реальной коммуникации.

Таким образом, языковая личность — социальное явление, но в ней есть и индивидуальный аспект. В реальном общении, в деятельности она реализуется как личность речевая, выполняющая определенные когнитивно-прагматические правила, установленные в коммуникации данного лингвокультурного сообщества. При этом каждая их речевых личностей обладает соответствующими умениями и навыками этой реализации в определенном коммуникативном пространстве. Именно на уровне речевой личности проявляется как национально-культурная специфика языковой личности, так и национально-культурная специфика самого общения.

Каждый человек индивидуален и самоценен, но он является частью общности, социума, поэтому его поведение, и особенно коммуникативное поведение, во многом определено социокультурными традициями. Для достижения коммуникативных целей, т. е. гармоничного коммуникативного результата, личность должна обладать коммуникативной компетенцией. Коммуникативная компетенция — это система языковых и речевых знаний, умений и навыков, позволяющих оценивать степень владения личностью языком. Коммуникативная компетенция является необходимым условием преодоления возможных конфликтов между участниками общения и должна рассматриваться как качественная характеристика языковой личности. Л. П. Крысин выделяет четыре уровня коммуникативной компетенции: 1) собственно лингвистический, т. е. умение выражать различными способами и средствами заданный смысл, затем извлекать смысл из сказанного и, наконец, отличать правильные в языковом отношении высказывания от неправильных; 2) национально-культурный — владение национально обусловленной спецификой использования языковых средств; 3) энциклопедический, определяющийся знаниями реалий внеязыковой действительности; 4) ситуативный, включающий умение применять соответствующие знания и способности сообразно с коммуникативной ситуацией.

Формирование языковой личности подчиняется трем факторам:

• — социальному, поскольку личность есть средоточие и результат социальных закономерностей;
• — национально-культурному, так как она представляет собой продукт исторического развития этноса;
• — психологическому, потому что ее мотивационные предрасположения возникают из приспособления биологических побуждений, социальных и физических условий к психологической сфере человека.

Эти же факторы обусловливают и реальное речевое поведение отдельно взятого носителя языка. Поскольку любая ситуация, в которой оказывается говорящий, является прежде всего социальной ситуацией со своими законами и регламентированными обществом нормами и стандартами поведения, языковая личность обязана соотносить свои речевые поступки с коммуникативными условиями, иначе ее речевое поведение будет расценено как ненормативное или неуместное.

* * *.

Речевое поведение языковых личностей и различие в языковых формах выражения коммуникативного намерения говорящего определяются особенностями индивидуального стиля участников коммуникации. К. Ф. Седов выделил главное, на его взгляд, основание для дифференциации речевого поведения личности — это стратегические предпочтения в рамках фатического общения, которые отражают своеобразие воспитания человека, специфику его речевой «биографии». На этом основании он предложил типологию языковых личностей, включающую: а) куртуазный тип; такая личность отличается повышенной степенью семиотичности речевого поведения, которая обусловлена тяготением говорящего к этикетным формам социального взаимодействия; б) рационально-эвристический тип; такая личность опирается на рассудочность, здравомыслие; негативные эмоции выражает косвенным, непрямым способом; в) инвективный тип; такая личность демонстрирует пониженную семиотичность речевого поведения: коммуникативное поведение отражает эмоционально-биологические реакции. Речевое поведение куртуазной и рациональноэвристической языковой личности соответствует принципам толерантности, тогда как инвективная личность демонстрирует интолсрантнос коммуникативное поведение.

Многогранность категории толерантности позволяет описать и другие типологии языковых личностей. Возможно взять в качестве основного критерия типологии характер установки говорящего на коммуникативного партнера, т. е. учитывать 88.

коммуникативный результат речевого поведения личности — гармонизацию или дисгармонизацию речевой интеракции. При таком подходе К. Ф. Седов выделяет три типа — кооперативный, центрированный и конфликтный. Кооперативный тип речевого поведения отличается доминирующей в общении установкой на партнера по коммуникации. Этот тип представлен двумя подтипами: кооперативно-конформная языковая личность демонстрирует согласие с точкой зрения собеседника, даже если не вполне разделяет ее; кооперативно-актуализаторская языковая личность руководствуется стремлением поставить себя на место собеседника, взглянуть на ситуацию его глазами. Центрированный тип характеризуется наличием у говорящего установки на себя при игнорировании партнера коммуникации. Здесь также имеются два подтипа. Активно-центрированная языковая личность в общении сама задает вопрос и сама на него отвечает, определяет тему разговора и развивает ее. При этом такой коммуникант испытывает иллюзию полноценной коммуникации, получает от общения удовольствие, не замечая дискомфорта, который испытывает собеседник. Пассивно-центрированная личность характеризуется уходом в себя, низким прагматическим потенциалом, неумением переключиться на точку зрения слушателя. Речевое общение такой личности наполнено коммуникативными неудачами и недоразумениями, которые часто ею не замечаются. Конфликтный тип демонстрирует установку против партнера по коммуникации, стремление самоутвердиться за счет собеседника. В этом типе выделяются также два подтипа. Конфликтно-агрессивная языковая личность стремится видеть в поведении партнера враждебную или конкурирующую интенцию и демонстрирует агрессию по отношению к собеседнику. Конфликтно-манипуляторский подтип языковой личности не испытывает уважения к адресату, считает его по интеллектуальным и этическим качествам ниже себя, видит в нем прежде всего объект манипуляции.

Как видно, не все типы соответствуют толерантному общению. Лишь те языковые личности проявляют толерантность, которые способны к коммуникативной кооперации. Руководствуясь принципами вежливости, кооперации, речевого этикета, такие личности демонстрируют установку на сотрудничество в общении; ориентируются на партнера коммуникации; умеют встать на его позицию, взглянуть его глазами на акт коммуникации; проявляют интерес к партнеру как личности и собеседнику.

Задание 1. Прочитайте тексты. Проанализируйте речевое поведение партнеров, но коммуникации. Охарактеризуйте представленные типы личностей.

Текст 1.

В автобусе:

• — Да ты дашь мне выйти что ли / дура
• — Че ты разоралась / лошадь старая

Текст 2.

Студентка, заглядывая на кафедру:

• — Извините / а Иванов сегодня будет?
• — Не Иванов, а Николай Михайлович // Вы что / не знаете / что к преподавателю нужно обращаться по имени-отчеству?

Текст з.

• — Не знаю, что мне с Ваней [мужем] делать // Целыми днями лежит и телик смотрит//
• — Дура ты была / когда за него замуж выходила / Я считаю / гони ты его в шею! / Чем такого / лучше никакого //

Текст 4.

А. — Константиныч / давай поговорим Б. — О чем?

А. — Давай о Молохе [фильм Сокзфова] поговорим / Ты как понял?

Б. — Понимаешь…

А. — (говорит одновременно с репликой собеседника, перебивая) Я так понял / он сам одинокий // Он жертва одиночества // Экзистенциальные дела такие //.

Б. — Ну ты понимаешь // Сложно рационализировать то/ что Сокуров имел в виду // Там скорее атмосфера…

А. — (глядя в пространство с отсутствующим выражением и явно не слушая) Ясно / Ясно // А ты сейчас что читаешь? (не дожидаясь ответа) Я Фуко купил //.

Текст 5.

В ресторане пусто — четыре часа дня.

Посетитель у окна заказывает официантке. Оба — лет двадцати. Он провожает ее взглядом: хорошая фигура.

Официантка приносит водку, яичниц}' и сигареты.

• — Меня зовут Саша. А вас?
• — Зачем?

Официантка приносит шашлык.

• — Выпейте со мной, говорит Саша.
• — Нам нельзя.
• — Одну рюмку. Выпейте, ей-богу…
• — Спасибо; нам нельзя.
• (Ей и без него докуки хватает. Ее мальчик ушел вчера. Она не спала. Плохо спала. Она переживает. Она покинута любимым. Флиртовать нельзя. А этот — ничего. Поэтому она раздражается. «Мне и без тебя докуки хватает», — думает она).
• (М. Веллер. В ролях)

Текст 6.

Возле камина — маленькая дверь в стене, как в каморке у папы Карло. Морис открыл эт>' дверь, и я увидела высокий кованый стеллаж, на котором были сложены березовые поленья. Поленья сложены не как попало, а рисунком. Кто-то их выкладывал. Наверное, для этого существовал специальный человек.

Я посмотрела на аккуратные чурочки, и у меня потекли слезы.

В это время Морис перенес дрова в камин и поджег. Пламя быстро и рьяно охватило поленницу. Значит, дрова были сухие.

Я смотрела на огонь. Слезы текли независимо от меня. Может быть, мне стало жалко чемодана? А может быть, я оплакивала свою жизнь — жизнь Золушки, не попавшей на бал. Морис и Мадлен ругаются, выясняются, а за стеной, выложенные буквой «М», лежат и сохнут березовые чурки. Они даже пропадают на фоне бескрайней территории, бирюзового бассейна и кремовых роз. И пюре из шпината.

Я плакала весьма скромно, но мои слезы были восприняты как грубая бестактность. Меня пригласили, оказали честь, накормили изысканной едой, а я себе позволяю.

Плакать — невежливо. Если у тебя проблемы — иди к психоаналитику, плати семьдесят долларов, и пусть он занимается тобой за деньги.

Если бы я заплакала в русском доме, меня бы окружили, стали расспрашивать, сочувствовать, давать советы. Обрадовались бы возможности СО-участия. Все оказались бы при деле, и каждый нужен каждому.

А здесь — все по-другому. Морис нахмурился и отвернулся к огню. Мадлен отошла, ее как бы отозвали хлопоты гостеприимной хозяйки, Шарль и Франсуаза сделали вид, что ничего не произошло. Ну совсем ничего".

(В. Токарева. Из жизни миллионеров) Текст 7.

Доброе утро, Юрий Алексеевич, — слышится через селектор контральто главного хранителя. — Если вас не затруднит, Юлия Борисовна, — веду я свою партию осторожно и точно, потому что с женщиной, говорящей на шести языках и переписывающейся со всеми крупнейшими западными художниками, только так и можно, ибо в характере у нее не может угнездиться ни подозрительность, ни ненависть, ни мстительность — пустой характер! — а лишь фантастический интерес к искусству и той особи животного мира, которая называется «человек», — если вам, Юлия Борисовна, не трудно, попросите ко мне Ростислава Николаевича; «Здесь я на него почти закричал. Он никогда не слышал, чтобы я кричал. Я не умею кричать. Это последнее оружие, и я знаю, что на окружающих, привыкших к моему тихому, выработанному многолетней привычкой сдерживаться, интеллигентному, мягкому голосу, это действует оглушительно. Здесь тоже есть свой механизм… Мои последние слова — в приемной тихая паника, секретарша из всех сил лупит по машинке, чтобы заглушить несущийся из кабинета крик, — мои последние слова еще не затихли… а глаза уже смеялись, я улыбался, я ликовал…».

(С. Есин. Имитатор) Текст 8.

• — Хо-ррро-шо! Верно?
• -Да.
• — А я, брат, так вот лежу и думаю: что будет, если я помру?
• — Что будет? — хладнокровно усмехнулся Неизвестный человек.— Землетрясение будет!.. Потоп! Скандал!.. Ничего не будет!
• — Я тоже думаю, что ничего, — подтвердил Надькин.— Все тоже сейчас же должно исчезнуть: солнце, земной шар, пароходы разные — ничего не останется!

Неизвестный человек поднялся на одном локте и тревожно спросил:

• — То есть… Как же это?
• — Да так. Пока я жив, все это для меня и нужно, а раз помру, на кой оно тогда черт!
• — Постой, брат, постой… Что это ты за такая важная птица, что раз помрешь, так ничего и не нужно?

Со всем простодушием настоящего эгоиста Надькин повернул голову к другу и спросил:

• — А на что же оно тогда?
• — Да ведь другие-то останутся?!
• — Кто другие?
• — Ну, люди разные… Там, скажем, чиновники, женщины, министры, лошади… Ведь им жить надо?
• — А на что?
• — «На что, на что»! Плевать им на тебя, что ты умер. Будут себе жить, да и все.
• — Чудак! — усмехнулся телеграфист Надькин, нисколько не обидясь.— Да на что же им жить, раз меня уже нет?
• — Да что ж они, для тебя только и живут, что ли? — с горечью и обидой в голосе вскричал продавец ленкоранских лесов.
• — А то как же? Вот чудак — больше им жить для чего же?
• — Ты это… серьезно?

Злоба, досада на наглость и развязность Надькина закипели в душе Неизвестного. Он даже не мог подобрать слов, чтобы выразить свое возмущение, кроме короткой мрачной фразы:

— Вот сволочь!

Надькин молчал.

Сознание своей правоты ясно виднелось на лице его.

• — Постой, постой! — вдруг горячо замахал руками Неизвестный человек.— А я, что ж, по-твоему, если умру… Если раньше тебя, тоже все тогда исчезнет?
• — Зачем же ему исчезать, — удивился Надькин, — раз я остануюь жить? Если ты помрешь, — значит, помер просто, чтобы я это чувствовал и чтоб я поплакал над тобой.

И, встав с земли и стоя на коленях, спросил ленкоранский лесоторговец сурово:

• — Значит, выходит, что и я только для тебя существую, значит, и меня нет, ежели ты на меня не смотришь?
• — Ты? — нерешительно промямлил Надькин.

В душе его боролись два чувства: нежелание обидеть друга и стремление продолжить до конца, сохранить всю стройность своей философской системы.

Философская сторона победила.

— Да! — твердо сказал Надькин.— Ты тоже. Может, ты и появился на свет для того, чтобы для меня достать кулич, курицу и водку и составить мне компанию.

Вскочил на ноги ленкоранский продавец… Глаза его метали молнии. Хрипло вскричал:

— Подлец ты, подлец, Надькин! Знать я тебя больше не хочу! Извольте видеть, мать меня на что рожала, мучилась, грудью кормила, а потом беспокоилась и страдала за меня?! Зачем? Для чего? С какой радости?.. Да для того, видите ли, чтобы я компанию составил безработному телеграфистишке Надькину? А… Для тебя? Провались ты! Не товарищ я тебе больше, чтоб тебе лопнуть!

Нахлобучив шапку на самые брови и цепляясь полуоторванной подметкой о кочки, стал спускаться Неизвестный человек с пригорка, направляясь к городу.

А Надькин печально глядел ему вслед и, сдвинув упрямо брови, думал по-прежнему, как всегда он думал: «Спустится с пригорка, зайдет за перелесок и исчезнет… Потому, раз он от меня ушел, зачем ему существовать? Какая цель? Хо!».

И сатанинская гордость расширила болезненное, хилое сердце Надькина и освещала лицо его адским светом".

(А. Аверченко. Телеграфист Надькин) Задание 2. Проанализируйте две ситуации речевого общения из романа Б. Акунина «Алтын-Толобас». Докажите, что предъявленная в этих фрагментах русская языковая личность действительно обладает широким спектром толерантной реализации.

Тогда так. Остановить машину. В путеводителе сказано, что в Москве мало такси, но зато развит частный извоз. За небольшие деньги, долларов за пять, можно на попутной машине доехать с окраины до центра. А там взять настоящее такси, и в Шереметьево.

Оглянувшись (по-прежнему никаких признаков слежки), Николас стал поджидать попутку. Как назло, мимо ехали одни грузовики. Ну, естественно — скоро конец рабочего дня.

Наконец из-за угла вылетел ярко-алый спортивный автомобиль. Николас вскинул было руку и тут же опустил. Зачем владельцу такого шикарного экипажа пять долларов?

Но «ягуар» бесшумно затормозил у тротуара. С деликатным жужжанием сползло вниз тонированное стекло.

За рулем сидел викинг с золотистыми волосами до плеч и коротко стриженной бородкой. Васильковые глаза взирали на магистра с веселым недоумением.

• — Ёлки-моталки, живой бритиш. Только котелка с зонтиком не хватает. В Бескудниках! What are you doing here, dear sir?
• -Я, собственно, хотел добраться до Шереметьева, — пробормотал Фандорин, встревоженный тем, что в нем с первого взгляда виден британец.
• — Не бритиш, но крутой укос под бритиша, — констатировал нордический красавец. — Ценю мастерство. Садитесь, сэр, подкину до Хаммера. А там вас до Шеремать-его любой водила за полтинник доставит.

Машина кошачьей породы вкрадчиво взяла с места, Николаса мягко вжало в пружинистую спинку кресла.

Викинг с любопытством обернулся к нему и хотел что-то сказать, но тут заиграл марш Мендельсона (Николас читал в газете, что русские обожают устанавливать музыкальные сигналы на мобильных телефонах), и начало беседы было отложено.

— Я, — сказал блондин.

Потом, после паузы, резко произнес:

— Мало ли что Черномор сказал. Вы, Леонид Робертович, лицензию обещали? Обещали. Бабки скушали? Скушали. Отвечайте за базар, или же, выражаясь интеллигентно, исполняйте взятые на себя обязательства… Вот это другой разговор… Значит, завтра коллегия министерства? Ну, буду ждать. И учтите, это ваша заморочка, не моя. Ауф видерхёрен.

Николас знал, что «Черномором» в чиновничьих и деловых кругах России называют самого премьер-министра, и взглянул на хозяина машины с особенным интересом. Кто он такой, если ему и глава правительства не указ? Какой-нибудь крупный промышленник или лоббист?

…Снова заиграл свадебный марш.

— Я, — снова произнес в трубку новорусский мачо. — …Ты чё, Толян, с клубники упал, как Мичурин… Ага, щас. Нашел терпилу… Какие, блин, реутовские? Чё ты мне гонишь… Рамсы развести проблем нет, только не плачь потом… Ладно, Толян, забили.

Этот разговор велся совсем в иной манере, чем предыдущий. Теперь Николас и вовсе ничего не понял. Правда, выражение «развести рамсы» в блокноте имелось. На криминальном арго оно означало «уладить конфликт». Выходит, этот человек не политик и не бизнесмен, а уголовник?

На сей раз викинг швырнул трубку на приборную доску довольно сердито и процедил: «Козлина дешевый». Но тут же вспомнил о попутчике, белозубо улыбнулся ему и сказал:

• — Пардон. Познакомиться не дают. Блейзер из «Харродса»? Рукав порван, видели?
• — Да, благодарю. Я вчера неудачно упал… — тоже улыбнулся Николас. — Наверное, теперь придется выкинуть…

Вдруг водитель поправил зеркало заднего вида, коротко обернулся назад и перебил:

— Э, сэр, да у нас с вами хвост. Ваш или мой? Меня сейчас вроде бы пасти некому.

Фандорин тоже оглянулся и увидел близко, в каких-нибудь двадцати ярдах, светло-зеленый джип «нива». За рулем сидел человек в очках, с соломенным чубом. Шурик!

— Это мой, — быстро сказал магистр, и сердце у него заколотилось быстро-быстро. — Послушайте, я не хочу подвергать вас опасности. Высадите меня. Или… — Он взглянул на викинга, тихо закончил — Или просто прибавьте газу. С вашим двигателем мы от него легко оторвемся.

Сказал — и покраснел, потому что просить о такой опасной услуге совершенно незнакомого человека было недостойно, стыдно. Но ужас, всколыхнувшийся откуда-то из темных подземелий души, был сильнее всех прочих чувств…

— Нет, не нужно прибавлять газу, — сказал он. — Высадите меня. Это моя… заморочка, не ваша.

Викинг включил сигнал поворота и вырулил направо, в переулок.

— На газ жать не буду, — сказал он, поглядывая в зеркало. «Нива» держалась на той же дистанции. Нарушать ограничение скорости некрасиво. Это во-первых. Высаживать вас я тоже не буду, потому что моя тачка — все равно что мой дом. Значит, вы у меня в гостях, а своих гостей я не сдаю. Это во-вторых. Ну, и в-третьих… — Он повернул еще раз, под знак «тупик». — Я кошмарно самолюбивый. Какого хрена этот урод на мне повис?..