Особенности развития цивилизационно неоднородного общества в индустриальную эпоху

Советский Союз • Корпоративность •

Сглаживание цивилизационных различий, курс на создание однородного социума на интернациональной основе

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

Становление и укрепление СССР шло в условиях углубляющегося кризиса западной цивилизации, ее распада. Фашизм наступал на европейские демократии, нарастала угроза новой мировой войны. Эрозия демократических институтов в Европе подпитывала надежды политической элиты коммунистической России на крушение Запада. «Загнивание и умирание империализма», «общий кризис капитализма» — это были общепризнанные постулаты, оправдывавшие антизападность СССР.

В фонде Дзержинского в РЦХИДНИ (Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории) хранится письмо студентов подросткового рабфака МГУ (тогда он назывался 1-м МГУ) к председателю ВСНХ СССР Ф. Э. Дзержинскому, написанное в 1925 г. Казалось бы, частный документ, но он позволяет поставить важные вопросы на простом примере. Студенты рабфака писали: «Дорогой товарищ! Впервые к Вам обращается организация пролетарского студенчества Младрабфака имени М. Н. Покровского при 1-м МГУ, может быть, с большой просьбой. Дело в том, что наши рабочие подростки более чем когда-либо ощущают нужду в обуви. Вчера мы посетили Кожсиндикат, куда обратились с просьбой помочь нам в смысле предоставления бесплатно обуви для крайне нуждающихся студентов нашего рабфака в количестве 100. Председатель данного Синдиката дал согласие на предоставление 30% скидки, что, безусловно, не удовлетворяет нас при нынешнем тяжелом материальном положении пролетарского студенчества… Мы обращаемся к Вам, дорогой тов. Дзержинский, с убедительной просьбой — помочь нам в смысле предоставления возможности получения бесплатно обуви на СТО студентов…»⁸³. На письме резолюция Ф. Э. Дзержинского: «…Лично уведомить, что я не имею права раздавать государственное имущество»⁸⁴.

Что же это за государство, в котором сотня нищих студентов, чтобы решить проблему обуви, обращается в самые высшие инстанции, и при этом дело остается нерешенным? Председатель ВСНХ СССР, руководитель ОГПУ, один из узкого круга высших должностных лиц Ф. Э. Дзержинский оказался не в состоянии решить этот пустячный вопрос. А кто же мог? Как было устроено это общество? Каковы его особенности?

Введение

нэпа порождало надежды как внутри страны, так и за рубежом на то, что напор жизненной стихии постепенно размоет большевистскую диктатуру и Россия медленно начнет дрейф в сторону рыночной экономики и демократической системы. Премьерминистр Великобритании Д. Ллойд Джордж сказал: «Нам не удалось восстановить Россию с помощью силы. Я верю, что мы сможем это сделать и спасти ее при помощи торговли (т. е. восстановления рыночных отношений. — Л.С.)». Однако этим радужным надеждам не суждено было сбыться. Властная система полностью контролировала ситуацию, не допуская расширения плацдарма частнособственнических элементов. Как только были решены политические задачи, нэп был свернут при поддержке значительной, настроенной антисобственнически части общества. Можно согласиться с Н. В. Устряловым, который писал о нэпе в СССР в 20-х годах: «Между тем последний (нэп. — Л. С.) исчерпывает себя. Он имманентно нуждается в углублении, а его теснят и сокрушают… Либо нужно продолжать и, следовательно, расширять его, ставя ставку на частную заинтересованность и личную предприимчивость в деле воссоздания народного хозяйства, либо приходится понуждать население к новым жертвам, взывать к его революционному долгу, перестраивать всю систему на военно-подобный лад. Иначе говоря, — либо неонэп, либо решительное антибуржуазное наступление»⁸⁵.

Углубление нэпа представляло прямую опасность для властной системы. Восстановление и развитие рыночных отношений в полном объеме привели бы к оформлению политических интересов и потребовали бы иной общественной организации. Однако система была достаточно сильна, чтобы не допустить усиления частнособственнических элементов. В ходе индустриализации, коллективизации сельского хозяйства общественная организация СССР обрела законченный вид. Каковы ее характерные черты?

В Советском Союзе нс было частной собственности, деления общества на классы, рыночных отношений в экономике. Ликвидация крупных собственников была осуществлена в годы Гражданской войны. Национализированы транспорт, связь, крупная и средняя промышленность, земля, банки. Несмотря на некоторое кратковременное отступление в форме нэпа, линия на ликвидацию частной собственности неуклонно реализовывалась. Отступление в сфере товарооборота, сделанное в начале нэпа (торговля, финансы, кредит), к 1924 г. было преодолено. Ликвидация частной собственности успешно велась и в торговле. К 1926 г. сфера государственной и кооперативной (но подчиненной государству) торговли составляла уже 75%, к началу 30-х годов (1931 г.) — 100%. Ликвидация кулачества как класса, развернувшаяся в 1929 г. в ходе сплошной коллективизации сельского хозяйства, означала фактически полное искоренение частной собственности.

В результате социальный состав общества кардинально изменился. Данные о социальном составе населения и изменениях в нем на территории страны в границах 1921 г. дают представление о главной тенденции, хотя о полном их соответствии реальности говорить трудно (см. табл.)⁸⁶.

Как видно, собственники практически исчезли в социальной структуре, общество состояло из неимущих рабочих, служащих, колхозников. Эфемерные 2,6% некооперированных крестьян, кустарей и ремесленников ситуации не меняли. Поскольку собственником средств производства, всех природных богатств являлось только государство, то в таком обществе не могло быть классов. Социальные слои различались только по месту в системе распределения материальных благ и в системе разделения труда (труд промышленный и сельскохозяйственный), а не в классовом отношении.

Не было оформленных социально-классовых интересов и отражающих их политических программ. Утверждалось, что в СССР существовали два дружественных класса — рабочие и крестьяне. Однако это условное обозначение. То, что называлось «советским рабочим классом», таковым не являлось. Понятие «индустриальный рабочий класс» в западном обществе предполагает развитый рынок труда, который диктует свои требования, реализует спрос, заставляет менять или повышать квалификацию, диктует жесткую конкуренцию за рабочие места. В СССР ничего подобного не было. Даже память об индустриальных рабочих подобного типа, которые когда-то были в России, скоро исчезла. Уже к концу нэпа менее 10% промышленных рабочих были «старыми кадрами, прошедшими школу революции и гражданской войны»⁸⁷. В годы индустриализации рабочие рекрутировались из крестьян разоренной общинной деревни. Они никогда не сталкивались в реальности с образцами индустриального общества, часть из них длительное время сохраняла связь с землей (иногда сами рабочие вели хозяйство, иногда — близкие члены семьи). Масштабы этого явления полугласно были признаны в конце 20-х годов, когда многим квалифицированным рабочим стало угрожать раскулачивание.

В недифференцированном обществе место человека в социальной структуре было жестко закреплено, и все перемещения контролировались государством: паспорт, прописка, трудовая книжка, прикрепление к определенному распределителю, медсанчасти. Выпадение из этой системы было равносильно смерти, человек как бы исключался из системы жизнеобеспечения. Ликвидация рыночных отношений вела к снижению темпов развития, инфляции, ограниченности жизнеобеспечивающих ресурсов. Чем выше становился уровень огосударствления общества, тем ниже темпы развития. Председатель ВСНХ СССР В. В. Куйбышев на V съезде Советов СССР (май 1929 г.) говорил: «Обстановка этого года с полной очевидностью показала, что если мы не будем развиваться достаточно быстро, если мы не дадим соответствующих темпов развития всему народному хозяйству, и в частности, и в особенности некоторым его отраслям, то кризисные явления в нашем обществе будут неизбежно повторяться и по своей силе увеличиваться»⁸⁸.

Поистине удивительна восторженность, с которой тогдашние большевистские руководители брались ликвидировать то, что с трудом насаждалось на протяжении столетий. Победа над рыночной экономикой сопровождалась раскручиванием маховика инфляции. В 1928;1929 гг. масса денег в обращении возросла на 34%. В целом с 1925 по 1929 г. бюджетные расходы увеличились на 105%, а национальный доход только на 40% (если брать в ценах 1913 г., то только на 25%). Приблизительно 80% национального дохода прирастало за счет инфляции, а не за счет производства. Впереди — неизбежные карточки, жесткая распределительная система.

Все легальные связи в обществе носили вертикальный характер, т. е. осуществлялись исключительно через властные структуры. Независимые от власти экономические, политические, культурные связи были невозможны. Они жестко пресекались, считались уголовным преступлением и незамедлительно карались. Для устрашения населения часто изобретались мифические политические организации, заговоры, чтобы устроить показательный процесс, воспитать нетерпимость.

Политическая система в СССР имела восточные черты. Отсутствовало разделение властей на независимые ветви (исполнительную, законодательную, судебную). Идея единовластия Советов изначально несла в себе отрицание разделения властей. Однако в огромном государстве, стремившемся закрепиться среди индустриальных стран, управление было настолько сложным, что без определенной специализации было не обойтись. Правительство (СНК, затем Совет Министров) занимались хозяйственными вопросами. Съезды Советов, ВЦИК, затем Верховный Совет СССР обсуждали в основном стратегические вопросы, утверждали законы. Неразделенность власти выражалась в том, что все вопросы предварительно решались в ЦК РКП (б) — ВКП (б) (затем — КПСС), на съезде партии и лишь затем поступали в Верховный Совет или Совет Министров для реализации. Ни правительство, ни Верховный Совет не могли принять решений, расходящихся с директивой компартии. Планы развития народного хозяйства, проекты законов, в том числе и основного — Конституции, рассматривались сначала в партийных органах, а затем для формального утверждения выносились на сессии Верховного Совета. Неразделенность властей выражалась в том, что существовала единая, централизованная система государственных органов, где все уровни соподчиненности были четко определены. Все нити власти сходились в Политбюро ЦК компартии.

Во всех конституциях советского времени провозглашалось, что власть принадлежит народу в лице выборных Советов, а высшими органами власти являются съезды Советов (затем Верховный Совет, который введен по Конституции СССР 1936 г.). Однако это была декларация. На практике эти органы представляли собой нечто похожее на Земский собор эпохи Ивана Грозного. Их задача — координация деятельности органов, через которые реальная власть реализовывала свои устремления, поддержание диалога с обществом. Съезд Советов и Верховный Совет состояли из представителей не граждан, а корпоративных объединений и слоев (рабочие, колхозники, профсоюзы, организации интеллигенции), которые не избирались, а проходили через процедуру выборов после предварительного одобрения кандидатуры в партийных органах. Демократические процедуры, особенно выборы, были выхолощены, носили скорее обрядовый характер. Итоги были известны заранее. Формальный характер носила и Конституция СССР. Она должна была украсить имидж страны, представлять ее во внешнем мире. Конституция СССР 1936 г. была демократичной, но не имела отношения к реальности.

Колоссальную роль в жизни общества играло государство, которое близко подошло к восточному типу, гораздо ближе, чем в эпоху Ивана Грозного. Государство по отношению к обществу было относительно самостоятельным. Граждане фактически не имели никаких каналов влияния на власть. Произошло тотальное огосударствление всех сторон жизни. Государство являлось собственником средств производства, работодателем, ему принадлежала система распределения материальных благ, оно осуществляло контроль над личностью, имело духовные, идеологические функции. Система власти носила военно-бюрократический, тоталитарный характер. Большую роль играли армия, органы госбезопасности, репрессивный аппарат.

Любопытно, какие обвинения выдвигались в ходе политических процессов против обвиняемых в 30-е годы. Возьмем более «нейтральное» в политическом отношении «дело врачей» (дело так называемой Московской контрреволюционной организации), сфабрикованное в 1933 г. Вот что инкриминировалось в качестве «преступлений»: «…Борьба с советской властью и восстановление буржуазно-демократической республики; установление власти диктатора после ниспровержения советского строя; установление частной собственности на землю» и т. д.⁸⁹ Как видно, наиболее опасными считались попытки восстановить демократического типа структуры в политической области и частную собственность в экономической.

Государственная организация имела ярко выраженные восточные черты. Власть была сосредоточена в руках одного человека — вождя коммунистической партии, который обожествлялся. Он имел безграничную власть, хотя и не обладал никакими законными правами на нее. Поскольку перед внешним миром, особенно после Второй мировой войны, было неудобно выступать в откровенной роли партийного диктатора, партийные вожди брали какой-нибудь государственный пост. Н. С. Хрущев был Председателем Совета Министров, Л. И. Брежнев — Председателем Верховного Совета СССР, М. С. Горбачев стал Президентом СССР. Любопытно, как М. С. Горбачев убеждал товарищей по партии в необходимости введения поста Президента СССР: «Неудобно важные договоры подписывать, там — Президенты, а у нас?».

В руках вождя была сосредоточена фактически безграничная власть. Вождь мог распоряжаться всем в государстве. Известно, что.

Номенклатура (от лат. — перечень, роспись имен) — перечень наиболее важных должностей в государственных органах СССР, назначение на которые и снятие осуществлялось решением соответствующих партийных комитетов Более широко это понятие применяется для обозначения правящей элиты. От имени народа и по поручению партийного вождя она распоряжалась государственной собственностью, в том числе и жизнью людей. Она всесильна, от нее зависело, какое место займет человек в социальной структуре, в государственной системе распределения. Она бесконтрольно распоряжалась общественным богатством, созданным трудом миллионов. Партийногосударственный чиновник не имел ничего, кроме места в номенклатуре. Потеря этого места означала превращение его в обычного человека. Поэтому номенклатура так строго следила за соблюдением правил игры: она всесильна, пока сохранялся установленный порядок вещей В. И. Ленин писал массу простых записок в разные органы, включая ГОХРАН, о бесплатной выдаче всего, что угодно, вплоть до драгоценных камней килограммами на нужды мировой революции. Если вернуться к приведенному выше письму студентов, то именно вождь мог решить для них проблему обуви. Правда, в 1925 г. новый бесспорный вождь еще не определился, но шансы И. В. Сталина уже тогда были велики. В это время какой-нибудь крупный вопрос могли решить 3−4 человека (члены Политбюро), которые претендовали на роль вождя. Скоро им станет единолично и безраздельно Сталин. Он не только распоряжался всем в государстве, как своей вотчиной, но мог любого гражданина лишить жизни по политическим соображениям или по капризу. Власть вождя осуществлялась через слой управляющей бюрократии — партийно-государственную номенклатуру.

Номенклатура держится за свои привилегии. За годы существования СССР объем и качество привилегий постоянно росли. Для номенклатуры за счет государства строилось лучшее жилье, создавалось специальное медицинское и санаторное обслуживание, велось снабжение лучшим продовольствием, предоставлялись государственные дачи, похороны производились на особых кладбищах по особому разряду. До 1947 г. члены Политбюро, имевшие высший статус, не получали денежного содержания и полностью обеспечивались за счет государства по потребности. Дочь И. В. Сталина С. Алилуева в книге «20 писем к другу» сообщала: «До тех пор (до 1947 г. — Л.С.) я существовала вообще без денег, если не считать университетскую стипендию, и вечно занимала у своих „богатых“ нянюшек, получавших изрядную зарплату…» Об И. В. Сталине она писала: «…Денег он сам не тратил, их некуда и не на что было тратить. Весь его быт, дачи, дома, прислуга, питание, одежда — все это оплачивалось государством, для чего существовало специальное управление где-то в системе МГБ».

Номенклатура не стремилась выделиться. Она проходила в социальной практике по безличному разряду служащих, куда относили также врачей, учителей и др. Слой бюрократии был неоднороден. Внутри него можно выделить номенклатуру разного уровня. Высшая партийная элита составляла не более двух-трех десятков человек. Затем шла номенклатура ЦК (высший разряд). По данным, оглашенным Е. К. Лигачевым в Конституционном суде России, она насчитывала в 1980 г. примерно 22 тыс. человек (правда, он говорил, что потом, видимо, в 1990;1991 гг. номенклатуру ЦК сократили до 3 тыс. человек). Далее шла номенклатура обкомов, райкомов, горкомов. Точных данных о численности этого разряда нет. В некоторых изданиях приводилась цифра в 2 млн (эта цифра звучала и в Конституционном суде). Как видно, по численности номенклатура не так велика, но она постоянно росла, особенно во времена Л. И. Брежнева.

Рост материального благосостояния номенклатуры вызывал недовольство среди членов РКП (б), особенно «старой гвардии». В 20-е годы партийное руководство маневрировало. IX Всероссийская конференция РКП (б) поставила задачу «выработать вполне годные практические меры к устранению неравенства (в условиях жизни, в размере заработка и т. п.) между „спецами“ и ответственными работниками, с одной стороны, и трудящимися массами, с другой стороны»⁹⁰. X съезд РКП (б) подтвердил «курс на уравнительность в области материального положения членов партии», а XII партконференция установила для ответственных партийных работников высший предел месячной заработной платы (партмаксимум). Суммы, превышающие этот предел, должны были поступать в партийный фонд взаимопомощи. Но это вовсе не означало, что партийно-государственная номенклатура стала жить так же, как все. Уравнительные тенденции в партии привели к росту бесплатных привилегий для номенклатуры.

При тотальном огосударствлении общество превратилось в подданных чиновников. Бесконтрольность бюрократии при отсутствии демократических институтов порождала злоупотребление властью, протекционизм, коррупцию, волокиту и другие неизбежные язвы. Уже в первые годы большевистской власти все это в полной мере проявилось. При И. В. Сталине злоупотребление властью, промашки сурово карались. Сталин в письме к В. М. Молотову писал: «Надо бы все показания вредителей по мясу, рыбе, консервам и овощам опубликовать немедля… а через неделю дать извещение от ОГПУ, что все эти мерзавцы расстреляны. Их всех надо расстрелять»⁹¹. Во времена, когда во всю мощь работал маховик репрессий, и каждый госслужащий буквально просвечивался, коррупция была рискованным делом, но она неизбежно существовала в разных формах. Суровые меры помогали мало. Чиновничья система работала по своим законам.

Номенклатурный слой существовал на основе жестких принципов и правил, определенных партийными вождями. И. В. Сталин так определил требования к номенклатуре: «Люди, умеющие осуществлять директивы, могущие понять директивы, могущие принять директивы, как свои родные, и умеющие проводить их в жизнь»⁹². Жестко контролировались все стороны жизни номенклатуры. Сталин утверждал: «Необходимо каждого работника изучать по поступкам»⁹³. Как говорилось, номенклатурный принцип начал складываться сразу после прихода большевиков к власти, но в полном своем виде номенклатура оформилась к концу 30-х годов. Сложилось чисто номенклатурное управление, которое просуществовало до конца 80-х годов — полстолетия.

Сталинская и послесталинская номенклатура была более образованна, чем при В. И. Ленине. Стало престижным иметь высшее образование. Однако учеба с каждым годом все более подменялась властным присвоением квалификации номенклатурщиками. Тем не менее уже к 1939 г. среди членов ЦК более 80% имели высшее образование. Характерно, что из высшей номенклатуры оказались фактически исключенными профессиональные юристы и экономисты, а преобладали инженеры и военные. Только такие специалисты были нужны в технократизированном тоталитарном государстве. Для демократических стран, наоборот, характерно преобладание в рядах высшей политической элиты экономистов и особенно юристов. В Конгрессе США, например, более 50% состава его членов имеют юридическое образование. Это легко объяснимо, так как в правовом обществе необходимо постоянно заботиться о точном выполнении закона.

Таким образом, номенклатурная деспотия, которая начала складываться сразу после прихода большевиков к власти, в 20-е годы оформилась, достигла апогея своей «чистоты» и «качества» при И. В. Сталине и просуществовала в своей основе с небольшими изменениями до конца 80-х годов.