Политическое возвышение правящих классов русского общества

ВСЕ перечисленные мною дополнительные поправки к преобразованиям Петра Великого, несомненно, сблизили тогдашнюю Россию со старым Московским государством, но полного возврата к старине, конечно, констатировать нельзя. Жизнь идет вперед и вносит новые черты, согласно с условиями времени. За время, которое протекло со смерти Петра Великого, создались и выдвинулись такие факты государственной жизни России, которых не было в старой Московской Руси, и которые при благоприятных условиях могли существенным образом изменить политический строй. Я подразумеваю то участие, которое высшие классы русского общества стали принимать в замещении престола и в верховном управлении страной. Это участие не было результатом созревшего политического стремления внутри общественных классов, а до известной степени являлось результатом случайного стечения обстоятельств. Петр Великий не оставил после себя преемника, право которого на русский престол было бы бесспорным. Его вдова (Екатерина I), долго бывшая его невенчанной женой, коронованная им перед своей смертью (1724), не могла иметь прав на престол. Не имели прав и ее дочери — Екатерина и Елизавета, как прижитые вне церковного брака. Независимо от этого женщины не считались обычным правосознанием законными преемницами престола. Оставался внук Петра Великого, Петр Алексеевич, но и его право было спорным, после того, как его отец лишен был прав на престол волей Петра Великого. Таким образом, вопрос о престолонаследии после Петра призвано было решать дворянство, в лице класса, близко стоявшего к власти. Общество быстро не могло организоваться для этого дела, а потому вопрос был решен наиболее предприимчивыми людьми, сгруппировавшимися вокруг Меншикова.

Восшествие на престол Екатерины I произошло при следующих обстоятельствах. Зная о предстоящей кончине императора, во дворце собрались члены Сената, Синода и генералитет и стали совещаться о его преемнике. Меншиков, Толстой и Ягужинский высказывались в пользу Екатерины. Толстой произнес речь о заслугах Екатерины и указал на торжественную коронацию, как на свидетельство ее прав на престол. Слова Толстого вызвали громогласное выражение сочувствия из одного угла зала, где собрались гвардейские офицеры. Они явились сюда без всякого приглашения. Раздались барабаны, и присутствовавшие узнали, что около дворца стоят оба гвардейских полка. Репнин (президент Военной коллегии) спросил: «Кто осмелился привести их сюда без моего ведома? Разве я не фельдмаршал?». Стоявший в углу Бутурлин отвечал: «Я велел им прийти сюда по воле императрицы, которой всякий подданый должен повиноваться, не исключая и тебя». Против этого аргумента никто не осмелился выступить, и Екатерина была объявлена самодержавной императрицей.

Так, следовательно, вопрос о престолонаследии стал решаться высшим классом русского общества. В этом проявилась политическая самостоятельность этого класса. Высший класс русского общества после смерти Петра Великого получил и свой общественный орган в лице Верховного Тайного Совета. Что касается своего положения, то Верховный Тайный Совет за короткое время успел сделать значительную эволюцию. Первоначально это было только совещательное учреждение при императоре, а затем он сделался не просто совещательным учреждением, а регентом правительствующего государя. Завещание Екатерины устанавливало, «что во время малолетства государя имеют администрацию вести наши обе цесаревны, герцог (Голштинский) и прочие члены Верховного Совета, который обще из 9 персон состоять имеет». Совету предоставлена была власть правительствующего самодержавного государя; он не мог только отменять и изменять определений о сукцессии. Дела должны были решаться по большинству голосов; ни один повелевать не имел права. Так Верховный Тайный Совет сделался гораздо большим, чем Совет при особе государя.