Дворянство. 
Историческая социология россии. 
Часть 1

Дворянство в первой четверти XVIII в. образовалось из высших разрядов служилых людей Московского периода, которые находились на придворной, военной и гражданской службе и имели звание «служилыхлюдей по отечеству», т. е. были, во-первых, наследственно-служилыми людьми, занесенными в Разрядные книги XVII в. и Бархатную книгу 1687 г., и, вовторых, землевладельцами. В 1714 г. дворянские поместья — условные владения были обращены в собственность дворян — в вотчины. В 1719 г. персонально за каждым дворянином были навечно закреплены все крестьяне, жившие в его поместье, а его права над крестьянами были существенно расширены. Но и право собственности на землю, и права на крестьян были по-прежнему обусловлены службой. Манифестом 1762 г. дворяне освобождалсь от обязательной государственной службы и обязательности обучения с сохранением за ними поместья и крестьян. В 1766 г. дворяне приобрели право иметь корпоративную организацию на уездном уровне. В 1775 г. уездная дворянская корпорация получила более правильную организацию, право иметь сословный дворянский суд и комплектовать из своей среды путем выборов коронную уездную администрацию. Наконец, в 1785 г. Жалованная грамота на права, вольности и преимущества благородному российскому дворянству увеличила и систематизировала его права: всему дворянству и только ему были дарованы титул благородства, право иметь герб, владеть землей и крепостными, занимать средние и высшие должности в коронной администрации и армии; дворянство освобождалось от всех налогов, повинностей, обязательной службы и телесных наказаний, получило внешние атрибуты дворянской принадлежности — мундир, шпагу, экипаж, место в церкви и т. д. и объединялось в гу бернские дворянские общества с правами самоуправления и юридического лица. Дворяне стали взаимно равны.

Принадлежность к дворянству подтверждалась специальным актом — до 1785 г. внесением в Бархатную книгу 1687 г., а с 1785 г. — внесением в гу бернские дворянские книги. Специальное герольдмейстерское учреждение разбирало все вопросы, связанные с принадлежностью к дворянству в общероссийском масштабе. В дворянстве постепенно развивалось чувство дворянской чести и принадлежности к благородному сословию, которое во всем стало отличаться от других разрядов населения: именем и фамилией, языком (предпочитался французский язык) и образованием, полученным в учебных заведениях, манерами и одеждой, западноевропейской ориентацией, менталитетом и этосом. Даже монастыри начали разделяться по сословному признаку: одни предназначались для дворян, другие — для народа.

Таким образом, в 1785 г. дворянство приобрело почти все признаки сословия, кроме одного — по причине отсутствия в стране представительного учреждения дворянство не располагало сословным представительством при верховной власти. Взамен этого дворянство имело сословный и не зависимый от коронной администрации суд, избирало из своего состава лиц на коронную службу в местных учреждениях и обладало правом петиций о своих нуждах высшей коронной администрации и самому государю посредством адресов и через специально избранных депутатов.

Дворяне дифференцировались по источникам получения дворянства и по своему имуществу. До 1762 г. важнейшими источниками дворянства являлись служба и рождение, с 1762 г. на первое место вышло рождение. В 1785 г. добавились новые способы приобретения дворянства — орден и пожалование государем, в 1806 г. — ученая степень доктора (она давала право на чин восьмого класса и на потомственное дворянство, если человек находился на государственной службе).

Особую группу среди дворянства с 1722 г. составляли личные дворяне — это лица, находившиеся на государственной службе, но не выслужившие чина, который давал статус потомственного дворянина. С 1785 г. личные дворяне были освобождены от телесных наказаний, налогов, рекрутской повинности, но не имели права владеть крепостными, записывались в особую часть городских обывательских книг, а не губернских дворянских книг и были слабо связаны с губернскими дворянскими обществами, хотя по закону считались их членами.

С точки зрения доходов, уровня образования, властных полномочий, корпоративных прав, престижа и образа жизни дворянство разделялось на три страты — низшую, среднюю и высшую. Трехчленная стратификация была свойственна всем другим сословиям, только критерии стратификации были иными. До отмены крепостного права в 1861 г. основным показателем материальной состоятельности дворянства и соответственно стратификация являлось число крепостных крестьян, именно от него при залоге имения в банк зависела величина ссуды. Образование, престиж, влияние дворянина определялись доходом, который приносили крепостные. Беспоместные и мелкопоместные дворяне с числом крепостных мужского пола менее 20 относились к низшей страте и считались бедными дворянами, среднепоместные дворяне с числом крепостных от 21 до 100 относились к средней страте и считались достаточными дворянами, крупнопоместные дворяне с числом крепостных более 100 относились к высшей страте и считались богатыми дворянами. Личные дворяне не имели нрава владеть крепостными, основной доход им приносили жалованье или пенсия за службу. По уровню жизни и другим признакам они приближались к мелкопоместному неслужащему дворянству и занимали низшую часть низшей страты дворянства.

Первые более или менее полные и точные сведения о российском дворянстве мы имеем на 1858 г. (табл. II. 1). Личных и потомственных мелкопоместных дворян, составлявших низшую страту дворянства, насчитывалось 614,3 тыс., или 69,1 % всего дворянства; среднепоместных, принадлежавших второй страте, — 164,5 тыс., или 18,5%; крупнопоместных дворян, составлявших высшую страту, — ПО тыс., или 12,4 %.

Низшей страте принадлежало 3,2 % всех крепостных, средней — 15,8%, высшей — 81% всех крепостных крестьян.

Таблица III

Стратификация дворянства Европейской России в 1858 г.*

* Без Польши и Финляндии.

Средняя страта дворянства была малочисленной; высшая — еще малочисленнее, но в ее руках сосредоточивалась львиная доля всех земельных богатств и крепостных. Среди бедного дворянства наблюдалось довольно значительное число деклассированных элементов, которые нигде не служили, не получили никакого образования, не имели крепостных, потеряли дворянское достоинство и по своему положению приблизились к крестьянству. В 1846—1847 гг. таких лиц насчитывалось до 109 тыс. мужского пола. Некоторые знатные дворянские фамилии дошли до совершенного обнищания, и между ними представители боярского рода Ласкиревых, происходивших в прямом мужском колене от византийских императоров, из дома Ласкарисов, затерялись между государственными крестьянами-однодворцами. Полученные результаты о стратификации дворянства можно распространить на XVIII — первую половину XIX в. Более подробные сведения мы имеем о числе дворян-помещиков и их крепостных (табл. II.2).

Из данных табл. II.2 следует, что в 1727—1861 гг. численность самой многочисленной низшей страты дворянства и в абсолютном, и в относительном значении уменьшалась, а средней и особенно высшей страт увеличивалась. Поскольку крепостных могли покупать только потомственные дворяне, на основании приведенных данных можно предположить, что мелкопоместное дворянство продавало свои имения средним и в особенности крупным помещикам, а само, теряя землю и крепостных, как бы деклассировалось, по крайней мере как помещики. Другими словами, из среды помещиков вытеснялись мелкопоместные дворяне, а средние и крупные консолидировались.

Уровень неравенства среди дворянства можно оценить с помощью коэффициента неравенства Джини, который принимает значения от 0 при полном равенстве до 1 при максимальном неравенстве членов данной совокупности. Для дворян-помещиков коэффициент Джини по данным о числе крепостных, принадлежавших каждой страте, составил в 1727 г. — 0,67, в 1777 г. — 0,72, в 1833 г. — 0,75 и в 1858 г. — 0,71. Такая тенденция указывает на то, что уровень неравенства среди помещиков был всегда высоким. У дворян, находившихся на гражданской службе, т. е. прежде всего у личных дворян, дифференциация по получаемому ими жалованью была намного ниже. Например, в 1857 г. 118,1 тыс. чиновников можно разделить по классности на 4 группы: канцеляристы (27,2% всех чиновников), чиновники IX-XIV классов (59,6%), III—V классов (12,5%), I—IV классов (0,7%). По получаемому ими жалованью без наградных, столовых и квартирных они соотносились как 100:300:700:4300. И несмотря на серьезное различие в жалованьи, уровень неравенства, измеренный коэффициентом Джини, оказался умеренным — 0,35. То же наблюдалось среди дворянства, находившегося на военной службе. Причина этого состояла в том, что чиновников и офицеров высших рангов, получавших действительно огромное жалованье, насчитывалось несколько сотен. Государство старалось удерживать неравенство между служащим дворянством на умеренном уровне, чтобы был стимул делать карьеру и чтобы в то же время сохранялось единство служилого дворянства. В массе российское дворянство отнюдь не было богатым — естественное следствие того, что Россия являлась одной из беднейших стран Европы. Заезжих иностранцев действительно поражало богатство царского двора и некоторых, весьма немногих вельмож. Впечатление по ошибке было распространено на все дворянское сословие.

Таблица II.2.

Стратификация дворян-помещиков в 1727—1905 гг. в Европейской России

* Стратификация по числу крепостных.

** Стратификация по землевладению.

В пореформенное время дворянство стало постепенно утрачивать свои сословные привилегии, сближаясь в правовом положении с другими сословиями. В 1861 г. оно лишилось монопольного права на владение крепостными (монополия на земельную собственность была утрачена еще в 1801 г., когда было разрешено недворянам покупать и продавать незаселенные земли); в результате реформы полиции в 1862 г. дворяне утратили право формировать уездную полицию, а после введения земств в 1864 г. потеряли монополию на формирование органов местного коронного управления; в 1863 г. телесные наказания были отменены для всех, кроме крестьян; в результате судебной реформы в 1864 г. дворяне попали под юрисдикцию общесословных судов, с 1874 г. стали на общих основаниях привлекаться к отбыванию воинской повинности. До эмансипации дворяне платили лишь небольшие земские сборы с 1853 г., а с 1863 г. начали платить налоги на общем основании, и введение любых новых налогов в стране стало распространяться на дворян в равной степени с другими сословиями.

Таким образом, к 1917 г. дворяне утратили юридически все свои сословные права, их престиж уже не имел юридического базиса, а основывался прежде всего на традиции и на покровительстве монарха и его правительства. Это наглядно проявилось, например, в том, что после 1861 г. привлекательность губернских дворянских родословных книг для дворян заметно снизилась. Богатые перестали в них записываться, и только бедные проявляли к ним интерес: будучи, как правило, малограмотными, не располагая или не имея возможности сохранить какие-либо письменные источники о своем происхождении, они стремились оставить след в истории внесением своей фамилии в родословную книгу.

Качественно изменилась и структу ра дворянства. За 1858−1905 гг. доля потомственных дворян сократилась с 69 до 65%, соответственно доля личных дворян увеличилась с 31 до 35%; доля поместного дворянства среди потомственного дворянства сократилась с 80−85% до 30%, а в общей численности сословия соответственно с 63 до 22%. Жизненый уклад поместного дворянства также претерпел изменения. Потеряв крепостных в результате реформы 1861 г., оно было вынуждено перестраивать свое хозяйство на основе использования наемной рабочей силы. Основным показателем состоятельности дворян-помещиков стала величина земельной собственности, и были приняты новые основания для разделения дворян-землевладельцев на три страты — к низшей страте относились собственники 1−109 га земли, к средней — собственники 109−545 га, к высшей страте — собственники более чем 545 га. Стратификации дворян-помещиков по землевладению (см. табл. II.2) показывает, что число мелких помещиков возрастало, а средних и крупных — уменьшалось. Это свидетельствует о том, что разорялись все три группы помещиков, при этом крупные становились средними и мелкими, средние — мелкими, а мелкие и часть средних деклассировались, по крайней мере как помещики. Как и в крепостное время, важная причина разорения состояла в том, что единонаследие среди российских дворян, как и среди всего населения, не привилось и поместья в соответствии с законом после их смерти делились на доли по числу наследников мужского пола. Уровень неравенства между дворянами-помещиками в пореформенное время несколько повысился: коэффициент Джини по землевладению в 1861 г. равнялся 0.62, в 1877 г. — 0,79, в 1905 г. — 0,82. Обедневшие дворяне приезжали в города и поступали на государственную или частную службу, занимались предпринимательством, некоторые служили в качестве наемной прислуги, иногда случалось, что женщины-дворянки становились проститутками, а мужчины — люмпенами. Процесс обеднения большей части дворянства сопровождался успешной адаптацией к новым условиям меньшей их части, которой удалось в конце XIX-начале XX в. не только сохранить свои поместья, но и войти в предпринимательскую элиту России.